Глава четвертая
Главарь крупного бандформирования, прорвавшего границу, прекрасно видел все, что происходило на посту, находясь в лесном массиве в удобной лощине, окруженной кустарником, вооруженный прицелом снайперской винтовки. Он видел, как приезжали и уезжали к объекту машины в сопровождении бронетехники, как на крышу здания блокпоста выходили офицеры и внимательно осматривали «зеленку», перевал, ущелья. Отряд Мадраса вышел в массив около полудня, поэтому главарь не мог определить, являлось ли подобное движение обычным или только сегодня было таковым.
Из «зеленки» главарь банды не мог рассмотреть только то, что происходило с западной части здания. Поэтому после выхода на пост санитарной машины и бронетранспортера он связался поочередно с командирами групп, направившихся в ущелье и там среди камней устроивших пункты наблюдения.
Первым был Талмас, чья банда засела в ущелье Джекум.
– Талмас?! Я!
– Да?!
– Ты видишь пост?
– Только сторону, где в капонирах стоят БМП и танк, а точнее, сторону, обращенную к перевалу.
– Как оцениваешь объект?
– Слишком много суеты. Но в целом крепкий опорный пункт, охранение несет службу бдительно, солдаты смотрят на «зеленку» и перевал беспрерывно, меняя друг друга. Судя по осмотру, русские рассчитывают вести оборону с этих направлений.
– А то, что происходит с западной стороны?
– Та часть здания, что смотрит на плато, мне недоступна для наблюдения.
– Понял тебя.
– Разреши отдых бойцам, Мадрас!
– Разрешаю, но не всем сразу.
– Само собой.
– Бодрствующим носа из ущелья не показывать.
– Да.
Вторым главарь всего бандформирования вызвал на связь Наби, чья группа находилась в ущелье Атылюх:
– Наби?!
– Слушаю.
– Видишь западную сторону поста?
– Это куда подъезжала санитарная машина?
– Да.
– Только часть.
– Что скажешь по санитарному «УАЗу»?
– Из него выходили люди, наблюдатели засекли трех человек.
– Трех? – переспросил главарь.
– Да.
– Они возвращались перед отъездом машины?
– Этого сказать не могу, наблюдатель в то время менял позицию.
– Плохо. Смотреть за постом внимательно и отправь человека западнее, откуда он мог бы видеть всю западную часть блокпоста.
– Это сложно. Рельеф плохой.
– Но надо. Выполняй.
– Да.
Мадрас передал гарнитуру радиостанции связисту:
– Ты уверен, Каха, что русские не могут перехватить наши переговоры?
– Уверен, командир.
– Почему?
– Для перехвата радиопереговоров необходима специальная аппаратура.
– Разве ее не может быть внутри здания?
– Может, но для перехвата необходимо выставить антенну, которая ловила бы сигналы наших станций, а такой антенны на посту не выставлено.
– Ты можешь ее не видеть?
Связист усмехнулся:
– Нет, Мадрас. Она имеет форму дуги, выставленной метра на три. Не заметить ее невозможно.
– А если антенна на западном участке?
– Нет, она должна быть выставлена на крыше здания.
Мадрас проговорил:
– Да, на крыше ничего подобного нет.
Главарь повернулся к заместителю Умбету Сарагу:
– Умбет, я отдохну, ты будь здесь. Фиксируй все, что будут делать русские.
– Да, командир.
Мадрас отошел в глубь лощины, бросил на траву развернутый спальный мешок, прилег на него.
Проспал он до 7 часов. Встал, умылся из фляжки, после чего подполз к заместителю:
– Ну что?
– Ничего. Пост как пост. Ты уже решил, как будем ликвидировать его?
– Решил, но пока оставлю решение при себе. Посмотрим, как пост подготовится к несению службы в темное время.
– Понял.
– Отдохни. Я оставил спальник в глубине лощины.
– Хорошо, – кивнул Сараг и направился на место отдыха.
