Книга: Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию
Назад: Глава 7 Избавление от предвзятости суждений: устранение нисходящих ограничений
Дальше: Глава 9 Рефлексивная связность: нейрональная интеграция и функция срединной префронтальной коры
Глава 8
Внутренняя сонастройка: зеркальные нейроны, резонанс и внимание к намерению
В этой главе мы внимательно исследуем возможные нейрональные корреляты процесса резонанса, расширив взгляд на внимательность как на форму внутренней сонастройки.
Внимательность предусматривает сонастройку внимания с нашим собственным намерением. Конечно, внимательность сама по себе – состояние преднамеренное (интенциональное, или целенаправленное), поэтому определение выглядит несколько вычурным: намерение обратить внимание на намерение поддерживать внимательность. Это напоминает петлю повторного входа ментального подкрепления, лежащего в основе непосредственного переживания, – намерение внимать намерению.
С точки зрения теории сложности такие резонансные состояния создают особое условие, в котором система, как считается, движется в направлении максимальной сложности. В том, что касается межличностных отношений, мы изучаем способ, каким два человека относятся к намерениям друг друга в процессе сонастройки. Математическая теория вероятностей, подкрепляющая такой взгляд, утверждает, что, когда открытая система движется в направлении повышенной сложности в рамках подобного сонастроенного и резонансного состояния, ей свойственны наибольшая стабильность, гибкость и адаптивность. Как мы уже видели, если мы добавим к этому другие черты связности (когерентности) и энергии, то станем гибкими, адаптивными, связными, энергичными и устойчивыми. Само слово связность (когерентность) предполагает наличие следующих черт: связи, открытости, гармоничности, вовлеченности, восприимчивости, эмерджентности, ноэтичности, сострадания и сопереживания. Термин эмерджентность используется для описания каких-либо новоообразований, имеющих качество новизны и свежести, тогда как ноэтичность указывает на нашу способность к глубинному подлинному знанию в результате процесса ноэзиса, или «умо-зрения».
Существует набор нейронных сетей, система зеркальных нейронов, которые связывают сенсорные и двигательные области, создавая представление об интенциональных состояниях, или состояниях сознательной намеренности. Эта система, наряду с такими областями, как островок, верхняя височная кора и срединные префронтальные области, образует взаимосвязанный «резонансный контур» (рис. 8.1; приложение, раздел ). Резонансные контуры, как было обнаружено, не только кодируют намерение, но и реализуют человеческое сопереживание и участвуют в эмоциональном резонансе – результате межличностной сонастройки.
.
Рис. 8.1. «Резонансный контур» включает систему зеркальных нейронов (СЗН), верхнюю височную кору (ВВК), кору островка (КО, на рисунке не видна, поскольку находится под корой, связывающей эти области с внутренней лимбической областью) и срединную префронтальную кору (см. и )
Система, зеркально отражающая сознание
Все началось с того, что итальянские ученые исследовали премоторную область коры головного мозга обезьян. Когда подопытная обезьяна ела арахис, они наблюдали активность одного нейрона, регистрировавшуюся имплантированным в него электродом.
Отлично, именно такой реакции ожидали, и зарегистрированные импульсы никого не удивили. Однако то, что произошло потом, изменило наши представления о нейрональных механизмах сознания. Когда обезьяна наблюдала, как кто-то другой ел арахис, регистрировался импульс у того же самого двигательного нейрона! Это позволило предположить, что двигательный, или моторный, нейрон в лобной доле мозга был связан с воспринимающими областями его задней части – в данном случае с нейронами зрительной коры. Это был по меньшей мере образец сенсомоторной интеграции – интересный, но отнюдь не сенсационный. Сенсационность, однако, заключалась в том, что эта интегрирующая система активируется только в том случае, когда наблюдаемое движение является целенаправленным. Если вы просто помашете рукой перед глазами обезьяны, то никакой активации зеркальных нейронов не произойдет. Свойство зеркальности предполагает, что выполнение или наблюдение преднамеренного действия, целенаправленного поведения активирует этот набор контуров: обезьяна видит, обезьяна делает.
Когда Марко Якобони и другие, включая и первопроходцев – Риццолатти и Галлезе, открыли эти зеркальные свойства у людей, стало ясно, что человеческий мозг создает репрезентации других сознаний. На нейрональном уровне мы запечатлеваем в мозге не просто то, что физически видим, но и сознательное намерение, которое, как мы представляем, возникает в сознании другого существа. Это большая новость: зеркальные нейроны демонстрируют глубоко социальную природу нашего мозга.
Мы с Марко Якобони работали в Центре культуры, мозга и развития в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе – проводили исследования и преподавали на курсах для студентов, молодых специалистов и ученых междисциплинарное мышление при проведении научных исследований. Зеркальные свойства нервной системы проливают важный свет на исследования природы культуры и на то, как совместное ритуальное поведение в семьях, школах и более крупных сообществах делает нас способными резонансно сонастраиваться с состояниями других людей, включая их намерения.
Якобони распространил эти идеи на исследование способности к сопереживанию, или эмпатии. Он и его коллеги смогли показать, что система зеркальных нейронов, локализованная в разных областях коры – например, в лобной и теменной долях – и связанная проекционными путями с верхней височной областью, не только способна репрезентировать состояния преднамеренности у других, но и опосредовать основополагающие механизмы эмоционального резонанса, который так важен в межличностных отношениях.
Эти явные, внешние корковые процессы восприятия и репрезентации, или отображающего представления, намерений связываются с более глубокими центральными областями (лимбической областью, где обрабатываются эмоции) и с островком, вызывающим изменения в физическом самочувствии. Островок служит информационным путем, отвечающим на активацию зеркального нейрона, возбуждением импульсации на периферию организма и в лимбическую систему, где происходит повторение того, что наблюдающий видит в другом человеке. Островок связывает активацию зеркального нейрона в ответ на изменения физического и эмоционального самочувствия – в науке это называется эмоциональным заражением, а в обычной жизни – эмоциональным резонансом. Резонанс, как мы уже говорили, – функциональный результат сонастройки, которая позволяет нам почувствовать, что нас чувствует другой человек.
