Глава 5

Подняли нас с самого утра. Еще только–только начало всходить солнце. Порт встретил меня неприятной промозглостью, от воды тянуло холодом и влажностью. А обычная рубаха не защищала от этого.

«Сегодня тренировок не будет», — понял я, едва взглянув на одетых в доспехи наших командиров.

Обычно они имеют на себе обычную форму и короткий пехотный меч. Сейчас же поножи, наручи, кольчуги, щиты. Их лица выражали сосредоточенность и напряженность, не было и следа от веселости прошлых дней. Недалеко от ворот стояло подвод сорок со всяким снаряжением. Вероятнее всего, их привезли ночью.

Не люблю я такие крутые повороты на жизненном пути, посетило чувство дежавю. Я уже был в такой ситуации, и мне это совсем не нравилось.

Нас построили. За прошедшие дни ватага крестьян много тренировалась. И пусть это совсем ничего, но в спокойной обстановке все смогли встать в строй на свое место.

В центре стоял полковник эл Сариман, начальник лагеря. Его я видел всего раз дня два назад, когда у нас были занятия. Тогда он ходил гоголем, важно выставляя грудь и лениво переваливаясь с ноги на ногу. По тому, как к нему подходил наш лейтенант, я понял, что сам он, как руководитель и воин не силен. Хотя если он занял этот пост, то, вероятнее всего, у него влиятельные родственники.

Как–то незаметно для себя я стал сравнивать людей по отношению сэра Генри к ним. Он человек простой и служивый, честный, незадиристый. Он никого не боялся и говорил так, как есть. Вероятно, именно за это его многие пытались избегать. Так что, посмотрев на него, я мог сделать примерное представление о человеке, который находится рядом с ним.

— Солдаты! — начал полковник. — Грязные дикари орки, покусившиеся на нашу землю, заявили нашему пресветлому элу, что уйдут с земли нашей в обмен на золото и припасы. Не дадим нелюдям смеяться над нами… — голос его был тихий и слабый, редкие отголоски долетали до меня. Видно было, что полковник мандражирует он резко махал руками и дергался во время своей речи, наверно у них тут так принято. — Сегодня днем перед городом будет битва. Все войска будут в ней участвовать. Задача нашего доблестного легиона — правый фланг армии. Офицеры, прошу в штаб для получения задач, — скомандовав, он развернулся и пошел в административное здание.

Моя сотня была третья, поэтому мы не спешили. Нас загнали в бараки, чтоб не морозить. Я прилег. Несмотря на то, что я выглядел расслабленно, после слов о битве у меня прошел холодок по спине. Сердце билось, как бешеное, дыхание было прерывистое.

Я пытался успокоиться, но было тщетно. Как я себя поведу в битве? Какой будет враг? Как поведут себя мои ребята? Прошлый бой прошел быстро, перед ним я старался не накручивать себя, придумывал отговорки типа: орков уже не будет, или их до нас кто–нибудь остановит. Да и сам бой. Мне банально повезло, и хоть сам себя я уже лучше чувствую с оружием, но это все равно не то. Да и кто со мной будет в строю? По сути такие же «необстрелянные» ребята. И пусть первый бой они пережили, второй будет только сложней, из–за чувства страха. Эти мысли роем летали в моей голове. Стыдно признаться, но мне до чертиков было страшно. Один раз, увидев старуху с косой, я не хотел подвергать себя риску.

Мне было тяжело и одиноко. Полежав так минут пять, я понял, что лежать и хоронить себя нельзя. С таким настроем мы точно проиграем. Сколько раз мне было тяжело и страшно? Много и очень много. По натуре я рос добрым мальчиком. Таким добрым, что меня любили обидеть, хоть я и мог и давал сдачи. На тренировки я пошел только потому, что я знал, что сам заставить себя заниматься не смогу. Это уже потом тренировки и тренер сделали из меня человека. И в армию я попросился потому, что осознавал, что это только закалит мой характер. У меня была возможность сдаться не один раз. В той же армии было много непонятных ситуаций, неприятных, которыми не хотелось заниматься, но приходилось. И даже если надежды нет, нужно закрыть глаза и, сделав шаг вперед, побеждать свои страхи…

Открыл глаза, сел. Мой десяток, да и другие, выглядели жалко. Потерянные лица, ссутуленные фигуры, эти люди, как никто другой, успели оценить свои возможности и возможности противников в предстоящей бойне, а то, что их кинут в самое пекло, сомнений не было ни у кого.

— Эй, Лекс! — громко сказал я, подзывая того рукой. — Иди сюда! — мой голос, как раскат грома, пролетел над бывшим складом для хранения припасов, служивший нам сейчас казармой.

