Глава семнадцатая
– Кинт, разреши поехать с тобой, – Сарт обиженно сопел и умоляюще смотрел на Кинта.
– Нет, – Кинт был непреклонен, – во-первых, еще свежи твои раны, а во-вторых, кто будет вместо тебя в орудийном расчете? Все, разговор окончен! На время перехода к новому лагерю твой командир Ракэ, понял?
– Так есть, – вздохнул Сарт.
– А он не любит ждать, кавалерия уже приготовилась к маршу. – Кинт подошел к Сарту и похлопал его по плечу: – И береги себя.
Сарт вышел из штабной землянки и побежал к выстроившейся и приготовившейся к маршу кавалерии, перекинулся парой фраз с Ракэ, который кивнул и, махнув на прощание Кинту, повел свой отряд на север.
Выйдя из землянки, Кинт осмотрел опустевший лагерь. Первым, еще утром, ушел отряд пехоты и ополченцев, под командованием Пьента, чуть позже другую сотню бойцов повел Брэтэ, с ним ушел и Григо с обозниками. Кавалерия покинула лагерь последней. Все три отряда ушли по разным маршрутам, так было решено на штабе. После перехода все отряды снова должны объединиться в новом лагере, восточнее Тека.
– Ну что, собрался? – Локт проверил вьюки на лошади.
– Да, – кивнул Кинт, вернулся в землянку, внимательно осмотрел все, забрал с лавки у входа ранец и карабин и направился к лошадям.
На встречу с Моресом Кинт сначала хотел ехать один, но все командиры в один голос осудили эту идею, а Локт вызвался сопровождать и охранять Кинта. Ракэ настаивал еще и на звене кавалерии, но Кинт заявил, что такое количество людей будет слишком заметно. Таким образом Локт оказался в попутчиках и охранниках.
Усевшись в седле, Кинт проверил, как держится притороченный чехол для карабина, привязал длинные поводья вьючной лошади к своему седлу, натянул поглубже шляпу с мокрыми и обвисшими полями, поднял ворот бушлата и махнул рукой:
– Поехали…
– На юго-восток? – уточнил Локт и выехал вперед.
– Да.
Первый переход планировался на всю ночь, во-первых, выехали уже под вечер, а во-вторых, так безопаснее, кругом рыщет взбешенный враг, дождь прекратился, и скоро в небе начнут кружить скреверы северян. На седьмой день пути ехать стало спокойнее, чем ближе к диким землям, где трагически закончилась экспедиция профессора Дакта, тем меньше разъездов северян по проселкам, реже стоят гарнизоны врага, да и скреверы не так часто появляются в небе. Хорошо охранялись северянами лишь северо-восточный тракт и железная дорога вдоль него, что ведет в Конинг, маленький городок, населенный мужественными людьми, которые, отчаянно сражаясь, отстояли свой город. Северяне не рассчитывали на серьезное сопротивление и сломали о Конинг зубы, а тут еще и флот терратоса успел подойти и имеет возможность обстреливать из бухты позиции северян. Бухта – единственная артерия, снабжающая Конинг, осажденный северянами с суши, но скоро зима, флот уйдет, и друзьям Кинта придется несладко. Думая об этом, но не забывая смотреть по сторонам и прислушиваться к лесу, Кинт ехал по следам лошади Локта. Разведчик выехал вперед шагов на сто и едет дозором. Погода баловала путников, дожди прекратились, из-за туч выглянуло солнце и даже стало чуть теплее, но это ненадолго, еще пару недель, и северные ветра принесут с перевалов холодный воздух и снега.
К утру десятого дня лес стал гораздо реже, холмы ниже, солнце спряталось за свинцовые тучи, которые вот-вот начнут засыпать все вокруг снегом.
– Все, край леса через сотню шагов, – вернулся из дозора Локт, – да и, похоже, мы спустились в широкую долину, впереди железная дорога и тракт, за ней небольшая роща, да и пост дорожной жандармерии на тысячу шагов южнее.
– Значит, почти приехали, – Кинт плавно натянул поводья, остановив лошадь, – тогда встаем на привал до вечера. Покорми и напои лошадей, я пойду осмотрюсь.
