Сосредоточиться. Не терять контроль. Аккуратно создать плетение. Держать, держать, держать, я сказал! Подвести палец к горошине. Да вот так, контроль и еще раз контроль. Плевать на пот, застилающий глаза, все равно они ничего не видят, ведь сейчас я пользуюсь магическим зрением. Держать узор плетения, чтобы не развалился. Так, еще пара сантиметров и можно отпускать. Палец наконец-то достиг горошины, касание.

Ититский бог, ну и как я узнаю, сработало или нет, если горошина двинулась всего на пару миллиметров?! Может, это я ее пальцем подтолкнул, а не плетением? Ладно, наплевать, сейчас еще раз попробую, мне уже не привыкать. Тем более что уже есть подвижки — рисунок, хоть и такой мелкий и простой, могу уже удержать. А то раньше он разваливался, пока я не успевал даже завершить его.

Я вытер пот со лба и начал создавать структуру заново. Ничего не поделаешь, ведь мне только это и доступно, чтобы развить контроль над своим даром. Оргел долго сомневался, стоит ли мне тренироваться в своей камере, но после трех сатов и сотни рассеявшихся плетений, которые я пытался создать в его каморке, он признал, что мне потребуется много времени для освоения этого способа улучшения контроля.

А все потому, что моя сеть просто выжимает все силы из организма всего за тридцать секунд боя. Как сказал старый гоблин, я просто не могу контролировать свою сеть на должном уровне, а значит мне требуется учиться. Вот только благодаря ошейнику я не могу использовать обычные способы обучения одаренных, да еще и аура у меня странная, поэтому стандартные учебные плетения мне не доступны.

Но как сказал шаман, даже при наличии ошейника, блокирующего магию и не позволяющего использовать силу дара, есть способы тренировки контроля. Ведь что собой представляет ошейник? Это амулет, который блокирует ауру и не позволяет просочиться силе за пределы тела, поэтому и магичить я не могу. Но при этом внутри тела я вполне могу управлять энергопотоками и активировать ускоряющую сеть. Но как оказывается, ошейник так же имеет свои ограничения и позволяет просочиться наружу микроскопическим потокам силы. Без этого невозможно контролировать состояние человека, на котором надет ошейник, ведь если он будет блокировать полностью все энергопотоки, до мельчайших аурных частиц, то такой человек просто становится невидимым в магическом зрении.

Вот используя эту лазейку, я и могу потренировать контроль, пытаясь создать миллиметровое плетение с микроскопическим вливанием силы, которое должно при касании откидывать горошину по определенному вектору. Кстати, контроль направления вектора в этой структуре также является частью тренировки, так как я должен научиться не просто отталкивать горошину, но делать это в том направлении, которое укажет мне Оргел. Вот и корячусь я уже третий день, пытаясь освоить создание плетения. Сегодня вроде начало получаться, уже могу удержать рисунок несколько секунд, но вот количество прилагаемой силы и направление вектора мне пока не удается контролировать.

Только я начал создавать очередное плетение, как в коридоре послышались шаги. Быстро улегшись на кушетку, я расслабился и прислушался. Идет явно не один человек, но если звуки шагов двух охранников я могу опознать, то тихий шелест шагов третьего человека мне незнаком. Интересно, к кому это они так поздно, ведь ужин уже был полсата назад и в это время все рабы готовятся ко сну.

Через тридцать секунд я увидел подошедшего охранника, который заглянул в каморку и принялся отпирать решетку. И чего ему от меня надо, ведь только два дня назад мне сняли швы с очередного пореза, который я приобрел в схватке на арене.

Да уж, тот мужик хоть и был не слишком быстрым, но явно опытным. А вот я к третьему бою уже использовал весь запас своих сил и просто не смог активировать сеть. Пришлось выложиться на полную, уворачиваясь от ударов двуручного меча, пока не смог подобраться вплотную и воткнуть свой огрызок, который мне выдали перед выходом на арену, в живот противника. Но это не спасло меня от получения глубокой царапины на боку, которую Оргел, под видом тяжелой раны, залечивал целых три дня. Благодаря этому я смог еще немного подучить гоблинский язык и как следует пообщаться с шаманом.

— Эй, Недомерок, не спишь еще? — раздался голос Ждана.

— Да нет. Чего хотел?

