Глава 5

Саша проснулась от странного звука. Он был ей знаком, но раньше просыпаться от него не доводилось.

«Опять Макс не пойми что на звонок установил», – сквозь сон подумала она, однако запах сена тут же вернул ее в реальность, заставив проснуться окончательно. Она была не дома.

– Что за черт? – вслух спросила она, открывая глаза.

– Это не черт, это петух, – тут же отозвалась Лиля. – Но я с тобой согласна, орет он крайне не вовремя. – Она сладко зевнула и перевернулась на другой бок, как будто собиралась еще немного поспать.

– Я же говорил, что в деревне должны по утрам орать петухи, – заметил Войтех, который уже давно не спал, но и не вставал. Всю ночь он провел в состоянии полудремы, от чего не столько отдохнул, сколько устал.

– Кстати, меня это тоже удивило, – Нев, кряхтя, попытался перевернуться. В его возрасте спать в стогу сена без последствий было уже невозможно. – В Комсомольской почему-то было очень тихо утром. Да и ночью тоже. Ни петухов, ни собак.

– А я там вообще собак не видел. Ни собак, ни кошек, – вспомнил тоже проснувшийся Ваня. – Странно, да?

Лиля, поняв, что поспать ей больше не дадут, села, обняла себя за плечи и немного недовольно посмотрела на проснувшихся товарищей.

– Коров и лошадей я тоже не видела, – сказала она. – И ни одного пастбища. Кругом только лес и заросли.

– Это не показатель, – возразил ей брат. – Вполне возможно, пастбища у них с другой стороны деревни, мы же всю не обходили.

– Конечно, современные деревни в России часто становятся примером разрухи и упадка, – Нев тоже сел, достал из внутреннего кармана очечник и принялся протирать и без того прозрачные линзы. – Но чтобы не было собак и кошек – это действительно ненормально.

В этот момент дверь в сарай распахнулась, и внутрь заглянул Николай.

– Проснулись, – скорее констатировал, чем спросил он. – Тогда подымайтесь. Целитель согласился с вами встретиться. Я провожу вас в деревню.

Это была, пожалуй, лучшая новость за последние несколько дней, означавшая, что они проделали этот путь не зря. Хотя никто не согласился бы, что вчерашняя рулетка того стоила. Главное, она обошлась без жертв.

Исследователи быстро поднялись, отряхнули с одежды сено и двинулись вслед за Николаем.

– Надежда на завтрак не оправдалась, – тихо прокомментировал Ваня, выходя из сарая.

– Тебе лишь бы желудок набить, – тут же отозвалась Лиля, впрочем, уже без вчерашнего раздражения в голосе.

Деревня отшельников разительно отличалась от Комсомольской. Домики здесь были значительно меньше, некрашеные, но в то же время намного более ухоженные. Рядом с каждым домом имелся небольшой двор, огороженный невысоким забором. Во дворах стояли какие-то хозяйственные постройки, а за домами можно было разглядеть огороды, на которых, несмотря на раннее время, уже возились женщины. Предсказуемо неасфальтированная, но довольно укатанная дорога проходила через всю деревню от леса, из которого они вчера пришли, до небольшой речушки на другом конце деревни. За речкой почти сразу снова начиналась тайга.

Николай подвел их к единственному необнесенному забором дому. Целитель словно демонстрировал, что его жилище открыто каждому. Он не пытался что-то спрятать от чужих глаз или как-то отгородиться от соседей.

– Ждите, – отрывисто бросил Николай и скрылся за дверью. Вернулся он спустя всего минуту и сообщил: – Двое могут войти, остальные пусть ждут здесь.

Войтех посмотрел на своих спутников и кивнул Саше.

– Пойдем со мной.

Никто не возражал, даже Ваня обошелся без комментариев. Просто Сидоровы вместе с Невом отошли чуть в сторону, а Войтеха и Сашу Николай пропустил внутрь.

Они попали в довольно темную, просторную комнату, которая, очевидно, выполняла функции сразу всего: и кухни, и столовой, и гостиной. Здесь стояла большая русская печь, почти такая же, как в том доме в Комсомольской, где они расположились, самодельный деревянный шкаф, обеденный стол, рассчитанный на небольшую семью, и несколько лавок. В углу занавеской была отгорожена, скорее всего, кровать.

За столом сидел мужчина лет семидесяти, худощавый и седой, с цепким взглядом полупрозрачных серых глаз. Одет он был примерно так же, как и люди, которые проводили их сюда. На нем не было только меховой жилетки. Она висела тут же, на стене. Мужчина пил чай из большой глиняной кружки и внимательно смотрел на вошедших.

– Добрый день, – поздоровался Войтех. – Спасибо, что согласились встретиться с нами.

– Пока не за что, – ответил старик. – Садитесь.

Войтех опустился на предложенную лавку, Саша аккуратно пристроилась рядом, чувствуя непреодолимое желание взять его под руку, словно прячась под его защиту. Ей было неуютно в этом доме, она не знала, куда деть руки. Привычно засунуть их в карманы именно сейчас почему-то казалось невежливым, поэтому она просто спрятала их в коленях. Она украдкой взглянула на Войтеха. Он казался абсолютно спокойным, хотя чего еще можно было ожидать от человека, который с таким же невозмутимым выражением лица несколько часов назад собирался застрелиться?

– Так кто же вы и что вас привело сюда? Как вас звать? – старик посмотрел сначала на Войтеха, а потом на его спутницу.

