Проводив гоблинов самым добрым взглядом, я повернулся и неспешно потопал к месту вчерашнего десантирования. Руки мои, к тому времени, аккуратно вложили меч в ножны и привычно сдвинули перевязь на бок. И что странно, оружие при ходьбе больше не норовило сунуться между ног, и даже ощущалось не как посторонний предмет, а вроде некой части моего же тела, — вроде хвоста. Непривычно, но и не мешает… Похоже, кроме оперативной информации, покойный Влад Твердилыч поделился со мной и рядом навыков. Что ж, другой бы спорил, лез драться, а я — наоборот, только спасибо подумаю.

— Влад, постой… — кинулся мне вдогонку староста. — Ты куда?

— Вроде на тролля смотреть хотели, — остановился я, изображая удивление. — Или ты уже передумал?

— Я? — на бывшего легионера жалко было глядеть. — Я — нет, я не передумал. Я думал… Вернее, я подумал… — он вконец запутался в предисловии и перешел к сути. — Ты не обиделся?

— Знаешь, дядька Ярополк, — взял я его нежно за кушак, притянул к себе и заглянул в глаза так глубоко, насколько злости хватило. Чтоб прочувствовал, комбинатор хренов, как следует мое народное возмущение. Потом отпустил, и заботливо поправил скомкавшийся пояс. — Вообще-то за такие подставы морду подсвечниками бьют. Но я не обиделся. Больше того — я тебя понимаю.

— Правда? — обрадовался Титыч, на всякий случай еще немного отстраняясь.

— Правда. Ведь ты не для себя старался. О людях заботился… И рассуждал верно. В самом деле, кто его знает: почему я из легиона ушел? Десятники, да еще "барсов", добровольно службу не оставляют. Тем более в мои годы. А спросить ты не отважился, побоялся. Вдруг, со мной что-то, похуже срамной болезни, приключилось? Может, я трус? Верно?

Староста попытался слабо возразить, но я продолжал углублять свою мысль.

— Ведь что там, в Одноглазой пещере, на самом деле произошло, никто не видел. А тут — в открытую сражаться придется. И не абы с кем. Клан Лупоглазых самого лучшего своего воина на поединок выставит. Вот ты и подумал: выложишь мне все, как на духу, а я возьму и откажусь. А то и вовсе уйду из деревни. А вот если гоблины меня сами оскорбят, — то такого уже ни один легионер, если не хочет всю жизнь от презрения прятаться, "зелени" не спустит…

— Все как есть, правда. До единого словечка, Владислав, — покаялся Ярополк. — И муторно было подличать, и село от дани избавить хотелось. Никаких сил уже терпеть нет, поборы эти… Кому только нужна такая победа?

— Не ворчи, старый хрыч… Или ты считаешь — проиграй мы войну, крестьянам жилось бы лучше?

— Скажешь тоже, — хмыкнул староста. — Уж если сейчас так…, то тогда вообще б… А ты взаправду сердца на меня не держишь?

— Неужто два ветерана из-за такого пустяка сориться станут, а? — хлопнул я его по плечу, а потом, сжав дружественную ладонь в кулак, легошенько ткнул старосту в ухо. Совсем чуть-чуть, словно погладил. — Но если ты, Ярополк Титыч, еще хоть раз позволишь себе во мне усомниться и затеешь подобную проверку, не обессудь. Уходить я никуда не собираюсь, но по морде дам. И привселюдно… Невзирая на возраст и инвалидность. За честь "барса" и достоинство десятника. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Поняли… — глаза старосты засияли от радости. — Если б ты знал, Влад, как мне…

— Все, ветеран, не жуй сопли… Тем более — кажись, притопали?

Мы и в самом деле подошли к тому месту, где по моим прикидкам, я вылетел из третьего тысячелетия своего мира и попал в… "девять тысяч пятисот восемнадцатый год от того дня, как эльфы озаботились начать считать дни до Конца Света. Поэтому, вернее сказать одна тысяча восемьсот четвертый". Круто! Тутошний люд, оказывается, года как дни до дембеля считает. Но я в данный момент немного о другом подумал… Ведь что получается — я здесь такой чужой, что чужее и не бывает. Попал — незнамо как, и незнамо зачем? А обратно, в свой мир, меня ну ни капельки не тянет. То есть — совершенно нет желания домой возвращаться. Словно, всю свою прежнюю жизнь, только и мечтал о такой оказии. Вот именно — мечтал. А мог бы и подготовится…

— И где он? — это я к Ярополку, чтоб прекратить немного некстати проснувшееся самокопание и прочие рефлексии. — Чего-то тихо нынче…

— Странно, — почесал нос староста. — Обычно его уже слышно было. Чай не эльф, чтоб в лесу раствориться. И не гоблин… засаду устраивать. Мозгов не хватит… Давай подождем, может объявится?

