Глава 4. Предвестник

— Дим, что ты наделал? — тихонько спросила Анастария, переводя взгляд с ошарашенной Елизаветы на меня и обратно.

— Вытащил их из Небытия, — пробурчал я, проверив, что все стражники стали Зомби. — На мой взгляд, лучше так, чем совсем никак.

— Хорошо, с ними разберемся чуть позже. Почему орку плохо?

Взгляд перешел на Гердома — он продолжал корчиться на полу. Уровень Жизни скатился до двух процентов, ртом шла пена, глаза закатились, но орк упорно цеплялся за жизнь.

— Я вытаскиваю его, разберись с Елизаветой! Потом все расскажу, — я схватил ноги Гердома, под ошеломленный моей наглостью взгляд Анастарии активировал портал Предвестника и прыгнул прямо в центр столицы Картоса. Если орку плохо от света Элуны, возможно, ему станет лучше от тьмы Тартара?

Что мне понравилось, едва я вступил на каменную брусчатку Безымянного — орк перестал хрипеть и пускать пену, уровень его Жизни застыл, однако на этом хорошие новости закончились. Плохие вышли на первый план — зеленая морда орка пошла серыми полосками и язвами.

— Враг в городе! — рядом с нами вырос отряд стражников Безымянного, направив пики на сереющего орка. Что за черт?! Если стражники-Минотавры не приняли Гердома за своего, значит со Жрецами Тартара тоже могут возникнуть проблемы…

— Остановитесь! — прокричал я, спасая орка. — Мне нужна помощь!

— Мы не помогаем слугам Мрака и их прислужникам! — гневно пробасил глава стражников, однако пики прекратили угрожающе приближаться к орку.

— Я не слуга Мрака! И не его прислужник! — прокричал я стражникам.

— Речь не о тебе, Шаман! Ты привел в город это существо, — Минотавр указал на Гердома. — Оно должно быть уничтожено! Слугам Мрака не место в Безымянном!

Я чертыхнулся — сегодня явно не мой день! Мало того, что стражников превратил в Зомби, так еще и Гердом оказался представителем Мрака! Понятно, почему на него неблагоприятно действует свет Элуны. Удивительно, как орк вообще выжил в главном храме богини!

Понимая, что ждать чуда в Безымянном больше не стоит, я прыгнул в окрестности Альтамеды. Мне нужно попробовать последнее средство по спасению Гердома. Лекари Малабара и Картоса не помогли, не их профиль. Им бы моего орка на костер или дыбу, а не лечить. Остается только один вариант, который мне очень не нравится. Который чреват санкциями со стороны Элуны и Тартара. Который не светит ничем, кроме неприятностей. Но мне удалось вытащить орка из лап смерти, поэтому гордость не позволит разрешить ей наложить свои загребущие лапки на моего подопечного. Тем более через пару минут после спасения.

— Хозяин, враг! — в голове пронеслась мысль Серой смерти и нас тут же окружила стая волков. Моих волков. Умеющих, что самое удивительное, общаться! Нужно изучить этот вопрос детальней.

— Охранять, не нападать! — приказал я, оберегая Гердома. Бросил печальный взгляд на Альтамеду, отошел, на всякий случай, на пару метров от Гердома, пару раз глубоко вздохнул, вентилируя легкие, а по сути — оттягивая момент. Наконец, я выпалил:

— Гераника, взываю к тебе! Мне нужна твоя помощь!

Практически ничего не произошло. С небес не посыпались огненные стрелы, земля не разверзлась, лес не перестал быть зеленым, а небо синим. Только волки, поджав хвосты и скуля, словно побитые щенки, ринулись прочь, оставив ощетинившуюся и вздыбившуюся Серую смерть в гордом одиночестве. Она не бросила своего хозяина! Чувствую, кому-то из ее стаи сегодня достанется!

— ВРАГ! — где-то на границе слышимости проорал местный Хранитель, после чего удаляющиеся тяжелые шаги охарактеризовали его как опытного и мудрого правителя этих земель — кто добровольно будет вступать в битву с заведомо более сильным противником? Тактически грамотным решением является отход на безопасное расстояние и оценка обстановки. Что Хранитель сейчас и делает, улепетывая отсюда со всех ног. Если они у него есть…

— Ты звал меня, мой несостоявшийся ученик? — спросил Гераника вполне обыденным тоном, больше подходящим для общения между друзьями или коллегами, чем между двумя заклятыми врагами. Теми, кем мы были до Катаклизма. Гераника явился ко мне одетым с иголочки — черный бархатный костюм, лакированные туфли, красный галстук, трость, идеальная прическа. Внешность Гераники вызывала симпатию, но никак не страх. Кому сказать, что это он является одним из самых страшных существ Барлионы — засмеют.

— Мне удалось вырвать из Небытия твоего воина, — я указал на Гердома. — Мои знакомые не могут его вылечить — с Мраком никто не работает. Нужна твоя помощь.

— Как интересно, — Гераника обошел вокруг Гердома, не обращая внимания на зарычавшую Серую смерть. — Зачем тебе мой павший воин?

— Когда я его вытаскивал, то не знал, что он твой. В Небытии все тени серы.

— Я понял — тебе жалко уничтожать существо, которое ты сам же создал? — догадался Гераника. — Спешу тебя огорчить — я не собираюсь его лечить. Он мне не нужен. Зомби, всего 120 уровень… Пустышка! Но мы можем договориться.

— О чем? — я недоверчиво нахмурил брови.

— Ты можешь вылечить его сам, — усмехнулся Гераника. — Я тебя научу!

— Я не стану слугой Мрака! — отрезал я.

— Пф… Мрак, свет, тьма, — пренебрежительно фыркнул Гераника, — это всего лишь названия. Названия одного и того же. Ты был в Небытии — знаешь, к чему в итоге все приведет. Мы вышли из Хаоса и в него вернемся.

— Я не стану слугой Мрака, — вновь произнес я, хотя мой тон больше походил на рык.