Мадрас вновь поднес к глазам прицел. На посту ничего особенного не происходило. Перестала дымить полевая кухня, бойцы собрались за зданием поужинать.
В 21.10 сработала сигналом связи радиостанция банды. Связист кратко ответил:
– Каха!
– Это Наби, мне нужен Мадрас.
– Подожди!
Главарь уже взял гарнитуру:
– Говори, Наби.
– Наблюдатель, которого я по твоему приказу послал на склон перевала западного ущелья, доложил, что пять минут назад в здание были доставлены котлы с пищей, чай в термосе.
– Что в этом странного? Начальник решил поужинать позже подчиненных.
– Возможно, но в пост занесено пищи человек на десять, полный чайник, стопка тарелок, куча ложек, сосчитать их, понятно, наблюдатель не мог, но не две-три, намного больше.
– На посту лишние люди?
– Скорее всего. И люди, которые не выходят из здания. По нашим данным, на посту взвод русских, тридцать один человек, включая повара. В охранении десять, ужинало восемнадцать в две смены, затем после смены караула десять караульных старой смены. Две порции повар мог отнести командиру и связисту, кому остальная пища?
– Ты у меня спрашиваешь? Это я должен спросить у тебя, сколько лишних человек на посту?
– Как их просчитаешь, если они не выходят из здания?
– Даже в туалет?
– В туалет они могли выйти под видом бойцов охранения.
– Я понял тебя. Твоему человеку продолжать наблюдение!
Мадрас бросил микрофон с наушниками связисту.
– Что-то не так, Мадрас? – спросил тот.
– Не знаю. Если русские получили усиление, то человек десять. Это отделение. Но почему бойцы усиления маскируются, от кого? Они должны были открыто занять позиции либо находиться у здания. Внутри поста душно. Почему они поступают так?
– Это известно только русскому офицеру, – пожал плечами связист.
– А если это не усиление?
– Разведка?
– Да.
– Тогда она выйдет с поста.
– Выйдет, но когда и куда пойдет? – тряхнул седой головой Мадрас.
– «Зеленку» не оставит без внимания, – усмехнулся связист.
Мадрас строго взглянул на Каху, и ухмылка мгновенно исчезла с лица связиста.
Прошел час. Главарь продолжал наблюдать за постом, когда Сараг доложил ему:
– Командир, русские покатили в балку три покрышки от грузовой машины.
– Ну и что? Начальнику поста заняться нечем, решил устроить уборку территории, возможно, в ближайшие дни ждет начальство.
– А это не помешает нам?
– Чем, Умбет? Ранним утром мы разгромим пост, распотрошим селение, пройдем серпантин и двинемся мелкими группами по долине, используя естественные укрытия. Населенные пункты, что мы должны уничтожить, расположены на небольшом удалении от предгорья. Пройдемся рейдом, возьмем заложников и пойдем обратно, в обход перевала, примыкающего к Герди.
– За нами могут устроить охоту.
– А заложники? Русские пожертвуют десятком мирных жителей, женщин и подростков? Да их после этого местные разорвут на куски. Нет, Умбет, русские ничего нам не сделают, если у нас будут заложники. И пограничники откроют границу, несмотря на то что питают к нам далеко не дружественные чувства.
– После того, как мы уничтожим половину их заставы, конечно.
– Что там еще на посту?
Мадрас лежал на переносном спальнике, а заместитель, ведя разговор, продолжал наблюдение.
– Оп-па! – вдруг воскликнул он.
– Что случилось? – приподнялся главарь банды.
– К посту опять идет санитарная машина, в сопровождении бронетранспортера, на броне шесть человек.
– Что-то зачастила она сюда. Это явно не медики.
– Машина подходит к посту, так, прошла ворота, бронетранспортер остановился раньше. Санитарка опять зашла за здание.
– Каха! Связь мне с Наби, – приказал связисту Мадрас.
Главарь банды, засевшей в ущелье Атылюх, ответил тут же:
– Слушаю!
