14

Спектакль удался, отдельные зрители даже увязались за актерами, видимо, желая вызвать их на бис. Когда в пустынном петляющем закоулке рядом с площадью Хтонических Божеств собралась почти вся труппа, самый восторженный из поклонников (это был серый, будто вывалянный в городской пыли гоблин) высунул голову из-за угла. Я тут же долбанул его под ухо рукояткой меча. Он успел разглядеть две группы тройняшек-оборванцев в ужасных язвах, от чего, кажется, сошел с ума за миг до удара. Навсегда запомню его удивленные глаза, он даже вскинул руку, чтобы их протереть. Да уж, бывает. Но это тебе не пригрезилось, дурачок. Нас действительно шестеро.

Втащив тело в переулок, я оглядел беглецов. Два карлика держались в отдалении от гнома, а сам Олник, давясь чихами, отошел подальше от эльфов. Те замерли подобно статуям, положив мешки с вещами к ногам. Кто из них кто? Гритт, у обоих одинаковые волосы и стати. А, вот это точно принц – больно язвительное у него лицо, хотя язвы у нас у всех одинаковые – Джабар постарался, но этот вздернутый подбородок и взгляд, который словно обращен внутрь себя…

Я посмотрел на второго эльфа:

– Добрая фея?

– Я здесь, господин Джарси, – отозвался язвительный "принц", тряхнув пегими волосами, которые Морган скрутил в замысловатую прическу.

– Гм-м… Мнэ-э… – В ее голосе мне послышались нотки разочарования. Гритт, как будто я ее мама, которая может различить чадо даже под тонной грима! Но уже хорошо, что она отзывается на "фею", гм, очень хорошо… Плохо, что она называет меня по фамилии, очень плохо. – Как все прошло?

– Благодаря выдумке вашего товарища, нам удалось ускользнуть. А наши проводники, – жест в сторону коротышек, – прекрасно знают город. Скажите, куда мы отправимся теперь?

Я бросил взгляд на карликов, которым Джабар пририсовал темные очки с дужками, от чего они стали похожи на сов, глядящих из дупла в полночный час, и сказал едва слышно:

– В Ночную Гильдию.

– Простите?

– В Гильдию воров, говоря иначе.

Тут даже принц задрал брови. Эльфы быстро перекинулись несколькими фразами на дивном языке (Олник в отдалении выпустил целый залп чихов), и Виджи сказала строго:

– Мы туда не пойдем.

Чистюли! В белом! О нет, нет, нет!

– Едрическая сила!

А ведь я догадывался, что так и будет.

Я сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, посчитал до десяти. Милые, изящные эльфы… Все замечательно, я их люблю, нет, зачем их топить? И бить морды тоже не надо. Милые, изящные эльфы… От Виджи исходит дурманящий аромат, не знаю, это духи или так от природы пахнут все эльфийские женщины? Милые, изящные эльфы…

Я слегка успокоился и начал подыскивать нужные слова, чтобы убедить строптивцев (жаль, матерные были противопоказаны).

– Учтите следующее. Гильдия – это единственное безопасное для вас место. Вы понимаете смысл выражения "Горит земля под ногами?" Так вот у вас горит под ногами каждая улица Харашты!

Вид у эльфов оставался суровый и непреклонный, насколько его возможно было изобразить под фальшивыми язвами. Виджи ответила твердо:

– Мы не пойдем туда, Фатик Джарси! Это скверное место разврата, место нищеты людского духа, место тьмы и порока. Мы туда не пойдем.

Я скрипнул зубами. Мне захотелось перебросить Виджи через колено, содрать штаны и хорошенько отшлепать по непреклонному и, несомненно, эльфийскому заду, а принца, чтобы не вмешивался, прибить двухдюймовыми гвоздями к кирпичной стене. Интересно, как там все устроено, в эльфийских черепушках? Они не сумасшедшие, нет, они не глупцы, не болваны, не идиоты – они просто выходцы из эльфийского леса.

– Ага, а еще в Гильдии вышивают бисером и продают реповый соус.

– Соус из репы? – уточнил принц, свистнув носом. – Я млею от мысли! Это несъедобно!

