Глава четвертая

Дима Радченко переступил порог кабинета и понял, что застал своего начальника не в самом добром состоянии духа. Хозяин юридической фирмы «Саморуков и компаньоны» курил трубку только в минуты душевного расстройства. В воздухе плавал дым с ароматом верескового меда. Полозов выключил верхний свет, оставив гореть настольную лампу. Кивнув Диме, он пересел за стол для посетителей и спросил, как жизнь молодая. Дима ответил в том духе, что в тридцать семь молодость уезжает на скором поезде, на который не продают обратные билеты.

– Смотрю, у тебя поэтический талант прорезался, – мрачно кивнул Полозов, – можешь попробовать силы в нашей корпоративной газете. Догадываешься, почему ты здесь?

Дима неопределенно пожал плечами и передвинул с места на место папку с бумагами, которую прихватил с собой. Полозов выбил пепел из трубки в пепельницу, минуту помолчал и стал издалека подступаться к теме разговора.

– Наверное, нашей конторе пора менять название. Конечно, старое имя – это бренд, это марка. Но я уже вспотел объяснять всем, что лично я, хоть и являюсь хозяином этой лавочки, не ношу фамилию Саморуков. Старик Саморуков давно умер, но перед кончиной продал контору мне, своему ближайшему помощнику и партнеру.

– Клиенты знают и помнят нас как контору Саморукова. Старую адвокатскую фирму с безупречной репутацией. Но, с другой стороны, ваше имя знает вся юридическая Москва. – Радченко ненавидел подхалимов. Но бывало, что именно подхалимаж спасал его в трудных ситуациях. – Оно – не пустышка… «Юридическая фирма Полозова» – звучит.

– Черт побери… Приятно слушать комплименты. Но я опаздываю. В семь мне надо быть возле Большого театра. Встреча с одной дамочкой… По секрету: дочка члена кабинета министров и вся из себя красавица. Кстати, хочу тебе кое-что напомнить. Доходы нашей фирмы, а значит, твои и мои доходы, складываются из двух основных компонентов. Первое: мы представляем в судах любой юрисдикции интересы наших клиентов. И второе: работа с корпоративными клиентами, в том числе с иностранными фирмами. Мы заключаем с ними договоры о комплексном обслуживании: об охране, помощи в инкассации документов и денег, юридической поддержке бизнеса и прочее. Фирма «Хьюз и Голдсмит», где работает твоя знакомая Джейн Майси, – это курица, которая несет золотые яйца. Правильно?

Радченко думал над вопросом непозволительно долго:

– Возможно.

– Фирмачей мы обязаны беречь пуще глаза. Должны вытаскивать из любых темных историй, криминальных переделок. Следить, чтобы никто им на ногу в метро не наступил. Должны сдувать пылинки с костюмчиков. И мы выполняем работу, стараемся отработать авансы. Теперь представь: кто-то из фирмачей уйдет от нас к конкурентам. Что случится? Вот что: за ним потянутся и остальные. В итоге мы потеряем не только деньги, но и репутацию. Тебе меня не жалко?

– Жалко. То есть я хотел…

– В таком случае у тебя полчаса. Рассказывай.

– Мне и двух минут много, – кисло усмехнулся Радченко. – Я наводил справки по всем каналам. Глухо. У ментов тоже нет ничего. Тем вечером Джейн остановила машину возле кондитерской…

– Обстоятельства похищения не пересказывай. Давай по существу…

– У следствия два свидетеля. Они с грехом пополам составили композиционный портрет бандитов. И на том остановка. Я знаком с Джейн. В прошлом году помог ей выбраться из одной переделки. Она прекрасный человек и хорошая женщина…

– Ты встречался с ней? Как давно?

– Ну, где-то за два-три дня до ее похищения. Встречались по делу. Друзья Джейн, супружеская пара Бейкер из Америки, прилетели сюда, чтобы усыновить сироту, семилетнего мальчика из детского дома. Они уже четвертый раз прилетают, но дела стоят на месте. Пакет документов удалось собрать. Теперь друзья Джейн ждут решения вышестоящих инстанций и результатов медицинской комиссии.