— Смысл тут комаров кормить? — не согласился я с такой вводной. — Пойдем, взглянем… Не слухом, так нюхом найдем. Небось, он себе отхожее место отрыть не озаботился, как считаешь? А как услышим, так и обратно…

— Не успеть мне… — заметил как бы мимоходом, староста. Совсем негромко.

Но мне стало так стыдно, что даже ухи покраснели. Да, верно говорят: чужой зуб не болит. Не мог сам сообразить: что калеке и просто так по лесу ходить тяжело, а уж от тролля спасаться…

— Извини, Титыч, запамятовал.

— Ничего, — усмехнулся Ярополк. — Это даже приятно. Значит, Влад, ты во мне равного видишь, а не калеку убогого.

— А раз равный, — я сделал достаточно длинную паузу, чтоб староста успел проникнуться важностью момента. — Тогда, копейщик, слушай мою команду!

А ведь подействовало! Калека подтянулся, расправил грудь, выпрямился… почти.

"Еще бы, десять лет в строю, это не ваши два плюс. Ярополк до триария всего полтора года не дотянул"

Ого! Почти одиннадцать лет службы, да еще в боевых условиях! Согласен, это впечатляет… Как-то раньше я на старосту, под таким ракурсом взглянуть не догадался. И как-то сразу потяжелели фальшивые на плечах пагоны. Мама родная, это какую выслугу иметь надо, чтоб до сержанта дослужиться. Жуть! Понятно, чего Титыч ко мне с таким уважением отнесся… Десятник, да еще и "барсов" каких-то… Самозванец липовый.

"Отдельный отряд, состоящий из отборных бойцов, имеющих боевой опыт не менее пятидесяти сражений в линейных войсках, созданный для проведения специальных операций в тылу противника".

Спецназ подкрался незаметно, хоть виден был издалека. Похоже, что с тех пор, как кто-то ляпнул, что воюют не числом, а умением — обычные войска существуют исключительно для обозначения занимаемой территории. Типа, флажков на штабных картах.

Зато, в нашей ситуации все сразу упрощается. И командовать я имею полное право. Хоть и узурпированное.

— Значит так, Ярополк. Занимаешь наблюдательный пункт вон там, у березы, — я ткнул пальцем в дерево, расположенное примерно в ста метрах, по направлению к деревне. — И пока не позову, — делай вид, что тебя здесь нет?

— Как де…

— Молча. Приказ ясен?

— Да, господин десятник… Но…

— Никаких "но", воин. Или тебе напомнить, кто тут "барс"? — теперь командирские нотки вон и чуть-чуть доброты. — Пойми, Титыч, в лесу ты мне не то чтоб мешать станешь, но не поможешь — точно. Зато, еже ли что…

— Тьфу, тьфу, тьфу.

— Согласен, — кивнул я. — О грустном промолчим. Все, я пошел. Может, тролль спит, или — еще лучше, вообще ушел в другие края, а мы тут с тобой раскудахтались, как две клуши на насесте…

— Удачи, "барс", — отступился Титыч.

— И ты не хворай… — я демонстративно сплюнул в кулак, растер ладонями, согласно традиции и без шелеста вошел в "зеленку". Мы хоть и не дикие кошки, но тоже два года не щи лаптями наворачивали. А самострел или растяжка под ногами тебя поджидают, разница не принципиальная.

Люблю я наши буковые леса. Как-то довелось убивать время в Питере, так теперь, как только войду в лес, сразу вспоминаю колоннаду собора Казанской Божьей Матери. Ровные, гладкие стволы, словно стальные колонны, превращают обычную чащу в торжественную бальную залу. Так и кажется: вот-вот заиграет оркестр, и легкие пары закружатся между ними в бессмертных па вальса, — явно по ошибке приписанного вместе с лесом к какой-то Вене…

Тролль никуда не уходил. И не спал.

Человекоподобное существо, примерно трехметрового роста, больше всего напоминающее носорога, а не Шрека, — внимательно глядело на меня, привалившись спиной, вернее — боком, к одной из колонн. Тьфу, буку… Учили ж салагу: мечтать в рейде не вредно, а смертельно. Видно, не доучили…

Тролль вздохнул, как мне показалось, с облегчением и… закрыл глаза.

Не понял? Вернее, все я понял сразу, как только получил из базы данных информацию о сероватом налете на коже и поникших ушах… И еще что-то о повышенной потливости, но мне, для понимания, хватило и двух критериев, умноженных на общую гиподинамию — существо умирало.

— Хорошо… — проворчал тролль, делая между словами длинные паузы. — Рад… думал сдохну… Обидно… Умереть… от удара… врага… почетно… Добей меня… человек… Если у тебя… нет имени… станешь… Убийцей троллей… Почетно…

Существо опять закрыло глаза и затихло.