– Это я тебя слушаю, Наби, что передает твой наблюдатель, смещенный на запад?
– Минуту, он пробивается на связь по портативной станции.
– Хоп. Я подожду.
Спустя несколько минут Наби вновь вышел на связь с Мадрасом:
– Наблюдатель доложил, что из «санитарки» вышли три солдата и один офицер, он сразу подошел к начальнику поста, и они что-то оживленно обсуждали. Потом русские подожгли покрышки.
– Куда дует ветер?
– На юго-запад.
– Значит, и на нас, и на перевал.
– Да, дым пока накрывает сам пост.
– Что это за маневр?
– Не знаю, но, скорее всего, задымляют местность.
– Для этого у них есть специальные заряды, на тех же БМП, танках, да и дымовые шашки.
– Наверное, решили не светиться специальными средствами.
– Глупость. Если бы русское командование просчитало, что мы выйдем именно к этому посту, то по «зеленке» и ущельям ударила бы артиллерия. Русские не знают о нас. Зачем же тогда в ночь задымляют местность, используя сжигание мусорного балласта? Только затем, чтобы с поста мог кто-то незаметно уйти. Это может быть только разведка. И если она обнаружит нас, то русские начнут действовать на опережение. Хоп, Наби, продолжай наблюдение, всем бойцам подъем, если еще отдыхают, привести их в готовность к быстрому отходу.
– Понял!
Тот же приказ Мадрас передал и Талмасу, находившемуся с бандой в ущелье Джекум. Ахат, командир ударной группировки банды, находился рядом с главарем и заместителем, ему не надо было отдавать приказ, он сам все понял и отправился к своей сотне головорезов.
Не прошло и двадцати минут, как Наби вызвал Мадраса:
– Командир, обстановка прояснилась, на «санитарке» прибыли саперы, они готовятся пойти на территорию, примыкающую к посту с тыла. Туда же в балку ушла группа из шести человек, в маскировочных халатах, у них с собой и массеть.
– Разведка, – выдохнул Мадрас и спросил: – Твой наблюдатель может контролировать перемещения разведчиков?
– Нет, но он увидит все, что будут делать саперы.
– Это и без наблюдателя понятно, саперы будут перекрывать минное поле. Возможно, это штатная ситуация, возможно, нет. В любом случае саперы должны оставить проходы в минных полях со всех направлений, а подъезд со стороны селения минировать не будут, оттуда осуществляется их подпитка. Так вот, твоему наблюдателю зафиксировать, где русские сделают проходы. Он сможет это?
– Я выслал на запад опытного бойца.
– Хорошо, работай!
Отключив гарнитуру, Мадрас передал ее связисту, повернулся к заместителю и только что вернувшемуся командиру ударной сотни:
– Русские перекрывают минные поля, не исключено, создают новые. Человек Наби контролирует их. Кроме того, в балку с тыловой от нас стороны поста ушла разведгруппа из шести человек. С перевала ее не увидеть. Разведчики наверняка пойдут балками, обходя обширный район. Но что они должны выяснить? Только одно. Есть ли в «зеленке», а также в ущельях, это одновременно подходящий для наступления плацдарм, наш отряд.
– Надо устроить разведчикам засаду! – воскликнул Ахат. – Это мои люди сделают без проблем.
– И чего ты этим добьешься? В разведгруппе – профи. И хоть несколько выстрелов они сделать все же успеют, даже если мы атакуем их большими силами и внезапно. Не исключено, что у кого-то из них есть прибор подачи сигнала тревоги на пост. Таким образом, попыткой захватить разведгруппу мы не получим ничего, кроме того, что раскроем себя. И русские медлить не станут. Здесь в горах они могут развернуться по полной программе, применив авиацию и дальнобойную артиллерию. С поста легко корректировать огонь. В результате половина отряда, со мной и всеми вами вместе, будет уничтожена в считаные минуты. Что без меня смогут сделать Наби и Талмас? Ничего. Да они и не будут делать. Впрочем, кое-что будут, попытаются прорваться назад в Грузию, и погранцы положат их всех. В общем, полный провал операции на второй, но начальной стадии. Поэтому никакого захвата проводить не будем. Ахат! – Мадрас взглянул на командира ударной группировки. – Начинай отвод бойцов в глубь леса примерно на полтора километра.