— Да нужен ты мне! Я покажу тебе, каким образом лечить моих подданных, дальше разбирайся сам — использовать мой дар, или нет. Если ты собираешься спасать этого Зомби — вылечи его. Нет — пусть дохнет! Тоже мне, принцесса — тут буду, тут не буду! Прими решение, Шаман! Ты идешь до конца, или останавливаешься сейчас?

— Сам разберешься, когда и зачем использовать мой дар, — ухмыльнулся Гераника, с удовольствием отмечая мое вытянутое лицо. По аналогии с лечебной Тенью, мне выдали малую боевую, и сейчас я не знал, что делать. Для чего это все? Я не просил! Подождав пару секунд, Гераника картинно поднял бровь и спросил:

— Ты собираешься возвращать моего бойца в нормальное состояние, или продолжим играть в молодых и неопытных влюбленных на первом свидании?

Перед глазами появилась книга заклинаний. Толстая красная черта разделяла ее листы на две части: блоки Духов и Теней. В верхней половине страницы была нарисована красочная и искрящаяся пиктограмма Духов, в то время как в нижней располагалась мрачная и унылая пиктограмма Тени, похожая на плевок чего-то неприятного и грязного. Стандартным игровым функционалом книга, включая пустые страницы, была разделена на две части. Что заставляло сделать неутешительный вывод — Корпорация предоставила игрокам возможность играться с Тенями. Что в ближайшем будущем явит Барлионе огромную армию последователей Мрака, собранную из Свободных жителей. Что, в свою очередь, спровоцирует новую волну ПВП. Игроки начнут резать друг друга, как капусту. Это Тени. Они могут использоваться везде. Даже в городе…

Послышался хрип Гердома и уровень его Жизни скакнул к 1 %. Перед глазами появился таймер: 60… 59… 58…

Минута, чтобы принять решение.

Использование Тени было простым до безобразия — достаточно протянуть руку в сторону потенциального больного, активировать вызов и можно наслаждаться результатом. Никаких плясок с бубном, никаких требований по уровню Интеллекта. Просто рука и вызов.

34… 33… 32…

Гераника со скучающим видом осматривал мой замок, всем своим видом демонстрируя свое отсутствие. Знаков и видений со стороны сильных мира сего не было, ощущения молчали в тряпочку, словно не происходило ничего важного и судьбоносного, поэтому я чертыхнулся, направил руку на Гердома и вжал пиктограмму теневого лечения. Первый вызов безопасен.

Мир исчез. Перед глазами начали проноситься образы, сменяющие друг друга с невообразимой быстротой. Едва глаз успевал зацепиться за какой-либо предмет, как он тут же исчезал, сменяясь другим. Белоснежный трон. Скалящийся зеленый монстр. Падающий метеорит. Взрыв. Окровавленное и обугленное существо, стоящее на двух ногах и опирающееся на какую-то палку. Туман. Пещера. Кристалл.

Мельтешение закончилось. Перед глазами возник огромный полупрозрачный красный кристалл, висящий в воздухе и источающий удивительный свет. Если бы представители фракции Амуры, занимающиеся проведением праздника «День всех влюбленных», увидели это чудо, их внутренние зоопарки сошли бы с ума от желания его заполучить. Кристалл в форме сердечка, которое так любят рисовать влюбленные девушки. Что может быть милее?

Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Я с удивлением уставился на собственную руку, из которой к Гердому потянулась Тень, похожая на толстую змею. Едва она коснулась орка, как окрестности разорвал его дикий крик — Тени достали орка даже в беспамятстве. Крик был настолько ярким, насыщенным эмоциями, мольбой о помощи, что я с трудом заставил себя не отдернуть руку, прерывая вызов. Тень окутывала орка неспешно, словно наслаждаясь агонией. Наконец, она добралась до головы и крик захлебнулся. Орк полностью погрузился в Тень, превратившись в уродливый кокон бабочки-однодневки.

— Сегодня нужно ждать очередного метеорита и Катаклизма. Шаман решился призвать Тень, — с удивлением произнес Гераника, подходя к Гердому. Вызов завершился, однако орк не думал оживать. Он вообще ничего не думал. Кокон взлетел на метровую высоту и постоянно изгибался в разные стороны, словно существо внутри продолжало биться в агонии. Только сейчас я заметил, что Серая Смерть продолжает стоять рядом с нами, скалясь на Геранику.

— Давай посмотрим, кого ты вырвал из лап Небытия, — деловито продолжил Гераника, коснувшись кокона. Послышался резкий хлопок и на землю грузно рухнуло тело орка.

— Махан, даже не знаю, как тебя благодарить за такой подарок! — довольно протянул Гераника, разглядывая неподвижное тело. Я подался вперед. На земле валялось существо, примерно в полтора-два раза массивнее, чем прошлый орк, уровень Жизни был полон, свойства скрыты, в общем, непонятно, что у меня получилось натворить. Нужно смотреть.

— Хозяин уходит в Мрак? — мысленный вопрос от Серой Смерти был настолько неожиданным, что я на мгновение замер.

— Нет, — произнес я вслух после нескольких попыток ответить мысленно. Теперь окончательно стало понятно, что волчица разумна.

— Я знаю. Это не делает меня слугой Мрака.

— Знаешь, Махан, разговор с самим собой — очень характерный симптом одной умственной болезни, — Гераника тут же воспользовался случаем поглумиться, вклиниваясь в наш диалог. — Могу подарить красивую белую рубашку с длинными рукавами.

— Очень смешно. Забирай его и проваливай, — огрызнулся я.

— Как же я уйду, не отблагодарив тебя за нового Генерала? Ты подарил моей армии военачальника, теперь мой черед делать подарки.

После слов Гераники свойства Гердома стали доступны, и я едва сдержал эмоции. Они хотели накрыть меня с головой и заставить материться на весь свет, поминая разработчиков и конкретно Игоря недобрым словом. Игроки меня убьют.

— Предметы тебе дарить бесполезно — не возьмешь, — продолжил Гераника. — Титулы, звания, земли… Все это тлен. Я знаю!