— Хозяин решил наградить тебя. Ты хорошо показал себя на арене в Роденте, так что заслужил подарок, — охранник подвинулся и пропустил в комнату девушку. Второй страж передал ей лампу и отошел назад. — Вот, принимай. У тебя два сата.

— Эй, стой! — я подскочил на лежанке. — Мне не нужна проститутка, я же говорил вам! Не собираюсь спать с женщиной, через которую пропустили полгорода!

Было дело, привели мне в прошлый раз проститутку, когда я три раза подряд победил на арене Эренсии. Вот только мне еще здоровье дорого, так что я высказал все, что думаю по этому поводу. Пусть Гретуса и ему подобных это и устраивает, но я лучше потерплю, зато здоровее буду. Лоскер к моему отказу от женщины отнесся равнодушно, мол, раз не хочешь, то твое дело, но второй раз предлагать не буду.

— Не беспокойся, это не проститутка. Да и наш лекарь ее проверил. Хозяин так рад деньгам, которые на тебе заработал, что даже расщедрился и отдал одну из служанок. Так что пользуйся, пока есть время, — Ждан расплылся в улыбке и запер решетку.

Через минуту шум шагов охранников затих, и я остался наедине с девушкой, которая держала в руках масляную лампу. Девушка, недолго думая, поставила лампу на пол и быстро скинула одежду.

Ну что я могу сказать, не красавица, конечно, но молода и не уродина. Все, что надо, при ней, грудь не висит, попка тоже упругая. Обычная такая девушка, если не обращать внимания на то, что она почти на голову выше меня. А если учесть, что я уже не помню, когда последний раз был с женщиной, то реакцию некоторых частей тела не трудно предсказать.

— Как тебя зовут? — собственный голос мне показался каким-то хриплым и пришибленным, в то время как глаза просто не могли оторваться от голого женского тела.

— Инга, а тебя зовут Недомерок. Все служанки в доме говорят о тебе, — девушка подошла и нагло уселась на мои ноги, выставив на обозрение свои прелести. — Хозяин уже второй день не просыхает, все празднует заработок.

— Ты со многими рабами спала?

— Нет, только с домашними слугами и парой охранников. Ты у меня первый из бойцов, — Инга явно не желала тратить время на разговоры, так как сразу же принялась сдирать с меня одежду.

— А что, слуги тоже рабы? Значит, и ты рабыня?

— Ну да. В этом доме все рабы, кроме хозяина и охранников. Ну еще этот страшный орк тоже свободный.

— Ясно, — пробормотал я и откинулся на спину, отдавая инициативу в руки девушке. Похоже, на сегодня мои тренировки закончены, так что лучше расслабиться и получить удовольствие.

Я сидел и с блаженной улыбкой на лице поглощал кашу. В голове крутились приятные картины прошлой ночи. Небольшой диссонанс, внесенный в мое хорошее настроение во время утренней медитации, уже прошел.

Невольно вспомнив свою оплошность, я дотронулся до ошейника, проверяя, не душит ли он меня. Дело в том, что проснувшись как всегда слишком рано, я попытался повторить свой вчерашний успех в создании векторного плетения. Полчаса медитации и дюжина попыток привели к тому, что рисунок у меня наконец-то получился, но в момент наполнения структуры силой я перестарался, и ошейник сразу же отреагировал, чуть не придушив меня. Через пару минут отдышавшись, я с удвоенной энергией принялся за тренировку и через час смог-таки создать реально действующее плетение. Маленькая горошина от легкого прикосновения моего пальца отъехала на целый сантиметр!

— Эй, Недомерок, чего это ты делал с девушкой, что она вчера так стонала? Да еще так сладострастно, что я все это время глаз сомкнуть не мог, голые бабы сразу мерещились.

Я сидел за столом и приканчивал уже третью тарелку каши. В последнее время я просто не мог насытиться, особенно это проявилось после очередных боев на арене. Видимо, нагрузки в ускоренном режиме подвигли мой организм на рост новых клеток, взамен поврежденных при последнем поединке. А может, нагрузки на арене дали более мощный толчок, чем все мои предыдущие тренировки, и теперь мои мышцы растут ускоренными темпами. Не знаю, но аппетит у меня стал просто зверским. Вон бедный раб, стоящий у котла, со страхом смотрит на исчезающую из моей миски кашу, ведь буквально пару минут назад я со зверским выражением лица вытребовал у него последние полторы поварешки, остававшиеся на дне котла.