Для того чтобы воспринимать сигналы от другого человека, мы пользуемся первыми пятью чувствами. Потом система зеркальных нейронов воспринимает эти «интенциональные состояния» (то есть сознательно целенаправленные, преднамеренные состояния) и через островок изменяет состояние лимбической системы и соматическое состояние, для того чтобы сделать их такими же, как у другого человека. Это и есть сонастройка, и именно она создает эмоциональный резонанс. Система зеркальных нейронов взаимодействует непосредственно с островком и другими участками, например с верхней височной корой, создавая то, что мы называем «резонансным контуром» (рис. 8.1 и приложение, раздел ). Зеркальные нейроны непосредственно связывают восприятие и двигательное действие и тесно взаимодействуют с упомянутыми областями для создания функционального контура, порождающего поведенческую имитацию, аффективный и соматический резонанс и сонастройку интенциональных, или преднамеренных, состояний. Входы этих процессов непосредственно влияют на срединные префронтальные области, которые таким образом тоже становятся частью резонансного контура.
Эмпатия (сопереживание) влечет за собой эти соматические и лимбические изменения в ходе процесса, называемого интероцепцией – видом чувствительности, которая позволяет нам воспринимать состояние внутренней среды организма, то есть осуществлять то, что мы назвали шестым чувством, помогающим нам понять, что происходит внутри нашего тела. Поскольку мы пользуемся префронтальной корой для того, чтобы осуществлять интероцепцию через входы от островка (служащего релейной станцией при передаче данных от лимбических отделов и представительств тела), постольку мы приобретаем способность осуществлять гипотетические функции интерпретации сдвигов состояния и приписывания их другим. Интероцепция, интерпретация и приписывание – предполагаемые этапы эмпатии, осуществляемой префронтальной областью, согласно «островковой гипотезе», предложенной Якобоини и его коллегами.
Когда мы с Якобони представили клинические приложения этих положений 500 психиатрам и психотерапевтам в Сан-Франциско, аудитория загорелась желанием понять не только научную значимость этих представлений, но и пути их использования в лечебной работе. По меньшей мере эти открытия подтвердили интуитивные предположения клиницистов о том, что отношения с другими играют фундаментальную роль в личной жизни и поддержании ее благополучия. Однако эти данные, кроме того, достоверно подтвердили важность сонастройки с собственными внутренними состояниями, открывающей возможность сонастроиться с внутренними состояниями других людей. Именно здесь наблюдается взаимопересечение внимательности, эмпатии и интероцепции. Все эти части целого взаимно усиливают друг друга.
Открытие зеркальных нейронов выявило также способы, каким наш мозг создает представления о состоянии сознания других людей. Это очень важный взгляд на то, как мы связаны друг с другом в ментальном аспекте реальности – нашим седьмым чувством – умо-зрением (mindsight).
Сопереживание требует от нас рефлексии своих внутренних состояний. Создание системой зеркальных нейронов и связанных с ней областей эмоционального резонанса сдвигает состояние лимбической системы и корковых представительств тела так, что префронтальная область, регистрируя ухудшение, порождает реакции сострадания (то есть сочувствия другому) и эмпатии (то есть сопереживающего понимания другого). Когда мы ощущаем этот резонанс и осознаём свою сонастроенность, то, вероятно, делаем это за счет восьмого чувства, о котором шла речь выше и которое позволяет нам чувствовать состояние этого резонанса отношений. Таким образом, резонансный контур вовлекает все восемь чувств и участвует в создании связного и цельного состояния сознания.
Участвуют ли зеркальные нейроны во внимательности?
Четыре взаимосвязанных измерения зеркальных нейронов нашего социального мозга и связанных с ним областей, входящих в резонансный контур, допускают, что вся эта система также участвует в переживании внимательного осознавания.
Социальные контуры и личная рефлексия
Самое разумное, что мы можем в первую очередь предположить, – это то, что мы используем социальные контуры мозга для создания состояний внимательного сознавания. Как мы уже обсуждали в главе 1, учитывая, что наша видовая эволюция подвергалась мощному влиянию общественного образа жизни и необходимости выживания, было бы вполне резонно предположить, что эти социальные сети возникли задолго до того, как у нас «появилось время» на внутреннюю рефлексию относительно нашей жизни.
Наш мозг – это социальный орган тела, и тот способ, каким человечество до сих пор выживало, связан с теми путями, какими мы пользовались для поддержания общественной формы бытия. Возможно ли, что этот социальный мозг встроен и в то, как мы живем в одиночестве? Определенно, такие психологи, как Лев Выготский, и такие писатели, как Джон Дьюи и Джордж Герберт Мид, отстаивали идею социальной природы нашего сознания в первой половине ХХ века. Дьюи и Мид обсуждали важность рефлексии в нашей общественной жизни. Дьюи (в 1933 году) даже ввел термин рефлексивный интеллект, с тем чтобы обозначить способ, каким мы пробуждаем разум и перестаем жить на автомате. Другими словами, эти авторы утверждали, что мы используем общественное для вовлечения в личностное.
Недавние работы, основанные на данных визуализации центральной нервной системы, позволяют предположить, что наша способность представлять себе собственные ментальные процессы и процессы других людей с использованием умо-зрения тесно связаны и переплетены друг с другом. Эти данные поддерживают представление, что наша нервная система внедряет ощущение другого в контуры, похожие на те, которые мы создаем для ощущения самих себя.
Таким образом, стоя на плечах гигантов, мы можем смотреть вперед и представлять себе, что социальная природа нашего мозга имеет какое-то отношение к его работе в одиночестве – например, в те моменты, когда мы погружены в практику внимательного осознавания.