– Меня зовут Войтех, это Александра, – представил тот обоих. – Мы хотели встретиться с вами, чтобы понять, как вы делаете то, что делаете. Ваша способность вылечивать даже самых безнадежных больных просто поразительна.

– И зачем тебе такое знание, Войтех? – спросил старик с усмешкой. – Ты не болен. Да и помирать тебе не от болезни на роду написано.

Войтех машинально оглянулся на Сашу. Было видно, что слова целителя его удивили. Саша же порадовалась тому, что сейчас слишком напряжена и напугана, иначе ей вряд ли удалось бы сдержать недоверчивую улыбку. Предрекать людям, как и когда они умрут, на ее взгляд, было самым беспроигрышным вариантом всей экстрасенсорики. Если человек не умрет в положенный срок, он обрадуется и решит, что смог избежать смерти благодаря своевременному предупреждению. Если же он умрет раньше, то и предъявлять претензии будет уже некому. Она подняла голову и внимательно посмотрела на целителя.

– Вы и такое сразу видите? – спросил Войтех.

– Я многое вижу, – кивнул старик. – Но не все. Только то, что Господь счел необходимым мне показать. Например, я вижу, что твоя женщина мне не верит, – он перевел взгляд на Сашу, продолжая усмехаться, – зато тебе верит больше, чем сама осознает.

Саша покраснела. Глупо было полагать, что она сумеет скрыть от старика свое недоверие. Если он достаточно проницателен, то легко мог прочитать все на ее лице. В отличие от Войтеха, она никогда не умела держать свои эмоции в себе. Однако если она сейчас все испортит и провалит дело, Войтех ей спасибо точно не скажет.

– Простите, – она виновато улыбнулась, – я врач, я привыкла верить в то, что видела своими глазами.

– Потому я не смогу помочь вам в ваших поисках, – удовлетворенно кивнул старик. – Никто из вас не имеет веры. Вы признаете только знание, факты. Вам не понять того, что делаю я, потому как мое умение идет от веры. Вы зря проделали весь этот путь.

– Даже если то, что вы делаете, идет от веры, – спокойно согласился Войтех, хотя было видно, что он считает иначе, – вы могли бы помочь нам понять, как это происходит. Каков механизм вашего дара…

– Нет, Войтех, – мягко перебил его старик. – Тебе не нужно это знать, как и Александре. А от мира мы не для того отгородились, чтобы что-то ему объяснять.

– Но, может быть, то, что делаете вы, могут делать и другие, – заметила Саша, стараясь подражать спокойному тону своего спутника. – Если мы будем знать, как вы это делаете, возможно, мы сможем выявить потенциально способных людей и научить их. Чтобы помочь большему количеству людей.

– Вы так и не поняли, – старик покачал головой. – Не моя то способность, не моя воля. Бог сам решает, кому дать такой дар. Знание ничем вам не поможет. Нужна вера да благочестивая жизнь. Вот и все. Но не каждый дар от Бога, – старик вдруг прищурил глаза и очень внимательно посмотрел на Войтеха. – Твой дар от лукавого. Гони его. Не доведет он тебя до добра.

– О чем вы? – спокойно спросил тот.

– Ты знаешь о чем. Ты видишь то, что человек видеть не должен. Не смотри туда.

Саша удивленно взглянула на Войтеха. Какой еще дар? Куда он не должен смотреть? И что именно он видит? Он был абсолютно спокоен, как будто действительно не понимал, о чем идет речь. Саша нахмурилась и снова опустила голову, решив во что бы то ни стало выяснить, что имел в виду целитель.

– Но ведь в мире много благочестивых и истинно верующих людей, – произнесла она, ни на кого не глядя, – почему же не все они умеют лечить людей, как вы?

– Неисповедимы пути Господни, – развел руками старик. – На все Его воля и на все у Него свой умысел. На каждого из нас. И вас Он зачем-то сюда привел, но пока я не могу понять зачем. Видать, чем-то я вам могу помочь, да не знаю чем. Из вас точно никто не болен?

Войтех отрицательно покачал головой, а потом снова обернулся на Сашу. Может, она смогла что-то заметить у кого-то из их спутников. Но та лишь пожала плечами. Кроме близорукости Нева она не могла припомнить ничего такого, но вряд ли Неву нужен целитель.

– А как вы нас нашли? Кто-то дорогу подсказал али сердце привело? – спросил старик, когда понял, что его целительная сила этим людям точно не нужна.

– Нам подсказали в ближней к вам деревне, – честно ответил Войтех.

– Это в которой? – нахмурился старик.

– В Комсомольской, – уточнила Саша, удивившись такому вопросу. Можно подумать, тут в округе полно деревень. После Богословки они ни одной не видели.

– Не знал, что там снова поселились люди, – продолжая хмуриться, старик покачал головой. – Дурное там место, не стоит там жить.

– Что вы имеете в виду? – спросил Войтех. – Что значит «снова поселились люди»?

– Примерно с полвека назад, даже больше уже, той деревни не стало, – тяжело вздохнув, пояснил старик. – Я тогда мальчишкой был, но помню, как мой отец ходил к ним, предлагал помощь. Но тамошние жители не приняли ее, только посмеялись. Дескать, иди со своим дремучим мракобесием вон, а нам советская власть поможет. Только не помогла она им. Сгинули все. И никто с тех пор там не жил.

Саша снова бросила удивленный взгляд на Войтеха, но у того на лице по-прежнему была абсолютная невозмутимость, как будто он в принципе не был способен испытывать какие-либо эмоции.