"Он ранен и обессилел…" — поспешили подсуетиться на невысказанный вопрос мои субарендаторы.

— Поторопись… — собравшись с силами, тролль опять открыл глаза.

— Уже иду, — обнадежил я его. — Щас только булыжник поувесистее найду…

— Лучше… мечом… в глаз… или рот… я открою… Голова… кость твердая…

— Ничего, я управлюсь…

Вот бред. Говорим о смерти, а так естественно, словно погоду обсуждаем. "Вы, уважаемый, как считаете: дождь будет? Зонтик брать?" "Нет, не думаю… Но зонтик возьмите. Мало ли…" Тьфу…

Булыжник примерно отвечающий необходимому весу и конфигурации нашелся неподалеку от тролля. Ну и ладушки. Не больно хотелось, тащить издалека не меньше пуда радикальной анестезии.

"Убедительная просьба всем, кто меня слышит! Подкорректируйте удар так, чтоб тролль отключился, но остался жить. Сам я пока еще не привык их камнями по головам стучать. И прошу учесть: летальный исход меня сильно огорчит!"

Очень надеясь, что был услышан, я поднял над головой булыжник и со всего маху опустил его на макушку гибрида носорога с каким-то гомо.

— Бум… — звук мало походил на разлетающийся арбуз или вечерний звон. Скорее, так отвечает помост силовику, уронившему гирю. И совсем чуть-чуть не хватило, чтоб я узнал: что спортсмен отвечает гире. Камень срикошетил от твердого черепа тролля и едва не угодил мне по ноге. Едва успел убрать ступню с точки приземления.

— Ф-фу…

Неприятное ощущение, добивать беспомощное существо. Может, поэтому я, в последнее мгновение, и придержал удар. Или это духи подсуетились, внося коррективу? Ну, так или иначе, тролль картинно дернулся, поскребся в опавшей листве и затих. К счастью, только потерял сознание, как и было заказано.

Я еще и сам не понимал толком, на кой ляд мне все это нужно, но какая-то мыслишка на периферии сознания уже забрезжила. И для ее реализации мне очень нужен был тролль. Живой и дружественно, ладно — нейтрально настроенный. А потому, прежде чем лишить жизни несчастное создание, следовало сперва оглядеть его на предмет пригодности к дальнейшему использованию.

Я тщательно осмотрел туловище тролля спереди, но кроме хоть и глубоких, по человеческим меркам, но явно не беспокоящих толстокожее существо царапин, ничего не обнаружил.

Странно, сырыми поганками он отравился, что ли?

Надо было взглянуть на спину. Но, как не пытался, свалить на бок монстра, кстати, я силушкой не обижен, сто пятьдесят от груди девять раз жму, — тролль словно влип в ствол дерева. Прямо не бук, а клейкая сосна или ель канифольная… Попыхтев еще пару минут, я осознал, что придется идти за подмогой.

Мелькнула было идея, использовать меч в виде рычага, но не прошла по конкурсу. Уж если использовать рычаг, то древесный, а не из дорогостоящего и имеющегося в единственном числе, снаряжения. Которое, если кто забыл — вечером еще понадобиться. С "зелени" спесь сбивать.

Если идти не таясь, то до большака всего ничего. Обогнул пару неохватных стволов, протиснулся сквозь придорожные заросли и уже на опушке.

Заметив и услышав меня, продирающегося сквозь кусты без опаски, с шумом и треском, — Ярополк спешно заковылял навстречу.

— Издох? — поинтересовался с надеждой староста и, получив в ответ отрицательное мотание головой, продолжил не так радостно, но все еще оптимистично. — Ушел?

— Не гадай, пошли, подсобишь…

— Я?

— Ты видишь еще кого-то?

— Нет, но…

— Тролля я оглушил. Хочу на живот перевернуть… Одному не сдюжить. Пошли, пока не очнулся.

— Оглуши…Тро…

Ярополк Титыч икнул, но расспросы прекратил. Видимо, даже такое, невероятное деяние, не слишком выделялось на общем фоне репутации умельцев из отряда "снежных пардусов".

Тролль все еще пребывал в беспамятстве, но, тем не менее, стоило поторопиться.

Вооружившись двумя толстыми суками, под бессмертную считалку: "Раз-два — ухнем, три-четыре — сама пойдет!", нам таки удалось нарушить устойчивость слишком усидчивого существа, и вся эта крупногабаритная и невесть сколько весящая туша ("Шестьсот двенадцать килограмм или…! Спасибо") мягко и неторопливо повалилась на правый бок.

На первый взгляд и тут все было в полном порядке. Широкую, как шкаф, спину тоже бороздили новые и старые шрамы, но ничего несовместимого с жизнью не наблюдалось. Ниже…

А вот ниже кое-что стоило особого внимания.

