Глава 18

Полутемная палатка, в которой лежали раненые, была наполнена стонами, проклятиями, звуками скрипящих зубов. В воздухе витал тяжелый запах крови, гниения, лекарств и испражнений. Даже не смотря на то, что холстяные шторы были сняты. Второй день прошел с момента нападения, только ценой огромных потерь орков откинули назад. Раненых было очень много, причем в основном все тяжелые. Орки огромные, одним ударом они запросто могли свалить воина с ног, с переломами не сильно–то посражаешься.

Но это не самое страшное: последствия переломов могли устранить лекари, которых все же хватало, да и с внутренним кровотечением можно было справиться, доставив раненого к целителю. Пара пассов руками и солдат будет жить. Гораздо хуже было от того, что шаманы подготовились и нанесли неожиданный удар. Много солдат получили ожоги, на других навели порчу, да так, что те лежат и не двигаются, один из шаманов натравил на солдат духов мертвых. Страшная магия, она калечит, мучая человека и медленно убивая.

Льер Бруно ходил от палатки, к палатке, делая осмотр и давая команду кого куда перенести. Сил для того чтобы вылечить всех сразу не найдется даже у всех целителей лагеря. Поэтому требуется планомерный подход в лечении. Сначала исключить всех тяжелых раненых. Не дать им уйти за грань, потом уже и к другим перейти можно. Льер знал, что иногда даже самая маленькая ранка может закончиться смертью раненого. Всех, у кого легкие ранения, он отправил к Вите, как самой молодой и неопытной. Сам с другими целителями занялся тяжелыми. К сожалению не все из них дожили до помощи. И пока силы закончились, нужно было сделать обход. Распределить очередь раненых по–другому. Кропотливая работа, требующая поистине развитый ум.

Так, а вот опять сидит. Целитель часто видел настоящую дружбу. Многие потеряли своих друзей, а кто не потерял, часто находился в шатре просто, чтобы поддержать товарища. Вот еще одно проявление дружбы. Возле того оруженосца, который убил шамана, постоянно кто–то находился: то с его десятка приходили, то его друг в таких же доспехах, даже Ивн Вайс часто, пока восстанавливался, просто сидел рядом, тревожно смотря на парня. И что самое странное, он сам случайно увидел, как Вита лично поправляла парню одеяло.

Можно сказать, что ему повезло, он жив, но с другой стороны он без сознания, и льер даже не знал, как ему помочь, только напитать тело силой, которая поддерживала бы частичку жизни в организме. Парень и вправду оказался начинающим шаманом, непонятно как, но он смог отбить рукой огненный шар, который имел в себе первоэлемент огня. Эта дикая уничтожающая энергия просто перекрутила все в его энергетической системе. Как ему помочь на данном этапе — непонятно, поэтому он просто лежит, ожидая помощи. Ладно, он пусть лежит, а у главного целителя есть еще много работы. Если бы он провел осмотр то заметил бы, что ожоги на руке у лежащего уже затянулись, и конечно бы удивился. Мало того, что Ивн и Вита, заходя, давали измученному организму немного сил, так и Лекс, как только у него появлялись силы на магию, заходил и делал «Малое исцеление».

Нахождение в этаком стазисе в своем внутреннем мире мне уже порядочно надоело. Наверно это уже своеобразная традиция, после передряги оказываться тут. Хватило только одного взгляда, чтобы понять, мне не очень хорошо. Каналы силы на левой руке и выше были как решето, оттенок был темный, больной. Края будто опалили, сейчас кто–то лечил, но сила уходила через дырки в каналах. Уже привычным волевым движением перекрыл их и начал соединять наиболее крупные каналы друг с другом.

Так и шли мои будни, кто–то подходил время от времени, подлечивал меня, скорее всего, дело худо, раз столько лечат. Лучше в сознание пока не приходить, пока все не сделаю как надо. После некоторого апгрейда я заметил, что многие из каналов были разорваны как бы изнутри, а после заживления становились больше, да так, что некоторые из них срослись. Я подозреваю, что с увеличением каналов увеличится сила, но это только предположение. Кроме теории у меня ничего нет. В любом случае увеличивать каналы и их объем нужно. Что–то мне подсказывает, что меня спасло только за счет того, что я вовремя подшаманил над рукой. Я ведь и сделать ничего не успел бы. Развалило бы на атомы. Когда во время очередного лечения я увидел, что вся система стабильна, имеет одинаковый насыщенный цвет, темных пятен не осталось, то тогда и открыл глаза.