Полозов, не дослушав, махнул рукой.

– Ты считаешь, история с сиротой может быть связана с похищением Джейн?

– Я думал об этом. Никакой связи пока не просматривается. Нет мотива, например корысти. Усыновители ребенка – люди среднего достатка из Канзаса. Стив – монтажник промышленных холодильников, Лайза – домохозяйка. Но некоторые документы, собранные в прошлый приезд, устарели. И теперь нужны такие же по смыслу, но иные по форме.

– Ты помогал им? Ну, этим Лайзе и Стиву?

– Дал пару советов. У них есть свой адвокат по гражданским делам. Парень молодой, но хватка бульдожья. И что интересно, у него есть совесть.

Полозов печально вздохнул, взглянул на часы и решил, что на посторонние вопросы времени уже не осталось.

– Я жду результатов, – сказал он. – Положительных. Ты однажды спас Джейн. Повтори то, что уже делал. Только на этот раз, кажется, дело сложнее, чем тогда. И опаснее. Но ты служил в специальных подразделениях морской пехоты. И наверняка там тебя отучили трусить.

– Сделаю все, что смогу. – Радченко догадался, что начальник ждет именно этих слов. – Но помните, что в прошлый раз я вытащил Джейн из переделки, потому что бог играл за мою команду. Это простое везение. Я не профессиональный детектив, я всего лишь адвокат. Кстати, за ту прошлогоднюю историю меня обещали назначить старшим партнером адвокатской фирмы, но ограничились денежной премией.

– Димыч, это закон жизни: крутым ребятам вроде тебя не достается ничего. В лучшем случае – денежная премия. А партнером адвокатской фирмы, как ты знаешь, стал великовозрастный олух из корпоративного отдела. Жадный и безнадежно тупой. Потому что его папа… Ну, ты знаешь, кто его папа. Но сердцем я на твоей стороне. Теперь иди и рой носом землю, но чтобы Майси нашел, сроку тебе – две недели. В расходах не стесняйся, но и попусту деньгами не сори.

Полозов тряхнул руку Димы и подтолкнул его к двери.

Королева Виктория еще не вернулась со смены, когда в комнату ввалились двое мужчин. Этих людей Джейн запомнила по встрече в кондитерской. Первым порог переступил мужчина лет сорока пяти. Худощавый, с блатным прищуром бесцветных глаз, он так смотрел на собеседника, будто собирался всадить ему под ребра заточку.

– Мо… Можешь нас… нос… называть меня Палычем, – медленно выдавил он из себя.

Другой персонаж – парень со шрамами на лице – назвал себя Сапогом, помолчал и добавил, что это прозвище легко запомнить. Неприятный тип. Переносица расплющена, то ли бывший боксер, то ли просто любитель кулачных поединков.

– Выходи, – сказал молодой человек и высморкался на пол.

По бесконечному темному коридору, уходящему, кажется, в преисподнюю, они молча тащились минут десять. Остановились у двери, обитой войлоком. Палыч приказал Джейн повернуться лицом к стене, поднять руки и расставить ноги. Обыскал ее с головы до ног. Мучительно хотелось обложить этого негодяя матом, но в эту минуту от волнения и отвращения Джейн не вспомнила ни одного ругательства на русском языке.

Палыч приоткрыл дверь и втолкнул Джейн в хорошо освещенную комнату, напоминающую следственный кабинет. Канцелярский стол, пара стульев и продавленный диван в дальнем углу. С потолка свисает лампочка в жестяном отражателе. Навстречу поднялся крепкий мужчина лет тридцати пяти. Румяное доброе лицо, прямой нос, ослепительная улыбка. Эту физиономию сам бог создал для того, чтобы она украшала обложки глянцевых журналов. Человек откинул назад прядь темных волос и посмотрел на пленницу чудесными фиалковыми глазами.