— Толстяк, вот ты, когда с женщиной бывал, о чем думал? Наверняка, как быстрее кончить, чтобы получить удовольствие, так? — проглотив последний кусок хлеба, ответил я.

— Ну так. А на что еще нужны бабы, кроме утех да по дому порядок наводить? — Лицо Толстяка, который уже совсем не походил на того пухлого мужика, противостоявшего мне в первом поединке, выражало недоумение. В последнее время он стал похож на остальных бойцов, такой же мускулистый и накачанный.

— Эх ты, одно слово деревня. Ладно, я тебе объясню одну простую истину, которая, может быть, в будущем тебе пригодится, — я улыбнулся и глотнул воды из кружки. — Чем больше удовольствия ты доставишь женщине, тем больше удовольствия вернется тебе. Нельзя просто сделать свое дело и отвалиться спать — этим ты обидишь женщину. А вот если ты попробуешь понять, чего она хочет, и воплотить ее мечты в реальность, то женщина вернет тебе в несколько раз большее удовольствие.

— Как-то ты мудрено говоришь, мелкий. Я, конечно, не жил в столице, но и не деревня, как ты выразился. Мой город стоял на торговом тракте, так что я много людей повидал на своем веку. А такое первый раз в жизни слышу. Ты случаем не аристократ? Помню, в трактире, где иногда останавливались всякие богачи, один аристократик тоже что-то такое мутное болтал о женщинах, только мне недосуг было слушать.

— Серил, — обратился я к третьему сидящему за нашим столом, — вот скажи мне, как опытный лошадник, какая кобыла будет быстрее, которую кормишь как следует и ухаживаешь за ней, или та, на которой пашут круглый день, а вечером дают всего пук соломы?

— Тоже скажешь, сравнил лошадь с женщиной, — улыбнулся Серил, которой был родом из степняков и не представлял себе жизни без лошадей, хотя уже год был рабом. — Но тут и думать не надо, чтобы ответить на твой вопрос — чем лучше смотришь за лошадью, тем быстрее она будет.

— Вот тебе и ответ, Толстяк. То же самое и с женщинами — чем ты больше дашь им, тем больше вернется тебе. И не только в постели, но и в других делах. Женщины очень сильно отличаются от мужчин, и не только физически, но и духовно. Мужику что надо? Удовольствие получил и спать. А женщины ласки и внимания требуют, так что нельзя с ними так. Если ты хоть раз сможешь пересилить себя и уделить своей женщине внимание, сделать для нее все, чего она пожелает, то она из кожи вон вылезет, но ответит тебе тем же.

Толстяк и Серил внимательно смотрели, как я разглагольствую, попивая воду из кружки. Оглянувшись, я заметил, что мужики за соседними столиками тоже внимательно прислушиваются к нашему разговору.

— Все, хватит животы набивать! Пора и потренироваться! — голос Шуфара разнесся по плацу, и все рабы моментально повскакали с мест и двинулись к середине двора.

Весь день я тренировался как проклятый. За последнее время мое тело окрепло, и я вполне поспевал за старожилами. Даже таскание бревен, так тяжело дававшееся мне вначале, уже не было проблемой, и я даже стал подумывать об увеличении веса утяжелительного пояса. Если учесть, что сейчас пояс увеличивает мой вес в полтора раза, то это примерно будет равно моему земному весу. При этом я вполне справляюсь с тренировочной программой и уже побеждаю некоторых старожилов без использования ускорения. Значит, пора просить Оргела об увеличении веса, чтобы поднять уровень моей выносливости, что благоприятно скажется на мускулатуре и на времени, которое я смогу провести в ускорении.

Вечером, выжатый как лимон, я проглотил свой ужин и вновь принялся тренироваться в создании векторного плетения. Через два часа и дюжину удачных попыток создания работающей структуры я лег и заснул.

А наутро произошли неприятные события.

— Эй, поднимайте свои ленивые задницы! Пора сбросить лишний жирок! — как всегда Шуфар не позволил нам покемарить после завтрака.

Я встал и уже собрался было идти на плац, но крепкая рука орка ухватила меня за плечо:

— Недомерок, ты сегодня не тренируешься. Следуй за мной, — Шуфар устремился в сторону калитки, выводящей за пределы тренировочной площадки, а позади меня пристроилась парочка охранников.