— Повелитель, я готов служить! — пробасил орк, обрывая восторженный возглас Гераники. Гердом с трудом поднялся на ноги, качнулся, оперся на огромный двуручный ятаган, в который превратился мой меч, покачнулся, удержал равновесие и тяжело вздохнул. Сил на то, чтобы сделать хоть один шаг у орка уже не было.

— Послужишь, еще как послужишь. — Гераника сделал несколько пассов руками и Гердом исчез в портале. — Так, с одним покончено, теперь с тобой.

— Мне ничего от тебя не нужно!

— Даже информация?

— Ты хочешь рассказать, как взять Армард? — не смог сдержать я ухмылки.

— Нет, Шаман. Зачем тебе Армард, если у тебя есть Альтамеда? Все намного интересней. У тебя на руках шесть Зомби, верно?

— Откуда… Да, — я выключил эмоции и старался воспринимать речь Повелителя как старое кино, просмотренное сто раз. Ибо сейчас мне скажут очередную гадость.

— В Картосе проживает существо по имени Кнуклеар. Когда-то он был Монахом-троллем, безумным отшельником, одним из радикальных патриотов Картоса. Но судьба сыграла с ним злую шутку, превратив в Зомби. Кнуклеар не смирился и превратился обратно в тролля. Затем обратно в Зомби. Затем обратно в тролля. Потом ему надоело превращаться туда-сюда, он вновь стал Зомби и сейчас обучает молодых Монахов. Если ты найдешь к нему подход, то сможешь узнать, как превратить шесть новоиспеченных Зомби обратно в живых существ. Это достойная информация за моего Генерала.

— Собственно говоря — на этом все, — закончил Гераника, оставив меня в недоумевающем положении в третий раз. Вся эта история была заранее спланирована Игорем?! Он знал, что я вызову Геранику и приму его условия? — Через пару недель встретимся на турнире. Гердом покажет, на что он способен. До встречи, мой будущий союзник!

— Дим, Елизавета вышла из кабинета. Она не признает сына. — промелькнула мысль Анастарии. — Говорит, что ее сын погиб и то существо, что ты притащил — не Оглобля.

— … изгнать их! Мое решение вступает в силу… О! Махан! Тебя тоже ждет …, — Елизавета в образе Снежной королевы взирала на окружающий мир, не замечая, или не желая замечать ничего вокруг. Оглобля сидел на полу и рыдал, закрыв лицо ладонями. Пятеро стражников, вытащенных из Небытия, угрюмо стояли одной кучкой у дальней стены, исподлобья поглядывая на Верховную Жрицу. Порядка пятидесяти игроков набилось в главный зал, не желая упустить зрелище. От них нас отделяла незримая черта, которую игроки не переступали. То ли функциональность не позволяла, то ли боялись нарваться на гнев Верховной Жрицы. Получившаяся площадка вполне подходила для того, чтобы вершить правосудие в том виде, каким его понимала Елизавета — покарать неугодных стражников и одного наглого Шамана. Мешало только одно — Шаман не собирался принимать на себя гнев НПС. У меня были другие планы на вечер.

— Я знаю, как вернуть им жизнь! — прокричал я, прерывая Лизу. — Оглобля вновь станет человеком!

Повисла тишина. Лиза застыла с вытянутой в мою сторону рукой, осмысливая слова. Стражники перевели угрюмый взгляд на меня, даже Оглобля прекратил рыдать, показав из-под ладоней заплаканное лицо. Какой же он стражник? Ребенок!

— Каким образом ты планируешь это сделать? — спросила Анастария спустя некоторое время. Пауза затягивалась, ни Елизавета, ни ближайшие ее прислужники не собирались начинать диалог, поэтому Настя начала спасать положение.

— В Картосе живет Кнуклеар, учитель Монахов …, — я пересказал историю тролля, не вдаваясь в подробности источника информации. — Те, кого я вырвал из Небытия, смогут вновь стать живыми!

Вновь тишина.

— Оглобля, нам нужно двигаться. Время не ждет, — я подошел к мальчику и протянул руку, предлагая подняться. Перед глазами продолжал висеть таймер, отсчитывающий время выполнения задания, поэтому нужно торопиться. Осталось каких-то 20 часов.

— Махан, разве такое возможно? — плаксиво спросил Оглобля, утерев рукавом вытекающие из носа сопли.

— Нашел что спросить. В Барлионе нет невозможных вещей. Служивые, а вам личное приглашение нужно? — я повернулся к угрюмым стражникам. — Отделение, становись!

Рефлексы, заложенные в Имитаторов, сработали на отлично — вся шестерка, включая Оглоблю, выстроилась в две шеренги по три человека. Стражники заметно приободрились — взгляд приобрел осмысленное выражение, спина выпрямилась, руки перестали дрожать. Если бы не радикально белый цвет лица, контрастировавший с золотистыми кирасами, опознать Зомби было бы невозможно. При условии, что никто не умеет читать свойства.

— Верховная Жрица, — браво обратился я к Лизе, зарядившись четким поведением стражников. — Разрешите покинуть храм без замечаний!

— Разрешаю. Ой! — Вырвалось у Елизаветы, после чего она густо покраснела.

— Отряд, напра-во! За мной шагом марш!

Игроки, толпившиеся у прохода и загораживающие его, исчезли, словно по мановению волшебной палочки, однако мне это было не нужно. Зачем ходить ногами, если есть замечательное устройство под названием замковый телепорт? Я достал амулет связи и скомандовал:

— Вилтрас, строй портал. У нас гости…

Прибыв в замок, я заказал в «Золотой подкове» ужин, рухнул на кресло, закрыл глаза и тяжело вздохнул. Вилтрас взял на себя Зомби, вызвавшись устроить им экскурсию по замку. Глаза стражников загорелись — побывать в Альтамеде не каждому дано. Может, забрать их себе? Рргорд придумает им занятие, они органично впишутся… Нет, все это потом — сейчас мне нужно время, чтобы прийти в себя. Подумать только — я вернулся в Барлиону менее десяти часов назад, а уже произошло столько событий, что другому игроку хватило бы на месяц! Прямо сейчас мне следовало бы поговорить с Артемом Сергеевичем, обозначив направления развития клана после Катаклизма, но он еще сидел во дворце и обсуждал организацию турнира. Черт меня дернул предложить его!

