51
Рита Гомес сидела на кухне и плакала, в это время зазвонил дверной звонок.
Маленькая оловянная урна с прахом ее покойного мужа стояла на холодильнике, чтобы дети не видели. Согласно завещанию Гомеса его тело кремировали — жена его командира Джинни Неттлс похлопотала, чтобы желание было исполнено.
Когда Рита поднялась на скамеечку, чтобы поставить на холодильник останки мужа, то увидела скопившуюся почти за два года пыль. «Прах к праху», — подумала она, спускаясь со скамеечки.
Когда вернулась домой из маленькой церкви Святой Девы Марии, Эмбер и Тиффани потребовали, чтобы она немедля сказала им, что лежит в оловянной «коробочке». За исключением двух ее шумных дочерей, все соседи хранили мрачное молчание.
— Что там лежит, мама, что там лежит? — донимали ее неугомонные дочери.
Она не могла взять себя в руки, чтобы ответить им: «Папа».
Церковь была узкой, длинной. Несколько сослуживцев Гомеса сидели в первых рядах чуть позади Риты и двух ее маленьких дочерей. Еще там была Эйнджел, парикмахер Риты и ее лучшая подруга. Играл орган. Перед урной лежали какие-то измятые цветы. Несколько трепещущих свечей погасли, когда не прошло еще и половины заупокойной службы.
Лучший друг Гомеса старшина Спарки Роллинз предпринял отчаянную попытку похвалить Гомеса, сказав, что он был человеком, который «умер так же, как и жил, — взяв от жизни все».
Отец Менендес, который без особого успеха пытался образумить Гомеса за последние несколько месяцев, зачитал присутствующим посмертное благословение Гомесу и длинную проповедь, из которых Рита не могла вспомнить ни слова. Что-то о беспокойной душе, которая обрела покой. «Не все воины умирают смертью героя, — сказал он, — некоторые погибают в битве за свою душу».
Так или иначе, все закончено, но она не могла превозмочь душевную боль и слезы. Тот красивый молодой моряк покинул ее навсегда. В ее сердце было столько надежды тем дождливым днем в маленькой часовне в Майами! Он был дьявольски красив в своей новой морской форме и смотрел прямо в глаза.
А когда родились дети, она почувствовала, что все ее мечты сбываются. Но в конце концов что-то пошло не так. Это началось не из-за выпивки, хотя отчасти и из-за нее тоже. Всему виной был первый приступ болезни его матери. Когда он не мог достать лекарств и бессильно слушал ее жалобы по телефону. Наконец, ему пришлось увидеть, как она умирает в тяжких муках. Именно тогда все пошло под откос. Именно тогда он начал… и тут дверной звонок зазвонил снова.
— Секундочку, — крикнула Рита, поспешив к двери через крошечную гостиную. — Я уже иду.
Она вытерла слезы передником и отворила дверь.
Это была Джинни Неттлс. Она держала в руках большое блюдо.
— Я так сочувствую тебе, Рита, — сказала Джинни. — Это все так ужасно. Мне можно войти?
— Ах, конечно, — Рита отступила в сторону. Она была немного ошеломлена, увидев, что к ней домой пришла жена такого большого начальника. Она, конечно, бывала в доме Неттлсов на дне рождения и играла с Джинни в бридж несколько раз, но все равно…
— Я приготовила это вчера вечером для тебя, — сказала Джинни, поставив блюдо на кухонный стол. — Это пастуший пирог. Но, похоже, у тебя не будет времени попробовать его.
— Что ты имеешь в виду? — Рита окончательно растерялась.
— Ты хочешь сказать, что ничего не слышала? — сказала Джинни. — Ах, точно. Ты же все утро провела в церкви. Ну так слушай. Нас всех эвакуируют.
— Что? — опешила Рита. — Я не понимаю. Нас…
Джинни вошла в гостиную и склонилась над телевизором, рассматривая кнопки. Дети смотрели мультики про Джози и Кошечку, а потом ушли играть в свою комнату.
— Не возражаешь, если я переключу на Си-эн-эн? Там только о нас и рассказывают.
Рита, ничего не понимая, достала из-под подушки пульт и переключила на канал Си-эн-эн. По экрану пробежала большая синяя полоса с надписью «Специальный выпуск». По своему опыту Рита помнила, что фраза «специальный выпуск» всегда означала плохие новости. Женщины сели на потрепанный диван и принялись смотреть виды бухты Гуантанамо, которая казалась теперь совершенно чужой.