— Наставник, может скажешь, куда ты меня ведешь?

— Эльсир решил принять приглашение на игры, и ты там будешь выступать.

— А почему я один? Неужели больше никого, кроме меня, не выставят на арену? Тем более что я только оправился от ран.

— Это не твоего ума дело, кого хозяин будет выставлять на бой, — недовольно проговорил орк, уже с другой стороны стены. — К тому же зеленый урод заверил меня, что ты уже здоров и можешь биться.

Меня провели к фургону, крытому плотной парусиной. На ноги и руки сразу же нацепили кандалы, а затем помогли загрузиться внутрь. Все это время Шуфар хмурился, о чем-то размышляя. Ему явно что-то не нравилось в нынешней ситуации, но не произнеся ни слова, он развернулся и пошел в сторону дома. Два охранника, приставленные ко мне, также загрузились в фургон. Через полчаса сборов небольшой караван из двух фургонов и нескольких всадников тронулся в путь.

Происходило что-то странное. Обычно Лоскер заранее предупреждал об играх и дня за три решал, кто поедет. Брал он всегда с собою несколько бойцов, а тут я один, караван всего из двух фургонов, да и охраны маловато. Недолго думая, я решил расспросить охранников.

— Эй, служивые, может, знаете, куда это мы едем?

— Прости, Недомерок, но нам не сказали. Сами в недоумении. Обычно хозяин берет с собою не менее пяти бойцов, а сегодня только тебя одного.

Несмотря на не очень хорошие отношения между рабами и охраной, я смог с помощью Оргела завязать некоторые связи с несколькими стражами. Тот же Ждан постоянно получал от шамана или меня травку, а через него я уже смог наладить отношения уже с другими охранниками. Кому-то из них было достаточно травки, кто-то желал подлечиться на халяву, а один даже просил зелье для повышения мужской силы. Так что общаться с охраной я мог почти на равных, а Ждан вообще постоянно разговаривал со мною по-свойски, постоянно отпуская шуточки и не обижаясь на ответные.

Дорога продлилась два дня. Днем делали привал и готовили еду, а ночью остановились на постоялом дворе, где Лоскер и заночевал. Меня пару раз выводили погулять и по естественным надобностям, но цели пути я так и не узнал. Все время поездки Шуфар ходил хмурый и постоянно посматривал в мою сторону. Один раз я даже заметил, как он, разозлившись, пнул камень на одном из привалов.

К вечеру второго дня мы прибыли на место назначения. В небольшой городок наша процессия въехала буквально за полчаса до заката, но вместо того, чтобы остановиться на постоялом дворе, мы двинулись в центр. Еще через пятнадцать минут фургоны достигли какого-то здания и нас запустили во двор. Как оказалось, весь двор уже был забит фургонами, приехавшими раньше нас. Вот только здание, вопреки моим предположениям, оказалось не постоялым двором, а чем-то наподобие склада, явно давно пустующего.

Меня тут же расковали и в сопровождении уже четырех стражей и наставника провели внутрь здания. Лоскера не было видно, так как он, никого не дожидаясь, удалился ранее с каким-то мужиком в довольно богатых одеждах.

Пройдя насквозь склад, провожатый указал на лестницу, ведущую вниз, и сразу же спустился по ней. Спустя пару пролетов я увидел длинный коридор, скудно освещенный редкими факелами. Стены коридора были из известняка и были явно проложены водой, которая когда-то здесь текла.

— Наставник, где мы? — не удержал я удивленный возглас.

— Это катакомбы под Тердом. Они простираются на многие мили, и никто не знает точной карты этих мест. Даже местные, жители Терда, используют малую часть этих пещер. Здесь бывают по большей части контрабандисты, воры и убийцы. Но иногда в пещерах проводят нелегальные бои. Так что приготовься, Недомерок, сегодня ты как никогда близок к смерти.

— Почему?

— Все очень просто, мелкий. Если бы здесь сражались люди, то прятаться смысла не было бы, ведь проще заплатить за использование городской арены. Но здесь проводят бои с участием нелюдей, а точнее дроу, эльфов, орков и даже гномов. Ведь многие хотят увидеть такое экзотическое зрелище, но никто не позволит легально выставить на бой раба из этих рас.

