Глава 31

— Ты абсолютно уверен? — прямо спросил Хамеда легат.

— Да, командир, — ответил жрец, кивая. — Я видел, как они вошли в усыпальницу. Аякс и несколько его воинов.

— А ты? — спросил Аврелий, поворачиваясь к трибуну Юнию. — Можешь это подтвердить?

Юний покачал головой.

— Я пошел в другом направлении, командир. За то место, где жрец, как он говорит, видел усыпальницу. Прошел до конца дороги, ведущей из долины. Должно быть, просто не видел, — со стыдом признался он. — А жрец видел, иначе мы бы никогда не узнали, куда они ушли.

— Все равно, вы хорошо поработали. Оба! — сказал легат, улыбнувшись Хамеду. — Позабочусь, чтобы тебя наградили, когда война закончится.

— Отмщение — само по себе награда, — тихо, но твердо ответил Хамед, покачав головой.

— Ты можешь описать, где находится эта гробница? — вмешался в разговор Катон.

— Безусловно, командир, — ответил Хамед, присев у дороги, и начал рисовать пальцем на крупном песке грубую схему местности. — Вот последний поворот дороги. За ним долина. В стенах ущелья много усыпальниц, но я не видел, чтобы кто-нибудь туда входил или выходил оттуда. Вот тут несколько валунов. Дорога, о которой сказал трибун, отделяется от основной и уходит вверх. В четверти мили дальше есть крутая тропа, ведущая к подножию утеса. Там прорублен проход в скале и высечена лестница, ведущая вниз к усыпальнице. Ее сложно заметить, командир. Я не удивлен, что трибун прошел мимо и ничего не увидел. Только благодаря тому, что я увидел, как Аякс и двое его людей появились, поднявшись по лестнице, я обнаружил их местонахождение.

— Уверен, что сможешь найти ее снова? — спросил Катон.

— Да, командир.

— Сколько человек ты видел?

Хамед на мгновение задумался.

— Всего шесть арабов, и четверо других, покрупнее, как Аякс, по всей видимости — гладиаторы. Может, есть и другие, которых я не видел.

Легат презрительно фыркнул.

— Десять человек или около того. Похоже, я собрался молотом колоть орех. Что ж, теперь мы знаем, где они, и можем идти и поймать их.

Он поглядел на небо. Долина уже была в тени.

— Еще где-то час до темноты. Я возглавлю атаку. Возьмем факелы, войдем в пещеру и поймаем их. Двух турм кавалерии и полцентурии лучников вполне хватит, чтобы разобраться с их часовыми. Трибун Юний поведет остальных в лагерь.

— Да, командир, — склонив голову, ответил Юний.

Аврелий хлопнул в ладоши.

— За дело, господа офицеры! — сказал он.

Когда отряд достиг входа в указанную Хамедом усыпальницу, уже стемнело. Арабы задержали продвижение римлян в долину совсем ненадолго, успев ранить лишь двух лучников-ауксилариев, прежде чем первая группа лучников прижала их к земле, засыпая стрелами, а вторая забралась выше и быстро расстреляла дозорных сверху. Аврелий повел отряд мимо пустых усыпальниц в основной части долины, где они оставили лошадей под охраной одной из турм. Затем жрец повел их по извилистой тропе, они миновали несколько входов в усыпальницы и забрались по короткой лестнице, ведущей в нужную. Когда они приближались, заметили силуэт у входа в усыпальницу. Человек крикнул, предупреждая своих товарищей, и бегом бросился в тоннель, уходящий в глубь утеса. Первая группа ауксилариев ринулась следом, пока Макрон не рявкнул, приказывая вернуться.

— Какого Аида вы затеяли? Там тьма кромешная. Побежите бегом, и первый же, кто споткнется, свернет себе шею, чтоб его, а остальные споткнутся о него и тоже свернут себе шеи. Сделайте факелы и зажгите их. — Он повернулся к Катону с отвращением на лице: — Идиоты.

Последние лучи солнца угасли в небесах, солдаты наломали сухих веток с кустов, росших в трещинах скал. Один из лучников достал трут, постучал кремнями, высекая искры, пока на труте, лежащем поверх покрытой сажей полоски ткани, не занялся маленький язычок пламени. Пламя поднесли к растопке, которая быстро разгорелась, и вскоре утес у входа в усыпальницу осветил огонь потрескивающего костра.

— Двадцати человек достаточно, — решил Аврелий. — Я возглавлю лучников. Если тоннель прямой, они успеют дать пару залпов. Проследите, Макрон, чтобы у нас было достаточно факелов.

