Глава 28

Небольшая колонна всадников проехала всего полмили по возделанным полям, когда они внезапно выехали на песок пустыни, туда, куда не доходила система орошения, вырытая селянами. Здесь укрыться было негде, и Аякс натянул поводья, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Справа от него возвышались утесы и горы из песчаника, отделяющие узкую полосу плодородной земли от пустыни. Вершины гор уже озарил солнечный свет, который понемногу начинал расползаться по земле, еще погруженной в ночную тьму.

Щелкнув языком, Аякс дал знак своим воинам следовать за ним. Его лошадь двинулась в сторону пустыни. Он тут же почувствовал себя незащищенным. Здесь прятаться некуда, и надо побыстрее ехать дальше, пока еще темно. Он пустил коня легким галопом, остальные сделали то же самое. В воздух поднялась пыль.

— Мне это не нравится, стратег, — сказал Карим, глядя в сторону возвышающейся над серыми квадратами полей громады храма и призрачных силуэтов пальмовых рощ. — Они могут заметить нас в любой момент.

— И, если это произойдет, принять нас за один из своих кавалерийских патрулей.

— А если нет?

— Тогда посмотрим, хорошие ли у них лошади, — пожав плечами, ответил Аякс.

Становилось все светлее, мягкий солнечный свет заливал безжизненную пустыню. Слева протрубила буцина, после небольшой паузы вдали раздалось несколько ударов. Начался второй штурм храма. Аякс оставил там Гепита и всех остальных воинов — оборонять храм до конца. Пусть даже их жертва позволит продолжить борьбу с Римом, на него все равно давило чувство вины. Если повезет, они дорого продадут свои жизни. Со временем он отомстит за них.

Дернув поводья, Карим поскакал вперед. В четверти мили впереди из-за низкого бархана прямо навстречу Аяксу и его отряду выехали трое всадников.

— Что нам делать? — спросил верный помощник.

— Ничего, — спокойно ответил Аякс. — Они наверняка примут нас за своих.

Карим поглядел на черные одеяния восьми арабов, которые ехали вместе с ними.

— Разве что издалека.

Аякс слегка развернул лошадь, чтобы объехать всадников, но вскоре понял, что враги едут прямо к ним.

— Вот дерьмо, — пробормотал он.

— Нам надо что-то делать, — настаивал Карим. — Надо не дать им поднять тревогу.

Аякс быстро обдумал ситуацию и повернулся, чтобы отдать приказы.

— Пусть арабы приготовят к бою луки. Если повезет, мы застрелим их прежде, чем они успеют что-то сделать.

Карим кивнул, снова дернув поводья. Лошадь сбавила шаг, он поравнялся с арабами и передал приказ их командиру.

Два отряда сближались, и Аякс начал прикидывать шансы на успех бегства. Еще не меньше мили до того места, где горы расступаются и можно уйти в пустыню. Если римляне среагируют быстро, они смогут перекрыть ему путь к верховьям Нила.

Трое всадников приближались к ним, не выказывая никакого беспокойства. Когда до них оставалось около пятидесяти шагов, один из них приветственно поднял руку, а потом резко дернул поводья, останавливая своего коня.

— Вы кто? — крикнул он.

— Кавалерия ауксилариев! — крикнул в ответ Аякс, толкая коня пятками, чтобы тот продолжал скакать вперед. Понял, что римляне в нерешительности, услышал, как двое других торопливо переговариваются. В любой момент они могли понять, что происходит.

— Карим! — крикнул Аякс. — К бою!

Прозвучала команда, раздался тихий свист, и стрелы по дуге полетели в сторону римлян. Первому стрела попала в грудь, другая попала его лошади в шею, и она встала на дыбы, сбросив всадника. Еще одна стрела попала второму всаднику в бедро, другие пролетели мимо. Третий римлянин мгновенно развернул лошадь и ударил ее пятками, посылая в галоп, к храму, до которого было несколько сотен шагов. Его оставшийся в живых товарищ пытался вытащить стрелу из бедра, и это дало лучникам возможность сделать второй залп. На этот раз стрелы сразу попали ему в голову и грудь, и он упал в песок, подняв в воздух небольшое облачко пыли.