Обращение внимания на намерение
Вторая важная идея, указывающая на возможную роль социально ориентированных зеркальных нейронов и верхних отделов височной коры, дает нам возможность создавать карты намерения. В социальном окружении мы картографируем намерения других. Но что если мы допустим, что те же самые резонансные контуры дают нам возможность строить карты собственных интенциональных состояний, то есть состояний намерения? Внимательность включает в себя любопытное, открытое, признающее и любящее отношение к осознаванию сознавания. Кроме того, мы фокусируем внимание и на состояниях намерения. Так мы активируем нашу гипотетическую систему «самововлечения», которая дает возможность быть восприимчивыми к собственному непосредственному опыту и настраиваться на самих себя из мгновения в мгновение.
Раздумывая, как мне приложить эти идеи к работе с пациентами, я пришел к выводу о необходимости составления карт их намерений в моем сознании. Понимание прозрачных-незримых и видимых-зримых процессов помогает объяснить этот феномен. Как уже было вкратце сказано в главе 7, когда ментальная активность возникает без восприятия ее как события сознания, она называется прозрачной, или незримой. Если же метапознание позволяет нам ощущать эту ментальную активность как продукт сознания, то мы называем такую активность видимой, или зримой. Углубление осознавания процесса, такого как представление о намерении, повышает чувствительность нашего сознания и запускает метапознавательный процесс, позволяющий распознать этот опыт именно как ментальную активность. Теперь мы знаем, что на самом деле можем чувствовать внутренние представления (репрезентации) в виде ментальных карт: именно так и получается, что то, что прежде было прозрачным, незримым чувством чего-то смутного, становится видимым и зримым процессом репрезентирования и наблюдается как ментальная функция, активность сознания. Превращение прозрачного, незримого процесса в видимую активность – один из способов описать мудрость различения.
При должной практике и грамотном руководстве мы можем научиться осознавать содержания сознания в качестве того, чем они в действительности являются: в качестве ментальных содержаний. Родитель одного моего юного пациента, почувствовав происшедшие после сеанса перемены, отозвался о них следующим образом: «Я никогда не задумывался о том, что мои чувства и мысли – это всего лишь деятельность психики, но вовсе не то же самое, что я!» При возникновении подобного метасознавания в полной мере вовлекается сила внимательности, ее способность разрушать нисходящие влияния автоматизма. Когда мы внутренне настраиваемся на самих себя, наши состояния намерений, наши интенциональные состояния становятся видимыми. Это внимание к намерению может прямо вовлекать зеркальные нейроны и верхнюю височную кору.
Внутренний резонанс
Третье измерение, указывающее на возможную роль зеркальных нейронов, – это их гипотетическая роль в создании эмоционального резонанса. Поскольку я по образованию специалист по исследованию феномена привязанности, мне известно, что резонанс – это основополагающий механизм сонастроенной и отрегулированной коммуникации между родителями и детьми в условиях прочной и безопасной привязанности. Мы уже обсуждали, что внимательное осознавание можно рассматривать как параллельную форму внутриличностной сонастройки. Если это так, то возможно, что наши собственные зеркальные нейроны и связанные с ними области, используемые в межличностном общении, могут резонировать и с нашими состояниями. Как внутриличностные, так и межличностные формы сонастройки способны вовлекать систему зеркальных нейронов в более крупных резонансных сетях, которые, согласно нашему предположению, могут охватывать островок и верхние отделы височной коры, а также некоторые участки срединной префронтальной коры.
Если сонастройка на самом деле – центральный механизм внимательности и привязанности, то она поможет объяснить, почему функция срединной префронтальной коры, которую мы уже обсуждали, может подойти как для обеспечения устойчивой привязанности, так и для практик внимательного осознавания. Вспомним, что срединная префронтальная кора получает входы через островок от лимбического и соматического резонанса, опосредованного системой зеркальных нейронов. Это те самые области, которые, по данным Лазар и ее сотрудников, претерпевают утолщение у индивидов, регулярно занимающихся практиками медитации внимательности.
Сенсорные последствия двигательных актов
Четвертый аспект работы зеркальных нейронов, благодаря которому я полагаю, что они тесно связаны с внимательностью, – это малоизвестный аспект, делающийся очевидным при анализе его актуальных проявлений в работающем мозге. В сущности, связь чувствительных областей с премоторными областями дает возможность восприятию целенаправленного акта связываться с подготовкой и эффектом предшествования или предвосхищения (прайминга), осуществляемыми в планирующей премоторной зоне мозга. Этой связью выступает репрезентация намерения.
Как мы увидим из дальнейшего изложения, репрезентация намерения, по мнению многих исследователей, – ядро возникновения эмоций. Таким образом, то, как мы сонастраиваемся с намерениями друг друга, внушает нам чувство эмоциональной близости. То, как мы сонастраиваемся с собственным состоянием, понимая свои намерения, создает внутреннюю эмоциональную близость – мы становимся «лучшими друзьями самим себе». Именно эта внутренняя сонастройка создает отчетливое ощущение связного и цельного сознания. Давайте теперь глубже разберемся в том, как это состояние возникает в процессе внимательного осознавания.
Внутренняя сонастройка
Зеркальные нейроны и верхние зоны височной области создают репрезентации намерений, отвечая на целенаправленные действия или экспрессивные сигналы. Из предыдущего опыта мозг обучается тому, что наступит в следующий момент. Исследования памяти показывают, что мозг есть ассоциативный орган, создающий связи между отдаленными друг от друга кластерами нейронов. Дональду Хеббу часто приписывают высказывание, что «нейроны, которые одновременно активируются, связываются друг с другом», или, иными словами, ассоциативные связи, раз образовавшись, будут вместе активироваться и в будущем. Это фундаментальная основа нашего понимания памяти.