— Ну? Чего звал? — вопросительно буркнул он, присаживаясь ко мне на циновку. Вот парень, вот это кремень, тут, наверно, самый младший, а держится, не показывает виду, что страшно.

— Ты помнишь нашу первую встречу с орками?

— Ну? — Лекс смотрел на меня недоумевающим взглядом. Типа «ты чего хочешь?»

— Я вот вспомнить хочу перед битвой, как мы, необученные бараны, резали орков. Уязвимые места вспомнить хочу, так сказать, освежить воспоминания…

Когда Влад меня позвал, я подумал: ну что ему еще надо. Когда начал спрашивать про то, как мы дрались с орками, вообще встретил недоуменно, к чему это с памятью у него вроде все нормально было. Однако когда я огляделся, то понял, что все смотрят на него, вытягивая шеи и не пропуская ни одного слова.

Вот, что он задумал. Поднять боевой дух нашего немногочисленного подразделения. А что для этого нужно было? Просто рассказать, что орки не такие страшные, как кажутся на первый взгляд. И правильно же говорит — они хоть и сильны, но сражаются без строя, да и без доспехов.

Да! У нас есть шанс. Спокойные разъяснения Влада помогли и мне убрать тревожные мысли. А Влад рассказывал историю, как десять тысяч обученных воинов могли противостоять, чуть ли не тридцатитысячной. Я, конечно, никогда не слышал этой истории, но выглядел весь рассказ очень правдоподобно. Все–таки он точно дворянин.

Построил всех, заставил поверить в себя, умен, умеет обращаться с оружием. Вот таким я хочу стать: сильным, уверенным в себе. А меж тем вон и другие начинают рассказывать что–то. Пусть нет веселья, но и нет той безнадежной тоски, что витала тут еще кварту назад.

— Третья рота! На выход! — это наш сержант. — За амуницией!

Снаряжение, что нам выдали, не сильно отличалось от того, что получали в прошлый раз. Такую же кожаную кирасу и шлем. Щит был такой же, единственное, что было другое — копья. Видимо время было и нам дали новые копья с блестящими наконечниками. Я осмотрелся, лица были у всех сосредоточенные. Веселье пропало, осталось лишь действие. В барак мы уже не вернулись, нашу роту построили в колонну по пять, и отправили из центра. Уже второй раз мы уходим на встречу неизведанному, и кто бы знал, как мне страшно, но буду надеяться, все будет хорошо.

Граф Нектор эл Мар был облачен в полный боевой доспех, украшенный серебром и с искусной гравировкой. С его плеч свисал красный бархатный плащ, державшийся с помощью небольших серебряных бляшек. Лицо его было сосредоточенным. В это тяжелое время его можно было назвать величественным, и если бы в шатре был художник, то нарисованный портрет по праву занял бы место в золотой коллекции картин графа и его предков. Но художника в шатре не было, там были только военные. Проходило совещание и планирование битвы.

— … Таким образом, господа офицеры, на поле боя мы будем располагаться следующим образом, — докладывал полковник эл Найт, командир гвардейской сотни, личной сотни, что была у графа. Последний его резерв. Центр — это две тысячи обученных пикинеров, все, что удалось собрать — наш главный щит. С ними непосредственно будут работать шесть сотен арбалетчиков, проходя сквозь строй, они проредят волну орков, что пойдет на нас. За ними четыре сотни лучников. Что также будут, стреляя навесом, прореживать строй орков. Командовать ими буду я. С левого фланга около реки будут стоять наемники из числа гномов, эльфов и людей, также придадим в нагрузку шестой легион из закупов, для закрытия всего фланга.

Старший полковник эл Пресли посмотрел на стоящего рядом с ним немолодого усатого мужчину в таком же доспехе, как и у него. Тот в ответ коротко кивнул.

— Тяжелая конница атакует после того, как орки увязнут, легкая патрулирует, чтобы орки не зашли с фланга. Остался лишь один вопрос к нашим достопочтенным магам. Скажите, господин Рект, сможете ли Вы с вашими магами помочь нам?

— Мы никак. Такое ощущение, что вся степь пришла на нашу землю, шаманов столько, что мы не справляемся, они хоть и намного менее искусны, но их больше, уже три мага погибло. Осталось всего десять, это со мной и двумя стажерами–студентами. Наших сил и умений хватит, чтобы защитить армию во время боя, но атаковать самим уже вряд ли.

— А где маги, которых мы просили в помощь у короля? Почему их нет? — возгласы послышались с разных мест. Хороший маг может реально помочь в бою, это знали все здесь присутствующие, они были опытными бойцами, особенно в связи с последними стычками с орками опыта явно прибавилось.