– Понял, дозорные посты выставлять?
– Обязательно. Но скрытые. И чтобы только отслеживали ситуацию, не предпринимая никаких действий без моей личной команды.
– Хоп, Мадрас.
– Передай воинам, чтобы сидели в лесу тихо.
– Я понял.
– И пришли ко мне двух толковых бойцов. Из тех, кто с нами с самого начала и имеет опыт разведки.
– Хорошо, я пришлю Али и Керима.
– Согласен, достойные воины.
Ахат бесшумно скрылся в зарослях.
– Меня беспокоят минные поля, – сказал Сараг.
– Ты не знал, что тыл местного блокпоста обязательно обложится минами и растяжками?
– Знал, но как-то тревожно.
– У нас есть две установки «Парма», если ты не забыл, натовский аналог российского «Змея Горыныча», только более современный, компактный, не перевозимый машинами, а переносной. Не зря же у нас целая группа в шестнадцать человек тащила ящики с установками разминирования.
– Ты знаешь, я скептически отношусь к этим новинкам. Установки прошли только первые испытания.
– Верно, но каков результат? Четыре человека устанавливают УР на удалении от объекта в сто двадцать – сто пятьдесят метров, закладывают в направляющие по два реактивных заряда, разводят их до упора и производят пуск. Взрывные кабели летят, расходясь друг от друга, падают на минное поле и взрываются. В худшем случае мы получаем два прохода конусного типа, где в основании проход всего пять метров, а на вершине, на удалении в сто двадцать метров, около сорока. По такому проходу, разворачиваясь в несколько шеренг, можно быстро сблизиться с постом, при поддержке огня гранатометов и пулеметов прорвать оборону с любого направления. По крыше, ее наверняка используют для обороны русские, будут работать с дальних позиций снайперы. Их же цель и бойницы. Но самое главное – это уничтожить технику поста. БТРы, БМП-2 и Т-72 на виду. Гранатометов у нас, слава всевышнему, хватает.
Сигналом вызова вновь сработала радиостанция банды.
– Мадрас! – ответил главарь.
– Наби!
– Слушаю.
– Русские саперы минируют северо-западный участок, начиная с места напротив полевой кухни в сторону серпантина и до соприкосновения с позицией отделения, контролирующего южное направление. Но мин ставят немного, где-то по одной квадрата на три, как обычно, в шахматном порядке.
– Я понял, наблюдателю продолжать работу. Информацию принял, до связи!
– До связи.
Передав гарнитуру Кахе, главарь вновь повернулся к заместителю:
– Русские минируют подход с северо-запада.
– Значит, там не было мин?
– Значит, не было, а теперь есть. Но то направление – всего лишь отвлекающий маневр. Главный удар мы нанесем ударной группой Ахата с востока, при наступлении и отряда Талмаса.
– Наби будем держать в резерве?
– Я же сказал, северо-западное направление с плато – это направление отвлекающего маневра. Часть отряда Наби пойдет оттуда в атаку, отвлекая на себя отделение, позиции которого расположены на западном периметре территории. Отвлекающая группа составит человек двадцать, остальные атакуют блокпост со стороны селения Марты.
– Но как отряд Наби попадет на плато, тем более на участок между селом и постом?
– Каха! – окликнул связиста Мадрас.
– Я, командир.
– Карту района!
– Минуту.
Связной достал карту района, Мадрас разложил ее и обозначил на ней место расположения блокпоста.