— Ой, не могу… — судорожно всхлипнул Ярополк, выпучивая глаза не хуже недавних оливковых визитеров. — Нет, так не бывает. Никто ж не поверит… Влад, скажи, что мне привиделось… Или мы с тобой все еще в кружале сидим, а все прочее мне только снится.

Староста явно собирался забиться в падучей, поэтому пришлось излишне смешливого ветерана привести в чувство, дружеским похлопыванием по спине. Едва не зарыв носом в листву, Ярополк опомнился, но пальцем упорно продолжал тыкать троллю прямо в… корму. Вообще-то я не такой, но больно уж настойчив был в своем извращении Титыч. Взглянув по направлению перста, я сперва не въехал в тему. Не то чтоб не приходилось раньше видеть таких ранений, просто… цветовая гамма и габариты другие, вот и не сопоставил сразу одно с другим. И вообще, откуда мне знать, как у троллей там все устроено. Может, так и должно быть? Пришлось подключать эксперта, в виде отставного легионера.

— Твое мнение, Титыч?..

— Мммм… — как заправский актер, староста продолжал тянуть паузу, одновременно пытаясь перестать ржать.

Как говаривал незабвенный Фурманов в анекдоте про Василия Ивановича, глядя на слона: "Судя по ушам и я…м, этому зайцу лет триста".

— А понятнее?

— Извини, Влад, но ведь и в самом деле, рассказать — не поверят. И как он только умудрился. Да ты сам глянь, чай не слепой!.. О-хо-хо…

Понимая, что ближайшее время от Ярополка ничего внятного не добиться, пришлось самому нагнуться. Сперва я, по-прежнему ничего не понимая, осмотрел это мозолистое седалище, коего не постыдился бы и слон средних размеров, как по мне — слишком вонючее даже для задницы, — и только потом понял, что именно в этой пикантности мне не нравиться больше всего. "Аромат" исходивший от тролля отдавал не дерьмом, а гноем… Как очень запущенная рана.

Дальше пошло проще. Не знаю, как узрел этот обломок староста, но я, честно говоря, заметил его только после того, как буквально с носом сунулся в объект исследований.

— Ты об этом? — теперь пришла моя очередь тыкать пальцем.

— Ну, да… — Ярополк наконец-то обрел дар внятной речи. — Я не знаю как, но секач загнал этому молодцу клык прямо в зад. Оно и понятно, в любом ином месте, кабану бы нипочем не пробить кожу тролля. Даже здесь клык от удара сломался и засел в ране. И смотри, что получается… Ранение, хоть и неприятное, но можно сказать, пустяшное, самую малость опаснее занозы… Если б подсобил кто, а самому не дотянуться. Не вынуть. Человек еще извернулся бы, а троллю — никак не достать.

Я посмотрел на совковые лопаты, заменяющие существу руки, и согласился.

— А рана болит, гниет, кровоточит… М-да, не хотел бы я оказаться в его шкуре. Знаешь, Влад, я думал, что это только я вызываю у всех сочувствие, но этому парнишке пришлось гораздо хуже. Совсем незавидная участь. Но, я так и не понял: почему ты его не убил?

— По соображениям общественной пользы.

— Обще… чего? — староста опять попытался изобразить члена клана Лупоглазых.

— Скажи, Титыч, как ты считаешь, прирученный тролль нам в хозяйстве мог бы пригодится?

Спросил и вспомнил старшину Комара, который на полном серьезе утверждал, что у хорошего хозяина даже змея при деле будет. Видимо, староста Выселок в этом вопросе придерживался одного со старшиной мнения.

— Оно, конечно… Нашли бы чем занять, эдакую силищу-то. Но ведь тролли не приручаются. Они совершенно не в состоянии хоть что-либо запомнить, и делает только то, что ему в данную минуту втемяшится. Захотят жрать — значит, сядут жрать. Захотят спать — значит, тут же улягутся… И хоть ты кол на голове теши. Так что пустая это затея, Влад. Прибей лучше, чтоб не мучился. Можно, конечно, и так уйти — вреда от него теперь никакого, но не по-людски как-то. Тоже тварь божья. Хоть и без души, а боль чувствует…

— А я рискну. Даже дикое животное чувствует благодарность к спасителю. Сам говоришь: муки он терпел жутчайшие. Так давай, избавим его от них, и поглядим — что получится. Сил у него совсем не осталось, а значит, заехать ему в лоб камнем во второй раз, я всегда успею. Ну, как, Титыч, согласен со мной?

— Знаешь, Влад, это так глупо, что может и удаться… — хмыкнул Ярополк. — Но тогда нам нельзя терять времени. Парнишка уже одной ногой за гранью. Ну-ка, посторонись…

Староста вынул засапожный нож и присел рядом с троллем.