— Десять магов прибывают в составе легиона, это будет через декаду. Прибыли только двенадцать целителей. Так что лечить вас будут, — маг выглядел уверенно, он верил в себя, в свои знания и своих людей. Защищать они смогут.

— Вопросы есть по плану? — присутствующие затихли, все смотрели на своего сюзерена. — Тогда свободны. Удачи нам всем.

Молча потянулись к выходу вооруженные офицеры.

Граф провожал их взглядом до последнего. Завтра будет сложный день, тяжелое испытание и дальше будет видно, выдержали они или нет. И ведь это еще так удачно получалось, в ином случае, орков пришлось бы долго искать в лесах графства.

Послы от орков. Это было что–то невиданное доселе. Как будто если бы лошадь заговорила и пусть плохо, но довольно понятно на мариде. И каковы наглецы, они стали требовать питание и золота. К счастью, граф не совсем выжил из ума, поняв, что перед ним немалые оркские чины, он просто над ними посмеялся, сказав, что если бы орки не прятались по углам, как крысы, то люди бы их разбили.

Ох, как они закричали, видимо, не раз и не два слышали от людей подобное. Брызгая слюной, старший из них, старый орк, все еще могучий воин, назначил бой на завтра перед городом на рассвете. Граф приказал сопроводить их до границы и что бы ни один волосок не упал.

Беспорядочное движение сотен порядком утомило меня, сколько уже можно. Казалось бы, уже давно все распределили, где, кто, когда стоит…

Ага, как же, построили легион, а для нашей сотни банально не хватило места, рядом уже построились коронные, а этих уже и не сдвинешь. Сержант замешкался вначале и все, место занято, где должны были стоять мы, стала четвертая сотня. Казалось бы, стой да радуйся, останешься в резерве. Но нет, тут эта фишка не прокатит, я уже слышал, как какой–то рыцарь обвинял нашего сержанта в трусости, да и нас заодно и обещал самый сложный участок дать.

Вот гад, сам тупит, места нам не обеспечил, а мы потом расхлёбывай своими головами. Лейтенанта нашего с нами не было, говорили, приказом вызвали в штаб. Жаль, он бы ваты не катал, да и голова соображает, он бы этого рыцаря послал и не поморщился. Нам указали место, причём не самое лучшее, между двух сотен гномов. Одни слева, другие справа. Все закованы в броню с головы до пят. На кольчугу, которая была на них одета, приделаны железные пластины на грудь, на предплечья, ну и наручи. Стиль этой брони мне понравился. По виду надежная и функциональная, в такой бы я чувствовал себя уверенно. Овальные щиты, короткие мечи на поясах и копья, как и у нас, метра полтора, только помассивней, по крайней мере, это то, что я увидел.

И я бы радовался и восторгался, если бы не понимал, что орки не полезут на гномов в броне, они полезут на нас, бездоспешных. Да и наши, не будь дураки, поняли, капралы, переговорив с сержантом, начали тасовать людей. Я стоял в сторонке, мое место — слева от десятка, и пока он не построится, мне там делать нечего, да и не позвали меня на это мини совещание, осталось только смотреть на этот цирк и дивиться людской тупости.

Шум, гам, толкотня, беготня, кто бы знал, как меня это все бесило, кто бы знал. Эти потерянные лица не только солдат — молодых и необученных, но и наших капралов. Окончательно меня добили слова одного из гномов.

— Эй, смотрите. У нас дети толковей этих дуралеев. Они ж, как стадо телят — такие же, — говорил он на Мариде. Специально, чтобы мы слышали.

Все гномы, находящиеся поблизости, обхохатывались. Капралы покраснели и начали еще больше суетиться, меняя людей непонятно как, так что строй просто распался. Коротко взглянув на гнома, вряд ли я его запомню, но он, гад, меня сильно разозлил. Посмотрев, как один капрал, кажется, Луп, поменял солдата два раза с первой шеренги во вторую и через минуту обратно, я окончательно взбесился. Щит висел на руке, взял в нее и копье. Схватил его за руку и прямо в ухо крикнул:

— Ты что делаешь, баран?! Что ты людей тасуешь, дай им построиться, хоть как–то выровняться. Наведи порядок в строю! — сначала он сбледнул с лица, но потом, увидев, кто перед ним, напрягся и выплюнул из себя:

— Ты! Стань в строй, а то я тебе плетей дам! Урод!