— Ой, — Вита только дернулась, увидев, что я на нее смотрю.

— Привет. Как дела? — знаю, что банально, но что–то я ведь должен был сказать. Горло и язык были сухими, а тело болело, как будто на нем танцевали. Так что я не сказал, скорее прохрипел. — Можно воды?

— Да, конечно. На, — она из плошки напоила меня. Хорошо. Я прямо почувствовал, как вода идет в желудок. И перевернулся. Да, так реально легче лежать.

— Сейчас–сейчас, полежи. Я позову льера Бруно. Он говорил, что ты в это время и очнешься, — и выбежала за шторы. Ну и ладно, хоть осмотрюсь.

Находился я, скорее всего, в шатре целителей, потому что место, где я сейчас лежал, больше походило на ВИП-палату. Отдельная комната два на три с тумбочкой, на которой стоял глиняный кувшин и на подносе кусочек сыра и масла. Увидев еду, сразу захотел есть. Ладно, чуть что, потом извинюсь. Все, что было на подносе, исчезло моментально, вода с медом тоже была выпита. А что неплохой вкус, наверное, дорогое. Этот небольшой перекус только разбудил аппетит, живот прямо свело. Поэтому я не стал никого ждать. На мне были чистые штаны и рубаха. Рядом с матрасом стояли сапоги, одел. Натрут без портянок, но не рвать же простынь, ничего, я ведь ненадолго.

Вышел я в коридорчик из тканевых стен. Неплохо они устроились, я даже не представлял, что такое вообще возможно. Скорее всего, на ткани были нанесены заклинания, потому что другого объяснения, отчего стены светятся, я не находил. Перед каждой комнатой в землю был вбит кол с цифрой. Я уже собирался идти, как из соседней импровизированной комнаты выглянула голова девушки.

— Так! Ты чего мнешься? Давай заходи!

— Мне б поесть сначала, — проблеял я. Да любой бы проблеял, если бы увидел девушку с красными глазами и вертикальным зрачком. Спросив, она мило так улыбнулась, наклонив голову, и я увидел четыре клыка — два сверху, два снизу. Да, именно это милое предложение и заставило меня похолодеть.

— Опытный? Удивительно, где только льер Бруно таких находит? Ты, давай, заходи в комнату, у меня покушаешь. Не бойся, не съем, — улыбнулась она, и голова исчезла за шторами. Заходить или нет? Заходить! Бабы я испугался. Это же наш лагерь, ничего не произойдет. Может ей перенести надо что–то. Хотя и не верится. И, громко выдохнув, зашел внутрь.

Комната, в которую я зашел, напоминала такую же, из которой я только что вышел, за исключением того, что в ней был сундук у изголовья топчана, и сама комната была в полутьме.

— Что? Боишься? Не бойся, — опять этот голос и милая полуулыбка заставили спину похолодеть. Наверно не зря все же пошло выражение, что чувствуешь, когда приключения находятся на твою задницу. — Садись. Вот у меня фрукты есть и сладкий песок, — сказала она, показав на кровать.

Все стояло на кожаной подстилке. Такую многие ветераны использовали в походе, чтобы было на что сесть покушать и пищу положить. Много места не занимает, а если вымажешь, то можно протереть и все, как новенькая. Заметив, что хозяйка босиком, тоже снял сапоги и присел в позу лотоса на край топчана. Кажется, она хотела от меня чего–то другого, скорее всего, приняла за кого–то не того, но всегда есть НО. Во–первых, на столе лежали фрукты, да не просто фрукты, а бананы, ценный источник углеводов и калорий, то, что нужно. Ну а во–вторых, сахар, этот сладкий песок, его я, наверно, тут вообще не ел.