Какие-то люди в ярко-желтых костюмах химзащиты покидали борт С-130, приземлившегося на поле Ливард-Пойнт. По улицам сновали странные автомобили, в которых тоже сидели люди в желтых костюмах, и саперы, которые были похожи на марсиан. Так или иначе, за последние два часа жизнь в Гитмо перевернулась вверх дном, и Рита Гомес ничего не знала об этом.
Один из известных типов, который вел передачи Си-эн-эн еще со времени войны в Заливе, стоял с микрофоном под пальмой у здания штаб-квартиры командующего войсками Гитмо. Рита пробовала сконцентрироваться на том, что он говорил, но продолжала поглядывать через плечо на урну с прахом Гомеса на холодильнике.
«В то время, когда был отдан приказ эвакуировать всех женщин и детей, — говорил репортер, — во многих домах еще жарился бекон и вовсю шла стирка. А теперь охранники окружили уже опустевшие здания и патрулируют тихие улицы, еще вчера заполненные шумной детворой».
— Что там творится, Джинни? — спросила Рита, чувствуя, как ее внезапно охватил испуг.
— Шшш, слушай.
«Приказ об эвакуации был объявлен и приведен в исполнение немедленно. База была разделена на зоны, между различными командами распределялась ответственность за оповещение граждан, за их транспортировку на ожидающие в бухте суда».
— Почему на них одеты эти спецкостюмы? — спросила Рита, но Джинни не обращала на нее внимания, вслушиваясь в слова ведущего.
«Магазины все еще открыты, — продолжал парень из Си-эн-эн, — но в них никого нет. Этим утром прибыл батальон морских пехотинцев, и их тактика — настороженное ожидание. Гуантанамо совершенно изменилась этим утром. Поле для гольфа уставлено палатками, занятыми морской пехотой, которая патрулирует все городские улицы».
— О Господи! — пролепетала Рита.
«Наряду с морской пехотой на базу прибыли подразделения саперов, ученые и врачи из Центра контроля заболеваний. Всех их, облаченных в защитную спецодежду, не щадят лучи жаркого кубинского солнца. Никто официально не говорит, с какой целью они находятся здесь, но слухи ужасающие».
Джинни нажала кнопку, убавив звук, и обернулась к Рите.
— Я не должна говорить тебе, но ты всегда казалась мне одной из немногих женщин на базе, которые относились ко мне хорошо не из-за того, что у меня муж командир, а просто так.
— Скажи, Джинни, почему нас эвакуируют?
— Джо говорит, что на базе спрятана какая-то бомба — то ли ядерная, то ли биологическая. Наиболее вероятно, биологическая, говорят, какие-то разработанные в лабораторных условиях бактерии. «Атомная бомба для бедняка», как ее называют. Они не могут ее обнаружить и обезвредить. Поэтому всех эвакуируют.
— Бог мой! Кто же решился сделать такое?
— Новое кубинское правительство, — сказала Джинни. — Они там все чокнутые. Слушай, мне пора бежать. Осталось всего пару часов до того, как мы должны быть на сборных пунктах. На каждого члена семьи разрешается взять только по чемодану личных вещей.
— Хорошо, — сказала Рита, быстро что-то соображая. Она посмотрела на холодильник — там тоже был член семьи. Можно ли было оформить чемодан на Гомеса?
— Если у вас есть собака, необходимо привязать ее на заднем дворе. И еще нужно оставить ключи от дома на обеденном столе.
— У нас нет собаки.
— Точно. Извини. Сейчас вы переживаете такие тяжелые времена, — сказала Джинни. — Слушай, собирай детей и выходи. Потом подъедешь к моему дому, и мы пойдем…
— У нас нет автомобиля. Военная полиция конфисковала его.
— Ах да, точно. Хорошо, слушай, Рита, в таком случае я подберу тебя с твоими девочками. Ты же сможешь вынести свой багаж и поставить его перед домом?
— Хорошо. — Рита посмотрела на смело украшенные маленькие комнаты, которые они с Гомесом и девочками так долго называли домом. Боже, как она старалась сделать из этого места настоящий дом.
— Вы будете готовы через час? На улицах совершенный беспорядок. Все дороги к причалу, где пришвартован авианосец для эвакуации, полностью забиты.
— Конечно. Мы — мы сделаем все, что скажешь. Я думала, твой муж… ну, я имею в виду, он мог бы вывезти вас с Синди по воздуху.
— Он сначала так и хотел. Но я сказала, чтобы ни в коем случае он этого не делал. Я думаю, что место жены командира — на борту «Кеннеди», плечом к плечу с членами семей простых моряков.
— Мы будем готовы, Джинни. Выйдем прямо к дороге.