К нам сунулся какой-то прохожий, судя по голубому хитону и благообразной лоснящейся харе, пророк с лицензией. Увидев нас, сотрясся всем телом. Я сделал страшное лицо и взмахнул клинком:

– Свалил отсюда во имя Великой Друуны!

Он ретировался.

Я обернулся к эльфам. Они стояли незыблемо, принц сложил на груди руки. Картина – "Невинные в язвах". Чудесно!

– Поймите же, Гильдия – это не Управление Налогов и Сборов, это не Мэрия, – вот там воистину стены плачут от боли и ужаса и бесстыдства сидящих там воров. Что, если человек называет себя вором явно, он хуже того, кто является вором по сути, а сам рядится в белые одежды? Кто из них дальше ушел по стезе добродетели? Великая торба! А сами, вы сами разве не давали взяток судьям, чтобы прихватить нашу с Олником собственность?

Это подействовало, я даже разглядел, как носик Виджи начал легонько розоветь, а принц опустил руки и что-то неодобрительно произнес на эльфийском.

– А Бренк, на вилле которого вы жили? Вы знаете, что он подавлял крестьянские бунты и наемничал в дальних странах? Вся его вилла построена на крови! Но вы же ей пользовались! Так у кого белее панталоны? Вы порицаете очевидное, но даже кончика носа не хотите сунуть в глубь вещей!

Они переглянулись, принц опустил руки, и что-то вполголоса сказал. Он был похож на розовый марципан, покрытый разноцветной плесенью. Виджи замедленно кивнула, не отводя от меня взгляда. До них, кажется, дошло. И слава богу!

– Не упустите редкую возможность совершить экскурсию по местам, которые недоступны простым смертным… и бессмертным! – поднажал я. – В Гильдии интересней, чем в цирке, поверьте.

– Что такое… цирк? – невинно поинтересовалась Виджи.

Воистину, эльфийская принцесса! Когда-нибудь она меня вконец доконает.

В этот миг в переулке нарисовался Джабар, за которым пыхтел загримированный Твитто. Дворецкий решил сам участвовать в деле, не из-за монет, подозреваю, он хотел убедиться, что мы свалим, и, не дай карликов бог, не вернемся, чтобы поджечь виллу. Да, пришлось его припугнуть именно этим, такие уж мы кровожадные, вор и варвар.

Джабар оглядел нашу компанию и усмехнулся.

– обронил он.

– Что-что? – не расслышала Виджи.

Ох, эти острые эльфийские уши!

Но Джабара было не пробить:

– Я говорю:

Я ухмыльнулся про себя.

Морган кинул на меня взгляд:

– Приключение что надо, никогда так не развлекался! Все гладко сошло, я и не ожидал. – Он бросил взгляд на гоблина, который начал шевелиться у стены, и отвесил ему жесткого пинка. – А я обрезал свой хвост. – На воровском арго это значило, что он убил соглядатая. – Все, двигаем. Брысь отсюда во имя Великой Друуны! – гаркнул он на прохожего. – Не видишь, тут съезд партии великанов!

Я быстро рассчитался с карликами. Не ножом под ребро, как вы могли бы подумать, а полновесными реалами. Они остались весьма довольны. Твитто взял свою долю лишь после того, как я пригрозил, что в противном случае вернусь, сожгу виллу, а его посажу голым задом на тлеющие угли.

Я жестокий варвар.

Мы подхватили манатки и двинулись в путь растянутым, чтобы не бросаться в глаза, караваном оборванцев. Джабар указывал дорогу, я и Олник шли замыкающими. Виджи двигалась передо мной, и я любовался ее точеной шеей, поскольку талию и бедра скрывала балахон. Увы, эльфы проявляли скверную артистичность: даже в облике нищебродов их походка была горделива, хоть им и пояснили, что ноги следует приволакивать. Не думаю, что им удалось бы ускользнуть из виллы, оставайся она в осаде, так что нам повезло.

Эльфийка так плавно покачивала бедрами, что во мне возникло горячее и несколько противоестественное для варвара Джарси желание нарядить ее в костюм наложницы – шальвары, браслеты с бубенчиками и полупрозрачный лиф. Стройные ножки, разумеется, оставить босыми. На шею – жемчужное ожерелье в форме ошейника… Идьи сьюда, жэнщина! О, нет!