Ититский бог и все его прихвостни! Вот я попал! Если против меня выставят кого-нибудь вроде Шуфара, то я через десять секунд коньки отброшу. Видал я, как он сражается. Достаточно было одного тренировочного поединка с Гретусом, когда наставник готовил того к важному турниру. С моим несовершенным владением сетью я не смогу развить такую скорость. А про силу я уже и не говорю. И вообще, я до сих пор удивляюсь, как такая гора мышц может двигаться с такой скоростью?

— А кто сегодня будет моим противником?

— Не знаю, — недовольно проворчал орк.

Теперь понятно его недовольство. А кто бы радовался, ну кроме людей, конечно, если его соотечественников будут заставлять драться на потеху толпе.

— Тогда еще вопрос, наставник. Вам нравится смотреть, когда ваших сородичей забирают в рабство и выставляют на арене?

Шуфар резко развернулся и ухватил меня за горло. Сжав руку, так что я мог только хрипеть, он приподнял меня на уровень своих глаз и прошипел:

— Что ты можешь понимать в этом, карлик?!

О, значит, это все же его трогает! С этого можно поиметь некоторые плюсы, надо только показать ему, что я не безвольная скотина, которую можно выставлять на бойню.

Раздвинув через силу губы в улыбке, я прямо взглянул в его желтые глаза, горящие бешенством, и просипел: — Я-то как раз понимаю. Ведь это мне приходится выходить на арену и убивать своих сородичей против своей воли. А вот тебе, похоже, плевать на своих, раз служишь Лоскеру.

Взгляд орка потух и он наконец-то отпустил меня на пол. Я потер шею и посмотрел на охрану, которая от испуга вжалась в стены. Проводник также стоял неподалеку и со страхом взирал на наставника.

— У меня нет выбора, — раздался тихий голос Шуфара. — Я должен эльсиру и не могу отступиться от клятвы.

Орк повернулся и пошел дальше. Через десять минут ходьбы мы дошли до места назначения. Маленькая комнатка с тремя проходами и несколькими лавочками была освещена двумя факелами. Из одного прохода доносились крики толпы и звон мечей, видимо, в той стороне была местная арена. Шуфар, вышедший в третий проход, вернулся через пару минут с мечом и щитом.

— Снимай пояс, с ним у тебя не будет никаких шансов. — Орк дождался, когда я отстегну утяжелитель, и вручил мне метровый обоюдоострый меч и кулачный щит. Именно таким оружием я пользовался, когда последний раз выходил на арену. Как всегда меч был похож на еле заточенную выщербленную железяку. Попробовав кромку лезвия, я сморщился, выражая свое недовольство.

— Не кривись. Если сегодня выживешь, то я обещаю достать для тебя хороший меч, — Шуфар закрепил металлический наруч на моей левой руке и выудил из-за спины простой круглый шлем, больше похожий на котелок. — На, пей. Зеленый сказал, что именно это зелье давал тебе перед боями, чтобы ты был быстрым. — Знакомая склянка с зеленоватой жидкостью перекочевала в мою ладонь.

Оргел предупреждал меня, что запудрит голову Лоскеру. Якобы я такой быстрый из-за зелья, которое он мне дает. Не знаю, как он все обосновал ланисте, но видимо, тот поверил, раз Шуфар имеет при себе одно из зелий гоблина.

Откупорив пробку, я залпом выпил горькую жидкость и поморщился. Шуфар забрал пустую склянку и продолжил инструктаж.

— Не играй с противником, атакуй как можно быстрее, и тогда возможно у тебя будет шанс выжить. Здесь обычно не дают отдыхать нелюдям, так что твой противник уже провел несколько боев без перерыва. Надеюсь, что это не орк или дроу, а то шансов у тебя не будет.

— Объясни подробнее, как это не дают отдыхать?

— Нелюдей не продают в рабство, так как это чревато для продавца и покупателя смертью. Их ловят только для одного боя. Чтобы избежать проблем с другими расами, выставленных на такой бой эльфов или орков заставляют биться до смерти без перерывов. Если в конце они остаются живы, то их просто расстреливают из луков. Поэтому посмотреть такой бой стоит больших денег.

Не успел Шуфар договорить, как прибежал наш проводник:

— Пора, ваш выход! Быстрее за мною.