– А теперь смотри, Сараг, от ущелья Атылюх отходит длинный овраг, тянущийся на запад. Из оврага выходят несколько балок, одна из которых, вот эта, – он ткнул пальцем в карту, – как видишь, подходит практически вплотную к посту и смыкается с балкой, по которой в обход села ушла разведгруппа. Группами по десять человек отряд Наби сможет не только подойти к посту с запада, но и выйти на плато непосредственно у «колючки» с севера, то есть со стороны села. И пока группа отвлечения завяжет бой с отделением, сожжет БМП, основная группа напрямую ударит с практически незащищенного юга. Задача у этой штурмовой группы будет, по сути, одна – уничтожить танк, боевую машину пехоты восточного участка обороны и связать боем силы, прикрывающие то же восточное направление. Одновременно с выдвижением отряда Наби начнем выдвижение и мы, я имею в виду ударную группировку Ахата с установками «Парма» и отряд Талмаса, которому предстоит подойти по коридору к посту, сжечь третью и последнюю БМП и атаковать отделение обороны поста с юга. По крыше и отдельным целям в здании, как я уже говорил, будет работать снайпер с перевала. Отсюда, из «зеленки», мы ничего сделать не сможем. Впрочем, посадить парочку стрелков на удалении метров в триста на небольшие высотки, которых здесь полно, можно. И мы посадим.
– Хороший план, – кивнул Сараг, – дерзкий. Какова моя задача во время боя? Быть рядом с тобой?
– Нет! Ты пойдешь к Наби, поможешь ему организовать обход поста.
– А ты?
– Я с группой резерва останусь здесь. Кто-то ведь должен руководить всей операцией. И вообще, Умбет, вопрос твой неуместен. Только я решаю, где мне быть, и отчитываться ни перед кем не собираюсь.
– Извини.
– Командир, я отправил двух наблюдателей на юг, – вышел на связь Ахат.
– Тех, о ком говорил?
– Да, Али Куева и Керима Касымова.
– Хорошо. Ты предупредил их, чтобы они выходили прямо на меня?
– Да.
– Хорошо! Люди отходят?
– Отходят, убирая за собой малейшие следы.
– Так и надо. У русских опытные разведчики. И если пройдут мимо, это еще не означает, что они ничего не заметили.
Первый доклад от наблюдателей Ахата пришел через полчаса:
– Мадрас! Али!
– Да?!
– Видим русских. Шесть человек. Вошли в лесной массив из балки. Идут, растянувшись в цепь метров на пятьдесят. Все внимательно осматривают. Крайний к плато – офицер.
– Принял! Продолжать наблюдение. Пройдут мимо, следовать за ними, но очень аккуратно. Проводите по «зеленке», затем возвращайтесь к Ахату!
– Да, Мадрас.
Главарь банды передал гарнитуру связисту.
– Шустро работают русские, – проговорил он.
Сараг не испытывал восторга от ближайшей перспективы идти в первых рядах ударной группировки, понимая, что именно они, эти первые ряды, в случае раннего обнаружения, да и позже в ходе боя понесут основные потери.
– Они уже в лесу? – спросил он.
– Да. И быстро приближаются к нам. Разведку ведут по глубине в пятьдесят метров, так что нам надо сниматься и тоже отходить. – Мадрас повернулся к связисту: – Каха! Сворачивай радиостанцию, приберись тут, чтобы и травы помятой не осталось, через десять минут отход в глубь леса на сто метров.
– Понял, командир.
Саперы закончили работу на подходах к посту в час ночи.
Старший лейтенант Богатов зашел в командный отсек, дал Шрамко подписать формуляр, оставил новую схему минных полей.
– В принципе, изменения небольшие, но достаточные на случай, если вероятный противник имел информацию о прежнем порядке расстановки мин и растяжек.
– Коридоры?
– Указал на схеме. Проходы для разведчиков сделали на всех трех направлениях, обозначили, как и договорились. Где они сейчас?
– Сейчас, наверное, еще в «зеленке». Выстрелов не было, значит, у них все в порядке. Ты поехал?
– Да! Парни загрузят пустые ящики, инструмент, и покатим по-тихому на базу.