Но мозг, кроме того, предвосхищающая машина. Фундаментальная архитектоника мозга как процессора множества параллельных и распределенных задач позволяет ему учиться на опыте и предвосхищать следующий шаг в последовательной череде стимулов. Со временем мозг учится, как работают такие, например, феномены, как сила тяжести, – тем самым мы в итоге научаемся тому, что подброшенное непременно упадет. Интересно отметить, что мозг очень рано обучается отличать одушевленных существ от неодушевленных предметов. На самом деле в нем существуют специализированные области, например верхняя височная кора, которая активируется при наблюдении «биологического движения». Эта зона, расположенная в области верхней височной борозды, активируется в ответ на движения живых организмов в пространстве – движущихся целенаправленно и преднамеренно (подробно о верхней височной коре рассказано в приложении, в разделе ).
Система зеркальных нейронов и верхняя височная кора настроены на преднамеренные целенаправленные действия. Этот резонансный контур делает свои математически точные выводы, предвосхищая то, что произойдет в биологическом движении в каждый следующий момент. Якобони описывает этот процесс как «предиктор последовательности двигательного плана», подразумевая, что мозг предвосхищает, какие сенсорные изменения произойдут в наблюдаемом организме на основании его двигательных актов. Эту важную функцию можно назвать сенсорными следствиями двигательного акта (ССДА; Sensory Implications of Motor Action, SIMA).
Сенсорные следствия двигательного акта позволяют мозгу подготовиться к следующему ожидаемому действию. С помощью связей системы зеркальных нейронов с восприятием и двигательным актом ССДА порождают у нас нейрональный процесс, который готовит нас не только к предвосхищению действия, но и к его выполнению. Именно это помогает нам, общественным животным, жить в коллективе. Так мы учимся танцевать, целоваться, участвовать в общественных ритуалах и эмпатически настраиваться друг на друга. Что, однако, произойдет, если мы направим нашу функцию ССДА и сонастройку со связанными с намерением измерениями нашего резонансного контура на себя самих? Можно предположить, что, когда мы вводим в образ того, что происходит сейчас, автоматическую готовность к тому, что последует затем, наш мозг репрезентирует, или отображает, состояние намерения, и так мы его осознаём. Заметьте, что это автоматическое предвосхищение – форма эффекта предвосхищения, а не префронтальное планирование. Эффект предвосхищения готовит нас к собирающемуся произойти сейчас – к тому, что уже возвышается над «горизонтом будущего». В следующий момент, в наступающем «сейчас», то, что происходит, на самом деле соответствует тому, что уже предвосхитили наши зеркальные нейроны, и согласованная связь между предвосхищением и картой того, что в действительности произошло, создает глубокое состояние связности, или когерентности. Если таковая является частью внимательного осознавания, то мы можем назвать ее рефлексивной связностью.
Функция ССДА обеспечивает сочетание того, что происходит в данный настоящий момент, с тем, что, согласно намерению, произойдет в непосредственно следующий момент, в следующее «сейчас». Это не есть выработка планов на будущее, это неизбежное состояние осознавания текущих друг за другом мгновений, каждое из которых соответствует тому, что произошло только что. Время следования мгновений друг за другом составляет порядка 10 миллисекунд и создает ощущение непрерывности. Такова природа внутриличностной сонастройки.
Осознавание дыхания
В качестве примера внутриличностной сонастройки можно привести практику осознавания дыхания. Вы осознаёте, что делаете вдох. Зеркальный нейрон и верхняя височная область, как часть резонансного контура, автоматически – через функцию ССДА – предвосхищают выдох. Через мгновение выдох действительно происходит, и мы наблюдаем соответствие между тем, что мы предвосхитили, и тем, что произошло на самом деле. Такое соответствие порождает связность. Естественно, осознавание выдоха влечет за собой предвосхищение вдоха, который, наступая, интегрирует функцию ССДА с сознаванием настоящего, и создается рефлексивная связность. Именно поэтому, наверное, дыхание – такой мощный, распространенный объект фокусирования внимания в тренировке внимательного осознавания. Интересно отметить, что каждая половина спокойного дыхательного цикла продолжается приблизительно то время, какое Стерн определяет как мгновение настоящего, или текущий момент.
Можно предсказать, что то же самое будет происходить и при наблюдении неподвижных объектов, например камней, ментальных образов людей или божеств. В этом случае функция ССДА создает стационарный образ того, что предвосхищается намерением. Суть заключается в том, что нейрональная репрезентация самостоятельного намерения позволяет процессам ССДА создавать рефлексивную связность с помощью внимательного осознавания.
Мы обращаем внимание, фокусируем осознавание на весьма специфическом ментальном процессе – нашем собственном состоянии намерения. Этот фокус осознавания, созданный в момент наибольшей ясности, продуцирует затем двойную согласующую систему, в которой мы имеем нейрональную карту намерений (производное отчасти наших зеркальных нейронов и верхней височной коры), а кроме того, у нас в фокусе внимания есть сенсорная карта уже выполненных действий. Будь эта сенсорная карта движущейся, как, например, при осознавании дыхания, или стационарной, как в случае с образом, мы в любом случае создаем соответствие между сенсорной картой и картой намерений.
Далее у нас на самом деле есть рекурсивная карта нас самих, в пределах которой мы можем намеренно фокусировать внимание на своих намерениях. Вдыхая и выдыхая, мы согласуем самих себя, как фокус внимания, и карту самих себя, и ожидаемый следующий шаг в последовательности вдохов и выдохов: во время выдоха мы готовимся к вдоху, а когда он происходит, карты совпадают. При вдохе происходит такая же предвосхищающая инициация, затем следует совпадение, и при продолжающемся намеренно направленном внимании последовательность повторяется сначала (рекурсия). Эта последовательность совпадений карт создает интеграцию и глубокое чувство целостности и гармонии.
Именно поэтому, наверное, нечто такое «простое», как дыхание, во многих традиционных культурах – основной путь к достижению внутреннего благополучия.