— Взять его! — заревел Карим, показывая на последнего из римлян, прижавшегося к шее лошади, которая галопом уносила его от опасности. Вслед ему полетели стрелы, но расстояние между ним и стрелками неумолимо увеличивалось. Карим обнажил меч и пнул лошадь пятками, отправляясь в погоню.

— Оставь его! — приказал Аякс. — Слишком поздно. Надо уезжать!

Неохотно убрав меч в ножны, Карим приказал лучникам прекратить стрельбу, и отряд поехал галопом, держа курс на прогалину между горами и полями. Пока они ехали, Аякс постоянно оборачивался на храм, и вскоре увидел, что римлянин доскакал до одного из сторожевых постов. Бурно жестикулируя, доложил о случившемся. В прохладном утреннем воздухе зазвучала труба — один раз, потом еще. До пустыни оставалось еще четверть мили, когда Карим показал в сторону Нила: две турмы вражеской кавалерии скакали от расположения римлян, одна — следом за Аяксом и его отрядом, вторая — в сторону пустыни, чтобы отрезать им путь к бегству.

Гладиатор мгновенно понял, что они не успеют к проходу вовремя, и поднял руку, приказывая воинам остановиться. Лошади стали, подняв в воздух пыль. Гладиатор огляделся. Теперь у них оставался только один путь — на север.

— За мной! — крикнул он, рванул поводья и, разворачивая коня, быстро пустил его в галоп, уходя прочь от ловушки, приготовленной римлянами. Гладиаторы и арабы тоже развернули коней и поскакали следом.

Слева были залитые солнцем утесы, справа — оранжевая дымка, сквозь которую уже проглядывала верхушка золотого солнечного диска, поднимавшегося над горизонтом. Аякс наклонился вперед, схватившись за гриву коня, которая стала хлестать ему по подбородку. Сердце сдавило от мысли, что их могут нагнать и вынудить сражаться или сдаться. И тогда римляне узнают, что он смог бежать, бросив своих воинов. Поэтому нужно было во что бы то ни стало уйти от погони и продолжать сражаться. Сейчас это было самым главным.

Вторая турма римлян увидела, что беглецы свернули, и, оставив попытки отрезать им путь, присоединилась к погоне. Шестьдесят человек против двадцати у Аякса. Вступать в бой нельзя, понял предводитель мятежников. Их точно победят. Они скакали по сухой каменистой земле вдоль утесов, когда Аякс увидел небольшой проход, уводящий в холмы слева. Если он выведет на горное плато, есть шанс оторваться от римлян и вернуться к принцу Талмису. Если нет, то, по крайней мере, у его людей будет возможность сражаться в узком проходе, где их шансы будут получше.

— Туда! — крикнул он Кариму, показывая на проход.

Всадники поехали в гору по запыленной дороге. Аякс решил, что это добрый знак. Все дороги куда-то ведут, и есть шанс, что проход выведет их через горы. Оглянувшись, он увидел, что ближайшая из двух вражеских турм меньше чем в трети мили позади. Всё ближе, мрачно подумал он. Дорога уходила в горы, и стук копыт эхом отдавался от камней. Вскоре изгиб дороги скрыл их от преследователей, и Аякс подумал, не свернуть ли в сторону и этим сбить преследователей со следа. Но такой возможности не было. Все тропы, отходившие от дороги, были слишком узкими и крутыми, чтобы ехать по ним верхом.

Спустя милю пути дорога пошла по ущелью и вдруг вывела на открытое место, окруженное высокими утесами и грудами валунов. То тут, то там виднелись небольшие отверстия в скалах, похожие на пещеры. Дорога внезапно закончилась у подножия высокого утеса. Вокруг не было никаких признаков жизни, никакого движения. На беглецов опустилась зловещая тишина, которая, казалось, повисла в горячем воздухе этого места, похожего на арену.