Рита проводила Джинни к машине. Она хотела было вернуться в дом, как подъехал другой автомобиль.
Вышли двое — один в гражданской одежде, а другой в военной форме. Затем распахнулась задняя дверь, появился мужчина в желтой спецодежде.
— Вы миссис Гомес? — спросил парень в гражданском.
— Да, это я.
— Мы хотели бы поговорить с вами. Не волнуйтесь, дольше минуты это не займет. Можно зайти, а то тут так жарко!
— Конечно, — сказала Рита. — Пожалуйста, идите за мной.
Рита впустила их в гостиную. Похожий на марсианина человек остался на кухне. Рита видела, что он протянул руку к холодильнику и снял с него урну с прахом Гомеса.
— Что он делает? — возмутилась она. — Это мой муж!
— Я очень сожалею, мадам, — сказал парень, сидящий на диване. — Мы производим обыск. Это его работа. Вы не возражаете, если мы зададим вам несколько вопросов?
— Кто вы? — спросила Рита, теребя край своего голубого платья.
— Я — бригадный генерал Даррил Эллиот, а это — мистер Чински. Я — участник объединенной команды по проведению спецопераций из форта Брэгг. Мистер Чински — руководитель антитеррористической группы Управления национальной безопасности. Тот джентльмен на кухне — доктор Кен Бир, главный исследователь из Центра контроля и предотвращения заболеваний. Он имеет личное разрешение президента обыскать ваш дом, миссис.
— Прекрасно, — сказала Рита. — Тогда пусть обыскивает.
— Доктор Бир, я бы начал обыск с верхних комнат, а потом перешел к нижним, — сказал мужчина по фамилии Чински. Парень в скафандре кивнул ему и пошел вверх по лестнице.
— Миссис Гомес, — сказал генерал Эллиот, — я знаю, что у вас в жизни сейчас нелегкий период. Извините. Но я должен поговорить с вами о некоторых вопросах, которые возникли у наших специалистов со времени смерти и кремации вашего мужа. У нас довольно мало времени на это.
— Постараюсь помочь вам, чем смогу.
— Спасибо. Ваш муж вел себя странно в последнюю неделю?
— Он много выпивал. Хотя это не редкость.
— Он часто уходил из дома?
— Если он не спал, то сидел в баре и набирался пивом.
— У него не появилось каких-нибудь новых друзей или партнеров за последнее время?
— У него был один друг. Он и не знал, что такое партнеры.
— А имя этого друга?
— Роллинз. Спарки Роллинз.
— Да. Охранник с двадцать второй вышки, мы знаем.
— Ну вот, только он.
— Вы ни разу не подслушивали какие-нибудь странные разговоры между ними?
— Спарки никогда не приходил сюда. Гомес часто бывал в холостяцкой квартире Спарки. Там они, наверное, смотрели канал с фильмами «Плейбоя», я так думаю. Он там часто ночевал.
— Пожалуйста, попробуйте вспомнить, миссис Гомес. Происходило ли за последний месяц что-то совершенно необычное, связанное с вашим мужем, что привлекло ваше внимание?
— Ну, Хулио Иглесиас начал звонить ему приблизительно месяц назад. Это было довольно необычно.
— Прошу прощения, Хулио Иглесиас? Вы имеете в виду певца?
— Ну, по крайней мере, он так называл себя. Но его голос явно не походил на голос Хулио Иглесиаса, ведь я часто слушала его песни, уж поверьте мне.
— А какой был этот голос, вам что-нибудь запомнилось в нем?
— Это был кубинец. По крайней мере, у него был очень сильный кубинский акцент.
— Как часто он звонил?
— Время от времени. Он звонил в совершенно разное время. Я думаю, их было двое.
— Двое?
— Оба парня притворялись певцом. Но их голоса были разными, мне так показалось.
— Миссис Гомес, это может быть очень важно. Вы случайно не подслушали какой-нибудь из разговоров?
— Нет. Я не стала бы этого делать. Кроме того, он всегда разговаривал в другой комнате.
— Айра, — сказал Эллиот Чински, — нам нужно просмотреть все входящие и исходящие звонки с этого номера за последние две недели.
Айра встал и вышел на кухню, где стоял телефон. Эллиот открыл кожаную сумку и вынул оттуда какой-то предмет.
— Вы когда-либо видели что-то подобное, миссис Гомес?
Это была металлическая коробка размером с кирпич с небольшими кнопками и выглядела так, будто ее сбросили с десятого этажа.
— Миссис Гомес?
— Нет. Я никогда не видела этого прежде. Что это?
— У вашего мужа было какое-нибудь хобби? Например, моделирование?