— Есть, командир, — ответил тот, показав на туго стянутые пучки веток, сложенные у входа. — Я уже позаботился об этом.

— Молодец, — одобрительно кивнув, сказал Аврелий, не отрывая взгляда от входа. Макрон понял, что энтузиазм легата быстро угас при виде темной дыры, куда ему предстояло вести отряд, навстречу отчаявшейся кучке беглецов, каждый из которых был отличным бойцом.

— Если пожелаете, командир, отряд поведу я, — тихо предложил Макрон. — Вам незачем идти.

Оторвав взгляд от усыпальницы, легат хмуро поглядел на Макрона.

— Конечно же, нет. Легат должен делить со своими воинами все опасности и невзгоды. Иначе он не сможет командовать ими.

— Есть, командир. Тогда выступаем?

— Да… да, безусловно.

Аврелий подошел к куче факелов и взял один из них. Опустил к костру, дал загореться и встал у лестницы, ведущей к входу в усыпальницу. Макрон зажег другой и послал вперед двоих лучников. Один наложил стрелу и поднял лук, второй взял в руку факел. Макрон уже пошел было следом за ним, когда Катон тоже взял в руку факел.

— Лучше бы вам остаться здесь, командир, — твердо сказал Макрон.

— Я пойду, — покачав головой, ответил трибун.

— Не с рукой на перевязи. Тоннель вначале круто уходит вниз. Придется держаться за стены, чтобы не упасть. Вы только будете мешаться, командир. Будете обузой, а не подмогой.

Макрон сказал это вежливо, насколько умел, но Катон в ответ кисло поглядел на него:

— Благодарю. Если думаешь, что я готов сидеть здесь, когда ты пойдешь против Аякса, то ты безумец.

— Центурион прав, — прервал его Аврелий. — Остаетесь здесь с другими солдатами, пока все не кончится. Это приказ.

Катон плотно сжал губы.

— Есть, командир, — сквозь зубы ответил он после небольшой паузы.

Отошел, сел на скалу у ступеней и мрачно глядел, как лучники вошли в усыпальницу. Затем по лестнице начали спускаться Макрон и Хамед. Катон прокашлялся и окликнул их.

— Поберегись, Макрон… не подставляй спину.

Оглянувшись, центурион ухмыльнулся, потом двинулся дальше и исчез из виду. Легат вошел в усыпальницу следом за Хамедом, за ними двинулись остальные ауксиларии и лучники. Несколько человек держали в руках факелы. Последний нес на плече моток веревки. Свет факела в его руке заплясал по стенам тоннеля и вскоре пропал. Изнутри доносилось лишь шарканье шипованных подошв о камень и голоса, постепенно стихшие. Катон некоторое время сидел неподвижно, мучимый опасениями и подозрениями. Раздраженно поглядел на руку на перевязи, медленно вынул ее и попытался разогнуть. Плечо пронзила жгучая боль, он застонал и придержал руку. Когда боль утихла, положил руку обратно на перевязь и поглядел во мрак тоннеля. Что бы ни происходило в усыпальнице, он никак не мог повлиять на это. Левая нога начала подергиваться, но он не обращал на нее внимания, ожидая, когда вернутся Макрон и остальные.

Проход был достаточно широк, чтобы идти по двое, но круто уходил вниз, и Макрон понял, что надо идти по неровной поверхности осторожно, чтобы не поскользнуться. В колеблющемся свете факелов, своего и того, что нес лучник впереди, он увидел, что стены тоннеля покрыты изображениями местных богов и царей прошлого. Иногда на изображениях цари в двойной короне, символизирующей верхнее и нижнее царства, совершали жертвоприношения богам. На других они вели на войну свои армии. Изображения перемежались непонятными, но очень красивыми текстами на древнем языке Египта, к которым Макрон уже привык, видя их в храмах по всей провинции. Воздух в тоннеле был теплый и влажный, казалось, что чем ниже они спускаются, тем уже становится проход и ниже потолок. Иллюзия, подумал Макрон. Ему никогда не нравились замкнутые пространства, а то, что где-то впереди прячутся Аякс и его люди, лишь добавляло неприятных предчувствий.

Они прошли не меньше сотни шагов, когда пол тоннеля немного выровнялся и идти стало полегче. Макрон оглянулся, убеждаясь, что остальные идут не слишком плотной толпой, и дал приказ остановиться. Эхо шагов затихло, повисла тишина.

— Что такое? — шепотом спросил Аврелий. — Почему ты остановился?