— Дим, мы начали проходить Гробницу, — голос Анастарии вырвал меня из сладкой неги. Кажется, я даже задремал.

— «Мы» — это кто? — недоуменно спросил я, не разобравшись спросонья. Тут до меня дошло — Феникс! — Как успехи? Кстати, вы же хотели начать вечером? Почему передумали?

Нужно относиться к игре спокойней. У меня нет ресурсов, чтобы пройти Гробницу. Боевые отряды есть только у Феникса, поэтому нет ничего удивительного в том, что они начали прохождение.

— Это был тестовый проход, мы никого не собирались убивать. Нужно было посмотреть, что находится внутри.

— Судя по твоему виду, внутри что-то нестандартное. Давай, не томи.

— В Гробнице невозможно пользоваться стандартными средствами освещения. Ни факелы, ни магические светлячки, ни флюоресцирующий мох там не работают. Их никто не видит. В Гробнице стоит абсолютная темнота. Пол каменный, стен мы не нащупали, словно попали на открытую площадку. Один из наших Разбойников на карачках пополз вперед, но был уничтожен. На него сверху упала плита. Второго какой-то маятник столкнул в бездну — судя по всему, пол представляет собой каменный лабиринт. Обе смерти стоили уровня каждому.

— ЧТО?

— При попадании в Гробницу возникает сообщение, что внутри действует хитрая система. Каждая смерть снимает с игрока один уровень. Но только в рамках Гробницы — как только игрок выходит в общий мир, уровень возвращается.

— При этом, когда он возвращается обратно — уровень вновь уменьшается, — догадался я.

— Поэтому я была в форме Сирены, когда ты меня вытащил. Маятников в Гробнице очень много. Они постоянно норовят кого-то спихнуть. Меня держали за хвост, пока я ползла вперед, нащупывая дорогу. Но и это не самое главное. Рано или поздно мы смогли бы нарисовать карту Подземелья — привлекли бы молодых игроков, которым плевать на уровни. Возместили бы им потерю Опыта. Главное в Гробнице то, что пол постоянно двигается. Меняется. Как и маятники или падающие из ниоткуда плиты. Это чудовищный лабиринт, я понятия не имею, как его проходить. Нужно думать.

— Внутри света вообще нет? — уточнил я.

— Вообще. Я перепробовала много источников, даже костер разожгла. Ноль.

— Может, в Гробнице нет света, потому что вы проходили без меня? — предположил я.

— Не влияет это никак, — в сердцах крикнула Настя. — Статус «Изначальный» действует только на добычу. Поверь — ты не первый изначальный, которого я встречаю за все время игры. Третий. С одним нам удалось договориться, с другим — нет. Но оба Подземелья были пройдены. Так что дело не в тебе. Что-то я упускаю, что-то очень важное… Вечером мы никуда не пойдем — до тех пор, пока я не придумаю, как пройти эту площадку, смысла соваться в Гробницу нет.

Настя рухнула на трон, покачивая головой и что-то бормоча под нос. Я растерялся. В данный момент передо мной находилась не железная машина или мощный мозговой центр, умеющий выдавать по сотне вариантов действий в минуту, а обычная девушка, у которой что-то не получалось. Перемена была настолько разительной, что я непроизвольно встал с кресла, подошел к Насте, взял ее ладони в свои, стараясь их обогреть. За всей красотой Барлионы как-то я забыл, что Настя тоже человек. Имеющий право на проигрыш. При этом не привыкший проигрывать.

— Все будет хорошо, — на автомате я начал ее успокаивать, говорить глупости, потом обнял и как-то внезапно мы оба оказались в реальном мире. Крышка кокона ушла в сторону, провода отсоединились, мы вылетели из капсул и… Как же хорошо, что таймер выполнения задания останавливается, когда игрок находится в реальном мире…

Задержались в реальности мы надолго…

— У тебя красивый замок, — возбужденно произнес Оглобля. Печаль, горечь и покорность судьбе выветрились из его разума, словно знания из головы студента, сдавшего экзамен. Оглобля вновь начал походить на парня, с которым мы проводили много времени в Колотовке.

— Есть такое дело, — я потрепал непоседу по голове. Оглобля запустил руки в шерсть Серой Смерти, принявшись ее чесать и гладить, отчего волчица зажмурила глаза и едва не мурчала, как кот. Столь активного и доброжелательного отношения к себе ей не доводилось испытывать ранее.

— Махан, скажи, почему я стал Жрецом? — Оглобля с трудом оторвался от волчицы и поднял вопросительный взгляд на меня. — Мама говорила, что во мне нет ничего божественного, что богиня меня не слышит. Я даже в Воины подался, а тут такое…

— Какое такое? — осторожно спросил я.

— Даже не знаю, как объяснить… В Анхурсе ничего не было, но здесь, когда я с Вилтрасом познакомился, словно откровение нашло. Гоблин стал виден, как на ладони — его терзания, стремления, испытываемое уважение к господину. Еще стало понятно, что Вилтрас очень негативно относится к своему богу. Не знаю, видишь ты, или нет, но над головой твоего дворецкого сияет негативная линия отношений. Она прямо кричит — перед тобой существо, которого не любит бог. Или которое не любит своего бога, я до конца не разобрался. Понятия не имею, почему я это вижу только у него. Ни у тебя, ни у моих друзей-стражников такой полоски нет.

— Полоска? Как она выглядит? — недоуменно переспросил я. Если НПС начинает видеть полосу Жизни или Репутации, значит где-то что-то сломалось. И об этом нужно срочно проинформировать администрацию.