— Откуда? — с набитым ртом спросил я, показав на сахар и бананы.

— Привезла с собой, сундук замагиченный, позволяет хранить все нетленным.

По мере насыщения настроение подымалось, хозяйка что–то говорила, но я пропускал мимо ушей, не стесняясь, рассматривал ее. Ну что можно сказать? Красивая, белое лицо как будто излучало свет, красные глаза, вопреки ожиданиям, не светились, темные волосы собраны в конский хвост и откинуты назад, худенькая, как гимнастка. Первое что меня удивило — это наличие майки без рукавов и штаны просторные, как у восточных танцовщиц, я такие по телику видел. Отвлекся я от осмотра из–за того, что она меня о чем–то спросила.

— Что? Извини, я задумался.

— Я спрашиваю, ты что, новенький? — все с той же полуулыбкой спросила она.

Странная она какая–то, все улыбается, похоже, ей все–таки просто нужен парень. Кровь прилила к лицу, да и не только к нему. Все же этого у меня не было давно, а тут такая возможность. Похоже, она ждала кого–то другого, но незнакомого. Да и ладно, не повезло неудачнику, зато повезло мне. Трепаться я не собираюсь, так что все просто отлично, особенно девушка, красивая, милая, есть в ней какая–то харизма, она притягивает, короче, поезд уже ушел.

Да она точно не прочь, я уже сожрал, наверно, кило бананов и сахар попробовал рафинадный, Боже, какое счастье. Он сто пудов дорогой, а она даже в лице не изменилась.

— Да, совсем недавно, — сказал я попутно, думая, а сколько все–таки дней прошло. — С отрядом сэра Генри Вайса. Знаешь такого?

— Ха, недавно, ну ты скажешь, десять дней прошло с тех пор. Недавно. Странно, что ты меня не боишься. Кстати, знаешь как его оруженосец? Или вам не рассказывают?

— Да нормально, говорят, очнулся, — прислушавшись к себе, понял, что оруженосец сэра Генри чувствует себя не то, что нормально, он чувствует себя просто замечательно. Как будто заново родился.

— Да, ты что? Когда? — девушка выглядела, чересчур возбужденной от этого известия, что даже приблизилась ко мне буквально за секунду, я и не заметил. Почему она так завелась, я не знаю, мы не общались, ее бы я точно запомнил.

— Да вот, совсем недавно. Слух пошел. А к чему такое возбуждение — очнулся и очнулся, — как можно безразличнее сказал я.

— Да ты, что! Смотри! — начала она загибать пальцы. — Было четыре направления атаки на лагерь. Каждое направление возглавлял шаман, причем мощный шаман. Не завязанный на бой с нашими лагерными магами, их взял на себя кто–то другой. Так вот… К чему это я… А… Четыре мощных подготовленных шамана, оказывается, это сила сама по себе. Подходят незаметно к лагерю, да так, что ни один артефакт не сработал. Они ломают частокол, врываются внутрь. Одного шамана берет на себя льер Бруно, да кроме него никто и не справился бы против классика или шамана, второго — я, и то мне досталось, живучий гад оказался, третьего просто давят толпой, орки не успели организоваться как следует, почему–то пустили его вперед. И вот остался последний. Частокол развалил, орков внутрь загнал, сам где–то сзади аккуратно самые мощные группы уничтожал. Его не могли никак остановить. Тогда–то и было начало конца. Как сделали командиры? Они пустили отряд, чтобы орки на него отвлеклись, а самим перестроиться и слаженно их разбить. Ведь больше никак его и не остановить. Все кто могли, не в состоянии, я в том числе, и даже хоть клич помощи кинули по связи, но была бы помощь к обеду. Как рассказывали те из смертников, что отвлекали на себя внимание, он рукой отбил огненный шар шамана в него самого.