— Чтобы прислушаться, командир, — ответил Макрон и прижал палец к губам. Наклонил голову в сторону и вслушался, пытаясь уловить звуки движения впереди. Сначала ничего, потом тихий шорох и шепот, от которого волосы приподнялись на затылке Макрона. Он двинулся вперед, мимо лучника, держащего лук наготове. Первый солдат держал факел в руке, выставив ее вперед, и напряженно вглядывался в тоннель. Неровный свет факела освещал его шагов на двадцать вперед. На границе темноты виднелась еле заметная линия. Тоннель выходил в какое-то помещение.

— Что-нибудь там видишь? — прошептал Макрон.

— Кажется, да, командир.

— Кажется? — тихо рыкнул Макрон. — Видишь или не видишь?

— В-вижу, командир, — сглотнув, ответил лучник. — Уверен.

Макрон кивнул и вернулся, обходя второго лучника.

— Будь готов стрелять сразу же, как кого-нибудь увидишь, — сказал центурион.

Заняв прежнее место в строю, он приказал обнажить мечи, а затем шепотом велел первым двум лучникам идти дальше. Они осторожно приближались к открытому месту. При свете факела стало видно, что дорога уходит вниз, но по обе стороны от нее зияли чернотой ямы. Выйдя на открытое место, Макрон поднял факел и огляделся. Строители усыпальницы вырубили в скале практически кубическое помещение, шириной футов в сорок, и дорога шла вперед и вниз наподобие моста. По обе стороны от нее был обрыв высотой футов двадцать. При свете факела Макрон разглядел на дне добычу и хлам, брошенные в усыпальнице удачливыми грабителями и просто любопытными, осмеливавшимися забраться сюда.

— Берегись! — крикнул первый солдат, пригибаясь. У него над головой пролетела стрела, которая вонзилась в правую руку идущему следом. Вскрикнув, тот отпустил тетиву, и стрела полетела вбок. Он отшатнулся назад, и шедшие позади него инстинктивно пригнулись или двинулись в сторону, ожидая следующего выстрела.

— Осторожно, дурак! — вскричал Аврелий за спиной у Макрона.

Центурион обернулся, слыша царапание подошв и отчаянный крик. Увидел, что легат, шатаясь, стоит на краю моста, размахивая руками, в одной из которых зажат факел. Спустя мгновение Аврелий сорвался в яму, освещаемый пламенем кувыркающегося рядом с ним факела, пока тяжелый удар не оборвал его крик.

— Дерьмо! — рявкнул Макрон, удержав равновесие и поглядев за край мостика. При свете факела, догорающего на земле рядом с легатом, увидел, что Аврелий лежит на спине, раскинув руки. Его рот был распахнут в безмолвном крике, глаза моргали, а под головой расплывалась темная лужа крови.

Сквозь тоннель просвистела еще одна стрела, едва не попав в передних лучников, отскочив от щита Макрона вверх и с грохотом ударив в стену. Центурион быстро обошел раненого лучника и опустил щит, чтобы прикрыться от следующих выстрелов. Спустя мгновение послышался громкий треск, и стрела попала прямо в щит, пробив кожу и дерево. Макрон выхватил факел у первого лучника.

— Вставай за щит и начинай отстреливаться!

Лучник кивнул, мгновенно достал из колчана стрелу, наложил на тетиву, натянул ее и на мгновение приподнялся, выпуская стрелу вперед.

— Продолжай! — приказал Макрон, оборачиваясь и глядя на мостик. Раненый лучник отошел назад, к прижавшимся к полу товарищам. Те, кто еще не вышел из тоннеля, прижались к стенам.

К Макрону подполз Хамед.

— Что случилось с легатом? — спросил центурион.

— Не знаю, командир. Он шел впереди меня, потом споткнулся и, наверное, потерял равновесие.

— Ладно, все равно мы должны достать его. Передать вперед веревку! — приказал Макрон, оборачиваясь назад.

После короткой задержки, за время которой из глубины усыпальницы вылетели еще три стрелы, две из которых попали в щит Макрону, а третья просвистела мимо и разлетелась в куски, ударившись в стену, с задних рядов передали моток веревки. Хамед взял его. Ветеран уже понял, что привязать веревку будет некуда, и показал назад в тоннель.

— Пусть один человек обвяжется веревкой вокруг пояса, а четверо других держат веревку руками.

— Да, командир. Позвольте мне спуститься и поднять легата.

— Нет. Ты держи щит, а я сам спущусь, — решил Макрон.