— Кто урод?! — короткий удар ладонью по шлему заставил его сползти. Схватил его за ворот поддоспешника и притянул к левому плечу, где, не скрываясь, висел мой капральский шеврон. — Ты это видишь, баран? Я капрал, такой же, как и ты, а хочешь это оспорить, я тебя жду после боя в казарме, приходи, пообщаемся, — оттолкнул его от себя и растолкав солдат, что стояли предо мной, вышел вперед строя.

— Так, обезьяны тупорылые, становись! По пулам раз-БЕРИСЬ! Быстро! Быстро! Быстро! — командуя в манере лейтенанта, начал я.

— А ну, живо. Живей! — и отвесил мощную затрещину солдату, который явно потерялся и не знал, что делать. И что вам сказать, я всегда знал, что в армии нужна иногда для непонятливых крепкая рука старшего товарища и начальника, но здесь это буквально творит чудеса. Строй задвигался активнее. Приятно, что мой десяток построился быстрее всех, но это понятно, там был Лекс, а этот парень, несмотря на возраст, уже тут пользовался авторитетом. Всегда спокойный и рассудительный, не мечется, если нужно, что–то скажет так, что все слушаются. Молодец, парень.

Прошло минут пять, как все построились. Сразу после того, как люди начали разбираться, вышел капрал и попробовал качать права, но это я пресёк сразу, обматерив, не дав сказать и слова, и на чистейшем русском послал его на… Это мне понравилось, поэтому при построении я использовал, казалось бы, уже давно забытые русские ругательства.

Прав был мой ротный, однажды он сказал такую фразу: «Использование мата командиром во время каких–либо действий, увеличивает информативность его речи в три раза». Построиться мы построились, но криво и как–то безобразно. Какой–то кривой лес. Толстый стоит в одной шеренге с тощим, высокий с низким. А в голове у меня только одно: " Все должно быть безобразно, но однообразно». Тогда поступим так.

— Третья рота! Слушаем меня внимательно! Наша задача будет удержать врага и не дать себя опрокинуть! — на самом деле нашей задачи я не знал, но вряд ли мы будем наступать. Скорее, сдерживать врага. — Поэтому в рядах, кто имеет большой вес или силен, становится в первую шеренгу, — помня предыдущее сражение, какие орки сильные и большие решил, что шеренга должна быть плотной и тяжелой. Ну а вторую и третью шеренгу поставил по росту. Те, кто пониже — во вторую, те, кто повыше — в третью. Конечно, пришлось переставлять многих, но и так ничего. — Теперь выровняться! Давай по одной линии, а то стоите как бык поссал!

— Теперь щитом! Бей! — один из немногих ударов, что мы освоили. Потом тренировка второй шеренги бить из–за спин. Покомандовать мне не дали, пришел со штаба лейтенант. Он пришел с командиром гномов, таким же полностью закованным в броню, как и его подчиненные, разве что доспехи все же побогаче, да с гравировкой какой–то.

— А твои–то не полные неучи, все же построились. Хоть и как дети, у нас так до десяти лет строятся, когда их учить начинают только–только строй формировать, — хохотнув, сказал он.

Из строя гномов попытались посмеяться. Но он так цыкнул на них, что они позатыкались. Видно, строгий командир. Пожал руку лейтенанту и пошел к своим. Этот родной жест я не видел уже давно, обычно здесь, когда люди здоровались, брали друг друга за локти. От размышлений меня отвлек командир.

— Чего встал? Давай в строй. Видишь, орки уже начинают выходить из леса, — указал он кивком головы.

— Да, лэр! — когда у него такое непонятное состояние, его лучше не беспокоить и делать все беспрекословно.

Быстро став в строй, я устремил свой взгляд вперед. Туда, где разворачивался в боевой порядок противник. А посмотреть было на что. Примерно в километре от нас выходили на рубеж орки, их было много, одни были на каких–то волках, другие на маленьких динозаврах. Издалека не очень хорошо видно, но я увидел какие–то доспехи и даже щиты. Да уж, бой будет не таким легким, как я себе его представлял.

Посмотрел на строй. Пока противника не было, они вроде были расслаблены, но увидев его, сразу наложили в штаны, немногие просто стояли и рассматривали врага. Одним из таких был Лекс. Он стоял справа от меня.

— Эй, Лекс, а на чем это они приехали к нам в гости. Что за собаки да ящерицы?

— Это варги и траки. Это те немногие ездовые животные орков, которых они используют. Лошади их с трудом выдерживают, да и боятся, а вот эти нет. Варги — это вообще выведенные магическим путем животные. Я читал, что их с хозяином соединяет ментальная связь, вызванная ритуалом, там еще написано было, что их отдают на воспитание только опытным и сильным воинам. Ну, а траки и у нас обитают, только эти ящеры агрессивные очень, поэтому их и не любят.