Орк остался в комнатке, а меня в сопровождении все тех же охранников провели к арене. Подойдя к двери, за которой слышался гул толпы, я включил в голове проигрыватель. Сколько я ни тренировался, но до сих пор легче всего мне было сосредоточиться и включить сеть, когда я использовал музыку. Закрыв глаза, я сосредоточился и под музыку группы «Ария» попытался увидеть сеть. Через пять секунд я нащупал взглядом узор около сердца, который и запускал сеть. Главное — не потерять концентрацию и не спешить, а то время работы сети я пока не смог увеличить.

Толстая дверь, обитая железными полосами, заскрипела и открылась. Открыв глаза и не теряя концентрации, я сделал несколько шагов и оказался в яме с пятиметровыми стенами, по периметру которых было полутораметровое ограждение. Размер ямы впечатлял и достигал размеров плаца в поместье Лоскера, а может быть и больше. По периметру ограждения стояли люди, судя по одежде и драгоценностям, явно не страдающие от недостатка денег. При моем появлении они сначала затихли, а потом разразились уже привычной мне руганью и недовольными репликами.

Уже не обращая внимания на зрителей, я обозрел яму и увидел в противоположном конце фигуру, сидящую у стены. Неожиданно она дернулась, схватилась за ошейник и встала. Я пригляделся, и мои губы расплылись в оскале. В голове как будто рвануло и меня бросило вперед от вспышки ярости и одновременной радости. Теперь я смогу отомстить! Пусть только одному из них, но это только начало!

Почти не соображая от нахлынувшей ненависти, я активировал сеть и бросился в сторону идущего ко мне эльфа.

Ульрика стояла и недоумевала, что она потеряла в этих пещерах. Сначала, когда Данелий предложил ей посетить одно очень интересное зрелище, она была заинтригована. Но стоило ей узнать, что этим зрелищем являются подпольные бои лучших гладиаторов с нелюдями, как все ее желание пропало. Мало того что это незаконно, так еще и может повредить ей, стоит кому-нибудь узнать, что преподаватель самой большой и уважаемой академии на всей Тверди посещает такие места, где просто убивают эльфов или орков. Ведь академия находится на землях эльфов и половина учеников являются нелюдями. Да и друзей среди эльфов у Ульрики довольно много, не считая учеников и преподавателей, с которыми она видится каждый день.

Но стоило ей отказаться от лицезрения такого варварского зрелища, как Данелий выложил козырь — Недомерок будет участвовать в этих боях. Ульрика так и не смогла посмотреть на этого молодого парня вблизи, так как после заключительного боя, в котором он был ранен, его просто не выпустили от лекаря. А к лекарю люди Лоскера никого не подпускали. Как объяснил Данелий, лекарем у Лоскера официально числится человек, но на самом деле мало кто знает, что всех гладиаторов рабовладельца врачует раб, который является гоблинским шаманом.

И вот Ульрика стоит в этой толпе богатеев, среди которых половина аристократы, и еле сдерживается, чтобы не скривиться. Люди вокруг в ожидании боев разговаривают на разные темы, популярные в их среде. Кто-то обсуждает будущие бои, некоторые разговаривают о ценах на вино и рабов, естественно, есть и любители женщин, которые уже посматривают в ее сторону, но большинство просто бьется об заклад и делает ставки на результаты боев.

— Уважаемая эльсира, не хмурьтесь так, — Данелий, улыбаясь, протянул ей взятый с рядом стоящего столика бокал вина. — Кстати, я вам сегодня говорил, что вы прекрасно выглядите?

Пещера, в которой собралось столько народа, была довольно большой. Огромная яма, которая и была здешней ареной, была окружена оградой. Рядом с деревянным ограждением, отделяющим арену от остальной пещеры, были расставлены в беспорядке столики, заставленные вином и фруктами, и деревянные стулья.

— Уже не первый раз, уважаемый Данелий, — ответила Ульрика и в который раз проверила двойную иллюзию личины, призванную замаскировать ее истинную личность.

Собираясь посетить подпольные бои, Ульрика понимала, что ей не стоит даже надеяться пройти туда в истинном виде. Вряд ли организаторы обрадуются тому, что одна из преподавателей академии, знаменитый боевой маннас и друг многих эльфов узнает о месте проведения такого мероприятия. Поэтому пришлось предпринять меры маскировки.