Ты представляешь? Я, если честно, нет. Это невозможно, потому что это невозможно. Хотя бы потому, что он не маг. Да и у тех, как я понимаю, свои проблемы насчет этого. Нет, мне потом сказали, что он, оказывается, ничего не умеющий шаман, но в этом–то весь и смысл — ничего не умеющий шаман. Обгорел он, конечно, сильно, но живой же, вот что самое странное. Да и Вита с ним носилась как с младенцем, никого не подпускала, а Ивн даже свою койку ему уступил. Сказал: «Нечего моему другу лежать здесь в дерьме, пусть полежит у меня, я и на улице посплю», — тут, похоже, она поняла, что сболтнула лишнего.

— Ой, извини, это я по привычке… — как–то с грустью сказала она. — Я уже давно ни с кем так не общалась. Точнее, говорила все, что было недавно…

А я молчал и думал над тем, что поведала девушка. Ивн спал из–за меня на улице, сам предложил, хотя я знаю, он очень любит комфорт. Друг, настоящий друг. Теперь я знаю, на кого в случае чего можно положиться, и кто меня не предаст.

Вита. Вита, с которой мы едва знакомы, лично меня выхаживала. Хорошая девушка, недаром она мне понравилась, при мыслях о ней на душе стало как–то тепло, зацепила, чертовка, чем–то. Нужно будет ее как–нибудь отблагодарить и заодно пообщаться. Еще мне захотелось узнать про Лекса, как он, не ранен ли, но неожиданно понял, что я не знаю, как зовут девушку, сидящую передо мной.

— Извини, конечно, — отвлек я ее от мыслей, — а, как тебя зовут? Меня Влад.

— Валесса, — опять мило улыбнулась она. Черт, я же решил, что буду подкатывать к Вите. Надо Валессе сказать, что у нас ничего не может быть. Ладно, сейчас меня волновало другое.

— Валесса. Красивое имя. Скажи, Валесса, а ты знаешь Лекса Оксли?

— А… Барона Олекса эл Тора? Знаю, видела, как он от своих братьев отбивался. Вообще смешно получилось. Его братья хотели женить ради приданого, а он сбег, как был — в одной рубахе со штанами. А вот, вроде семь декад прошло, как он сбежал, а он уже в гномских доспехах щеголяет. Представь, как они удивились? Они с отрядом приехали вчера, ой, и насмеялись все, кто их видел. А такие лица даже специально не получится сделать.

— Выходит не соврал Лекс… — только и мог пробормотать я.

— Соврал? Где?

— Да он при знакомстве упоминал, что сбежал из дому, когда его хотели женить на какой–то дочке лавочника…

— Ну, что? Может, приступим? — с затаенным предвкушением прошептала девушка. Я попытался дернуться, но ничего не смог с собой поделать. Тело меня совершенно не слушалось.

— Может, не надо? — прошептал я.

— Надо, — так же прошептала она, — это будет совсем не больно, — наклоняясь ко мне.

— Да я знаю, я вообще за… только. Я люблю другую! — в запале выкрикнул я. Девушка остановилась, я буквально начал чувствовать, что в ее голове начали прокручиваться шестерни.

— А это тут при чем? — в недоумении спросила меня.

— Да я и сам не знаю, я же говорю, сам не знаю, что происходит, просто чувствую, что так нельзя.

— И если я выпью чуть–чуть твоей крови, то ты перестанешь ее любить?

— А…Крови, чуть–чуть, конечно можно, я два раза донором был… Дак ты вампир!? — с удивлением и расслабленностью сказал. — Тем более у меня первая отрицательная, у нас это редкая. — девушка с тревогой посмотрела на меня.

— Я как–то навредила? Не может быть? Да он практически не реагировал, а тут такой эффект. Как же так получилось? — спрашивала она у самой себя. — Давай ложись, — скомандовала она. О, тело слушается. — Ложись. Теперь отвечай. Как тебя зовут?

— Влад Бояр. Можешь Чудным звать. Я оруженосец сэра Генри, извини, что сразу не сказал.

— Так! Все! Теперь молчи! Наложение другой личности, как так получилось? Что за бред? На тебя воздействовали менталом? Хотя ты не ответишь. Молчи, я за льером Бруно. Сама не справлюсь.