— Что это за место? — спросил Карим. — Эти пещеры, они не природные. Кто-то высек их в камне. Погляди туда.

Он показал на большой вход, наполовину закрытый гигантским камнем. Внутри тот был обтесан до прямоугольной формы и покрыт небольшими символами, выбитыми в камне. Символы походили на те, которые Аякс видел в храме. Он подвел коня ближе и вгляделся в глубь тоннеля. Стены были разрисованы и уходили далеко вперед, во тьму. Прежде чем гладиатор успел осмотреть пещеру, один из воинов показал вниз, на дорогу. Прислушавшись, Аякс и его воины услышали отдающийся эхом стук копыт.

— Карим! Вместе с лучниками — на этот утес! — крикнул стратег, показывая на груду огромных камней, образующую последний изгиб дороги. — Ждите, пока они не поравняются с вами, и стреляйте.

Кивнув, Карим быстро спешился и повел за собой арабов. Аякс поглядел на оставшихся. Все, кто остались в живых со времени восстания на Крите.

— Дорога за утесом узкая, — сказал он. — Мы сможем удержать ее. Каждый из нас стоит троих римлян. Похоже, здесь достаточно гробниц. — Он показал на пещеры в скалах. — Наполним же их мертвыми римлянами.

Его товарищи расхохотались.

Аякс занял позицию посреди дороги. Товарищи выстроились по бокам, обнажили мечи и подняли щиты, взятые у убитых врагов. Отражающийся эхом от скал и камней стук копыт шел, казалось, со всех сторон. Среди шума послышался голос Карима:

— Они идут! Внимание!

Аякс покрепче ухватил рукоять меча и свел бедра, крепче держась в седле. И тут у основания утеса появились первые римляне — декурион, командир турмы, и знаменосец. Как только они увидели стоящих впереди, меньше чем в сотне шагов, всадников, декурион поднял руку и дернул поводья. Выехали остальные всадники турмы, и декурион повел их вперед, выкрикивая команды. Они опустили копья и сдернули щиты с седельных крюков, перекладывая поводья в левую руку. Тем временем Аякс глядел, как лучники Карима наложили стрелы, натянули тетивы и ждали приказа стрелять. Карим внимательно наблюдал за приближающимся противником. Когда римляне поравнялись с позицией, он поднял руку вверх, задержал ее, а потом резко махнул вниз.

— Стреляйте!

Несколько римлян поглядели вверх, услышав звук его голоса, и на них тут же начали падать стрелы, вонзаясь в лошадей, отскакивая от щитов и доспехов с громким стуком, а одна попала в бедро знаменосцу, пригвоздив ему ногу к седлу. Арабы тут же снова наложили на тетивы новые стрелы. Ущелье наполнилось ржанием испуганных лошадей и криками всадников. Аякс увидел, что несколько римлян уже корчатся на земле, а остальные судорожно пытаются найти укрытие от падающих сверху стрел. Пора ударить по ним, решил он и глубоко вдохнул.

— Вперед!

Аякс толкнул коня пятками, и тот послушно двинулся вперед. Другие тоже тронулись с места. Он перевел коня на рысь. Бросаться в атаку галопом не было смысла. Надо поравняться с римлянами, чтобы достичь максимального эффекта. Стрелы продолжали падать на врага, сея хаос в его рядах, и на мгновение Аякс забеспокоился, что арабам так понравится результат, что они не перестанут стрелять даже тогда, когда его воины подъедут к врагам. Но в последний момент Карим выкрикнул приказ, и стрелки послушно опустили луки.