И он замолчал, над чем–то задумавшись. Отрывать его я не стал, ибо он и так сказал достаточно. Да уж, посмотрел на них еще раз. Морда у той ящерицы даже отсюда страшная. Гномы, которые стояли рядом, грязно ругались и сплевывали. Видно, что и на них увиденное произвело впечатление.

Ополченцы переговаривались между собой, оценивая врага, кто–то молился, но большинство молчало и смотрело на врага, молчал и я. Это было то спокойное время, когда я мог задуматься над судьбой–злодейкой…

Первая волна орков буквально продавила строй, если бы не стрелки и катапульты, нас бы точно порвали. К счастью, орки так и не смогли толком набрать скорость и даже такие откровенно слабые копейщики, как мы, смогли их удержать. То тут, то там из строя выпадали люди. Кого–то разрубали вместе со щитом, в основном замешкавшихся, которые стояли и давали шанс нанести сильный удар, других просто вырывали за щит.

Все это я замечал краем глаза, стоя во второй шеренге, я бил поверх голов изо всех сил, стараясь попасть в район горла. Это было не очень сложно, орки возвышались над нами сантиметров на двадцать. Они были массивными, но двигались вперед–назад, так что их было сложно подловить. Тактика орков не сильно изменилась, они все также нападали хоть и толпой, но все равно поодиночке. Не было никакой системы. Казалось, они были чем–то опьянены.

Я бил часто и много, стараясь прикрыть тех, кто стоял в первой шеренге. Была ужасная давка, мне отдавили ноги. Уже пара солдат, которые стояли справа, порадовали меня ударами древка по рукам, было чертовски больно.

Орки напирали. Мы были такие же неумехи, как и орки. Вроде никакого давления, а кажется, строй сейчас распадется. Никаких команд, ничего, к чему мы все это время готовились?

А я ведь тоже хорош — капрал, а наложил в штаны и молчу. Наша сила в строю, а мы деремся так, будто каждый сам за себя. Как можно больше набираю в легкие воздух и что есть силы, кричу: — Щитом! Бей! — мне даже показалось, что на секунду все замерло, что вряд ли.

Единственное, за что следует сказать спасибо нашим капралам, так это за то, что усталые люди, бьющиеся за свою жизнь вдруг, услышав уверенный громкий голос и такую ненавистную команду, быстро, как на тренировках, выполнили ее. Убирая щит, одновременно с подшагом удар копьем. Яростные крики пролетели над полем. Пусть кто–то растерялся, не сделал шаг, но результат был. Орка, который стоял передо мной, пробило сразу три копья, другого просто ранили, успел вовремя отпрыгнуть. Что удивительно, это то, что команду выполнили не только мой десяток, но и все, кто был рядом.

По моим прикидкам прошло около часа, хотя как потом я узнал, бой длился не больше пяти минут, когда со стороны орков послышались удары по барабанам. Они замерли и начали быстро отступать. Поле боя осталось за нами. Я вымотался так, как будто я целый день был на ковре на тренировке. Солдаты радостно кричали и улюлюкали вслед отступающим оркам. Зря! Я понимал, что это лишь начало.

Орки отходили, но это не радовало. Это была первая волна. Около тысячи орков, разделившись на отряды, пробовали на зуб моих воинов. Полуголые, с одними мечами и палицами они чуть не проломили строй в нескольких местах, а ведь они были пешими, в бой еще не вступили воины на траках и варгах. «Похоже, сегодняшний день запомнится нам надолго»…

Граф со злостью тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя плохие мысли.

Маги уже сидели в странных позах, окружив своего мастера. Он единственный, кто был в сознании, то замирал, то бегал, размахивая руками и говоря дурным голосом. Судя по его внешнему виду и виду его коллег, становится ясно, что они уже давно в битве, которая и не желает останавливаться.

Мы слишком недооценили орков, пора было уже давно понять, что не все так просто как кажется. Они в начале компании, полуголые, с палицами и корявыми мечами, успешно били наши отряды. Потеряно около двух тысяч воинов. Около пятнадцати тысяч крестьян в рабстве и уведено в степь, дальнейшая их судьба неизвестна. А сейчас орки одеты в доспехи, что сняли с моих воинов, со своей кавалерией и магией они предстают опасным противником. Даже вот это наступление было не что иное, как разведка боем моих сил.

Даже слепцу ясно, что центр наиболее подготовлен, сейчас они будут бить не в центр, а по флангам, по крайней мере, он бы так сделал. Один раз он уже недооценил противника, теперь пусть он лучше их переоценит.