Она вспомнила, как Мария, женщина, которая поила ее чаем, рассказывала, что уже тринадцать лет выполняет там обязанности врача. Значит, деревня заново заселилась уже давно. Да и не было похоже, чтобы она когда-то пустовала. В ней было полно стариков, вряд ли они приехали туда недавно. К такому возрасту люди уже обзаводятся хозяйством и не так легко меняют место жительства. Можно было предположить только два варианта: либо целитель им лжет, Саша только не могла понять, зачем ему это могло понадобиться, либо он сам искренне заблуждается. По его словам, когда деревни не стало, он был еще ребенком. Возможно, родители рассказывали своим детям о гибели соседней деревни только для того, чтобы молодежь не стремилась уйти, считая, что во внешнем мире слишком опасно, и некому будет им помочь, если они попадут в беду.

– Что такого могло случиться в середине двадцатого века с деревней, чтобы там все сгинули? – скептически поинтересовалась она.

– То мне неведомо, – с улыбкой ответил старик. – По нашим законам отец не имел права ходить к ним. И он ничего толком не рассказывал, чтобы не навлечь на себя гнев наших людей. Мы здесь живем не так, как вы. Знаю, что не стало там никого. И что с тех пор место там скверное. Мы все это время даже не ходим в ту сторону.

– Сейчас там живут люди, – заметил Войтех. – И судя по всему давно.

Ему вспомнились слова старухи, которая указала им дом для ночлега, о том, что он стоит пустым после войны. Было странно теперь слышать, что больше полувека назад, то есть уже после войны, там все «сгинули» и долгое время никто не жил. Войтех тоже решил, что целитель или не все знает, или немного преувеличивает.

– Зря, – коротко констатировал старик, а потом показал им на дверь. – Мне нечем вам помочь, вам лучше вернуться домой.

– Хорошо, спасибо вам, что согласились нас выслушать, – Войтех первым поднялся из-за стола.

Саша торопливо встала вслед за ним. Уже когда они выходили, ей показалось, что старик снова как-то уж слишком внимательно посмотрел на Войтеха и покачал головой.

На улице стало уже совсем светло и шумно. Где-то недалеко весело смеялись ребятишки, мычала корова, лаяла собака.

Лиля, Иван и Нев с Николаем стояли по другую сторону улицы, спиной к ним, и что-то с интересом рассматривали. Войтех сразу же направился к ним, но Саша придержала его за локоть.

– Войтех, что этот целитель имел в виду, говоря о твоем даре? – спросила она. – Куда ты не должен смотреть?

Войтех остановился, но в первое мгновение не обернулся, собираясь с мыслями и решая, стоит ли рассказывать ей что-то о своих видениях и предчувствиях. Он был почти уверен, что старик имел в виду именно их. Он слышал и видел достаточно скепсиса в реакциях Саши на слова целителя. Поэтому у него не было оснований ожидать, что в его рассказ она поверит больше. Выглядеть психом в ее глазах почему-то не хотелось. Он уже достаточно в этой жизни выставлял себя на посмешище, рассказывая о том, что видел.

– Я не имею ни малейшего понятия, – ответил Войтех, все-таки посмотрев на нее и улыбнувшись.

– Неправда. Ты прекрасно понял, что он имел в виду. Люди, которые действительно не имеют понятия, когда им говорят о каком-то даре, которым они якобы обладают, ведут себя не так. – Саша вздохнула. Какое право она имеет что-то выспрашивать у него? Судя по всему, он дал ей понять, что обсуждать с ней это не собирается. – Если ты не хочешь говорить об этом, так и скажи. Я терпеть не могу, когда меня держат за дуру. Просто скажи, что я лезу не в свое дело, и я отстану.

– Ты лезешь не в свое дело, – послушно повторил за ней Войтех, продолжая улыбаться, чтобы это не прозвучало слишком грубо. – Идем, надо вернуться в деревню и кое-что проверить. Мне не дают покоя слова этого человека о том, что Комсомольская сгинула больше полувека назад.

Саша спрятала руки в карманы и отпустила его на шаг вперед. Теперь она была уверена, что он действительно понял, о чем говорил целитель. И не в этом ли заключался его интерес к аномальному? Военный летчик, космонавт, микробиолог – едва ли такой человек мог верить в нечто сверхъестественное. Но он верил. Значит, дело тут было в чем-то таком, о чем он не говорит. В его даре? Но что это за дар? Что он видит? Решив, что она обязательно это выяснит, даже если для этого ей придется влезть не в свое дело, Саша догнала его, и они вместе подошли к своим товарищам.

– Ну как? – коротко спросила Лиля, не решаясь под взглядом Николая выспрашивать подробности.

– У меня две новости: хорошая и плохая, – ответил Войтех. – Хорошая в том, что нам рассказали, как этот человек делает то, что он делает. Плохая новость в том, что нам не позволят изучить этот феномен, а слова нам ничего не дают. Так что придется возвращаться по большому счету ни с чем.

– Мы отведем вас обратно к вашему лагерю, – сказал Николай, махнув рукой еще паре человек. – И после этого мы надеемся, что вы вернетесь домой и больше нас не потревожите. В противном случае пеняйте на себя.

Он серьезно посмотрел на Войтеха, тот понимающе кивнул. Николай выглядел обрадованным, что все так спокойно разрешилось. Он и еще два человека из деревни снова сели в седло и провели их обратно на место их привала. Когда исследователи наконец остались одни, Ваня спросил:

– Так что, на этом все заканчивается? Прогулялись, спросили, получили отрицательный ответ и поехали домой?