— Ну… Полоска — это я ее так назвал, — смутился Оглобля, успокаивая мой возбудившийся разум. Еще на заре появления игр с полным погружением разворачивались целые баталии между учеными мужами, рвавшими на себе и друг на друге бороды в попытке доказать свою точку зрения. Одни говорили, что человечество ждет срыв — полное перемещение сознания в игру. Вторые — что ничего такого не произойдет и потерявшим разум коллегам нужно обратиться в специализированное учреждение. Пикеты, митинги, протесты — чего только не было двадцать лет тому назад. Я был еще маленьким, несмышленым, поэтому не понимал ничего и просто наслаждался огромным ворохом фантастической литературы, появившейся как отражение тогдашней действительности. Дмитрий Рус, Руслан Михайлов, Андрей Васильев — произведения этих людей прочно засели в моем сознании, зародив любовь к компьютерным играм. Хорошо, что предсказываемое ими будущее так и не наступило. — Просто не могу описать правильно. Она такая… С завитушками, красная, переплетена вся, на ней страшные изображения нарисованы, черепа какие-то, зубы, очень тяжело сконцентрироваться и поймать ее в фокус. Она все время плывет, как мираж. В чем я уверен — она есть только над Вилтрасом.

— Над Рргордом полоска тоже есть? — наугад спросил я. Вилтрас — гоблин. Существо, крайне редко встречающееся на просторах Малабара. Зато в Картосе гоблинов как шишек в лесу. Что если, превратившись в Зомби, Оглобля стал Жрецом не Элуны, а Тартара?

— Кто это? — смешно нахмурился Оглобля, стараясь казаться взрослее.

— Начальник стражи. Огромный и грозный Таурен.

— У тебя в замке есть Таурен?! — Оглобля возбужденно подпрыгнул, бросил несколько взглядов на дверь, желая побыстрей от меня свалить и нетерпеливо протараторил: — Где он?! Он даст себя потрогать? А он похож на корову? А рога у него настоящие? А копыта?

— Вилтрас, позови Рргорда, — попросил я гоблина, прерывая Оглоблю. Согласен, когда я впервые увидел начальника своей стражи, сам был ошарашен — Таурены считались несуществующей расой. Но я-то игрок, готовый к извращенной фантазии разработчиков. Оглобля же обычный НПС, ему все в Альтамеде в диковинку.

— Ой, мамочки! — внезапно Оглобля округлил глаза и захлопнул ладонью рот, сдерживая крик. Громыхая, в дверях возник гордый и непреклонный Рргорд. Обвешанный железом, словно танк, Таурен внушал своим видом страх и трепет, как и полагается высокоуровневому НПС.

— Хозяин! — пробасил Рргорд, слегка склонив голову в почтении. Только сейчас до меня дошло — Рргорд играет на публику. В присутствии Оглобли и стражников — в дверях я заметил новоявленных Зомби — начальник стражи предстал в полной красе, показывая, кто в Альтамеде следит за порядком. Посмотришь на такого охранника, и ничего крамольного в голову не полезет. Кроме, разве что, желания быстрее выйти из поля зрения этого монстра.

Я посмотрел на Оглоблю и едва сдержал довольную ухмылку. Вкупе с закрытым ладонями ртом, вид у парня был ошарашенный. Он словно приведение увидел. Приятно, черт возьми, ощущать себя владельцем уникальных вещей, которые вызывают такой трепет. Пускай среди НПС. Пускай в виртуальной игре.

— Как же ему плохо! — наконец, Оглобля отмер и перевел на меня затравленный взгляд. Я опешил — в этом взгляде было все, кроме удивления и очарования. Боль, непонимание, сострадание. Оглобля смотрел на меня как на человека, издевающегося над животными. — Почему ты ему не поможешь?

Не дожидаясь ответа, Оглобля пошел к Таурену. Рргорд не понимал, как поступить, замер и несколько раз бросил на меня вопросительный взгляд. Парень не вызывал у Таурена чувства опасности, при этом было видно, что никакого страха перед грозным воином он не испытывает. Оставшиеся стражники вжимались в стену, стараясь не попадаться Таурену на глаза, Оглобля же целенаправленно двигался к начальнику моей стражи, задумав воплотить ему одному известную мысль.

— Бедняга, — покачал головой новоявленный Жрец, положив руку на плечо Таурена. — Не переживай, мы что-нибудь придумаем.

Перед моими глазами практически одновременно возникли две невозможные вещи. Первое — обязательное задание, коих в игре на пальцах одной руки пересчитать можно. Второе — упавший на колени Рргорд, закрывший руками морду и рыдающий, словно маленький ребенок. Оглобля начал успокаивать Таурена, поглаживая его по голове и тут я увидел третью невозможную вещь — Рргорд завалился на пол. Вначале я думал, что моему стражнику стало плохо, даже рванул было к нему, однако выставленная ладонь Оглобли остановила меня. Рргорд спал.

— Ты знал, что он не спал три года? — Оглобля посмотрел на меня. Сейчас он совершенно не походил на довольного парня, скорее на умудренного жизнью старца, решившего очередную трудную задачу и отчитывающего нерадивого ученика. В данном случае — меня. — Или ты такими вещами не интересуешься?

— Откуда ты узнал о нем?

— Не знаю. Просто увидел. Это нельзя не увидеть. Пылающий огонь. Загнанная в дальний угол надежда. Стремление умереть. Мама говорила о том, что Жрецы могут видеть других существ, но мне это было недоступно. Я был Воином. Но сейчас я Жрец, поэтому… Не заставляй меня объяснять то, что я сам не понимаю. Махан, дай Рргорду выспаться, после чего помоги ему. Неважно как, просто помоги. Вплоть до того, что прикажи забыть о своей возлюбленной раз и навсегда. Рргорд тебя уважает, он не посмеет ослушаться приказа. Обещаешь?

— Я обязательно помогу Рргорду, — подтвердил я, совершенно по-другому начиная смотреть на фразу «Решите этот вопрос». В задании не сказано, что мне нужно срочно бежать и вызволять девушку, пускай с двумя рогами и копытами. Кто знает, может ей там хорошо и возвращение к Рргорду будет для нее ударом. Мне нужно решить вопрос так, как мог бы его решить владелец замка. Черт! Чувствую, что здесь где-то подвох!

— Полетели в Картос, — печально продолжил Оглобля. — Нам здесь больше делать нечего.