Соскочив с седла, Кинт уверенным шагом пошел вперед, пройдя чуть меньше сотни шагов, он остановился и присел под раскидистыми ветвями высокого хвойного дерева на краю леса и достал подзорную трубу… Тракт, железная дорога, пост охраны дорог, тот самый, в котором Кинт ночевал, завернувшись в шкуры. Неожиданный гудок паровоза заставил Кинта чуть вздрогнуть…
– Так, товарный, – бубнил Кинт себе под нос, рассматривая состав, – и чего гудеть? Никого же кругом… Ага, понятно…
Из-за стены поста вышел северянин, потом еще один. Они постояли немного на насыпи, провожая состав, и вернулись на пост. Более внимательно присмотревшись, Кинт разглядел и пару лошадей за постом.
– Там, на посту, северяне, – сказал Кинт, присев на «похудевший» вьюк с овсом.
– Я не заметил…
– Я бы тоже не заметил, если бы не машинист паровоза, который им погудел, а они вышли проводить состав.
– Кинт, может, горячего поедим? Живот так подвело уже, сил нет.
– Давай, пока светло. Веток только сухих наломай, вон сухостоя сколько. – Кинт показал на несколько деревьев в стороне, которые несколько лет назад сбросили листву и высохли; причина проста – их корни подмыл узкий ручей, протекающий мимо.
Похлебка, сваренная на копченой оленине, показалась просто деликатесом после недели-то сухомятки. Сменив друг друга несколько раз, путники после раннего и сытного обеда смогли наконец выспаться перед решающим переходом и пересечением северо-восточного тракта. Вряд ли стоило опасаться разъездов северян, а вот несколько стоянок кочевников по пути сюда обходить пришлось.
Северяне, разведя костер на посту, хорошо себя обозначили, добавив Кинту и Локту дополнительный ориентир в ночи. Ведя лошадей в поводу, путники пересекли тракт, железную дорогу и, достигнув редкой рощи, сели верхом и поехали на юг. А на рассвете Кинт уже разглядывал остов экспедиционной машины, развороченной взрывом, в подзорную трубу.
– Ну, что там? – с нетерпением спрашивал Локт, стоя рядом с Кинтом в высоком кустарнике.
– Пока ничего, – ответил Кинт, – на, наблюдай, а я пока посплю, через пару часов разбудишь.
– Так есть, – тихо ответил Локт, взял подзорную трубу, нагреб опавшей листвы и улегся на нее.
Не прошло и часа с момента, когда Кинт провалился в сон, завернувшись в два походных одеяла на куче листвы, как в небе сначала загудело, а потом показались и скреверы. Их было пять, они, сделав пару кругов над железным памятником Волье, Крею, профессору и другим участникам экспедиции, опустились на землю. Услышав звук летательных аппаратов, Кинт проснулся, подошел к Локту и присел на корточки.
– Похоже, прибыли, – сказал Локт и, повернувшись, протянул Кинту подзорную трубу.
– Да, это Морес… ты вот что, – Кинт заметно волновался, – на всякий случай… если я сброшу на землю шляпу, то отсекай их от меня огнем.
– Ты им не доверяешь?
– Я просто страхуюсь.
– Понял, – ответил Локт, подтянув к себе карабин. А Кинт скинул с лошади седельные сумки, вскочил в седло и поехал к месту приземления скреверов.
Всегда сдержанный в эмоциях, напряженный и вытянутый, как струна, Морес, подбежал к Кинту, как только он соскочил с лошади…
– Как же я рад тебя видеть! – Морес стиснул Кинта в объятиях. – С нашего первого знакомства я понял, что ты еще доставишь мне хлопот!
– Я тоже рад вас видеть, господин кап… ого! Господин полковник!
– Слишком многое произошло, Кинт, с момента нашей последней встречи, вот, – Морес сунул в руку Кинту толстый конверт, – тут письмо от меня и несколько столичных газет, потом почитаешь… Времени мало, наверняка при пересечении линии фронта нас заметили, и скоро стоит ждать гостей.
– Да, думаю, они скоро явятся.