– Скажите этому омерзительному существу, – Джейн задыхалась от злости, – скажите ему… Если тронет меня еще раз, хоть пальцем ко мне прикоснется… Я его убью. Не знаю как, но убью.

– Приношу извинения, – печально улыбнулся мужчина. – К сожалению, в тюрьмах и лагерях хорошим манерам не учат.

Завладев женской рукой, он расстегнул замок наручников, с чувством помял узкую ладонь, усадил Джейн на стул и начал говорить. Звали человека Алексеем, он служит в одной государственной организации, название которой предпочел бы не называть. И о характере своей работы много распространяться не имеет права, но она связана с национальной безопасностью страны.

В настоящее время Алексей и его коллеги заняты поисками опасного преступника, члена крупной террористической организации. С терроризмом, как известно, идет война. А на войне, как на войне. Да, с Джейн обошлись не слишком вежливо. Ее похитили, в кондитерской началась стрельба… И лишь потому, что неудачно сложились обстоятельства.

– Тот тип, что меня лапал, тоже борец с терроризмом? – Джейн показала пальцем на дверь. – Кадровый офицер?

– Ни боже мой, – покачал головой собеседник. – Иногда мы нанимаем помощников из уголовников, которых используем втемную. Так нам удобнее. Они не знают, на кого работают, не знают наших целей и задач. Этих людей интересуют только деньги.

– А вы, значит, борец за идею?

Кажется, Алексей последних слов не услышал.

– Мы живем в жестокое и беспощадное время. Иногда ради спасения тысяч и тысяч невинных людей приходится чем-то жертвовать. Да… Такие дела.

– Пожалуйста, выражайтесь яснее, – попросила Джейн. – Я пережила несколько кошмарных дней и ночей. Я не знаю, где нахожусь, не знаю, что происходит, не знаю, с кем разговариваю. Это как страшный сон. Только проснуться нельзя.

– Понял. Простите. Теперь буду краток.

Алексей разложил на столе военную карту и объяснил: здесь территория Турции, а тут граница с Сирией. Вот относительно пустынные районы на востоке страны. Джейн наверняка сама пользовалась такой или почти такой же картой и понимает, о чем идет речь. Несколько месяцев назад один местный бизнесмен по имени Ахмед решил продать свой дом российскому гражданину Игорю Аносову. Особняк находится в пустынном месте, вдалеке от туристических маршрутов, больших городов и дорог. Там нет моря, нет отелей. Только горы и безводная равнина.

Почему Ахмед решил продать свой дом – понятно. Ему надоело одиночество. Вокруг сотни километров пустой, выжженной солнцем земли. Полно шакалов и сусликов, а человека, с которым можно перекинуться словом, не встретишь. К слову, Ахмед выпускник Оксфорда, он эрудит, великий гурман и, на свой манер, философ. Впрочем, теперь об этом достойном человеке уместно говорить в прошедшем времени. Мужчина трагически погиб в расцвете лет.

Зачем Аносову понадобился дом, расположенный в такой глуши, – тоже понятно. Ему пятьдесят шесть, он богат… Ему бы жить в шикарных отелях на лучших курортах мира, но он давно не в ладах с законом. Его подозревают в особо тяжких преступлениях: убийствах, отмывании грязных денег, незаконной торговле оружием. Свой бизнес начинал с поставок наркотиков из Афганистана, но потом сменил сферу деятельности.