Портальный демон открыл путь на центральную площадь Безымянного и отряд из семи разумных существ в гробовом молчании отправился в путь. Вот как бывает — радуешься жизни, радуешься, а потом поговоришь с НПС и чего-то приуныл. Причем так, что настроение уходит в далекую даль и возвращаться не собирается. Кто меня дернул пригласить Оглоблю в гости?

Учителя Монахов мы нашли на кладбище в пригороде Безымянного, под тенью огромного дерева. Кнуклеар занимался тренировкой одной из самых важных особенностей Монахов. Он спал. Мне с трудом удалось растолкать источающего винные пары толстяка. Может я чего-то не понимаю, но мне совершенно не верилось, что такое существо может быть учителем. Непонятно, что употребляли разработчики в тот день, когда придумывали его. Хотя, это-то как раз понятно. Непонятно другое — как отдел контроля качества пропустил откровенного алкаша. Это же социальная игра!

Я дождался осмысленного выражения на пропитой физиономии и изложил суть проблемы. Почесав пузо, Кнуклеар многозначительно протянул:

— Вот, значит, как… Да-а-а… Дела… Хр-р-р…

Когда я понял, что «хр-р-р» — это не продолжение многозначительной фразы, а простой храп, меня взорвало. В этот неудачный для Кнуклеара момент совпало все — начиная от неожиданного гнева Елизаветы, заканчивая Рргордом и Марсом в созвездии Тельца. Никогда не думал, что буду испытывать такие бурные эмоции по отношению к НПС, но Кнуклеар оказался на высоте. Он смог то, чего не удавалось Пронто. Он меня взбесил.

На мгновение пламя свечи вспыхнуло вокруг меня с силой Солнца, чтобы тут же угаснуть и смениться прохладой и нежностью воды. Я потерял ощущение реальности, ощутив себя в жидкой среде. Меня переполнили чувства, аналогов которым я не испытывал ранее. Как можно передать ощущения рыбы, способной в любой момент сменить направление движения в любую из возможных сторон? Свобода? Независимость? Возможность сделать выбор, отвечать за который будет только она одна? Кто знает. Рыбы вообще странные существа. Как можно молчать, когда вокруг тебя находится такая красота? Такая мощь? Такая сила?

— Запомни, брат, вода обманчива. Не дай ей поглотить себя, — прозвучал смутно знакомый голос, заставивший мысли в мозгу вяло ворочаться. Кто-то пытался обвинить мою хорошую и любимую воду в противоправном деянии, поэтому этому кому-то нужно хорошенько врезать. Вода — источник жизни! Разве может она быть обманчива?

— Шаман — это не Духи и пляски с бубном. Это не обращение к предкам и воззвание к их мудрости. Шаман — это поводырь между мирами. Не мост. Как только Шаман превращается в тропинку между теми, кто остался и теми, кто желает остаться, он теряет себя. Шаман может провести, но не устлать собой путь. Настало время определиться, кто ты — поводырь, или тропа. Не дай воде обмануть себя, Предвестник. Чувствуй.

Тяжелый голос припечатывал с каждым словом. Я недовольно оскалился — мало того, что этот неведомый гад обвиняет воду, так он еще и заставляет меня что-то делать, о чем-то думать! Меня, Предвестника всея Малабара!

Желание узнать, кто считает себя бессмертным, стало настолько чудовищным, что я попробовал отринуть охватившее меня наслаждение и сконцентрироваться. Именно что попробовал, так как ничего не получилось — вода по-прежнему была внутри меня, вокруг меня, я сам был водой и не собирался уходить из этого состояния.

— Стихия сильна и коварна. Она сгубила не одну тысячу глупцов, решивших, что они сильнее нее. Нельзя бороться со стихией. С ней нужно договориться. Ее нужно усмирить. Чувствуй.

Настырный голос продолжал общаться со мной, как с маленьким ребенком, дорвавшимся до сложной электронной техники и старающимся разобраться с ней с помощью молотка. Гнев и раздражение, вызванные словами неведомого существа были гораздо ярче и сильнее желания раствориться и исчезнуть в ласковых руках воды. Давно мне не приходилось делать такого странного выбора — нужно выбрать тип получаемого удовлетворения. Либо от наслаждения водой, либо от наслаждения размазыванием чьего-то лица по полу. Корник бы усмехнулся, когда узнал…

Корник! Шаман! Барлиона!

Меня словно током пронзило — я вспомнил, кто я есть! Игрок Дмитрий Махан, попавший в странную передрягу с водой и отчего-то забывший, хорошо хоть на время, самого себя. Что за странные эксперименты со стороны Корпорации? Кнопка «Выход» мгновенно появилась перед глазами, предлагая отправиться в реальность и разобраться в ней со всеми дикими опытами над живыми людьми, однако что-то меня остановило. Разумом я понимал, что сейчас совершается не совсем законное действие, так как происходит слишком активное воздействие на органы чувств, однако что-то внутри меня требовало продолжения и действий. Не заигрывания с водой, а желания и возможности выбраться из текущей ситуации и понять, для чего это все было сделано.

— Вернись ко мне, — едва кнопка «Выход» исчезла, меня накрыла очередная волна удовольствия, совмещенная с приятным и едва слышным шепотом. Вода была практически неощутима. Я парил в невесомости, смотрел на игру света, вокруг меня то появлялись, то исчезали красивые создания, призывно маня куда-то в темную даль. Настроение повышалось, объективизм падал, поэтому на последних крохах сознания я закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Вокруг меня находится вода во всем ее величии и красе. Если я позволю ей взять над собой вверх, может произойти что-то неприятное, что повлияет на мое дальнейшее существование в Барлионе. Если не позволю — наоборот, получу бонусы. Осталось решить, как это сделать…

Когда стало понятно, что мне удается сопротивляться ласкам и нежности воды, в бой была введена тяжелая артиллерия. Голос. Такой нежный, такой манящий, такой завораживающий, что я на несколько мгновений забыл обо всем на свете. Для меня существовал только голос и его призывы. Бросить все? Не вопрос. Забыть? Хоть сейчас! Вернуться к голосу? Конечно! Нужно будет только придумать, что сказать Анастарии, ведь…

Анастария! Барлиона! Твою мать!