Хамед пролез вперед, между Макроном и лучником, и взялся за рукоятку щита. Макрон удержал его за плечо.

— Двигайся вперед, тихо и аккуратно. Не дальше десяти шагов в следующий тоннель. Лучник вместе с тобой. Продолжайте обстреливать того, кто там стреляет по нам в упор. Понял?

Хамед и лучник кивнули.

— Тогда вперед.

Как только веревку размотали, Макрон сделал петлю и вставил в нее ногу. Сполз с края мостика, опираясь ногой на петлю и держась руками за стену ямы. Потом ухватился за веревку обеими руками, и солдаты начали спускать его вниз. Как только его калиги коснулись земли, он скинул петлю с ноги и побежал по камням к легату. Глаза Аврелия были закрыты, он часто и неглубоко дышал. Макрон оглядел его тело, увидел отек на ноге и неестественно выгнутую левую руку. Затылок был залит кровью и мягок на ощупь. Аврелий протяжно застонал, и Макрон убрал руку.

— Дело плохо, старина, — сказал Макрон, грустно качая головой. — Лучше бы тебя побыстрее отсюда вытащить.

Подобрав веревку, он крикнул, чтобы ее немного стравили вниз, и обвязал грудь легата под мышками.

— Поднимайте его, тихо и аккуратно!

Веревка скрипнула под тяжестью груза, и Макрон придержал тело легата, поднимающееся в воздух. На полдороге вверх тот начал судорожно биться и тихо захрипел. Когда его вытащили на мостик, ауксиларии быстро отнесли его в тоннель и бросили конец веревки Макрону. Забравшись обратно, центурион сделал глубокий вдох и начал отдавать приказы.

— Легата и раненого вынести наружу. Пусть трибун Катон распорядится, чтобы их сразу же отправили в лагерь. А мы займемся делом здесь.

Пробравшись в тоннель, он пристроился рядом с Хамедом. Лучник сидел на корточках позади жреца, даже не пытаясь стрелять в тоннель.

— Какого Аида ты перестал? — рявкнул Макрон.

— Оттуда уже некоторое время не стреляли, командир, — объяснил лучник.

— Ладно, — смилостивился Макрон. — Поползли дальше. Хамед, будешь держать факел как можно выше.

Макрон двинулся вперед, держа щит перед собой. Хамед поднял факел вверх и в сторону, а лучник наложил стрелу на тетиву. Трое воинов медленно продвигались вниз по тоннелю, за ними шли остальные. Вскоре Макрон разглядел впереди следующее помещение, на этот раз освещенное. Обороняющиеся сами зажгли там факелы. В тоннель влетела стрела, ударила в стену и отскочила. Макрон продолжал двигаться вперед. Услышал впереди голоса и пошел дальше, к выходу в помещение. При свете лежащего на полу факела увидел, что оно больше того, которое они миновали, с нормальным полом и колоннами вдоль стен, высеченными из скалы.

Оборонявшихся не было видно. Макрон подождал, пока подойдут остальные и будут готовы броситься в атаку по его приказу. Краем глаза он заметил движение у одной из колонн слева. Враг выпустил стрелу, и она ударила в стену рядом с головой Макрона. Осколок камня вонзился ему в подбородок.

Зарычав, центурион бросился на врага. Быстро пробежал через все помещение, пока противник лихорадочно накладывал стрелу. Он едва успел поднять лук, оттянуть тетиву и спустить ее, когда Макрон был уже прямо перед ним. Стрела просвистела рядом с ухом Макрона, и он ударил противника щитом. Тот опрокинулся на спину и с шумом упал. Макрон быстро огляделся, но вокруг никого не было, кроме вбегающих в помещение ауксилариев. При свете факелов он увидел, что у сбитого с ног человека широкая повязка на бедре, покрытая засохшей кровью. Рядом с ним на полу лежал костыль, сделанный из кавалерийского копья. Придя в себя от удара, враг потянулся за луком, но Макрон сделал шаг вперед и откинул лук ногой. Противник выхватил из-за пояса кинжал и наотмашь рубанул Макрона по ноге, но римлянин отбил удар и сделал шаг назад, оказавшись вне досягаемости кинжала.

— Брось! — крикнул он.

Гладиатор, хромая, отошел к стене и оперся о нее, выставив вперед кинжал.

— Я сказал, брось.

— Иди ты, римлянин! — выкрикнул разбойник. — Отбери, если сможешь!