Несмотря на то что Ульрика специализировалась в боевой магии, ей неплохо удавались и иллюзии. Накинув на себя отличную иллюзию с личиной этакой пожилой дамы, аристократки и богатейки, она надела небольшое кольцо с камнем, которое являлось простейшим амулетом иллюзии, продававшимся в каждом городе. Таким образом после активации кольца на Ульрике появилась еще одна иллюзия, но уже молодой девушки, что позволяло обмануть несильных маннасов, которые могли пробиться сквозь внешнюю часть защиты и увидеть именно пожилую даму, а не молодую и известную маэстро, преподающую в академии. Так же Ульрике пришлось изрядно повозиться, приглушая свою ауру и блокируя ее, чтобы казаться обычным человеком. Конечно, если бы проверяющим на входе в катакомбы был сильный и умелый маннас, то такая маскировка не помогла бы, но Данелий заверил, что никто не сможет узнать Ульрику под таким двойным слоем, да и вряд ли организаторы мероприятия станут нанимать магистра магии для проверки гостей.

Неожиданно по пещере разнесся звон колокольчика, возвещающего о начале боев, и все гости хлынули к барьеру из досок. Одна из дверей в стене ямы открылась и оттуда вышли четверо охранников, держащих в руках цепи, которые тянулись к рукам и ногам молодого эльфа, закованного в кандалы. На шее нелюдя можно было заметить узкий ошейник раба.

Ульрика сразу же поняла, что эльф сильно истощен не столько физически, сколько магически. Лесной народ очень тесно связан с магией и просто не может жить без нее. Каждый эльф имеет хотя бы минимальный уровень дара и может им пользоваться, чтобы продлить свою жизнь, но если магию заблокировать, то перворожденный медленно, но неуклонно ослабеет и умрет. Ошейник на шее эльфа явно был предназначен для удержания магов и блокировал магию, иначе остроухий не выглядел бы таким ослабшим.

Двое охранников отпустили цепи и вытащили мечи, в то время как оставшиеся споро принялись снимать цепи. Железные кандалы так и остались на конечностях эльфа, когда охрана закончила снимать цепи и вышла за дверь. Эльф медленно начал разминать конечности и оглядываться по сторонам. Лицо его ни на миг не утратило высокомерного выражения, и казалось, что он сейчас скривится в брезгливой гримасе от лицезрения толпы людей.

Несмотря на уверенное поведение эльфа, Ульрика сразу поняла, что тот довольно молод и неопытен. Вряд ли работорговцы смогли заполучить опытного бойца, но даже такой молодой эльф мог спокойно перебить с десяток обычных солдат без напряжения. Уж это-то Ульрика знала еще с войны, в которой видела много вот таких молодых и уверенных в себе нелюдей, которые с невероятной скоростью шинковали противников.

Появившийся распорядитель бросил вниз какую-то звякнувшую от удара о камень железяку и объявил о начале первого боя. Эльф подобрал меч и скорчил брезгливую гримасу, разглядывая наполовину ржавую железку. С противоположной стороны арены открылась вторая дверь, и оттуда вышел мускулистый гладиатор с копьем и большим пехотным щитом.

Бой продлился всего две минуты. Эльф, несмотря на слабость, был намного быстрее человека, но не торопился заканчивать бой и успел нанести несколько результативных ударов по ногам и рукам, прежде чем воткнул меч в живот человека. Но не успел нелюдь добить врага, как вдруг скорчился от боли и упал, хватаясь за ошейник. Сразу же прибежало четверо охранников и вынесли полумертвого гладиатора.

Как только лесной житель пришел в себя, на арену выпустили следующего бойца. Несмотря ни на что, эльф уложил и его, и даже успел проткнуть противнику горло, прежде чем снова сработал ошейник.

— А почему эльф дерется без отдыха, в то время как противников меняют? — Нахмуренные брови и недовольное выражение лица явно показывали, что Ульрике не нравится происходящее на арене.

— Все очень просто, — ответил стоящий рядом Данелий. — Такие мероприятия происходят редко и вряд ли у организаторов есть еще один нелюдь в запасе — слишком это опасно, добывать и держать таких рабов. Поэтому и набирают с два десятка противников из гладиаторов и выпускают их подряд, а очередность боев определяют жребием. Первые десять бойцов, выставляемые на таких боях, обычно проигрывают, а победителем становится кто-нибудь из второго десятка, когда нелюдь уже устает и не может нормально биться. Но даже если все двадцать претендентов проиграют, то эльфа просто расстреляют из луков и арбалетов. Никому не нужен раб, из-за которого могут убить. В прошлый раз здесь был мальчишка дроу, которого никто не смог победить, так его в конце нашпиговали стрелами и даже билеты продавали зрителям, желающим пострелять в живую мишень.