Дыхание – фундаментальная часть жизни. Акт дыхания запускается глубинными структурами ствола головного мозга и подвержен непосредственному влиянию нашего эмоционального состояния. Тем не менее дыхание может быть и преднамеренным. По всем этим причинам осознавание дыхания приближает нас к самой сущности жизни. Мы подходим к тому, что на грани между автоматическим и требующим усилий, между телом и сознанием. Вероятно, по каждой из этих причин путь к здоровью непременно предусматривает внимательное сосредоточение на дыхании как первый шаг на этом пути.
Ощущение и намерение – двойные репрезентации, согласованно и связно картографируемые друг на друга. Функция ССДА-предвосхищения, запускающая систему зеркальных нейронов и связанные с ней области, предположительно реализует механизм, с помощью которого мы можем представить себе, что внимательное осознавание способно создавать внутреннюю сонастройку и связность сознания. Такое резонансное состояние может порождать ощущение полноты и стабильности, которые приходят вместе со связностью, душевным согласием и умственной гармонией.
Внимание к намерению
Два важнейших элемента всех практик внимательного осознавания – осознавание самого сознавания и фокусирование внимания на намерении. Мы исследовали метапознавательный процесс самонаблюдения и увидели, что он связан с активацией срединных префронтальных участков коры. Но как мы на самом деле обращаем внимание на намерение? Мы можем представить себе, что намерение как ментальное состояние внутреннего мира также оценивается саморефлексивными срединными префронтальными контурами.
Когда мы строим предположения о намерениях другого человека, то «вычисляем» его внутреннее состояние, воспринимая органами чувств паттерны его действий. Вот что пишет по этому поводу Фрит: «Активность в передней поясной коре и срединной префронтальной коре связана с осознанием собственных действий и возникает также и тогда, когда мы думаем о действиях других». Далее Фрит предполагает, что «механизм, определяющий осознавание того, как наши намерения ведут к действиям, можно использовать для представления о намерениях, лежащих в основе действий других. Единая система дает нам возможность сообщать о наших ментальных состояниях и таким образом делиться с другими своими ощущениями».
Намерения создают интегрированное состояние предвосхищающей установки (эффекта предшествования, или прайминга), включение нашей нервной системы в режим специфического намерения: мы можем подготовиться к восприятию, ощущению, сосредоточению внимания и определенной форме поведения. Намерение касается не только двигательного акта. Например, если у нас есть намерение быть открытыми, наш мозг, вероятнее всего, предвосхищающим праймингом запустит активность областей, отвечающих за входящий поток импульсов от рецепторов пяти первых чувств, за интероцепцию шестого чувства, за умо-зрение седьмого чувства и за резонанс отношений нашего восьмого чувства. Это намерение быть открытым – не просто сама восприимчивость, но намерение быть восприимчивым, есть нечто, что может быть воспринято самим сознанием. Это и есть восприятие намерения.
Намерение – центральный организующий процесс в мозге, создающий непрерывность восприятия за пределами настоящего мгновения. Несмотря на то что, как мы убедились, эмоцию можно рассматривать как процесс, отражающий интеграцию нейрональной активности, намерение, как представляется, имеет множество черт, перекрывающихся с этой интегративной функцией. Уильям Фримен поддерживает этот взгляд, утверждая, что «способ придания смысла эмоции заключается в ее отождествлении с намерением действовать в ближайшем будущем, а затем отмечать возрастающий уровень сложности по мере прояснения контекста. По сути, эмоция – это движение, направленное вовне. Это расширение интенциональности (преднамеренности, или целенаправленности)…». Говоря о нейронных коррелятах эмоции / намерения, Фримен пишет:
Лобная доля очищает и тщательно шлифует предсказания будущих состояний и их возможных исходов, к которым приведут намеренные действия. Дорсальные и латеральные области лобной доли отвечают за логику и разумное обоснование предсказания. Медиальные и вентральные отделы занимаются социальными навыками и способностью к глубоким межличностным отношениям. Эти функции можно суммировать как предвидение и инсайт, или прозрение.
Могут ли эти медиальные и вентральные области лобных долей обеспечить затем сонастройку состояний намерения таким образом, чтобы создать «глубокие отношения» с другими так же хорошо, как с самим собой? Здесь мы видим, что эмоция, переплетенная с намерением, сопоставляет сонастройку с намерениями и эмоциональный резонанс. Если мы обращаемся к чужим намерениям, то создаем межличностную сонастройку. Если же обращаемся к собственным намерениям, то создаем внутреннюю сонастройку. Состояния преднамеренности интегрируют всю нейрональную конфигурацию в настоящем. Когда мы сонастраиваемся с намерением – своим или других людей, – то настраиваем свое состояние, согласуя его с «совместным бытием» с тем, на ком мы сфокусировали внимание. Резонансный контур не только улавливает состояния намерений, но и сам их создает, поэтому внимание к намерению создает настройку. Когда мы берем паузу и задумываемся, разбираясь с намерением, то создаем основу для внутренней сонастройки. Когда же мы берем паузу, чтобы открыться навстречу состоянию намерения другого человека, то создаем межличностную сонастройку.
Важность намерения
Почему намерение играет такую важную роль в нашей жизни? Намерения увязывают воедино каждое мгновение жизни, связывают действия в настоящем с действиями непосредственно следующего мгновения, создавая «клей», направляющий внимание, мотивирующий действия и занимающийся обработкой природы наших реакций.
Фримен обсуждал важную природу намерения и осознавания, исследуя их фундаментальную роль в определении эмоции и формировании того, как разворачиваются паттерны нашей нейрональной активности.
