Глава 10
В поисках
— Слышал, что с Анхелем случилось?
— Нет, а что?
— Так говорят, его женка сегодня утром мертвым застала. Сидит у себя на кухне, глаза словно две черносливины, сам весь сухой и окаменевший, а на лице улыбочка такая похотливая.
Даил при этих словах вздрогнул. Говорили рабочие у него за спиной. Они шли на проходную, намереваясь отпраздновать конец рабочего дня. Мальчик напряг слух, чтобы не пропустить ни единого слова из того, что они скажут.
— А ты-то откуда знаешь? Чего, с Катькой кувыркаешься, а она, как муженек откинулся, сразу тебе и донесла радостную новость? — раздалось мерзкое хихиканье.
— Да пошел ты. Катька — баба хорошая, правильная, ты мне ее своим поганым языком не марай. С ними рядом по соседству Жодир живет из третьего цеха. Так вот она как утром заголосит не своим голосом, так он сразу и прибежал. Что, мол, за шум, а драки нет, а там мумия Анхеля за столом сидит. Жуть, в общем.
— Да твой Жодир еще то трепло, ты больше его слушай. Он тебе расскажет, что фрела живого видел, — раздалось глумливое хихиканье.
Перед глазами Даила встал образ Болиголова. Его большие прозрачные как слеза глаза смотрели с укором и жалостью. Даил замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения.
— Бред это все. Я тебе говорю, Анхель просто надрался в сосиску; может, Катьку поколотил, а теперь стыдно людям на глаза показаться. Вот Жодир, кореш его, и выдумывает всякие небылицы. А ты уши развесил.
Голоса удалялись, но ничего нового и интересного они уже не могли сказать. Анхель и его друзья работали в соседнем цеху, на обработке, и Даил время от времени видел их то в столовке, то на инструктаже, но никогда не общался. Но эта новость встревожила его. Смерть Анхеля, если он все-таки умер, а не скрывается от наказания за распутное поведение, очень уж напоминала действие Сирени. Но Крис говорил, что Сирень после того, как насытится, вернется назад в межпространственно-временной мешок. Неужели она не насытилась и осталась в Даригаре? Это же чудовищно. А что если она не насытится, пока не сожрет весь город?
Даил решил, что должен обо всем рассказать Крису. Только вот где его искать? Охотник не оставил ему своего адреса; разве что попробовать заглянуть в тот дом, куда он занес девушку из другого мира. Это была единственная ниточка, которая у него осталась.
Пройдя через проходную, Даил направился в сторону своего дома. Перед тем как начать поиски охотника, хотелось бы основательно подкрепиться. Он сделал всего несколько шагов, как его остановил окрик.
— Эй, Даил, ты куда разогнался? Совсем старых друзей забросил.
Голос принадлежал Марку Друфу. А где один брат Друф, там и второй поблизости.
Даил обернулся. Так и есть: оба брата миновали проходную и теперь стояли, нахально улыбаясь ему, словно и не было между ними ссоры несколько дней назад.
Парень тяжело вздохнул: так просто избавиться от близнецов не удастся. Если только опять с ними разругаться. Да вот только вряд ли это поможет. Через пару дней они опять все забудут и станут приставать к нему со своей дружбой. И почему они не могут от него отстать?
Даил испытал прилив раздражения. Похоже, придется на время отложить поход к охотнику.
— Слышали мы, что ты с охотником куда-то ходил? — сказал Листер.
— Точно-точно. Мастер-наставник Шарир сказал, что, знал бы о твоем замысле, ни за что бы тебя с работы не отпустил, — добавил Марк.
— А откуда вы об этом знаете? Я же вроде ему не говорил, — растерянно произнес Даил.
— Да весь завод уже в курсе, что ты приключения на свою задницу искал. Подробности все жаждут услышать. Может, пойдем в кабачок, и за кружкой пива ты расскажешь о своих похождениях с охотником? — предложил Марк.
— Я не могу. Сейчас. Я вообще-то тороплюсь. Очень, — растерянно произнес Даил.
Кто проболтался о его делах с Крисом? Вроде он никому не рассказывал. Единственный, с кем он разоткровенничался, — это папаша Троффеллиус. После того, как они с охотником вернулись, только папаше он смог излить все накопленные чувства и рассказал ему все, ну практически все, не таясь. Неужели папаша Троффеллиус оказался простым сплетником? Ведь он же просил его никому не рассказывать о путешествии с Крисом Кортатосом. И теперь получается, об этом только ленивый да глухой не знает.