Наваждение схлынуло, словно его не было. Вновь перед глазами возникла кнопка «Выход» и только неимоверным усилием воли я заставил себя остаться в Барлионе. Если в первый раз ощущения тихонько шептали о том, что мне нельзя выходить, то сейчас они орали и махали красным флагом. Готовится что-то мощное, что-то такое, что мне обязательно понравится, однако это что-то нужно заслужить. Нужно остаться. Нужно выстоять.

Внезапно ласка и нежность окружающей меня воды исчезли. Как и завораживающий шепот. На смену им пришли холодные и резкие течения, сведя на нет все полученное ранее удовольствие. От такой резкой смены среды я открыл глаза и увидел, что вода вокруг меня пришла в движение. Буквально в нескольких метрах впереди, да и в целом по всему периметру, вода начала уплотняться, постепенно приобретая форму полупрозрачного водяного элементаля. Прошло буквально десять секунд, как я оказался заперт в плотном кольце из девяти 300-уровневых монстров. С красными, как насыщенная кислородом кровь, глазами. Агро-мобы! Над головами существ сияла полоска, стремительно приближающаяся к 100 %. Если я правильно понимаю происходящие метаморфозы с элементалями, полоска отвечает за окончательное формирование существ. Прямо сейчас все монстры имели 82 % готовности, и с каждой секундой расстояние, отделяющее меня от Серых земель, уменьшалось. Справиться одновременно с девятью мобами мне не под силу.

Щаз!

В этот раз я не стал петь вслух. Окружающая вода хоть и не мешала дышать, но всячески стремилась попасть в рот, едва я его открывал. Пришлось заниматься вызовом безмолвно, как и учил Корник. Система в очередной раз напомнила, что мне не дозволено работать с Духами вне доступного ранга, однако я отмел и сообщение, и саму систему. Я — Шаман! Единственное ограничение, с которым я готов согласиться — собственное нежелание что-то делать. Все остальное должно пресекаться и вырезаться на корню! Раз мне нельзя работать с Духами напрямую, буду импровизировать. Как можно импровизировать, если ты Шаман-Ювелир? Правильно, только в Конструкторе!

Совершенно не задумываясь о глупости своих действий, со стойким ощущением, что делаю все правильно и нужным образом, я открыл режим Конструктора. Очутившись в центре светлой творческой комнаты, я мысленно привязал одну руку к одному краю комнаты, вторую — к другому, затем резко свел руки вместе. Аналогичную вещь я проделывал, когда создавал подвески, поэтому мозг не стал противиться новшествам. Раз существовал вполне резонный прецедент, из-за которого, кстати, я нахожусь здесь, то особо размышлять и думать не нужно. Нужно действовать.

Комната пошла волнами, съежилась и с громким хлопком сжалась в бесформенный комок, словно содранная со стола и скомканная простыня. Вокруг меня появилась привычная и столь желанная взгляду темнота, разбавленная полками с моими творениями. Старый Конструктор. Брезгливо отбросив от себя светлый интерфейс, покатившийся по невидимому полу и исчезнувший в яркой вспышке, я создал проекцию Духа воды. Калатея когда-то говорила, что вызов Духов и творчество не имеют общих точек соприкосновения. Что эти вещи живут в разных плоскостях реальности. Что ж… Посмотрим, кто из нас ошибается — настырный Шаман, стремящийся во всем руководствоваться предчувствиями, или опытный идеолог и основатель класса. Ибо я планирую работать с Духами через творчество…

Перед глазами со скоростью курьерского поезда начали мелькать сообщения о входящем уроне, стараясь сбить меня с концентрации. В очередной раз высказав благодарность неведомому технику, отключившему восприятие ощущений, я завершил создание Духа и критично осмотрел его со всех сторон. Внешне похожий на элементаля, он разительно от них отличался — у моего творения были конечности. Шесть отростков в нижней части, служащие ногами и порядка семи-восьми динамичных отростков по всему телу, то возникающих, то исчезающих в бочкообразном туловище. Вкупе с перекошенной мордой получилась какая-то страхолюдина, а не Дух, но на мой неискушенный взгляд результат получился отличным. Дух должен внушать страх. Если не своими действиями, то хотя бы внешним видом.

Оставалось самое главное — заставить созданного мною Духа выполнять возложенные на него функции. Проще говоря — защищать меня от взбесившихся элементалей, успевших к этому моменту уронить уровень моей Жизни до 60 %. Это несмотря на сумасшедшую броню и защиту от всех типов магии. Была бы на мне старая одежда — крышка кокона уже давно отошла бы в сторону, выпуская меня на двенадцать часов на волю. Кстати! Нужно озаботиться вопросом уменьшения времени простоя. Миллион золотых — не та сумма, которую стоит жалеть ради шести часов игры.

Воплотить Духа не получалось. Каждый раз, когда он обретал необходимую плотность, я понимал, что создал простую статую, которая буквально через пару секунд развалится из-за отсутствия у меня специальности Архитектор или Скульптор. Как я не бился, Конструктор создавал только неживые предметы, ибо по-другому он не умел. Но меня это не устраивает. Мне нужен результат…

Не придумав ничего умного, я полностью выключил мозг и начал действовать на чистом подсознании. У меня не получается воплотить Духа? Не вопрос — я сам буду Духом!

— Приветствую, брат! — тут же раздался зычный голос. Вначале я опешил, потом понял, кто говорит: Я-Дух. Я слышу тех, кого только вызывал! — У меня не получается активировать твое творение. Дай мне возможность добраться до него.

— Он слаб, возьми меня! — очередной Я-Дух прокричал из другой части Вселенной. — Никто кроме меня не сможет управлять твоим элементалем!

— Я! Только я! Все остальные слабы! — десятки, сотни, тысячи Я-Духов нависли надо мной, предлагая свои услуги. Все, что нужно — протянуть руку, коснуться нужного существа и позволить ему впитаться в созданного Духа через мою сущность. Послужить мостом между миром Духов и миром реальных вещей… Нет! Я не тропа! Я — Шаман!

Я собирался отключать объединение, так как ничего хорошего для себя здесь не видел, как внезапно в голове возник вопрос, на который я не смог найти для себя ответа.