Решающая роль, которую играет, согласно данной гипотезе, осознавание, заключается в предотвращении скоропалительных действий, но не путем их торможения, а путем успокаивания локальных хаотических флюктуаций в манере, описанной Пригожиным, – посредством устойчивых взаимодействий, выступающих глобальным сдерживающим фактором. Таким образом, осознавание – состояние более высокого порядка; это состояние, обуздывающее подчиненные подсистемы и уменьшающее вероятность их хаотичных изменений… Это часть преднамеренности (интенциональности), в рамках которой следствия только что совершенного действия упорядочиваются и интегрируются, а новое действие планируется, но пока не осуществляется. Сознание удерживает индивида от скоропалительных действий и, давая время на созревание решения, повышает вероятность долговременного интенционального бытия в рамках допустимого поведения.
Когда мы следим за паттернами поведения другого человека, наши резонансные контуры интегрируют сенсорные и двигательные нейрональные карты – то, что мы называем репрезентацией состояния их намерения, или интенционального состояния.
Мозг использует регистрирующие паттерны репрезентации действий для того, чтобы создавать внутренний образ сознания другого человека. Система зеркальных нейронов связывает паттерны восприятия целенаправленных действий (поведение, характеризующееся намерением и предсказуемостью) с двигательными нейрональными системами индивида, обеспечивающими способность совершить похожее действие. Более обширный резонансный контур дает нам возможность понять, что у другого человека на уме, исследуя картину активности нейронных сетей в нашем мозге и телесности. Такая имитация разума другого человека, чувствование его сознания играет огромную роль в выживании нас как обладающего комплексным общественным устройством биологического вида. Мы воспринимаем чужие движения и выражения эмоций, предвосхищаем сенсорные следствия этих двигательных актов (процесс ССДА), а затем создаем в мозге репрезентации, включающие эти распределенные во времени паттерны того, что «было», для предвосхищения (прайминга) того, что, как мы предчувствуем, должно произойти «в следующий момент». Но что произойдет, если мы будем сопоставлять состояние своего самоощущения с восприятием своего же готовящегося возникнуть в следующий миг самоощущения – причем проделывая это непрерывно, из мгновения в мгновение? Чувствование подобного как раз может и считаться процессом разворачивающегося внимательного осознавания.
Когда внимательность позволит сфокусировать внимание на нашем намерении, мы сможем считать это формой осознавания, при которой мы соразделяем свои ментальные состояния с самими собой. Соразделение ментальных состояний лежит в основе стойкой и безопасной взаимной привязанности родителей и детей; именно такой тип привязанности способствует развитию гибкой адаптивности. Внимательность можно рассматривать как способ развития безопасной и здоровой привязанности к самому себе.
В процессе внимательного осознавания внимание к намерению создает важный разворачивающийся из мгновения в мгновение резонанс того, что есть, и того, что предвосхищается. Готовность к событию, непосредственно следующему за настоящим, в действительности служит объектом внимания, чтобы то, что произойдет в следующий миг, совпадало с тем, к чему подготовился мозг в процессе предвосхищения (прайминга). Эта сонастройка с нашим собственным состоянием намерения, как мне думается, создает реверберирующее ощущение полноты переживания в процессе того, как мы внимательно прихлебываем чай, прогуливаемся, дышим или открываем сознание всему, что возникает в поле опыта. Следовательно, внимательному осознаванию вполне по силам создавать новые внутренние миры связности, или когерентности, богатые непосредственным переживанием.
Некоторые дополнительные штрихи
Несколько месяцев спустя после участия в молчаливой медитации я работал научным сотрудником в летнем исследовательском институте «Сознание и жизнь», о котором уже упоминал выше. В этом институте собрались более 140 ученых со всего мира, чтобы исследовать научные перспективы на созерцательную практику. Три доклада касались тем, относящихся к данным изучения вхождения во внимательное состояние сознавания через обращение внимания на дыхание. Несмотря на то что авторы по вполне понятным причинам больше интересовались нейрональными системами, относящимися к вниманию и регуляторным функциям, во всех трех исследованиях было обнаружено, что в областях, связанных с зеркальными нейронами, то есть верхних отделах височной области, активация развивалась просто в ответ на осознавание процесса дыхания. Другие исследования также показали, что эти области активировались вместе со срединными префронтальными областями (приложение, раздел «Резонансные контуры»). Факт такой активации соответствует нашему предположению о резонансных контурах.
Исследования методами нейровизуализации подтверждают предположение, что внимательное осознавание – даже такого простого акта, как дыхание, – действительно может активировать наши резонансные контуры, включая верхние отделы височной области вместе с островком и срединной префронтальной областью мозга. Потребуются дальнейшие исследования для окончательной оценки этого предположения и подтверждения эмпирических данных.
На той же встрече были обнародованы данные, полученные от второго лица и давшие определенные указания на внимательность как важный для взаимодействия с другими навык. Этот момент учения о медитации стал мне отчетливо ясен во время обмена мнениями с двумя буддийскими монахами. Присутствующие задавали им прямые и личные вопросы, на которые те отвечали прямо и искренне, хотя имелась возможность вежливо уклониться, – чувствовалось их намерение отвечать на столь же искренние намерения задававших вопросы людей. Наполненные сердечной теплотой мысли этих монахов о созерцательной жизни и природе страдания наполнили зал чувством ясности и подлинности бытия. Можно было ощутить силу их намерения отвечать задающему вопрос с заботливым отношением. И было ощутимо их желание установить контакт со всеми присутствовавшими. Восприимчивость их ответов и интенсивное внимание аудитории буквально электризовали атмосферу в зале. После ответов монахов один из слушателей встал с глазами, полными слез, и обратился к ним: «То, что я сейчас чувствую, после того как вы от всего сердца говорили такие глубокие вещи в отношении проблем, столь значимых для нас всех, приводит меня к ощущению глубинного контакта с вами. Я чувствую в точности то же, когда медитирую, столь это ясное и наполненное состояние». Я поговорил с этим человеком после и ощутил, что он и вправду заметил взаимное ощущение увиденности – его увидели монахи, а он увидел их. Мне показалось (разумеется, стоит учесть, что у меня наверняка уже была предвосхищающая установка), что он почувствовал как раз эту параллель между внутри– и межличностной настройкой.