– Есть еще одна причина купить именно этот дом. Он не совсем обычный. – Алексей встал с дивана и пересел в кресло. – Большая часть сооружения находится под землей. Там же автономная электростанция, гараж на десять машин и много чего еще. У Аносова всего три-четыре охранника. Но в таком доме охрана не нужна, потому что дом сам охраняет хозяина. Под землей – запутанный лабиринт комнат, которые сообщаются между собой. Из них скрытые ходы ведут на равнину. Есть один ход, прорытый к горной гряде. Этот рукотворный тоннель сообщается с природной пещерой. Она так запутанна, что, бывало, в пещере без следа пропадали путешественники или пастухи, искавшие отбившихся от стада баранов. Если хозяин особняка почувствует опасность и захочет уйти, он сделает это спокойно, без спешки. Аносов знает, что до него не доберутся. Даже если объект атакует полк солдат, он уйдет. Ахмед, бывший хозяин, унаследовал дом от отца. Устроил там современную систему вентиляции, реставрировал особняк. Перед продажей дома он захотел определить его точную стоимость и пригласил профессиональных оценщиков.

Его адвокат связался с чикагской фирмой «Хьюз и Голдсмит». Там решили отправить в Сирию специалиста по недвижимости Джейн Майси. Около месяца вы тщательно обследовали дом и прочие сооружения, нарисовали карты и схемы. Наконец составили экспертное заключение. У вас есть информация, которая нужна настоящим патриотам России. Простите, что говорю так пафосно, но я не могу оставаться спокойным, когда разговор касается этой темы. Во всем мире идет война с терроризмом. Мы рассчитываем на вашу помощь.

– После того, что вы сделали? – Джейн почувствовала, что готова заплакать. – Меня похитили, держат в этой помойной яме и еще рассчитывают на мою помощь?

Алексей пропустил вопрос мимо ушей.

– Планы и чертежи, что оставались у бывшего хозяина дома, утеряны, – сказал он. – Ахмед погиб пару месяцев назад. Убийцам удалось скрыться. Добычей полицейских стал кривой турецкий кинжал, испачканный кровью. Наша последняя надежда – это вы. У вас феноменальная память, и вы можете восстановить все чертежи и схемы.

– Память у меня хорошая, но не уникальная, – покачала головой Джейн. – С Аносовым я немного знакома. Видела его пару раз, когда дом был уже продан. Уверяю вас, он не злодей, просто богатый человек, бывший бизнесмен, отошедший от дел. Я слышала, что у него развивается психическое расстройство. Он сторонится людей, не может долго находиться в толпе, на улице или в ресторане, поэтому ищет уединения. Именно из-за своей болезни он выбрал этот особняк с подземными постройками и тайными ходами. Аносову кажется, что его дом – самое спокойное место на свете.

– У нас другие сведения. – Опустив плечи, Алексей присел на стул. – Есть факты, которые подтверждают… Ну, вижу, у вас глаза слипаются. Продолжим разговор позже. Пока отдыхайте, набирайтесь сил.

Джейн снова повели тем же длинным коридором, на этот раз обошлось без унизительной процедуры личного обыска. Оказавшись в комнате, она сполоснула лицо ржавой водой, сочившейся из крана, упала на деревянный настил и закрыла глаза, мечтая поспать до прихода соседки. Но сна не было.

Услышав телефонный звонок, Радченко взглянул на часы: без пяти одиннадцать. Он подумал, что в такое позднее время приличные люди уже не звонят, а если все же беспокоят, то исключительно по срочному делу. Действительно, звонила Лайза, подруга Джейн, что приехала с мужем из Канзаса.

– Прости, что я не вовремя, – сказала она по-английски, – но творятся какие-то странные дела. После исчезновения Джейн нам со Стивом не к кому обратиться, кроме как к тебе.

– Что случилось?

– Не хочу говорить по телефону. Ты не мог бы заехать к нам прямо сейчас? Или встретимся на полдороге?

– Лучше последний вариант, – ответил Дима и объяснил, как добраться до пивного бара «Раритет». – Это хорошее место. Мы сможем спокойно пошептаться.

Он положил трубку, выйдя из кабинета, прошел в спальню, покопавшись в шкафу, выбрал видавшую виды кожаную куртку с косой молнией и протертыми локтями, башмаки из грубой кожи и джинсы. Уже одетый, в коридоре столкнулся с женой. В длинном стеганом халате она шла навстречу.