– Давай, спасибо, удачи!
– Вам тут удачи.
Саперы с отделением сопровождения уехали. Наступила тишина. Светила луна, мерцали звезды, видимость, несмотря на ночь, была неплохая, незаметно подойти к посту невозможно. Теперь практически с трех сторон. Свободным от мин оставался участок ворот и выхода на дорогу. Но его не заминировать, да и необходимости в этом нет никакой.
Шрамко разрешил связисту отдохнуть, прошел по посту, проверил охранение. Все на месте, все бодрствуют. Вернулся в здание, прилег на топчан. Собирался подремать, но неясная тревога, зародившаяся где-то внутри, не дала. Поворочавшись, старший лейтенант поднялся, присел на стул. Из бойницы в комнату змеей вползала ночная прохлада.
Вдруг станция пропищала слабым сигналом вызова. Шрамко пересел на место связиста, взял гарнитуру, включил режим прямой передачи.
– Пихта! Опора! Как слышишь?
– Слышу хорошо.
– Что у тебя на посту?
– А что у меня может быть? Несем службу в обычном режиме.
– «Гости»?
Под «гостями» подразумевались и саперы, и разведчики.
– Одни уехали, сделав дело, другие гуляют.
– Понял. Если что, сразу выходи на меня. И в обязательном порядке по возвращении «гостей»!
– Обязательно.
– До связи!
Шрамко отключил радиостанцию, положил гарнитуру на стол и подумал – ротный-то с чего не спит? Или тоже интуиция подсказывает, что на плато может произойти нечто странное? Но пока все спокойно. Вот только разведку дождаться бы.
И старший лейтенант Козин словно прочитал мысли Шрамко. Сработала вызовом портативная радиостанция:
– Пихта! Питон!
– Да, Питон, слушаю!
– Мы в ближнем к тебе ущелье, выходим на плато. Идем по балкам, ориентир – флагшток. Что по работе «кротов»?
– Проходы сделаны, обозначены, как договаривались, направление верное, выхожу на смотровую площадку.
– У меня есть один ориентир.
– Будут два. Рядом друг с другом.
– До встречи.
– Жду!
Шрамко, выключив портативную радиостанцию, облегченно вздохнул. Ну, если разведка идет домой, значит, «духов» в округе нет.
Он взял фонарь-прожектор, поднялся на крышу. По взводной станции его после связи с ротным тревожить не будут, поэтому он не стал будить связиста. С крыши, как ни старался начальник поста, не заметил подход разведчиков. И только когда они вышли к минному полю, а сам Шрамко включил прожектор, подчиненные Козина поднялись, разглядывая тропу, обозначенную скобами.
Дмитрий моргнул им фонарем.
В ответ Козин взмахнул рукой, и разведчики быстро прошли на позиции второго отделения, оттуда, в обход, внутрь здания. Солдаты, сняв оружие и сбросив маскировочные костюмы, завалились на кровати. Старший лейтенант Козин, запотевший, усталый, прошел в командный отсек, присел на стул, закурил.
– Ну, вот и все, Дима, – взглянул он на Шрамко, – пока «духов» на ближайших подступах нет.
– Отлично. Выпьешь, Валера? У меня спирт есть.
– Нет! Связист спит?
– Да.
– Надо доложиться комбату. Приказывал, как вернемся.
– Отдохнешь, доложишь, кто знает, сколько ты бродил по горам? Я подтвержу любое время возвращения.
– Нет! Сорокин же ждет.
Командир разведгруппы сел на место связиста, включил радиостанцию:
– Долину вызывает Питон! Прием.
– Долина! – ответил батальонный дежурный.
– Я – Питон, мне нужен Первый!
– Подожди немного, Питон!
– Жду!
Когда Первый ответил, Козин начал докладывать:
– Прогулку провели, достопримечательности посмотрели. Ничего интересного, везде «чисто». В нескольких метрах массива замечены сломанные ветки, примятая трава… Трудно сказать, но могли оставить и местные… Так точно, полностью исключать нельзя. Попробуем выйти еще раз после отдыха, утром… Так точно. До связи.