Мы можем также обратиться к вопросам, непосредственно связанным с социальными контурами мозга, чтобы получить дальнейшие подсказки в отношении внимательности как важного для отношений процесса. Марк Джонсон и его коллеги опубликовали статью о своей работе над вопросами, касающимися связанных с социальными взаимодействиями систем мозга.
Одна из главных функций мозга – идентификация и понимание поведения других людей. У взрослых людей в мозге есть области, специализирующиеся на обработке и интеграции сенсорной информации о внешности, поведении и намерениях окружающих. Несмотря на то что необходимость решения любой сложной когнитивной или сенсорной задачи может активировать самые разнообразные области, обработкой социальных стимулов занимается в высшей степени специализированный участок, включающий область верхней височной борозды, латеральной затылочно-височной извилины и орбитофронтальной коры.
Рис. 8.2. Сеть обработки сенсорных данных о лицевой мимике (Cozolino, 2006; воспроизведено с разрешения)
Сара Лазар обнаружила, что во время медитации внимательности неизменно активируются орбитофронтальная кора и верхняя височная область – та ее извилина, которая прилежит к верхней височной борозде (рис. 8.2, , ). Эти данные поддерживают идею, что внимательность – процесс, связанный с отношениями. Верхняя височная борозда, как мы уже упоминали, – часть резонансного контура, вместе с системой зеркальных нейронов, островком и срединной префронтальной областью.
Дальнейшие исследования позволили обнаружить, что область зеркальных нейронов проявляет высокую активность, когда испытуемые смотрят на постепенно изменяющееся изображение лица, которое превращается в их собственное лицо. Это позволяет предположить, что система зеркальных нейронов имеет набор контуров, или систем нейрональных связей, в которых находится карта нашей «самости». Эти данные хорошо укладываются в общую схему картирования намерений, где происходит согласование карты себя и карты другого. В случае внимательности и резонансного контура мы предполагаем, что осознавание намерения картографирует и согласовывает наблюдаемое «я» с наблюдателем. Именно согласование этих двух карт – себя эмерджентно возникающего и себя внутренне картографированного – выступает местом сонастройки «двух» сущностей друг с другом. Именно здесь, как видим, происходит резонанс двух аспектов «я», или самости, и создание внутренней сонастройки.
Разгрузка сознания
Во время проводившегося в молчании ретрита я встретил Нэнси, 56-летнюю женщину, которая незадолго до этого перенесла удаление доброкачественной опухоли, выросшей за несколько десятков лет под лобной костью. Эта менингиома, образование размером со спелую сливу, росла очень медленно, сдвигая в стороны ткань мозга, так медленно, что пациентка ни на что не жаловалась. Правда, Нэнси все это время пыталась обрести внутренний покой и гармонию, которые постоянно ускользали от нее, несмотря на разнообразную, богатую интеллектуальную и эмоциональную жизнь. Медитация успокаивала ее, но лишь на время, и только после удаления опухоли она впервые за много лет смогла ощутить явственный сдвиг в способности полноценно воспринимать все пространство своего сознания. Медитация стала более плодотворной, и пышно расцвело ощущение сонастроенности со своим внутренним миром.
После того как я объяснил ей, что удаление опухоли действительно могло восстановить цельность, позволяющую ей проявить свои психологические способности более полно, она сказала: «Вы помогли мне понять нечто совершенно таинственное: я стала собой, Нэнси стала в полной мере Нэнси».
Вот что сказала эта женщина после посещения нашей встречи «Сознание и момент»:
Мне выпал счастливый случай: я смогла рассказать Дэну о том, что мне удалили пятисантиметровую менингиому из срединной лобной доли и полностью реконструировали лобную кость. Опухоль и вызванный ею гиперостоз буквально смяли мне мозг. Оправившись от операции, я стала воспринимать необычайное пространство, мне снова стало доступно богатство ощущений, бездонной радости и интеллектуального голода. Дэн очень мудро объяснил мне, что опухоль блокировала те функции мозга, о которых он так ярко рассказывал на своих лекциях о префронтальной коре. Я занималась медитацией 20 лет, в моей практике было много желания результата и самоосуждения, но с тех пор, как мой мозг разгрузили от бремени, практика медитации стала более уравновешенной. Я научилась принимать себя такой, какая я есть. Мне всегда хотелось достичь «внутриличностной сонастройки», как называет это Дэн. Теперь это получается у меня совершенно естественно.
Нэнси поделилась с нами своей уникальной историей болезни, которая свидетельствует о том, что на нашу способность входить в состояния внимательности сильно влияет давление на мозг, а возможно даже – на конкретные медиальные участки префронтальной области. Избавление от опухоли, за которым последовало открытие всего, что существует, причем без всяких усилий, говорит о том, что срединная префронтальная область играет большую роль во внимательном осознавании.
Нейрональные корреляты самости и сознания
Наше ощущение самости претерпевает сдвиг, когда мы переживаем внимательное осознавание. Это ощущение связности можно изучить, исследуя пути, которыми активность мозга связана с измерениями самости.
Мозг непрерывно картографирует глубинные слои своей активности. «Нейрональная карта» – это кластер нейрональной импульсации, или профиль активации нейронной сети, представляющий ту «вещь», которую она картирует. Антонио Дамасио выделил по меньшей мере три уровня карт самости. На базовом уровне мы имеем «карты первого порядка», репрезентирующие паттерны активности в глубинных структурах ствола мозга, связанных с такими процессами жизнеобеспечения, как дыхание и ритм сердечных сокращений, – это можно назвать протосамостью. Мы почти не осознаём эти процессы, но на нейрональном уровне они коррелируют с нашими базовыми, «обнаженными» переживаниями, разворачивающимися из мгновения в мгновение.