— Кто вы? — спросил я, раз появилась такая возможность. — Почему Шаманы могут вас вызвать? Почему вы не уничтожены Небытием? Почему не вернулись обратно в Хаос?!

Гул и шум мгновенно затих, словно по мановению дирижерской палочки. Когда я думал, что Духи онемели от моей наглости, тысячи глоток синхронно произнесли:

— МЫ ТЕ, КОГО НЕ ЗАБЫВАЮТ ПОТОМКИ! ТЕ, КТО СУЩЕСТВУЕТ ЗА СЧЕТ ДРУГИХ! МЫ — ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ!

Духи говорили, с каждым словом вгоняя меня все глубже и глубже в состояние полного ошеломления. Вся логика построения потустороннего мира Барлионы, в которую я верил, в одночасье рухнула карточным домиком. Полностью и безвозвратно.

Духи действительно оказались энергетическими вампирами. Как и положено всем смертным существам, когда-то они умерли и их души были сожраны Хаосом. Однако некая сущность, я так до конца и не понял, что это такое, осталась в Барлионе. Каждый раз, когда кто-то вспоминает умершее существо, он отдает ему часть своей жизненной силы. К слову сказать, если разумное существо начинает жить только одними воспоминаниями, оно очень быстро умирает. В Барлионе с этим оказалось очень строго. Далее. Чем более известным было существо при жизни, тем больше жизненной силы получает его сущность и в один прекрасный момент она начинает себя осознавать. Да, она не может вернуться в Барлиону в качестве живого существа, так как его Дух уже умер, но наиболее сильные сущности получают способность вселиться в мертвое тело, превратившись в Зомби. Кто-то становится Духом для Шаманов, приобретая те, или иные способности. Кто-то становится Призраком, кто-то Астральным демоном, кто-то великим героем прошлого, способным на некоторое время воплотиться перед живыми. В общем, вариаций, куда сущности могут развиться, довольно много. Основная задача — постоянно быть на виду и получать жизненную энергию, вплоть до того, что самовольно уничтожать живых существ. Главная цель: существовать за счет живых. Вампиры.

Невольно я провел аналогию с реальным миром. Мы тоже вспоминаем своих предков… И до сих пор существуют поверья о призраках, странных голосах, завываниях… Бррр… Хватит! Я здесь для другого!

— Выходит, вы не можете стать живыми из-за того, что ваши души поглощены Хаосом? — меня осенила идея. — Что если кто-то умудрился бы выкрасть душу из Небытия? Как в этом случае стать живым?

— ЭТО НЕВОЗМОЖНО! ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ТОЛЬКО ДВУМ СУЩЕСТВАМ УДАЛОСЬ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ НЕБЫТИЯ.

— Если есть двое, то возможно будут и другие, — не сдавался я.

— НЕТ! ПРЯМОЙ ПОТОМОК ХАРРАШЕССА И СЫН ТАРТАРА И ЭЛУНЫ, РЕШИВШИЙ СТАТЬ СМЕРТНЫМ — СЛИШКОМ УНИКАЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА.

Как говорила Алиса: «все чудесатее и чудесатее». Чего только нет в Барлионе! Если поискать, то даже …

Молния осознания происходящего пронзила меня с ног до головы. Я понял! Шаман не может быть мостом или тропинкой между двумя мирами. В этом случае ему придется отдавать самого себя и в один прекрасный момент он закончится, как Шаман. НПС просто умрут, игроки потеряют способности. Шаман должен служить поводырем. Доводить Духа до нужного места и приносить в жертву другое существо! До тех пор, пока Шаман не стал Предвестником, он отдает собственную жизненную силу за вызов Духов. Меня всегда удивляла плата, которую взымают с Шаманов за вызов и только сейчас, наконец, дошло, откуда растут ноги. Как только Шаман становится Предвестником, ему дают возможность разобраться в самом себе и решить, что для него важнее — заниматься садомазохизмом, продолжая отдавать собственную энергию и жизнь за вызов, или стать проводником, позволяя Духам сжирать других существ. Воинов, детей, животных. Кого угодно, только не Шамана. Веселый у меня класс, ничего не скажешь!

Я посмотрел на созданного Духа, и меня в очередной раз за последние минуты озарило понимание. Все же не зря я открыл Объединение…

Мне говорили, что вода коварна и обманчива. Опасна и ненадежна. Безжалостна и бесчувственна. Глупые и наивные существа! Вода — источник жизни! Без нее не обходится ни одно живое существо. Разве можно говорить о том, что вода ужасна? Нет. Она такая, какая есть. Всепоглощающая, принимающая любую форму, обволакивающая и нежная. Глупо сопротивляться этому. Ее можно только ограничить какой-нибудь формой, фигурой, емкостью. К примеру — созданным мой Духом…

Глаза созданного мною элементаля загорелись ярким синим светом и одновременно с этим Объединение и Конструктор ушли в небытие. Я вновь оказался окружен огромными пластами воды, девятью элементалями, старающимися уничтожить моего персонажа, однако к нам присоединился еще один участник. Созданный мной Дух.

— Бой!

Система еще раз тихонько заикнулась о том, что нужно работать по правилам, но на нее уже никто не обращал внимания. Началась бойня…

— Что и требовалось доказать, — насмешливый голос Корника разорвал окружающее пространство и внезапно я осознал, что стою под огромным деревом. Элементали и созданный мной Дух исчезли, словно их никогда не было. Рядом со мной ютятся шестеро стражников-Зомби, опасливо осматривающие могилы, а прямо передо мной в позе лотоса сидел довольный и улыбающийся Кнуклеар. За спиной монаха стоял целый отряд уникальный существ Барлионы: Корник, Пронто, Нашлазар, еще десяток каких-то Шаманов, с которыми я ранее не встречался. Что за сборище?

— Много умных и красивых слов говорить не буду, — продолжил Корник. — Скажу кратко — ты молодец и все такое. Обидно признавать, но отныне я не имею права называть тебя учеником, как и ты меня учителем. Добро пожаловать в Барлиону, Предвестник!