– Ну, и чеко ты фыяснил? – поинтересовался мой друг, зажав нос между пальцами.

Умеет вовремя расколотить мои фантазии, шельмец!

– Они хотят нанять меня для похода. Я склонен согласиться. В Хараште мне оставаться нельзя. К дедушке я не вернусь. Как-то все удачно сложилось, ты не находишь?

И подозрительно – мог бы я добавить.

– Гномья курва! За город?

– Ну ясно, не за молоком сходить на базарчик. Далеко, думаю, очень далеко.

– А… а как фе я?

– Ну, я намерен выторговать для тебя местечко, если ты не боишься вычихать свои легкие. Если останешься, отдам тебе свой гонорар, иди куда хочешь.

Олник надулся:

– Пойду с тофой и паста!

– Паста-то паста, а как же аллергия?

Он подумал.

– Я буфу ифти с подфетренной стороны.

Мы порядочно проваландались по всяким задворкам, Джабар вел нас самыми безлюдными местами, чтобы не привлекать внимания стражи и возможных шпионов. Жаль, нельзя нанять экипаж – ни один кучер в здравом уме не подвезет пятерку прокаженных. Да что там, он и одного-то не подвезет. Наконец, по краешку перейдя Парк Трех Сироток, мы увидали цель нашего пути.

За ветхой каменной стеной виднелся массивный храм, отчасти скрытый лесами. Его зеленоватый изразцовый купол напоминал головку репейника, которую сослепу немного пожевала корова. С южной стороны купол подпирали неошкуренные бревна и каркас чьей-то кровати. Покатая крыша, похожая на плечи гиганта, была утыкана дымоходами.

Недостроенный храмовый комплекс был выкуплен Гильдией лет сто назад у каких-то разорившихся культистов, и с тех пор находился в состоянии ремонта и переделок.

У приоткрытых железных ворот сидел седовласый, облаченный в кипенную хламиду старик. Шляпа с заостренной тульей, длинный посох и молочно-белая борода придавали ему вид степенного мага. Он неподвижно глядел в пустоту, как и полагается слепому, а перед ним стояла корзина для подаяний. Подавать полагалось исключительно монеты, ибо корзина была накрыта крышкой с узкой прорезью. Возле корзины на шесте, воткнутом между булыжников, висел железный лист. Надпись, исполненная белой краской, гласила:

Остановись, прохожий!

Пожертвуй на строительство храма в честь Горма Омфалоса!

Горм Омфалос – наш бог! Построим храм вместе!

В Гильдии это называлось "сбор денег на пиво", а надпись на табличке соскабливали и заменяли в соответствии с тем, какой культ в Хараште находился на пике признания. Добавлю, что сбежать с корзиной было бы затруднительно, поскольку на время сбора денег она крепилась к мостовой болтами.

Дав знак подождать, Морган подошел к старику и перекинулся с ним парой фраз на арго. Слепец степенно кивнул, потом качнул головой. Его зрачки прекрасно реагировали на свет, ляп, известный немногим. Думаю, зрение у него было превосходное.

– Сижу на жопе ровно, – сказал он гулко. Это значило – не все в порядке, и в поле его зрения попали фигуры, которые он склонен отнести к "подозрительным". Переодетые стражники, еще кто-то.

Джабар вернулся к нам. Покачал головой.

– Лучше зайдем с тыла. Меньше привлечем внимания тех, кто снаружи и внутри. Гильдия бурлит, да-а, вы разворошили городской муравейник, паршивцы!

Мы зашли с тыла, со стороны каретного двора, пройдя вдоль стены, поросшей у основания мхом и сорняками. Как и всякое порядочное, солидное заведение, Ночная Гильдия имела несколько тайных входов и выходов. Покосившийся домик стоял через дорогу от Гильдии, на его двери под сенью двух кипарисов висели таблички: "Ассоциация помощи пострадавшим", "Альянс взаимовыручки", "Третья церковь восьмого пришествия", "Школа филантропов", "Божественный мундус", и "Кредитный союз "Без возврата".

У членов Гильдии специфическое чувство юмора.

Когда мы прошли внутрь Гильдии сырым тоннелем, я облегченно вздохнул. Первый этап плана выполнен!

А вот второй… Впрочем, тут все дело за Джабаром.