— Вестовой! Все резервы на левый фланг! Пусть будут готовы к отражению атаки. Ввести в бой все баллисты. Катапультам приказ! Заменить камни горшками с огненным маслом и смолой. При атаке жечь огнем их. Выполнять!

— Да, лэр! — молодой вестовой, резко сорвав коня в галоп, умчался на левый фланг.

На правом фланге стояли наемники и ополченцы из закупов — это, по сути, не его люди. Это его деньги. Он отправит резервы к своим людям на левый фланг.

Перевел взгляд на развертывание резервов, теперь ему нужно любой ценой остановить орков. Иначе все потери, что будут за этот день, будут напрасны. Правый фланг должен позаботиться о себе сам.

— Господин лейтенант! Господин лейтенант! — я бежал к своему начальнику. Только он мог помочь мне выжить. Нет, я не собирался бежать, я собирался спасти себя и своих ребят.

— Чего тебе, Чудной? — голос его был раздражённый, видимо он не хуже меня понимал, как нам сейчас повезло. И совместно с уже виденным мною командиром гномов обсуждал, как расположить оружие, что–то типа арбалета с множеством болтов. Оно сразу выпускало сразу много болтов — так шесть на четыре. Двадцать четыре болта за раз. Прикольная штучка, конечно, но вряд ли сильно нам поможет. Лейтенант смотрел твердо и требовательно. Поэтому скинул с себя всю вежливость и предупредительность, как нормальный младший командир выдал.

— Господин лейтенант, если мы разместим те телеги там, — показал рукой перед строем за десять шагов, — то это остановит их хоть и ненадолго, но заставит замедлиться, снизить темп, что даст нам возможность выстоять, разогнаться у них больше не получится.

— А с чего ты взял, что они не развернут телеги боком и за ними не станут прятаться от наших стрел? — с наездом проворчал гном. Ему было неприятно, что какой–то салабон капрал прервал его.

— Потому что тяжело прятаться за телегой, когда у тебя под ногами земля горит. Если мы выльем масло перед телегами, а потом подожжем, им придется идти вперед. Огонь их разделит на тех, кто пойдет вперед и тех, кто пойдет назад, и даст нам время расправиться с одной частью орков. Ну, это в идеале, конечно, — добавил я, немного смутившись пристального взгляда гнома.

— А масло мы, где возьмем? — судя по тону, с которым это было сказано, лейтенант успел оценить придумку. Хотя вот именно это и было мое слабое место. Я думал, насчет масла лейтенант мне сам подскажет.

— У расчета катапульт есть, — рядом со мной, как из воздуха появился Лекс. — Они говорили, что им много его подвезли, что и за полдня не расстреляют. А в таком случае его можно у них и забрать.

— Ну что же. Так и сделаем. Сержант! Ко мне! Доложить о потерях! — сержант с перекошенной рожей обернулся к лейтенанту. Под глазом у него был хороший такой синяк. А если учесть, что стоял он за третьей шеренгой, то кто–то по неопытности зарядил ему древком копья. Хорошо хоть глаз цел хоть и медленно заплывает. Стоял он недалеко, но те шесть шагов, что он сделал, прошел, как пьяный, видимо неслабо ему досталось, бедняге. На последнем его зашатало, что он едва не упал, я, бросив оружие, подхватил его. Как он стоял, ума не приложу. Видимо на одной силе воли держался.

Лейтенант выругался. — Ты! — показал он на Лекса — Капрал. Ты! Новый сержант, — это на меня. — Этого сейчас к целителю. Давайте, действуйте. Быстро.

— Господин лейтенант, а союзники нам не помогут? В одном строю стоим. Умирать вместе будем, — вопросительно глянув на гнома, спросил я у лейтенанта.

— Ах, ты! Заморыш! Никогда не думал, что меня и моих воинов заставит работать на себя закуп! Мои ребята тебе помогут. Давай, иди уже, пока чего еще не удумал! — с негодованием и раздражением выплюнул из себя гном. А лейтенант, услышав это, громко засмеялся.

Мне не осталось ничего другого, как залезать в ту пропасть, которая называется командованием и ответственностью. Кто бы что ни говорил, это всегда сложно, но и приятно делать что–то значимое и чувствовать, что благодаря твоим усилиям, поставленная задача выполнена. И пусть за провал тебя всегда накажут, а за отличную работу поощрение не такое большое, как хотелось бы, главное верить, что все получится в будущем, нужно только много и усердно работать.

Работа спорилась. Не только люди, но и гномы ломали телеги, подбирали снаряжение с убитых и кидали в кучу, возводя баррикаду. Некоторые волокли даже орков и кидали друг на друга, чтобы создать препятствие. Кровь и тела убитых меня уже не сильно волновали, да, было противно, но руководство сотней и налаживание взаимодействия с гномами, вытеснило все лишние мысли из головы.