— Я уже говорила вам. Пить пиво перед телевизором — вот какое у него было хобби.
— Это пульт радиоуправления, миссис Гомес. Его можно использовать, например, для того, чтобы управлять моделью самолета. Или, скажем, для того, чтобы взорвать бомбу.
— Зачем вы показываете его мне?
— Этот предмет был найден в грязи в тридцати метрах от тела вашего покойного мужа.
Час спустя Рита со своими дочерьми стояли на тротуаре и ждали миссис Неттлс, которая обещала забрать их. На девочках были лучшие платья. Багаж состоял из трех чемоданов и маленькой авоськи для Гомеса.
Двое чиновников из Вашингтона и исследователь наконец уехали, но «космонавт» успел-таки испугать детей до полусмерти, когда зашел в гараж. Желтый костюм нашел какие-то старые газеты — кубинские, как он сказал. И заплесневелую бечевку.
— «Гранма», — сказал он. — Ежедневная газета, издаваемая в Гаване. Эти газеты пятинедельной давности. Похоже, заворачивали что-то цилиндрическое.
— Положи их в сумку, — сказал Эллиот.
Когда Эллиот начал задавать вопросы о газетах, ей это показалось уже слишком — она и так перенесла достаточно сегодня. Она все утро провела на похоронах мужа. Теперь у нее осталось лишь полчаса, чтобы собрать вещи и ехать в гавань. С нее достаточно.
Он поблагодарил ее за потраченное время. Она понимала, что он всего лишь делал свою работу. Но если он думал, что Гомес имел какое-то отношение к этому кавардаку, что показывают на Си-эн-эн, он, должно быть, просто сумасшедший. Гомес не был достаточно умен, чтобы натворить такое.
Погруженная в хаос мыслей, она вздрогнула от звука автомобильного гудка. Большой белый «Шевроле» подрулил прямо к бордюру. Из всех его четырех окон торчали флаги. Окно со стороны пассажира медленно открылось, из него показалась голова Синди Неттлс. Ее светлые волосы были заплетены в косички, в которые были вплетены красные, белые и синие ленты.
— Запрыгивайте, ребята! Давайте! Мама говорит, что мы опаздываем! — сказала Синди.
Джинни Неттлс вышла из машины и помогла погрузить чемоданы в багажник. Рита с детьми сели на заднее сиденье.
На контрольно-пропускных пунктах была спокойная и деловитая атмосфера. Джинни и Рита ехали к «Кеннеди», который стоял у пристани Браво. Другие корабли для эвакуации причалили к северо-западному пирсу и юго-западному.
На борт тянулись бесконечные вереницы женщин, детей и пожилых людей. Рита смотрела, как они медленно исчезают во всепоглощающем чреве «Кеннеди». Дважды встречные офицеры узнавали жену командующего и пробовали пропустить прежде остальных. Джинни оба раза отказалась, и только через час они оказались на борту.
За длинным столом сидели шесть офицеров, которые проверяли эвакуируемых. Рядом стояли морские пехотинцы, вооруженные автоматами. Офицеры тщательно проверяли каждого входящего, даже Джинни Неттлс.
Маленькая Синди тоже решила представиться и вручила офицеру розовый пластмассовый бумажник. Он был в комплекте с розовым пластмассовым чемоданом, который она несла в руках.
— Хорошо, — сказал офицер, открывая бумажник. — Давайте взглянем, кто вы такая, юная леди.
— Я Люсинда Неттлс, — сказала Синди. — Мой папа — адмирал Неттлс. Вы знаете его?
— О, конечно знаю, — сказал офицер, улыбаясь. — Спасибо, Люсинда. Следующий!
— Я надеюсь, ничего страшного не случится, если я пронесу двойной багаж, — сказала Синди. — Все дело в моем лучшем друге.
— Милая, — сказала Джинни, наклонившись. — Этот дядя спешит. Позади нас еще столько людей — посмотри! Давай-ка пойдем внутрь, малышка.
— Хотите посмотреть на него? — не послушав маму, спросила Синди офицера. Она положила свой чемодан на стол.
— Давай чуть попозже, — сказал офицер. — После того, как у нас все…
Но Синди уже раскрыла застежки своего ярко-розового чемодана. Большой белый медвежонок, который лежал в чемодане, выпал на стол.
— Ну, и как его зовут? — спросил офицер, из вежливости улыбнувшись.
— Мистер Тедди, — сказала она, крепко обнимая его. — Он мой самый лучший друг во всем мире!
— Добро пожаловать на борт «Кеннеди», Тедди, — улыбнулся офицер.
Все, кто стоял рядом, весело рассмеялись.