Саша пожала плечами, молча собирая в рюкзак оставленные вчера на поляне вещи. До этого момента все ее мысли занимал вопрос о неизвестном ей даре Войтеха, и только сейчас, после вопроса Вани, она поняла, что они действительно проделали такой путь, потратили три дня ради того, чтобы в итоге ничего не получить. Они даже не подтвердили то, что целитель действительно может кого-то лечить. Войтех, похоже, в этом не сомневался, но у остальных не было какой-либо возможности в этом убедиться. Вот тебе и изучила скрытые возможности человеческого мозга. Макс над ней вволю посмеется.

Лиля была не так скептически настроена.

– Зато неплохо прогулялись, – улыбнулась она, глядя на Войтеха.

– Я с самого начала предупреждал, что мы можем проделать весь этот путь зря, – невозмутимо ответил тот, тоже собирая их вещи. – Сейчас я понял, что мы зря не взяли с собой кого-нибудь неизлечимо больного, но, боюсь, я не готов был отвечать за такого участника экспедиции.

Минут через двадцать они были готовы двинуться в обратный путь. Видя, что Войтех по какой-то причине молчит, Саша весьма недвусмысленно посмотрела на него, но он либо действительно не заметил ее взгляд, либо сделал вид, что не заметил.

– Войтех, ты не хочешь рассказать все остальным? – поинтересовалась она и тут же добавила, поняв, как ее вопрос мог прозвучать в свете их недавнего разговора: – Я про деревню.

– А что с деревней? – тут же спросил Ваня, оглядываясь.

Лиля и Нев тоже остановились и удивленно повернулись к Саше и Войтеху.

– А что рассказывать? – невинно поинтересовался Войтех. – Ты же сама словам старика не поверила, – напомнил он ей.

– А что он сказал про деревню? – полюбопытствовал Нев.

– Он сказал, что там больше полувека назад что-то случилось, по его словам «все сгинули», и что с тех пор там никто не живет, – спокойно сообщил Войтех. – Он не знал, что там снова поселились люди.

– Странно, – Нев нервно поправил очки. – Никто не упоминал этого. И не похоже, что люди живут там недавно.

– Вот и я говорю, не о чем рассказывать.

Войтех надел на себя рюкзак и вопросительно посмотрел на Сашу.

– Пойдем? Или мне еще что-нибудь рассказать?

Наверное, она должна была смутиться, но этого почему-то не произошло. Она спокойно выдержала его взгляд и даже улыбнулась.

– Больше ничего.

Некоторое время они шли молча. Затем Лиля и Ваня привычно сцепились из-за какой-то мелочи и едва не поругались, но это уже никого не трогало. Подходя к деревне, Саша снова обратила внимание на странную тишину. Только в этот раз было совсем тихо. Вообще. Кроме их шагов и едва слышного щебетания птиц в оставшемся позади лесу не было ни звука.

– Что за черт? – спросил Ваня, когда они шли по единственной улице Комсомольской. – Куда все делись?

Деревню снова окутывал туман, но теперь она выглядела не просто мрачной, а полностью нежилой. Стало видно, что двери в домах висят на своих петлях довольно криво, занавески на окнах уже давно истлели, в некоторых домах и окна-то были разбиты. Заборы, где они еще остались, покосились, а дворы заросли кустарниками и невысокими деревьями. И нигде не было никого. Ни старухи, которая сидела на скамейке у дома, ни детей, шумевших во дворах. Ни мужчин, ни женщин, ни животных.

– Очень странно, – сказал Нев, чувствуя, как холодок пробегает по позвоночнику и шевелит волосы на затылке.

– По крайней мере, наша машина все там же, где мы ее оставили, – заметил Войтех. В его голосе слышалось явное облегчение, абсолютно неуместное в сложившихся обстоятельствах.

– Войтех, – позвала Лиля, – вы что-нибудь понимаете?

– Ничего, – признался он. – Но сдается мне, приехали мы не так уж зря. Идемте в дом, там поговорим.

Спорить никто не стал, оставаться на абсолютно пустой улице, укрытой туманом, было почему-то жутко. В доме, который за время их отсутствия состарился на несколько десятилетий, Лиля первым делом налила в чайник воды, пока Нев по ее просьбе растапливал печку. Никто из них ничего не ел со вчерашнего вечера, а время уже приближалось к обеду. Ваня тут же открыл пачку печенья, закинул в рот сразу несколько штук и повернулся к Войтеху.

– Так куда все делись?

Войтех не торопясь снял куртку и повесил ее на торчавший из стены гвоздь, который явно когда-то вбили именно для такой цели, потер ладони друг о друга, пытаясь согреть замерзшие на улице руки, потом прошелся по комнате, сопровождаемый вопросительными взглядами.

– Так, давайте сначала зафиксируем то, что нам точно известно, – сказал он. По чуть обострившемуся акценту можно было с уверенностью утверждать, что он волнуется. – Мы приехали сюда позавчера. Здесь жили люди. Похоже было, что живут они тут не пару лет, а давно. Вчера, когда мы общались с жителями, никто ни разу не сказал нам про то, что деревня вымирала, а потом была заселена заново. Когда мы вчера уходили, все были на месте, сегодня все выглядит так, как будто здесь уже давно никто не живет.

Он вопросительно посмотрел на остальных.