Меня просто разбирал энтузиазм, я бегал с одного места в другое и не мог остановиться, сейчас впервые именно от меня зависело, что и как делать. Так что, в крайнем случае, буду обижаться на себя, а не жаловаться на судьбу.

Я никогда не любил плыть по течению и этот шанс, что мне представился, я не собирался его упускать. Никто не убирал тела погибших, их просто оттащили назад и сложили в ряд. Как ни противно было отдавать такой приказ, но я дал команду снять с них все, кроме штанов. После первой атаки из моей сотни осталось восемьдесят три бойца.

Шесть убитых и одиннадцать раненных. Целители сказали, что скоро они будут готовы вернуться в строй. Если учесть, что гномы потерь вообще не понесли, то становится понятно, что нужно что–то еще, слишком мы слабы.

Баррикада или завал был высотой где–то полметра и такой же ширины, выглядел он нелепо и смешно. И если бы не обещание привезти горючих материалов, то эта затея, кажется, вообще была бы бесперспективной.

Мне нужно было придумать что–то еще. Но мысли постоянно соскакивали на Лекса. Непростой он парень, недавно подумалось, что если его отец капитан у аристократа, то наверно и сам из благородных или обедневших дворян или близко к тому. А это уже совсем другое. Его поведение должно отличаться от обычных крестьян, все дворяне и приближенные к ним ведут себя очень высокомерно, свысока смотря на других. Даже наш лейтенант — рыцарь хоть и не чурается общаться с обычными солдатами, но стена отчуждения все же чувствуется. Мои размышления были прерваны пришедшим Лексом.

— Господин сержант! Ваш приказ исполнен! — бодрый выкрик свежеиспеченного капрала заставил многих на секунду отвлечься от работы и скрестить на мне взгляды. А он молодец, поднимает мне авторитет среди бойцов, ведь факт, что если эти действия задержат орков, то об этом станут говорить, а меня уважать, ну а на нет, и им уже это будет неинтересно, только непонятно, зачем это ему.

Наверно я становлюсь слишком подозрительным, и многое придумываю, нужен отдых, промелькнула где–то мысль на грани сознания. Обернувшись, увидел Лекса с каким–то горшком в руках. Тот был продолговат и широк. — Это смола. А там, — показал на телегу, — еще много кувшинов с горючим маслом для светильников, польем завал, и пусть прыгают, жарятся.

— Да, отлично. Разгружайте и смолу на завал! Быстро! — отдал команду бойцам. Они начали споро разгружать, часть забрали гномы. Все шевелились достаточно быстро. Лекс стоял на месте, требовательно смотря на меня. Кувшин он передал бойцу, что был рядом.

— Слушай, Лекс, а там ведь не только масло было, но и что–то еще? — легкая улыбка и кивок были мне ответом.

Лейтенант договаривался о взаимодействии с эльфами, которые не захотели со мной даже разговаривать. Первое и верное впечатление про них — снобы. Смотрю на эту харю и хочется нос подравнять. От людей они не сильно отличались. Заостренные уши и смазливое лицо, а, точно, среди них не было толстых и даже пухлых, скорее худощавые. Пришлось передать командование сержанту командиру второго пула. И самому с десятком бойцов метнуться к телегам, их было много: крытые, с бортами и без них. На них подвозили снаряжение и отводили на правый фланг, в результате чего их скопилось огромное множество.

— Рассказывай, — на ходу проговорил я, стараясь экономить дыхание. А рассказывать ничего не понадобилось, едва пробежали десять метров, Лекс приподнял край ткани, а на телеге лежали вязанки коротких копий, самое–то для броска. У нас было пару занятий по броскам копий. Так, чисто для ознакомления, чтобы дать основы. Наши были метра два, так что метать их было неудобно. А эти будто специально созданы.

— Отлично, берите! — отдаю команду ближайшим ко мне солдатам. Не обращая внимания на их действия, пошел смотреть дальше. Много старой формы, такой, как и у нас, которая вообще непонятно, что из себя представляла. Ботинки, эти непонятные подшлемники. Я ходил минут пять, пытаясь найти что–то, давно бы ушел, но было жаль потерянного времени, еще немного и мое терпение лопнуло бы, но повезло, в одной я нашел щиты. Причем не такие, как у нас. Пошире наших сантиметров на десять и также выше. Самое то для пехоты, не надо будет высоко задирать. Как раз прибежало еще два десятка. Забрали телегу со щитами, телегу с формой и еще одну телегу с короткими копьями.