– Болье! – Морес подозвал к себе высокого парня в форме пехотинца. – Это мастер-жандарм Болье, он инженер эфирного телеграфа и останется у тебя в отряде.
– Эфирного телеграфа? – удивился Кинт.
– Да, мы его привезли, таких устройств на весь терратос не более десятка. Понимаешь, насколько важен твой отряд? Важен именно здесь, в тылу у северян, только телеграф весьма тяжел и состоит из нескольких узлов. Предлагаю его спрятать где-то неподалеку, а потом ты его заберешь. Нужны хотя бы пара лошадей, чтобы его транспортировать.
– Я знаю, где взять лошадей, и совсем недалеко.
– Даже так… что ж, Болье, тогда разгружайте телеграф.
Болье кивнул и побежал к одному из скреверов.
– Человек, которого я послал через линию фронта, вы встречались с ним?
– Нет, он ограничился телеграммой в мой адрес, через мою сестру Поль.
– Сэт?
– Сэт, эм… а, Мадэ и некая Шагэ выехали на юг, подальше от бунтов и войны, – Морес по памяти дословно пересказал Кинту содержание записки из тайника.
– Очень интересно… а Тьетэ, значит, успел выехать в Латинг до начала вторжения?
– Он в Латинге, хороший и ответственный гражданин терратоса.
– Да, он хороший человек.
– Что ж, Кинт, надеюсь, в будущем у нас будет возможность поболтать за парой бокалов вина, а сейчас мне пора. Береги Болье и телеграф, иначе очень дорог и трудоемок процесс твоего поиска… и вот еще, просто чтобы ты знал, пилота, который в грозу рисковал жизнью и нашел тебя, зовут Маани…
Лицо Кинта застыло, словно каменное изваяние.
– Она служит у меня в управлении, и как только узнала, кого ей предстоит искать, то, наплевав на погоду, сразу же вылетела… Ты ей дорог, Кинт, хотя я знаю одного доктора, который является ее мужем.
– Она мне тоже дорога, но нас уже ничего не связывает.
– Ну, судя по твоему лицу…
– Бросьте, Морес, не нужно проявлять свои методы для копошения у меня в душе, – грустно улыбнулся Кинт.
– Прости… ну, мне пора. Болье приказано во всем подчиняться тебе… Ты все же капитан корпуса охраны дорог. – Морес хитро улыбнулся своими тараканьими усами и поспешил к скреверу. – Береги себя, Кинт!
– Оставайся здесь и не высовывайся, – приказал Кинт Болье, как только проводил взглядом пятерку скреверов, скрывшихся за облаками. Потом подошел к ржавеющим обломкам экспедиционной машины и, положив руку на холодный металл, молча стоял и смотрел в землю несколько минут, вспоминая бесшабашного Крея, Волье, ставшего настоящим другом за год с небольшим, чудаковатого профессора и увлеченных наукой и друг другом студентов. Их останки давно съедены блуждающими в округе хищниками и стервятниками, а груда искореженного металла стоит в долине жутким надгробием.
– Ну, что там? – взволнованно спросил Локт, когда Кинт прискакал обратно.
– Все потом, скидывай все с лошадей, надо кое-что сюда перевезти, и быстро! – Кинт даже прикрикнул. – Там этот жандарм, как мишень!
Нагрузив трех лошадей вьюками, в которые были упакованы детали телеграфа, Кинт, Локт и Болье побежали к роще, каждый ведя в поводу лошадь с ценным грузом.
– Все, – отдышавшись после пробежки через долину, сказал Кинт, опустившись на землю в роще, – теперь нагружаем все на себя и уходим.
– Сразу на север?
– Нет, Локт, сначала к посту, разживемся парой лошадей.
– Тогда пошли, – ответил Локт, поднял с земли и перекинул через плечо седельные сумки.
На рассвете, орудуя ножами, Кинт и Локт навечно успокоили троих северян, что дежурили на посту дорожной жандармерии, собрали трофеи и увели троих лошадей в рощу, откуда, быстро закрепив и проверив груз, верхом отправились на север, к новому лагерю отряда.