Гладиаторы на конях врубились в дезорганизованную турму римлян, вплотную, так, чтобы можно было использовать щиты для ударов и сечь мечами, а копья противников стали бы практически бесполезны. Аякс рубанул по плечу ближайшего к нему римлянина. Лезвие не пробило кольчугу, но силы удара хватило, чтобы сломать кости под ней, и всадник вскрикнул, покачнувшись в седле. Аякс послал коня вперед и рубанул противника по шее на обратном ходе меча. Времени на полноценный замах не было, но лезвие меча прошло ниже шлема и перебило хребет. Враг упал лицом вперед, и Аякс, подняв меч вверх, поехал на декуриона, который был еще в седле, рядом с раненым знаменосцем. Воздух наполнился пылью, звоном и грохотом, руганью и криками боли. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что его воины побеждают. Ранен был только один из гладиаторов, ему пробили бок копьем, но это, похоже, лишь разъярило его, и он в гневе рубил римлян направо и налево.

Отблеск света и упавшая тень заставили Аякса обернуться, и он вовремя успел поднять щит, отбивая удар копьем, который попытался нанести ему римлянин. Острие едва не попало ему в голову. Аякс тут же развернулся в седле и изо всех сил рубанул мечом. Лезвие отрубило римлянину кисть, и она упала в пыль. Вместе с ней с грохотом упало и копье.

— Отступаем! — крикнул декурион. — Отступаем!

Один за другим римляне, еще не вступившие в бой, развернули лошадей и поскакали в проход. Остальные тоже постарались выйти из боя и сбежать. Декурион оттолкнул знаменосца и остался, чтобы прикрыть отход своих солдат. Храбрый поступок, но он дорого ему обойдется, подумал Аякс. Двое гладиаторов напали на него с разных сторон. Декурион отбил первый удар щитом, потом второй. Развернулся в седле, чтобы нанести ответный удар первому гладиатору, но тот уже высоко занес меч и сделал выпад в лицо декуриону. Из-под шлема хлынула кровь, офицер взмахнул руками и упал навзничь, на рожки седла.

Лучники Карима выпустили еще несколько стрел по скачущим прочь римлянам, пока те не скрылись за поворотом. Тяжело дыша, Аякс огляделся. Половина турмы убита и ранена, по большей части — стрелами. Среди них лежал и один погибший гладиатор, у которого из груди торчал обломок копья. У двоих ранения, у одного — сквозное. Запал боя постепенно отпускал воина, он поглядел на рваную дыру в кожаном нагруднике и кровь, быстро стекающую по тунике. Аякс понял, что рана смертельная, сразу же, как увидел ее. Другой был ранен в ногу — длинный разрез по задней поверхности бедра, порванные связки. Калека.

— Помогите им спешиться, — приказал Аякс ближайшим к нему воинам. — Отведите их в тень, вон в ту пещеру. Остальные — добейте раненых римлян.

Карим спустился с крутого склона, держась за камни руками, и спрыгнул на гальку у основания утеса.

— Они поплатились за свою погоню! — радостно улыбаясь, сказал он.

— Пока что, — ответил Аякс, убирая меч в ножны и вешая щит на седельный крюк, прежде чем спешиться. — Оставшиеся в живых не пойдут в атаку, не глядя. В этом можно быть уверенными. Нет, они станут следить за нами, пока не прибудет подкрепление.

— Тогда надо выбираться отсюда.

Аякс показал рукой на окружающие их горы.

— Как пожелаешь. Единственный выход — карабкаться в гору пешком. Придется бросить лошадей. А без них мы не сможем сбежать, когда выберемся, — сказал он и мрачно поглядел на пещеры. — Если умрем здесь, то умрем в окружении царей, друг мой. Подумай об этом.

Карим скривил губы:

— Слабое утешение, стратег. Честно говоря, я бы предпочел умереть в менее пустынном месте. Если вообще хотел бы.

Аякс не обратил внимания на его слова. Он глядел на входы в усыпальницы.

— Когда они придут, мы можем дать им хороший бой. Пошли, посмотрим поближе.

Он зашагал к входу в усыпальницу, на которую смотрел перед боем. Немного помедлив, Карим пошел следом. Ему не нравились эти темные провалы, уходящие в глубь скал. Зловещее предзнаменование — попасть в ловушку в долине мертвых.