– У кого какие есть теории?

Ваня с интересом переводил взгляд с Войтеха на Лилю, Нева и Сашу, видимо, демонстрируя, что теории будут у кого угодно, только не у него. Нев растерянно протирал очки.

– А что именно все-таки сказал вам этот целитель? – спросила Лиля, хмурясь.

– Что деревни не стало лет пятьдесят назад, – с едва заметным недовольством в голосе повторила Саша. Она стояла у двери, чуть в тени, так, что лица не было видно. – Что именно произошло, он не сказал. То ли не захотел, то ли сам не знает. Его отец предлагал местным какую-то помощь, но они отказались. И все сгинули. И с тех пор здесь никто не жил.

– Интересно, что могло произойти? – задался вопросом Нев. – И какую помощь мог предлагать отец целителя? Сгинули… В смысле, умерли?

Войтех пожал плечами.

– Для суеверного религиозного фанатика, живущего в изоляции, термин «сгинули» может означать все что угодно. Физическую смерть или духовную. Деревня определенно опустела, это явно следовало из его слов. Какую помощь предлагал отец целителя, мы не знаем. Все, что нам известно, – это что предлагать ее он не имел права, а жители Комсомольской ее все равно не приняли, посчитав дремучим суеверием.

– Суеверием? – переспросила Лиля. – Что могло показаться им суеверием? Какие-нибудь обряды? Может, здесь была сильная засуха или что-то в этом роде? Урожай погиб. Могли они все умереть от голода, например?

– Это же не необитаемый остров, – возразил Ваня. – Локальный голод в одной деревне? Нет, вряд ли, – он покачал головой.

– Также можно исключить пожар и разбойное нападение… – предположил Войтех, но тут же возразил сам себе: – Хотя если отец целителя был ясновидящим, например, то он мог пытаться предупредить о подобном, но ему не поверили. Предсказателям никогда не верят.

– Следов пожара здесь в любом случае нет, – заметил Нев. – Если не голод, то что еще могло произойти? – он задумчиво сначала снял, потом надел очки. – Холод? Если дело было зимой, могло не оказаться достаточно топлива, а снега иногда может навалить столько, что деревня вполне могла превратиться в вариант необитаемого острова, до которого никто не мог добраться.

– Тогда уж голод более реален, – Лиля украдкой показала брату язык. – Тут лес кругом, не могло же там дров не хватить, – она выразительно посмотрела на Нева. Тот согласно кивнул, признавая ее правоту.

– То есть снега навалило столько, что помощь по дороге не прошла, а отец целителя по лесу дошел? – усомнилась Саша из своего угла.

– Если он был ясновидящим, как предположил Войтех, он мог предупреждать их заранее, – сказала Лиля, видимо, никак не желая отступать от своей версии с голодом, тем более что она укладывалась и в предположение Войтеха.

– А с чего мы вообще взяли, что он был ясновидящим-то? – Ваня не хотел так легко соглашаться с чехом и сестрой. – Я еще понимаю, если бы мы его заподозрили в целительстве, может, это у них семейное.

– Кстати, это тоже хорошая версия, – тут же согласился Нев. – Могла быть какая-то болезнь, эпидемия. Врача, как я понимаю, никогда здесь не было.

– Пенициллин в двадцать восьмом году прошлого века изобрели, – возразила Саша. Она, похоже, вообще не собиралась ни с какой версией соглашаться. – От чего могла погибнуть вся деревня?

– Ты нам скажи, ты же врач, – Войтех улыбнулся уголками губ.

– А ты мне сначала скажи, почему вы перебираете варианты летального исхода? – парировала Саша. – Сам же сказал, что «сгинули» может означать что угодно.

– Ты права. Но раз уж начали перебирать летальные исходы, давайте переберем их все. Итак, от чего могла погибнуть целая деревня в середине двадцатого века? – он снова обезоруживающе улыбнулся ей.

Саша вздохнула. Она сама не смогла бы сказать, с чего так упорствует. И откуда вообще взялось это раздражение в ее голосе. Если подумать, то как раз болезнь – самая здравая идея. Да, антибиотики уже были, но здесь, в глуши, их могли и не успеть доставить.

– Если предположить, что болезнь развивалась быстро, обратили внимание на нее поздно, помощь вовремя не пришла, то, в принципе, я согласна с версией об эпидемии, – наконец сказала она, взглянув на Войтеха. – Это могло быть что угодно. Любой вирус. Вариантов тьма. Без симптомов я диагноз не поставлю. Но я сильно сомневаюсь, что помощь могла опоздать настолько, чтобы вся деревня погибла. Думаю, их просто госпитализировали, а территорию сочли непригодной для жизни. Из-за той же отдаленности, попробуй доберись сюда.

– Хорошо, голод и болезнь будут как варианты причины гибели деревни, – сказал Войтех, а потом решил, что теории следует записывать. Он нашел свою сумку, в ней блокнот и ручку, сел за стол и записал: «Гибель: голод, болезнь». Потом подумал и добавил: «Массовое убийство», прокомментировав эту версию вслух: – Если мы не исключаем возможность предсказания будущей беды, то возможно и нападение на деревню с большой кровью. На этом, пожалуй, варианты летального исхода, – он посмотрел на Сашу, – заканчиваются. Разрушений нет, значит, не стихийное бедствие, не пожар. Еще из деревни могли все уехать. Мне нравится вариант Саши про госпитализацию и переселение в место поприличнее. Какие еще есть варианты?