Даил разозлился на себя за болтливость. Но после вылазки в район Пятки и всего того, что ему довелось пережить, он чувствовал себя разбитым и усталым, а от воспоминаний и недобрых мыслей голова пухла. Надо было с кем-то поделиться. Он настолько устал от приключений, что весь следующий день отсыпался, не выйдя на работу. И мастер-наставник Шарир простил ему это, прогул не записал, пожалел мальчишку-сироту.
— Слушай, ты это брось. Мы тебе не барахло какое-то, чтобы так настойчиво от нас отпихиваться, — начал заводиться Листер.
— Да. Кончай уже, с друзьями так не поступают, — поддержал его Марк.
И вновь братья Друфы выступили против него единым фронтом. Делать нечего, проще согласиться и немного с ними поболтать. Тогда уж точно они успокоятся и надолго от него отстанут.
— Куда пойдем? — спросил Даил.
— Может, к папаше Троффеллиусу? — предложил Марк.
— Нет, только не к нему, — тут же отрезал Даил.
Видеть этого предателя он сегодня не хотел.
— Тогда в «Мельницу». Она недавно открылась. Говорят, там дешево и вкусно, — сказал Листер.
На том и остановились.
От проходной завода до кабачка «Мельница» всего десять минут пешком. На улице царило оживление. Усталые люди возвращались с работы, кто-то уже под ручку с женой и с выводком детишек торопился в магазин или в соседний кабачок, туда-сюда разъезжали телеги с товаром, брички и экипажи с пассажирами. Время от времени слышались громкие окрики, которыми кучера окрикивали зазевавшихся и так и норовивших нырнуть под колеса прохожих.
«Мельница» находилась на Староподъездной улице и занимала первый этаж трехэтажного дома. На втором, по всей видимости, располагалась кухня, а на последнем этаже жили хозяева кабачка. Так обычно всегда происходило. Перед входом в заведение стояло большое мельничное колесо, через которое нужно было пройти, чтобы попасть внутрь.
Кабачок оказался очень уютным, отметил Даил, переступив порог питейной залы. Просторные деревянные столы со скамьями, приглушенный свет, стены из грубого красного кирпича со светильниками, в дальнем углу возле барной стойки несколько тюков сена и вилы, радушный кабатчик, тут же оказавшийся возле гостей, в народном костюме — простой с вышивкой льняной рубахе навыпуск, стянутой на талии кожаным ремнем. Традиционный вопрос: «Чего изволите, гости дорогие?»
Братья Друфы, видно, уже здесь бывали, поскольку они, не церемонясь, отстранили кабатчика в сторону и прошли к столику возле окна, где и расположились. Не заглядывая в листок с перечнем блюд и напитков, тут же озвучили свое желание:
— Большой кусок мяса зажарить, да с картошкой, — в один голос. — И пива нам по кружке для начала.
Даил попросил себе гренша, чем вызвал волну недоуменных взглядов от близнецов. Но Друфы ему ничего не сказали. Решили промолчать.
В течение часа он рассказывал им об охотнике и их совместном приключении. Многое опустил, многое сократил, кое о чем умолчал, кое-что исказил. Так, чтобы не возникло ненужных вопросов, хотя их в результате было предостаточно. Даил ничего не стал рассказывать о колдовстве, межмировых вратах и потусторонних духах. Об этом братьям Друфам знать еще рано. Им хватило рассказа о Пятке и уличных бандах Лекарей и Джентлов. Знавшие о них лишь понаслышке, братья Друфы слушали с открытыми ртами. Для простых обывателей Пятка и все, что с ней было связано, было окутано легендами и походило больше на сказку, чем на реальность. Видно было, как они жутко завидуют Даилу, что он видел все это своими глазами. А уж когда пошла речь о штурме резиденции Джентлов, то предела восхищению братьев не было. Они смотрели на парня, как на героя древности. Ведь он сам участвовал в бандитской войне, которую никому из них не суждено никогда увидеть! Они смотрели на него глазами, полными восхищения. Даил чувствовал это, и ему это нравилось.
Когда он закончил, на него посыпались вопросы, словно из скорострельного ружья пули. Он с важным видом потребовал себе новую кружку гренша, поскольку эту уже успел выпить, и также важно и обстоятельно принялся отвечать.
Братьев Друфов интересовало:
— Как выглядят Лекари?
Они спрашивали:
— А правда, что Лекари умеют мертвецов из могил поднимать?