Он продолжал держать кинжал лезвием вверх и вперед, угрожая Макрону. Вздохнув, центурион сделал шаг вперед, отбил кинжал в сторону нижней частью щита и вонзил меч в грудь противнику. Тот судорожно вдохнул и упал на бок, когда Макрон выдернул меч и обернулся.

— Еще кто-нибудь есть?

Солдаты не ответили, и Макрон нахмурился, убирая меч в ножны.

— Какого Аида, где они все? Где Аякс?

— Командир! Вон там!

Макрон увидел, что один из солдат показывает на небольшой проход в дальнем конце помещения. Там оказался короткий спуск, ведущий в еще одно помещение. Присев, Макрон наклонил голову, приглядываясь. Никого нет. Попытался прислушаться, но ему мешал топот и разговоры солдат, заполняющие помещение.

— Стоять молча! — заревел Макрон.

Когда эхо стихло, он снова прислушался. Из следующего помещения не доносилось ни звука. Вообще. Потом он услышал звук, еле слышный, будто пыхтение собаки вдали.

— Аякс!.. Аякс, ты в ловушке. Я даю тебе последний шанс сдаться, иначе мы убьем тебя и твоих людей… Аякс, ты меня слышишь?

Как он и ожидал, ответа не последовало. Макрон снова прислушался.

— Проклятье, — пробормотал он, поворачиваясь к солдатам. — Я спускаюсь туда. Если потребуется помощь, позову. Если начнется драка, врываетесь туда и бьетесь. Пленных не брать. Поняли?

Оставив меч в ножнах, Макрон взял у одного из солдат факел и оглядел проход. Спуск был круче, чем предыдущие, но в длину проход не превышал двадцати футов. Центурион попробовал сделать шаг и понял, что не сможет спуститься стоя. Он присел, выставив щит перед собой под углом и держа факел в правой руке.

— Будьте осторожны, командир, — сказал Хамед.

— Я пошел, — с улыбкой ответил Макрон.

Перенеся вес, он начал сползать по тоннелю, скользя по его полу подошвами калиг. От потока воздуха факел загорелся ярче, осветив весь тоннель. Соскользнув в следующее помещение, Макрон сделал полшага, вставая на ноги в полный рост. Быстро огляделся по сторонам, водя перед собой факелом. Помещение было куда меньше предыдущего, по стенам стояло всего четыре колонны. На полу валялась импровизированная лестница, брошенные плащи и бурдюки, но — ни души. И никаких проходов в стенах.

Потом он услышал какую-то возню в дальнем углу. Поднял факел и увидел сидящего у стены человека. Он был в одной набедренной повязке и тоже ранен, как и его товарищ в предыдущем помещении. У него был перебинтован живот. В руке он держал кинжал, но даже не попытался поднять его в сторону Макрона. Центурион осторожно подошел к нему и при свете факела увидел, что кожа противника залита потом и капли падают со лба. Грудь подымалась и опускалась рывками, он дышал с трудом. На мгновение закрыл глаза, потом снова открыл, пытаясь сфокусировать взгляд на Макроне.

— Где они? — спросил Макрон. — Где Аякс и остальные?

— Ушли, — прохрипел человек, облизнув губы и слабо улыбнувшись. — Ушли…

— Куда? — резко спросил Макрон. — Они были в этой пещере. Где они?

Человек покачал головой.

— Ты центурион Макрон? — с трудом спросил он.

— И что, если так?

— Он… Аякс сказал, чтобы я передал тебе. — Человек снова улыбнулся. — Сказал передать, что он трахал тебя раньше, трахнул тебя сейчас и будет трахать, пока жив.

Макрон мгновение глядел на умирающего, и его сердце наполнилось слепой яростью. Он выронил факел и выхватил меч раньше, чем сам осознал это. Издав крик ярости и ненависти, разодравший ему горло, замахнулся и рубанул мечом противника по голове с такой силой, что прорубил ее от макушки до нижней челюсти. В стороны полетели ошметки кожи и мозга и осколки костей. Выдернув меч, Макрон скривился в жуткой гримасе и снова замахнулся, но противник был уже мертвее мертвого.

Меч центуриона замер над мертвым телом, с лезвия капала кровь. Сделав вдох и выдох через нос, ветеран постепенно успокоился и попятился от тела. Еще раз оглядел пещеру, надеясь увидеть хоть что-нибудь, хоть малейший намек на присутствие Аякса, но ничего не увидел. Вернулся к входу и окликнул Хамеда.

— Бросьте мне веревку. Все кончено. Здесь больше никого нет.

— И Аякса?

— Аякса? — переспросил Макрон. — Нет его здесь. Будто растворился…