– Для того чтобы отсюда уехать, совсем необязательно было ждать какую-нибудь эпидемию. Они могли просто уехать, – Ваня пожал плечами. Этот вариант казался ему наиболее очевидным. – Здесь ни условий, ни развлечений, ни работы. Я скорее не смог бы объяснить тот факт, что здесь вообще кто-то жить пытался.

– Если бы уезжали, вещи бы с собой забрали, – возразила Лиля. – Но мы же были в домах, там все на месте.

– Когда мы были в домах, там и люди были, – заметил Войтех. – Да и сами дома снаружи выглядели немного иначе.

– По какой бы причине ни опустела деревня в середине прошлого века, – вклинился Нев, задумчиво расхаживая из стороны в сторону и протирая свои многострадальные очки, – это не объясняет нам того факта, что вчера и позавчера здесь были люди, а теперь их нет.

– Да, кто же те люди, которых мы здесь видели и с кем разговаривали? Куда они делись? – поддержала Лиля Нева. Это ведь был их главный вопрос с самого начала.

– Галлюцинация, – тут же отозвался Ваня, остановив взгляд на Войтехе.

– Хорошо, первый вариант у нас будет – галлюцинация, – согласился тот и снова записал в своем блокноте: «Что мы видели? 1. Галлюцинация».

– Какие будут еще варианты? – он посмотрел на Нева, как будто предлагая ему высказать свое предположение.

– Ну… Самое простое и в то же время самое бессмысленное, – неуверенно начал тот, – это если бы все это был какой-то розыгрыш. Сначала люди здесь поселились, чтобы изображать жителей деревни, а потом ушли, придав деревне нежилой вид. Но я ума не приложу, кому и зачем это может быть нужно.

– Если мы не знаем причин, это еще не повод отвергать версию, – заметил Войтех, записывая под пунктом два инсценировку. – Еще?

– Я поддерживаю галлюцинации, – отозвалась Лиля.

– Ты со мной согласна? – удивился Ваня, не дав ей закончить. – Да это впервые за тридцать лет!

– Впервые за тридцать лет ты не несешь чепуху, – парировала она. – Я думаю, не только я заметила этот странный туман. Вполне возможно, в нем есть какие-то ядовитые испарения, которые и могут вызвать галлюцинацию. Я не знаю, Войтех, какое оборудование вы с собой взяли, возможно, я смогу провести анализ.

– Постойте, – Саша отлипла от стены и подошла ближе, – какая, к черту, галлюцинация? Мы же все разговаривали с этими людьми.

– Саш, ты же врач, – Лиля закатила глаза, – не мне тебе рассказывать, какими реальными могут быть галлюцинации.

– Да, но эти показали нам дорогу. Таких реальных я не встречала.

Девушки разом повернулись к Войтеху, как будто он мог разрешить их спор.

– Саша, а какая у тебя версия? – с улыбкой поинтересовался он.

Версий у нее не было. Она совершенно не представляла, как вообще такое может быть. Саша не верила в то, что это галлюцинация, не верила в то, что это розыгрыш. Кому могло понадобиться так их разыгрывать?

– Моя версия? – переспросила она. – Моя версия заключается в том, что мы делаем поспешные выводы. Надо пройтись по деревне и внимательно все рассмотреть, зайти в дома. Может, жители где-то там, просто… ну, я не знаю, отдыхают. Вовсе они и не исчезали никуда.

– Угу, сиеста у них, – хмыкнул Ваня.

Саша бросила на него испепеляющий взгляд. Она и сама понимала, что ее версия не выдерживает никакой критики. И так же было понятно, что деревня заброшена и никого здесь нет.

– Нет, проще в привидения поверить! – фыркнула она.

– Кстати о привидениях, – Ваня улыбнулся. – Может, мы тут именно их видели?

– Это будет версиями номер три и номер четыре, – Войтех продолжал улыбаться. – То, что нас сейчас обманывают глаза, и то, что мы видели призраков, – он педантично вписал обе версии в список. – Я бы еще предположил какой-то причудливый временной разлом как совсем сумасшедший вариант.

– Мне кажется, что это уже слишком, – мягко заметил Нев. – Абсолютно невозможно.

– Разве слишком? Нормальная аномальная версия, ничуть не хуже призраков, – возразил Войтех. – А абсолютно невозможного не существует. Так, если никаких других версий нет, то предлагаю попытаться проверить те, что есть. Лиля, возьмите пробы тумана. У меня с собой есть подходящее оборудование, проверить на самые распространенные токсины мы его сможем. Иван, Нев, вы пройдитесь по деревне, посмотрите по домам: действительно ли никого нет и нет ли каких следов инсценировки. Может быть, забыли что-то. Саша, мы с тобой обойдем территорию вокруг деревни. Если тут одновременно умерли люди, должны быть могилы с одинаковыми датами на кладбище. Если они переселились, то даты на камнях должны просто в какой-то момент обрываться. Если имела место инсценировка, должны были остаться следы транспорта, который въезжал и выезжал из деревни.

Ваня закинул в рот остатки печенья, стряхнул крошки и подскочил.

– Есть, сэр! – шутливо воскликнул он с набитым ртом и даже вскинул руку, чтобы отдать честь, но вовремя вспомнил, что на нем нет головного убора. – Разрешите выполнять?

– Может, мы поедим сначала? – возмутилась Лиля. – Сам слопал пачку печенья, а нам голодать?