Они любопытствовали:
— Видел, как убивают человека? А насколько близко стоял?
Даил, как мог, отвечал. Где правду скажет, где придумает что-то правдоподобное. Но о главном все равно умолчал, не проболтался.
Марк спросил его:
— А что этому охотнику потребовалось в Пятке?
Пришлось изворачиваться:
— Да я толком и не знаю. Он мне не больно-то и отчитывался.
Листер полюбопытствовал:
— А зачем ты охотнику понадобился?
— Так я у него что-то вроде проводника был.
— Какой же из тебя проводник, если до того дня ты ни разу в Пятке не был? — удивился Марк.
— Тут не главное — был или не был, тут важно, что душа у меня чистая. Именно это Крису, охотнику то есть, и нужно было, — пояснил Даил.
Наконец, любопытство мальчишек было удовлетворено. Они еще немного посидели, пообсуждали одно, второе, третье. Разговор в основном крутился вокруг заводских дел. Даил начал откровенно скучать. Ему все это было не интересно.
Он вспомнил, что давно не любовался драконами и почувствовал острую тоску. Захотелось подняться из-за стола и уйти, но пришлось досидеть до конца.
Через полчаса они разошлись. Уже стемнело. Братья Друфы хотели продолжить совместный отдых, Даил насилу отбрыкался. Можно было подняться на крышу и посмотреть на драконов, но ему остро захотелось увидеть Раду. И он не мог себе в этом отказать.
Она жила в нескольких кварталах от его дома. Да и от «Мельницы» близко. Он решил прогуляться. И голову проветрить заодно, а то общение с братьями Друфами его изрядно утомило.
Вечерело. На улице зажигались фонари, то тут, то там загорался в окнах свет. Даил шел, беззаботно оглядываясь по сторонам, и думал о своем. Пока еще были ярки воспоминания о приключениях с Крисом, тоска по небу и драконам на время отступила. И он старался удержать в себе это чувство счастья от приобщения к какой-то тайне, гнал прочь от себя тоску. Теперь, когда все опасности и невзгоды были позади, он все больше убеждался, что приключения и опасности — это для него. Что теперь он жить не сможет без этих острых чувств.
В окнах Рады горел свет.
Даил остановился под окнами, замер, напряженно вглядываясь в яркий прямоугольник света посреди серой стены. Он ничего больше не видел, кроме него. Там ли она сейчас? Вроде, должна сидеть дома. После школы она всегда сидела над домашними заданиями. Ей оставалось учиться последний год, после чего она собиралась попробовать поступить в высшую школу, где готовили инженеров для завода. Мать и отец ее поддерживали, старались дать ей все, что только помогло бы устроить ей жизнь, прорваться за пределы серых будней. Рада страшно робела, боялась провалиться при поступлении, но корпела над тетрадками и учебниками, которые, к слову сказать, тоже стоили недешево. Вот и сейчас, вероятно, она сидит в своей маленькой комнатке, в которой они так часто встречались наедине, и что-нибудь учит. Даил представил себе эту картинку и невольно улыбнулся. Но он во что бы то ни стало должен ее увидеть, а прорываться через не в меру любопытных, хоть и любящих его родителей девочки очень не хотелось. Для таких случаев у них существовал разработанный свод сигналов.
Даил подошел к парадной дома, присел на корточки и вытащил из-под первой ступеньки маленький сверток с крохотными камешками. Ими он запасся заранее — в городе на брусчатой мостовой таких не найти. Отойдя подальше, он прицелился и бросил первый камешек. Он бодро звякнул. Второй тут же подтвердил вызов. В окне мелькнул девичий силуэт, через минуту оно открылось, и Рада выглянула на улицу. Увидев стоящего под фонарем Даила, она радостно улыбнулась, кивнула и закрыла окно.
Ждать пришлось долго. Полчаса Даил бродил под фонарями. Дойдет до конца улицы, развернется и пойдет назад. И так раз десять. Мимо него проплывали витрины закрытых уже магазинов, цирюльня Пита Простака, известного на весь Темный город брадобрея, ремонтные мастерские мастеров часовых дел и тележных.
Наконец, входная дверь громко хлопнула, и Рада выпорхнула на улицу, кутаясь в крохотную курточку. Выглядела она очень трогательно, хотелось прижать ее к себе и пожалеть.
— У меня совсем мало времени. Полчаса — все, что могу. Родители и так еле отпустили, — виновато оправдывалась она, кутая голову платком.