Затем у нас есть «карты второго порядка», на которых протосамость в момент времени 1 контрастно отличается от протосамости в момент времени 2. Такие карты Дамасио назвал картами «самости-ядра» (core self), которая регистрирует события, способные изменять протосамость во времени в поле нашего внимания. Это глубинное сознание (core consciousness), оно существует «здесь и сейчас».
И наконец, у нас есть «карты третьего порядка», которые в режиме реального времени регистрируют изменения самости-ядра. Автобиографическая самость соотносится с самостью-ядром так же, как ускорение со скоростью. Автобиографическая самость включает в себя связь прошлого, настоящего и будущего, некое подобие ментального путешествия во времени, которое Эндел Талвинг предложил считать частью автоноэтического сознания, или самопознающего сознавания. Мы вводим в поле внимания репрезентации прошлого, соотносящиеся с будущим и накладывающиеся на наше непосредственное переживание настоящего.
Можно предположить, что внимательное осознавание открыто всем слоям самости, всем формам сознания. В этом восприимчивом состоянии мы можем наполниться чувствованием автобиографической самости, но при этом видеть ее функционирование как проявление активности разума. Кроме того, мы можем ощущать непосредственность разворачивающегося «здесь и сейчас» чувственного опыта – производные танца нашей протосамости с окружающим миром. На самом деле все потоки осознавания, впадающие в реку сознания, находят радушный прием в открытом узловом центре внимательности. Можно легко сделать вывод, что внимательность подобна глубинному сознанию, существующему здесь и сейчас, и, возможно, это превосходная точка для начала наших рассуждений. Но если мы остановимся на этом пункте, то не включим понимание того, что внимательность вплетает интегрированное многослойное измерение в осознавание, выходящее далеко за пределы исключительно ощущения настоящего мгновения и картографирования изменений протосамости, как в случае с самостью-ядром. Если присутствие «здесь и сейчас» охватывает когнитивный поток «там и тогда», а также «что если», то оно тем самым приобретает способность стать глубинным, сердцевинным переживанием всех этих информационных потоков. Состояние внимательности пронизано метасознаванием в той же мере, в какой оно пронизано осознаванием того, что имеет место в настоящее мгновение. Думаю, у нас есть полное право сказать, что внимательности никогда не встречалось познавание, которое было бы неприемлемо.
В дополнение к этой важной открытости внимательности существует также и ракурс внимательности, создаваемый путем внимания к намерению. По мере осознавания своих намерений сознание создает репрезентацию данного состояния намерения (интенционального состояния), которая является не просто ощущением, – она ощущается как проявление активности сознания как такового.
Теперь представим себе, как изменяется самость-ядро, сердцевинная самость, ощущая собственные намерения. Здесь мы видим создание качества резонанса, в котором резонируют протосамость (в момент времени 1), событие (ощущение своего намерения с ясностью и принятием) и протосамость (в момент времени 2, согласующая и предвосхищающая протосамость в момент времени 1, когда она укореняется в сознании в процессе ССДА). Сутевое ощущение здесь отличается глубинной связностью: имеют место ясность связи, отчетливое соответствие карты второго порядка двух протосамостей и наблюдение собственного намерения. Это реверберирующая полнота самости-ядра в пространстве внимательного осознавания.
В состоянии любопытства, открытости, признания и любви это наблюдение намерения является соразделяемым интенциональным состоянием, сходным с тем феноменом, который Галлезе назвал «намеренной сонастройкой» в контексте межличностных отношений и как сущности нашей внутриличностной сонастройки.
Здесь мы можем воспользоваться схемой Дамасио, чтобы установить, что карта этих изменений в протосамости в ответ на событие наблюдения собственного намерения ведет к картированию наблюдающего и нововозникающего, наблюдаемого и нововозникшего как того, что согласованно и связно координируется. Это можно назвать связным и согласованным (когерентным) резонансом состояний внимательности.
Предвосхищающая установка (прайминг) и настоящее
Процесс осуществления ССДА приобретает особую важность в описании того, как самость-ядро картографирует себя на себе во внимательном осознавании. Как мы уже видели на примере сосредоточения на дыхании, ядерная самость ощущает собственное намерение, а после этого процесс ССДА в резонансном контуре подготавливает ядерную самость к тому, что произойдет в непосредственно следующее мгновение. Это не планирование, не бегство от настоящего для того, чтобы озаботиться будущим или прошлым; это врожденное свойство центральной нервной системы к установке на предвосхищение, или праймингу.
Эффект предвосхищения, прайминга, показывает, что мозг есть предвосхищающая машина, всегда готовящая себя к следующему мгновению. Оказывается, что это фундаментальное свойство нейрональных контуров – так на собственном опыте учатся параллельно подключенные процессоры. Планирование же – это изобретение префронтальной коры, где репрезентации прошлых переживаний превращаются в абстрактные концепции, позволяющие нам, оценив то, что происходило в прошлом, обдумывать то, что нам следует сделать в будущем. Этот феномен анатомически, нейронально и субъективно кардинально отличается от предвосхищающего прайминга «следующего» момента.
Сенсорные следствия двигательного акта позволяют нейрональным системам восприятия ощущать наши намерения, заниматься предвосхищающим праймингом, подготавливающим нас к следующему моменту, а затем континуально отслеживать изменения в общей системе для того, чтобы непрерывно предвосхищать мгновение, непосредственно следующее за настоящим. Это – в терминологии мозга – и есть «настоящее». Мы не можем подобраться к «настоящему» ближе, чем при инициации и предвосхищении. Если же мы объединяем мощь интенциональной сонастройки для создания системы реверберирующей активности, то в результате получаем начало синхронной деятельности центральной нервной системы.
Назад: Глава 7 Избавление от предвзятости суждений: устранение нисходящих ограничений
Дальше: Глава 9 Рефлексивная связность: нейрональная интеграция и функция срединной префронтальной коры