– Конечно, сначала поедим, – Войтех закрыл блокнот. – Идти в разведку с оголодавшим личным составом никуда не годится.

Лиля с тоской посмотрела на Нева. Кажется, он говорил, что хорош в кулинарии? Да и в первый вечер только он помог ей с ужином. Сама она уже утомилась готовить на такую ораву в этих немилосердных условиях. Нев правильно истолковал ее взгляд и вызвался организовать быстрый обед. Ему это удалось в рекордные сроки.

Наспех перекусив, исследователи вышли из дома.

– Ну что, Тамара, пошли парой? – улыбнулся Ваня, подталкивая Нева чуть вперед.

Лиля что-то пробормотала по этому поводу и направилась к машине, где были заперты ящики с оборудованием. Войтех помог ей вытащить нужные с наборами для проведения анализа проб воздуха, воды и земли на выезде. Лиля была приятно удивлена их содержимым и тут же принялась изучать наборы, решая, что именно с их помощью она сможет сделать.

Саша застегнула куртку, накинула на голову капюшон и спрятала руки в карманы. Было довольно холодно, капли воды висели в воздухе. Туман, похоже, сгустился еще больше. Видимость составляла не больше пары десятков метров, поэтому она старалась не отставать от Войтеха.

Они вышли со двора и повернули направо, в ту сторону, откуда приехали. Какое-то время шли молча, внимательно разглядывая все вокруг и убеждаясь в том, что здесь уже очень давно никто не живет.

– Войтех, а тебе самому какая версия больше нравится? – спросила Саша, устав от молчания.

– Ты имеешь в виду версии того, что произошло полвека назад, или версии того, что мы видели вчера?

– Того, что мы видели вчера. Я не думаю, что полвека назад тут произошло что-то необычное.

Деревня закончилась, последние заброшенные дома остались позади них. Войтех внимательно изучал следы на проселочной дороге, но по всему выходило, что других крупных транспортных средств, кроме их машины, в деревню за последнее время не приезжало.

– Пока меньше всего мне нравятся версии с инсценировкой и с тем, что на самом деле все здесь просто спрятались, – он выпрямился и выразительно посмотрел на Сашу. – Да и в галлюцинации мне не очень-то верится. Я не врач и не очень хорошо в этом разбираюсь, но разве бывают одинаковые галлюцинации у пяти человек?

– Теоретически, галлюцинации у всех могут быть похожими. Если в тумане действительно есть какие-то химические соединения, способные вызывать видения, мы могли просто встроить их в обстановку, – объяснила Саша. – То есть наш мозг решил, что раз есть деревня, значит, должны быть жители. И мы их увидели. По домам мы ходили поодиночке, никто из нас не может подтвердить рассказ другого. Поэтому галлюцинации могли быть и разными. Мы же их сопоставить не можем. Старуху, которая указала нам на дом, где можно пожить, мы тоже видели издалека. Да и как ее опишешь? Они все одинаковые. Меня в этой теории смущает только то, что Неву указали правильное направление к отшельникам.

Саша так увлеклась, что перестала смотреть под ноги, споткнулась и едва не упала.

– Черт! – выругалась она. – Так вот, – она снова повернулась к Войтеху, стараясь все-таки следить за дорогой, – я почти согласна с этой версией. Но опять-таки, откуда здесь взяться ядовитому туману? Обычно он бывает на болотах, насколько мне известно, но я тут не видела ни одного.

– Откуда – это уже второй вопрос, – заметил Войтех. – Сначала надо подтвердить, что в тумане есть что-то, а потом уже будем искать источник… Так, по-моему, вон там местное кладбище. Идем.

Войтех прибавил шаг и пошел через небольшое открытое пространство, заросшее травой, к тому месту, где начинался лес и среди деревьев виднелись ограды и надгробные плиты.

Кладбище оказалось совсем крошечным и таким же заброшенным, как и деревня. За могилами явно никто не ухаживал уже десятилетиями. Кресты на них покосились, некоторые даже упали, сами могильные холмики почти сравнялись с землей. Таблички на крестах истерлись под влиянием солнца и дождя, большинство из них были почти нечитаемы. Ленты и цветы давно превратились в прах. Но внимание Войтеха привлекло даже не это.

– Здесь ни одной могилы после начала пятидесятых. Последние даты относятся к пятьдесят второму. И большого количества умерших в одно и то же время тоже нет. Значит, переселение? – Он посмотрел на свою спутницу.

Саша поежилась, немного нервно оглядываясь по сторонам. На кладбище было еще холоднее, чем в деревне. Теперь ей казалось странным, что они не замерзли ночью в том сарае. Сено сеном, но холод почувствовать они должны были. Да и вообще ей казалось, что в деревне отшельников было на пару градусов теплее.

«Вот тебе и бесстрашная исследовательница, – мысленно усмехнулась она, – деревенского кладбища испугалась».

– Самый разумный вариант, – согласилась она. – Ваня прав, здесь ни магазина, ни школы, ни больницы. Похоже, деревня и так была небольшой, а потом людей осталось совсем мало, и те в город переехали. Или даже не в город, а в ту же Богословку. Там хоть какая-то цивилизация. Потому и более поздних могил нет.

– Но почему в понимании целителя они «сгинули»? – эта формулировка с самого начала не давала Войтеху покоя.

– Очнись, Дворжак, – фыркнула Саша. – Это мнение человека, чьи предки добровольно ушли от цивилизации и залезли подальше в лес. Конечно, возвращение к цивилизации они рассматривают только как погибель.