Вечера в Даригаре стали холодными. Близилась зима. Ее дыхание уже чувствовалось на улицах.
— Ничего. Я тоже заглянул на чуть-чуть. Мне еще по делам надо, — отчего-то засмущался Даил.
Рада выглядела потрясающе. Черная грива волос, аккуратно сколотая заколкой и убранная под платок, яркие большие глаза, наполненные синевой, маленький, чуть вздернутый носик, полные чувственные губы. Все в ней было хорошо, если не сказать идеально. Даил невольно залюбовался, но из романтических мыслей его вырвал настороженный голос Рады:
— Знаю я твои дела. Слышала уже. И мне это не нравится.
— Ты о чем? — не понял Даил.
Рада неспешным шагом направилась в сторону площади Справедливости. Даил пошел за ней.
— Люди говорят, что один мальчишка вызвался помогать охотнику. И ничем хорошим это не закончится.
— Какие люди?
— В школе у нас все об этом говорили сегодня. Зачем тебе это понадобилось?
— А почему ты решила, что это я? — удивился Даил.
— Учитель сказал. Мне, по секрету. Он знает, что я с тобой дружу.
— Крис предложил подзаработать, а я согласился. Мне лишняя монета не помешает. Ты же знаешь мою ситуацию.
— Это очень опасно. Про охотников знаешь, что рассказывают… А про этого Криса так еще и того больше…
Рада растерянно посмотрела на Даила.
— Да брешут все. Он, в сущности, хороший человек, — попытался успокоить девушку Даил.
— Откуда ты знаешь? Если он тебе еще ничего плохого не сделал, это не значит, что не сделает потом.
— Радка, ну что мы все про этого охотника. Я ему один раз помог, и все. Больше ничего такого не будет. Да он, к тому же, скоро уедет из Темного города. И мы о нем забудем. А я теперь могу с долгами расквитаться. И забыть навсегда об этом проклятом ростовщике Мокреце.
Даил горячо говорил, стараясь убедить девушку. Но сам знал, что забыть охотника и приключения, которые пережил с ним, не сможет.
— С долгами — это хорошо. Это даже очень хорошо. Но я не хочу, чтобы ты еще своей жизнью рисковал. Ты мне живой нужен. С мертвым тобой я не знаю, что делать.
Рада улыбнулась, и на душе у Даила посветлело.
— И что вы с охотником делали? А то, если послушать, что про это рассказывают, уши от ужаса в трубочку сворачиваются.
— Да ничего страшного. Мы только до Пятки прогулялись и обратно, — не подумав, ляпнул Даил.
Конечно, Рада знала, что такое Пятка. В Даригаре все о ней знали. Услышав про нее, она тут же забеспокоилась, глаза расширились от испуга.
— Ты что, с ума сошел? Это же очень опасно! Ты разве не знаешь? Там же столько бандитов вокруг.
— Да откуда я знал, что мы туда поедем. Мне Крис ни о чем таком не говорил. Сказал только: «Надо». И все! Да это не страшно, со мной же охотник был. С ним мне ничего не угрожало.
— Там же такая клоака. Столько бандитов. О чем ты думал? Я не понимаю, — казалось, она его не слышала.
Даил попытался перевести разговор в другое русло. Спорить на тему его поступка ему совсем не хотелось. К тому же он ничего плохого в вылазке на территорию Пятки не видел. На ум ничего не приходило, и он вспомнил разговор рабочих на проходной.
— Я тут такое слышал, ты не поверишь…
Он подробно пересказал ей историю о мумии Анхеля. Рада выслушала его внимательно, но не удивилась рассказу. Она помрачнела, словно задумалась о чем-то очень важном и неприятном. Она с трудом дождалась конца истории и тут же заговорила сама.
— Я что-то такое слышала. Мама рассказывала сегодня за ужином…
— Откуда твоя мать знает Анхеля? — удивился Даил.
— Она его и не знает, но нечто похожее произошло у нее на службе.
Мама Рады работала в заводском управлении в картотеке. Чем она там занималась, Даил не знал, а Рада не говорила. Его, впрочем, это не больно-то интересовало.
— У них сегодня утром случилась прямо на работе похожая история. Тетя Жава из ее отдела присела отдохнуть в закутке — так, чтобы начальство не заметило. О ней все и забыли, вспомнили только под вечер, а когда заглянули, где она там прячется, от нее только высушенное тело осталось, похожее на гриб сморчок.
— Ничего себе, — настал черед удивляться Даилу.