– Я думал, ты спишь, – сказал Дима. – Появилось пустяковое дело, скоро вернусь. Но ты меня не жди. Ложись.

– Я все-таки дождусь тебя, – Галя положила руки на плечи Димы и поцеловала его в щеку и в подбородок. – Не спрашивать, куда ты собрался? Или все-таки поинтересоваться?

Радченко врал легко и был готов к любому вопросу.

– Ответ тебя разочарует. В деле, которым я занят, нет ни роковых женщин, ни опасности, ни риска. Даже банальной интриги нет. Сплошная рутина и бумажная пыль. Сутяжный спор двух бизнесменов, которые делят, но не могут поделить бизнес. Несколько общих бензоколонок.

– До утра бензоколонки не подождут?

– Чем раньше закончу эту бодягу, тем скорее получу отпуск, и мы на две недели улетим в теплые края.

– Тогда езжай на машине. Ночью носиться на мотоцикле…

– На машине ездит тот, у кого нет мотоцикла, – упрямо покачал головой Дима.

Через пару минут он вывел из гаража черный «Харлей», переключил передачу и рванул с места. Через полчаса тормознул возле пивной «Раритет», установил мотоцикл на подставку и, сдернув с головы промокшую бандану, взобрался на высокое крыльцо. В заведении собирались байкеры, их подруги и все те, кто неравнодушен к жизни на двух колесах.

Бармен Борис Иванович, для своих просто Бор, высокий мужчина с длинными седыми волосами, выглядел усталым. Он сдвинул ковбойскую шляпу на затылок – верный признак, что посетителей сегодня больше, чем обычно, а работы до утра будет много.

– Чего тебе? – спросил Бор вместо приветствия.

– Чего покрепче, на твое усмотрение, – ответил Радченко.

До появления Лайзы и Стива Дима успел многое. У барной стойки он влил в себя две порции водки с лимонным соком. За столиком в углу добавил пару кружек красного ирландского пива и съел куриную грудку под томатным соусом.

Лайза и Стив появились в сопровождении адвоката Ильи Земского, унылого парня с портфелем из свиной кожи, распухшим до невероятных размеров.

Стив опустился на стул у окна, вытянул ноги и задал Диме несколько вопросов о судьбе Джейн. Ничего вразумительного Радченко ответить не смог, он подозвал официантку в короткой кожаной юбке и прозрачной рубашке, завязанной узлом на пупке, и заказал четыре пива.

– Плохие новости, – начала Лайза. – Колю, мальчика, которого мы хотели усыновить, позавчера вдруг увезли из детского дома. Еще с ним было трое ребят. Сказали, что в областной центр на медицинское обследование. В тот же день обратно вернулись только три ребенка, а Колю оставили в какой-то амбулатории. Утром мы выехали на место вместе с адвокатом, – она кивнула на Земского. – В детском доме нам разрешили поговорить с какой-то воспитательницей, директор к нам не вышел. А та женщина толком ничего не знает.

– Удалось выяснить, куда увезли мальчика? – спросил Радченко.

– Вот адрес. – Земский держал в руке мятый листок. – Онкологическое отделение областной больницы. Я звонил туда. Есть подозрение, будто у него опухоль мозга. Врач сказал, что мальчика задержат там на неделю. Если все будет нормально, привезут обратно в интернат.

– Вот видите, нет причин для беспокойства, – Радченко через силу улыбнулся. Он чувствовал, что тревога за судьбу ребенка передалась и ему. – Просто медицинское обследование.

– Мы думали, ты сможешь помочь, – процедил Стив. – Мы не слишком богатые люди, но готовы потратить деньги, что скопили на старость, лишь бы усыновить мальчика. Он любит нас. А мы любим его. Помоги…

– Хорошо, – кивнул Дима. – Постараюсь что-нибудь придумать.

Он подумал, что ехать в Калугу следует прямо сейчас. Ранним утром он будет в городе, а в первой половине дня, если повезет, закруглит все дела. И вернется назад.