В мгновение ока из сундука появился длинный плащ с капюшоном и сапоги. Еще мгновение и девушка скрылась в проходе. А меня посетило чувство дежавю. Уже вторая девушка за короткое время покинула меня с этими словами, но сейчас мысли были не о ней, а о Лексе. Насколько я его узнал, голова у него соображала, не зря же он в свое время свалил от братьев, возможно, ему требуется моя помощь. Так, тело слушается. Сел, надел сапоги. Извини, Вита, извини, Валесса, но я не могу ждать, как только разберусь с тем, что мне действительно важно, сразу же вернусь.

Только я вышел, как нос к носу столкнулся с парнем моих лет, он мялся возле входа и видимо просто не решался войти. О! Он как раз кстати. И Валесса так злиться не будет.

— Ты к льере? — сразу взял я быка за рога.

— Да, — парень явно меня боялся, голос был тих, и чувствовалась дрожь.

— Проходи, снимай сапоги, ложись. Вот фрукты и сахарный песок, кушай, набирайся сил.

Так, теперь закрыть шторы. Готово. Повернулся направо и пошел, выход на улицу кто–то не прикрыл, было явно видно, как от ветра колышется полотно. Караул, который стоял, выпустил меня беспрепятственно, только провожая взглядом. Похоже, им запрещено было впускать без разрешения, зато выпускать можно было. Хорошо бы узнать наше местоположение, а то оно, возможно, и изменилось. Дорога мне смутно запомнилась. Ничего спрошу у кого–нибудь…

— …он только что был тут! Я же сказала ему лежать и ждать, что с вами сейчас приду. Как он мог?! Я так бежала, так старалась, даже запыхалась, еще ни разу меня не видели не то, что бегущей, просто спешащей куда–то.

Льер был на совещании, куда я бесцеремонно ворвалась, за это ей еще выговорят. А тут…

— Да я верю вам, льера, не могли же вы попросить его перенести из этой комнаты к себе? — ох, льер, ох и язва. Как так можно, порядочную девушку в таком неприличном действии обвинять. Хотя сама виновата, носилась с ним постоянно, даже попыталась предложить положить его в свою комнату, дурочка, кто же так делает. Конечно, поняв свою оплошность, попыталась все изменить, сказав, что это наблюдение будет прекрасной выпускной работой. И конечно мне не поверили.

Вопрос остался без ответа, я наклонила голову, а уши предательски заалели.

— Вита, мы с тобой с самого утра были тут. Скажи, что изменилось с того момента как ты отсюда вышла? — данный вопрос заставил задуматься.

— Сапоги. Здесь стояли сапоги. Значит, он ушел?

— Ушел, конечно. Что еще изменилось? Ты же будущий целитель, ты должна иметь развитый мозг, должна помнить детали. Порой именно от внимательности и способности запоминать мельчайшие детали и зависит чужая жизнь. А ведь это может быть жизнь не солдата, а твоего родственника. Ты будешь потом корить себя за это всю оставшуюся жизнь.

Я еще раз осмотрела комнату, но ничего не заметила. Что же он от меня хочет?

— Я не знаю, льер. Все на месте, только топчан помят в месте, где он спал, — с грустью сказала я. Льер любил поиздеваться долгое время и только потом выдать ответ, лежащий до сих пор на поверхности. Как он говорил в ответ на возмущение, что это помогает закрепить результат, ничего не должно преподноситься на тарелочке.

— Ладно, допустим, что это просто от недостатка опыта при общении с мужчинами. Смотри, на тумбочке стоит поднос с едой. Сейчас еды нет, вероятнее всего, что он просто очень захотел есть. Такое жалкое количество еды только разбудило голод. Это его естественная нужда.

— Но я же сказала, чтобы он ждал меня тут.

— Вита, девочка моя. Когда дело касается еды, а мужчина голоден, ему все равно, даже если это может навредить его здоровью. Я сейчас пойду на совещание, с которого ты меня так бесцеремонно вырвала, — мои щеки предательски заалели, я всегда старалась доказать льеру то, что я уже взрослая и не надо со мной как с ребенком, и тут такая глупость, стыд да позор. Льер Бруно взял короткую паузу, чтобы до меня все дошло.