Его подозрение относительно Сирени только окрепло. Он тут же вспомнил, что собирался найти охотника. И теперь еще больше в этом убедился. Надо найти, во что бы то ни стало. Это явно проделки Сирени. И они должны ее остановить.
Рада заметила, что он ее не слушает, и нахмурилась.
— Слушай, — неожиданно сказал Даил. — Я, пожалуй, пойду. Я тут вспомнил об одном деле, которое не завершил. Надо бы сегодня успеть, а то когда потом руки дойдут. Да и тебе, наверное, уже пора.
— Вот так, значит. Ты хочешь от меня отделаться?
— Да с чего ты решила? — искренне удивился он. — Просто время уже позднее. Завтра обязательно встретимся и обо всем поговорим.
Знал бы он, что завтра они правда встретятся, но уже при других обстоятельствах, и поговорить им ни о чем не удастся, не торопился бы завершать свидание. Но Даил не владел даром прозревать будущее.
Перед ее домом они попрощались, неуклюже поцеловались, и она ушла. Даил некоторое время смотрел ей вслед, потом развернулся и пошел куда глаза глядят. Первые несколько метров он проделал, вспоминая Раду, а потом задумался, где искать ему охотника. Попробовать найти тот дом, где они девушку оставили, — это, конечно, вариант, только вот он его всю ночь искать будет, и не факт, что найдет. Он и сейчас не помнил, как называется улица, на которой он находился. Так, ориентировочно помнил, куда идти. Тогда Даил вспомнил о папаше Троффеллиусе. Уж он-то точно должен знать, где останавливается Крис в Темном городе. Идти к папаше не хотелось — Даил помнил, что тот его предал, но другого выхода не видел.
В кабачке у папаши Троффеллиуса было, как всегда, шумно и людно. Люди сидели за столиками, громко беседовали и выпивали. Благо тем для разговора было предостаточно.
Даил нашел взглядом папашу Троффеллиуса и направился к нему. Кабатчик, завидев мальчишку, раскраснелся, словно только что выбрался из парной, и попытался скрыться за барной стойкой, но Даил ему не дал.
— Постойте. Мне поговорить надо, — громко так произнес, чтобы потом кабатчик не говорил, что его не слышал.
На него начали оглядываться, но, не увидев ничего интересного, возвращались к своим беседам.
— Привет, Даил, — ласково поздоровался с ним папаша Троффеллиус. — Если ты про слухи пришел меня расспросить, то я и сам не знаю, откуда они взялись. Клянусь честью, я тут не при чем. Я никому ничего не говорил. Может, это Крис кому проболтался.
Даил чувствовал, что папаша Троффеллиус врет, и от этого на душе стало гадко. Подумать только, ведь он ему доверял. Обо всем рассказывал. Думал, что этот человек ему друг, а оно вот как обернулось. Но Даил решил на время забыть об этом, сейчас главное другое.
— Я не о том. Сейчас не время выяснять, у кого язык длинный. Мне нужно Криса найти.
— Я думал, он тебе сказал, где живет, — задумчиво произнес папаша Троффеллиус.
По его лицу видно было, что у него отлегло от сердца. Он сразу успокоился.
— Нет. Он мне ничего не сказал. Но мне очень нужно увидеть Криса.
— Поверь, мальчик, тебе лучше держаться от него подальше. Ты и так уже влез в те дела, к которым и близко не должен был подходить.
— Мне очень нужно, — настаивал на своем Даил.
Папаша Троффеллиус смерил его изучающим взглядом, тяжело вздохнул и произнес:
— Подожди здесь. Я посмотрю в своих записях. У меня кажется, что-то есть. Там. В подсобке.
Он скрылся в подсобном помещении. Даил присел за свободный столик и стал ждать. Кабатчика не было несколько минут, а мальчику показалось, что целую вечность.
Наконец он появился с каким-то клочком бумажки в руках.
— Вот. Держи. Это все, что я знаю. Мне как-то пришлось искать Криса, и он мне оставил адрес, по которому ему можно оставить весточку. Но этот адрес он мне дал несколько лет назад. За это время многое могло поменяться.
Даил взял в руки бумажку с адресом, сдержанно поблагодарил папашу Троффеллиуса и поспешил покинуть его заведение. Только на улице он заглянул в бумажку и прочитал вслух:
— Малый Драконий переулок, дом двенадцать, комната семь. Стучать три раза. Сказать, от Криса. Условное имя: Радужный Хар.