Ульрика все время, пока говорил Данелий, хмуро смотрела на арену, где уже начался следующий бой. В голове у нее крутилась только одна мысль: «Как только выйду отсюда, сразу же отошлю послание Эвриелю. Пусть его родичи наведут тут порядок. Парочка карательных отрядов, и все организаторы и торговцы рабами, причастные к этому, отбудут на встречу с Богиней».

Спустя пять боев на арену вышел Недомерок. Эльф к тому времени уже был немного уставшим и даже успел получить рану от предыдущего бойца, который благодаря быстрым действиям охраны и ошейнику перворожденного остался жив. Небольшой порез на ноге почти не кровил, но явно доставлял неудобства остроухому.

Как только объявили о Недомерке, многие зрители начали кричать и ругаться. Его явно недолюбливали, так как бои с участием этого мелкого парня не блистали зрелищностью и имели тенденцию быстро заканчиваться. Ульрика внимательно смотрела за лениво выходящим из двери парнем, одетым только в поношенные короткие штаны. В руках у него был прямой короткий меч, кулачный щит с небольшим шипом в середине, простенький шлем на голове и всего один наруч на левой руке. Сначала Недомерок медленно оглядел арену и зрителей, но стоило его взгляду упасть на эльфа, как его губы растянулись, явив зверский оскал, а серые глаза сверкнули яростным блеском. Никто не понял, что произошло в следующий миг, но Ульрика, наученная опытом, успела приготовиться и все разглядеть.

Парень с места сорвался в молниеносный спурт и через секунду на эльфа обрушился яростный поток ударов. Опешивший перворожденный еле успевал парировать удары и уходить с линии атаки. Раненая нога явно не способствовала быстрым перемещениям и, несмотря на врожденное преимущество перед людьми, эльф начал сдавать. Левая рука, а потом и нога остроухого окрасились кровью из небольших порезов. А потом эльф, блокируя меч, пропустил удар щитом сбоку. Небольшой шип в середине кулачного щита с хрустом вошел между ребер с правой стороны груди и оставил кровоточащую рану. Эльф схватился левой рукой за грудь, но успел ударить противника ногой в живот. Отлетевший парень выронил щит, но быстро вскочил на ноги и вновь бросился на противника, нанося удар сверху и удерживая меч уже двумя руками. Остроухий попытался сблокировать удар, но его клинок от соприкосновения с мечом противника переломился, и удар достиг правого плеча эльфа. Перворожденный первый раз за все время боя закричал, схватился за обвисшую конечность и попытался отступить, но меч противника немедленно прочертил еще одну кровавую полосу по его животу, а затем пронзил горло.

Публика, с удивлением наблюдавшая за боем, молчала. Еще никогда на памяти зрителей подпольных боев не было такого, чтобы шестой по очереди боец смог победить. Всегда побеждали бойцы второго десятка или выжившего нелюдя расстреливали лучники.

Через полминуты очнулся опешивший распорядитель боев и объявил о победе Недомерка. Люди заговорили, сделанные ставки начали переходить из рук в руки, а в сторону победителя большей частью неслись проклятия зрителей, потерявших деньги. Но были и такие, кто откровенно радовался победе мелкого и хвалил его во весь голос.

Ульрика улыбалась, глядя, как мокрый от пота парень медленно идет в сторону открывшейся двери, и думала, что в этот раз она сможет встретиться с ним, несмотря ни на что. А в это время с другой стороны арены стоял Лоскер и вел неспешный разговор с человеком, который прятал свое лицо в тени капюшона черного плаща.

— Я выполнил ваше условие и выставил своего бойца здесь. Вы убедились, что он способен удивить многих? Надеюсь, теперь вы мне посодействуете в получении приглашения на столичную арену?

— Да, уважаемый эльсир, я убедился, что ваш боец достоин права сражаться на главной арене империи. Вы получите приглашение, но не забудьте передать деньги. Кому и когда надо будет отдать деньги, я вам сообщу позже, — человек в капюшоне развернулся и скрылся в одном из многочисленных проходов, ведущих из пещеры.