— А ты сейчас пойдешь на кухню и попробуешь его там разыскать. Потому что если мы его сейчас не остановим, он много съест и может умереть без помощи. Вам же рассказывали, как нужно кормить больного после прочищение брюшных органов, — и, дождавшись кивка, продолжил. — Вот ему в первый день нужно поскромнее все же питаться. Давай иди, — и я стремглав понеслась на кухню…

Нет, ну надо же, вырвала меня с совещания, я думал там что–то срочное. Сдурела девка, как будто она думает, что ей, графине, отец разрешит выбрать себе избранника, тем более какого–то оруженосца из одного из самых бедных графств.

Да ей уже давно партия готова. За ее руку такие баталии разворачиваются, что даже подумать страшно. Зарис, молодец, приданое будет давать не он, а ему. Девушка молода, красива, высокого положения и ко всему еще будет неслабой целительницей. Перед шатром командования караул почетно склонил голову в приветствии. Да, меня здесь уважают, не одного и не двух парней из Бездны достал, а некоторых по несколько раз.

— Разрешите, полковник? — вежливо спрашиваю я. Дисциплина — залог успеха, как поговаривал еще мой отец. Именно он вбил мне в голову эти простые, но такие верные азы. Я хоть и старейший служащий в легионе, и начальники только при мне менялись три раза, но именно поэтому я и должен быть образцом вежливости и воинской дисциплины.

— Да, заходите, льер. Все в порядке?

— Да, спасибо, понадобилась моя помощь, по–другому бы не справились.

Вот еще, компрометировать я своих учениц буду. Хотя Грину нужно стукнуть, что дочь можно уже и забирать, нечего ей тут делать. Заодно и от парня подальше будет, отойдет, пока окончательно не влюбилась и не привязалась. И так виделись они только раз, а уже все. Все беды от этой любви.

— Льер Бруно! Извините, господин полковник, срочно требуется мастер для оказания помощи. Дело не терпит отлагательств! — Валесса? Эта–то тут, что делает? У них же в кланах за врывание к старшим плетями секут до полусмерти. Как она сподобилась? И что самое главное, повторила практически то же самое, что и Вита. Отказать я не могу. Ладно, кого–то ждет сегодня серьезный разговор.

— Извините, господин полковник. Это моя обязанность быть там, где не справляются мои ученики.

— Да бывает, льер, у каждого из нас такие спиногрызы, так что мы понимаем. А у вас еще и две девушки, вам впору памятник ставить, — все присутствующие заулыбались. — Не в упрек вам, льера Валесса, это наше мужское старческое, не обращайте внимания.

— Расскажешь, как только зайдем в наш шатер, нечего никому ничего слышать. Что–то серьезное? — меня и вправду это волновало, что могло такое случиться.

— Да, по мне так очень серьезное, я о таком только слышала, как сама сделала, не понимаю, — голос ровный, но чувствуется волнение, ускорим шаг. Как только оказались в шатре, Валесса начала рассказывать. — Парень, которого вы мне послали, чтобы я силы восстановила. Сначала практически на меня не реагировал. Мы с ним разговаривали, а потом он вдруг начал говорить, что он — Влад Бояр, который шамана убил.

Я остановился. Так вот куда он пошел!

— Я думаю, как–то произошло наложение личности, наши мастера и не такое проделывали, но я-то не умею. В подтверждение этому у него я обнаружила некую ментальную структуру. По описанию, похоже.

Отодвинул штору комнаты Валессы и увидел там Ролта. Того самого парня, которого я направил к Валессе как донора. Тот лежал на спине и, кажется, спал. Да, настоящий солдат.

— Это он? — спросил я у Валессы шепотом.

— Нет, — растерянно сказала она. — Он…

— К тебе действительно зашел тот самый Влад. Так что не морочь мне голову. Это был точно он. Все, сейчас, пока парень спит, сделай так, что бы он ничего не запомнил. А насчет остального поговорим позже. Что–то я с вами забегался. Давай.

Вампиресса без промедления зашла внутрь и закрыла штору. Если бы она оставила ее открытой, то услышала бы от своего наставника.

— Ну и бред! Что творится!? Что творится!?