То, что я когда–то читал в фэнтезийных книгах, подтвердилось, гномы — отличные строители. Оставленная мной полуметровая преграда буквально за десять минут, которые я отсутствовал, стала высотой где–то в метр.

Мы успели, времени перед атакой хватило даже отдохнуть солдатам, они сидели на земле, вытянув ноги. Не знаю, что там задумали орки, но готовились они долго, целый час, не нравилось мне это, так говорят «Затишье перед бурей». И вот, час настал. Со стороны орков послышались рыки и крики. Зеленая толпа, только что стоявшая на месте, принялась бурлить и полетела во все стороны.

Самое неприятно, что орки–всадники мчались на нас, и буквально за мгновения преодолели расстояние, разделявшее нас. Все это время их поливали стрелы и болты, за пятьдесят метров до строя гномы выкатили свои агрегаты, выстрел был результативным, но лавина орков даже не замедлилась. А вот преграда сыграла свою роль, орки на варгах и трилах замедлились, чтобы перемахнуть через нее, и как только первые из них это сделали, не почуяв подвоха, опытные эльфийские лучники выпустили свои «подарки». Пламя поднялось на метра два, сразу послышались крики орков, и полный боли вой раненых животных, противно запахло палеными волосами. Пока орки были в замешательстве, строй начал атаку.

Гномы, быстро шагая, сметали их с пути в прямом смысле этого слова. Буквально сразу после того, как пламя поднялось, третья шеренга принялась метать короткие копья. Злые рыки по ту сторону подсказали о правильности данного шага. Я хотел было ринуться в бой, но лейтенант придержал меня за руку.

— Тут будь, — только и были его слова. Понятно, хочет, что бы я, как командир, был рядом с ним, а не дрался, как рядовой боец.

Огонь начал спадать, именно в этот момент гномы выкатили свои агрегаты во второй раз. С ближней дистанции эти машинки будто пулеметом покосили стоящих спереди орков. Они направляли своих животных вперед, но те ни в какую не хотели идти, все–таки жар был приличный. Воины, стоящие в первой шеренге морщились, и время от времени прятали лица за щиты.

Потом, едва огонь спал, орки начали перемахивать через огонь, но уже без животных. Таких быстро насаживали на копья, хорошо, что их было немного. Едва огонь спал, что бы через него можно было перейти, как гномы сделали следующий выстрел. Как и раньше безжалостно уничтожая противника.

Не знаю, сколько прошло времени, я все время смотрел на опасные направления, порываясь помочь, но вовремя останавливался, помня приказ командира. Но как я не хотел, а масло выгорало. Эффект от него падал. Орки перешли в наступление. Тогда уже и сержанты стали в строй. Остался наш последний шанс — копья, обмотанные тканью и вымоченные в масле. Горели они хорошо, солдаты тыкали их в морды животным, пугая тех, я давно уже командовал в строю. Правда, приказы я отдавал общие.

Строй плотней и бей, бей, бей…

Люди гибли один за другим. Целители уже были на поле боя, потому что носить даже за пятьдесят метров раненых уже было просто некому. Одно могу сказать точно, нам всем в тот день очень повезло, буквально дай мы слабину хоть чуть–чуть, и нас бы смели. Но точность эльфийских лучников и гномья сила совместно с нашей хитростью позволила удержаться. Я точно потерял счет времени: вот выхватили зазевавшегося солдата из первой шеренги, как я стал на его место.

Укол, спрятался за щит. Отметил себе новую цель. Опять открылся, уколол, спрятался. И так постоянно.

В голове уже окончательно все смешалось, все перепуталось. Крики, брань, вой животных, запах крови и гари. Я уже пару раз получал по шлему и хорошо, что касательно. Конечности стали как деревянные, но тренировки, когда требовалось переступить через себя и через боль, закалили меня и не давали сдаться. Очнулся я от того, что мне не с кем больше было сражаться. Орки улепетывали назад. Их атаковала тяжелая конница. Было хорошо заметно, как могучие фигуры, закутанные в латы, входили в строй бегущих орков, как нож сквозь масло.

Я осмотрелся. Немногочисленные бойцы оставались на ногах. Многие лежали, зеленая кровь была повсюду. До этого я не видел поля трупов — сейчас увидел. Но в душе так ничего не шевельнулось.

Шлем висел набекрень, щит треснул, в бедре торчала какая–то палка. Не знаю, откуда она прилетела, но крови было немного. Отбросив щит и копье в разные стороны, аккуратно подошел к Лексу, тот сидел, баюкая сломанную правую руку. Может кто, щит протаранил. Присев рядом с ним, стал ждать, когда к нам подойдет целитель…