– Да, наверное, ты права, это звучит логично, – легко согласился Войтех, хотя не ко времени ожившие предчувствия твердили, что все было не так. – Тогда остается только вопрос, кого мы видели тут вчера и позавчера. Если дело в тумане, то расследование окажется совсем скучным, – он улыбнулся ей.

– Зато правдоподобным.

Войтех кивнул, снова соглашаясь с ней, но на всякий случай все же достал свой смартфон и сделал несколько фотографий кладбища, после чего предложил Саше вернуться в деревню, обойдя ее по большому кругу, чтобы не идти тем же путем, которым они пришли.

– Вдруг заметим что-нибудь интересное, – неопределенно предположил он, сам не зная, что имеет в виду. Но очень уж настойчивым было то самое предчувствие, которое последнее время его никогда не подводило.

Саша пожала плечами. Она сомневалась в том, что они найдут еще что-то интересное. Вряд ли у такой маленькой деревни могло быть второе кладбище.

– Войтех, можно вопрос? – спросила она, идя с ним рядом, и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ты как-то слишком быстро смирился с тем, что целитель нам не позволил изучить его способности. Мы ехали сюда черт знает сколько, чтобы его найти, хотя этих целителей пруд пруди, открой любую газету. Но ты ехал именно к этому. И так быстро сдался. Почему?

– А что я должен был сделать? – он пожал плечами. – Я не был готов к тому, что эти люди окажутся настолько агрессивно настроены к чужакам и так недурно вооружены. Не думаю, что мы были в состоянии их к чему-то принудить. Отпустили с миром – и на том спасибо.

Войтех не стал говорить, что его главной целью было снять точные координаты поселения и лично проверить наличие сверхъестественных способностей у старика. Когда тот упомянул его собственный дар, Войтех убедился, что способности у него действительно есть.

– Ну да, второй раз в рулетке тебе могло и не повезти, – усмехнулась Саша. – Кстати, как считаешь, почему пистолет не выстрелил? Это была просто проверка на вшивость?

– Либо так, либо господь сотворил чудо, – он улыбнулся. – Но я не верю в бога и думаю, что, если бы он был, он не стал бы ради меня напрягаться. Или сам их главный, или Николай патрон просто вытащил, пока вы меня отговаривали. Ловкость рук и никакого мошенничества – самый распространенный рецепт чудес.

– В любом случае это было… – Саша передернула плечами. – Страшно.

Они уже почти подошли к деревне. Туман стал понемногу рассеиваться, зато начал накрапывать мерзкий дождь. Саше было жаль возвращаться так быстро и, как бы странно для нее это ни звучало, с таким простым объяснением всего произошедшего. Она отмахнулась от мысли, что жаль ей немного по другой причине.

– Ну и погодка тут, – пробормотала она, представляя, во что превратились ее вьющиеся от природы волосы, которые она так старательно распрямляла каждое утро, когда была такая возможность. – Может, нужно съездить в ту же Богословку, спросить, куда и почему переехали жители Комсомольской? Они должны знать, даже если это и произошло пятьдесят лет назад.

– Я думал, тебе это неинтересно, – напомнил ей Войтех, повернувшись к ней.

– Раз уж мы приехали, давай хоть на один вопрос найдем достоверный ответ.

– Хорошо, – Войтех кивнул, уже толком не услышав ее слова. Он задумчиво разглядывал что-то у нее за спиной, находящееся в нескольких метрах от них. – Саша, что ты думаешь об этом? – он указал в сторону части поля, где растительность явно была значительно интенсивнее, чем вокруг них. Трава выглядела сочнее и поднималась выше, уже вся зеленая, без прошлогодней сухой поросли, цвели мелкие цветы, которых не было вокруг, как будто нигде в другом месте они не прижились, а там – легко. Росло даже одинокое дерево и несколько кустарников, хотя вокруг простиралось только поле.

– Хм, – Саша нахмурилась, тоже разглядывая странный островок жизни. – Похоже на какую-то локальную геоаномальную зону, если они бывают настолько локальными. Или все проще: именно туда сливали какие-нибудь удобрения. Кстати, не знаю, возможно ли такое, надо у Лили спрашивать, но, может, эти удобрения теперь испаряются и вызывают галлюцинации? Пойдем посмотрим?

Если бы Войтех верил в удобрения, которые вызывают галлюцинации, он бы вряд ли пошел сам и Саше бы не позволил приближаться к потенциальному источнику ядовитого тумана. Но он верил своим предчувствиям и полагал, что Лиля ничего не обнаружит в своих пробах и дело тут совсем не в галлюцинациях. Поэтому он согласно кивнул, и они пошли к пятачку земли с неожиданно буйной растительностью.

Еще на подходе Войтех понял, что что-то не так. По спине пробежала волна мурашек, и он замедлил шаг, поэтому Саша оказалась чуть впереди, все еще рассуждая о геоаномальных зонах. Войтех не слушал. Впервые в жизни он почувствовал приближение своих вспышек. И впервые в жизни они оказались такими интенсивными. Обычно это была одиночная волна из нескольких образов, которая накрывала его внезапно и непредсказуемо, но в этот раз все произошло иначе. В этот раз волны шли одна за другой, и новая накатывала до того, как успевала схлынуть предыдущая. Мозг разрывало от образов и ощущений, Войтеху казалось, что голова сейчас лопнет, но прежде, чем это произошло, включился какой-то защитный механизм, который остановил видения простым и незатейливым способом: отключил сознание.