– Чего это полностью нельзя исключить и что за сломанные ветки и примятая трава, о чем ты не соизволил сказать мне? – недовольно проговорил Шрамко.
– «Зеленка», Диман, недалеко от селения, где-то километр, так?
– Ну и что? При чем здесь Марты?
– Мы видели сломанные ветки где-то напротив поста и немного севернее, а также примятость травы в двух местах, оттуда плато просматривается довольно хорошо. Эти следы, по сути, могли оставить и «духи», и местные жители.
– Если «духи», значит, они вас все же «выпасли» и пропустили?
– Черт его знает, Дима. В ущелье на глубине до трех километров никаких следов. Впрочем, там оставить следы может только заблудившийся реальный турист.
– Так есть «духи» в районе или нет? – повысил голос Шрамко.
– В официальном отчете я указал бы, что нет, в разговоре с комбатом, как слышал, сказал, скорее нет, чем есть, но надо проверить еще раз в светлое время. Тебе же скажу – хрен их знает. Если есть, то «пасли» и отошли. На это у них было время. С утра я проясню ситуацию.
– Да-да. И чего ждать?
– Подъема, Дима. Извини, устал, пойду, прилягу.
– В командирскую комнату отдыха пройди, а я тут на топчане. Да и ушел сон.
– Это потому, что мы вернулись ни с чем?
– Нет! Нутром чую, неправильно все кругом, не так, как должно быть.
– Ты на крышу без крайней надобности не выходи. Если «духи» здесь, то они посадят на перевал снайперов. И вообще думай об этом, если придется вести оборону.
– Спокойной ночи, Валера!
– Спокойной!
Старший лейтенант прошел в небольшую темную каморку, дверь в которую находилась за столом связиста, и, сбросив маскировочный костюм, упал на солдатскую кровать. Уснул он мгновенно.
Шрамко же вызвал на связь командира роты:
– Опора! Я – Пихта!
– На связи! – ответил ротный.
– «Гости» вернулись с прогулки.
– Результаты?
– Вроде все чисто, но есть сомнения! Повторная разведка в светлое время после отдыха «гостей»!
– Ничего нет хуже неопределенности.
– Это точно.
– Внимательней там, Пихта!
– Само собой! До связи!
– До связи!
Шрамко отключил станцию, но тут же просигналила портативная рация.
– Слушаю!
– Пост-2, в Атылюхе замечено движение.
– Иду к вам!
Дмитрий взял автомат, бинокль, вышел из здания и побежал на позиции второго отделения, к наблюдателю. Перекатившись в окоп, встал рядом с бойцом охранения и поднял бинокль, направив окуляры на ущелье Атылюх.
Неожиданно из горла ущелья к каменной гряде, где начиналась балка, метнулись два силуэта.
– Твою мать, похоже, «духи»! – Шрамко взглянул на солдата: – Когда проявилось движение?
– Я заметил с минуту назад, какие-то тени от ущелья до гряды.
– И много теней увидел?
– Штук десять, может, больше. Неужели это банда Мадраса, товарищ старший лейтенант?
– Ну, не девочки же из борделя! Смотри за плато!
И тут рация сработала повторным сигналом.
– Да? – ответил Шрамко.
– Пост-1, движение в «зеленке»!
– Жди, иду.
Отключив рацию, Дмитрий спрыгнул на дно окопа:
– Чуял же. Вот тебе и интуиция, вот и тревога.
Он вышел на позицию первого отделения, к наблюдателю восточного направления, и там осмотрел «зеленку» через бинокль. У массива ни силуэтов, ни теней не увидел, но на довольно протяженной полосе вздрагивали ветви кустарника. И это – при полном штиле!
Шрамко перевел бинокль на ущелье Джекум и увидел уже отчетливо три человеческие фигуры, тащившие на плато два ящика.
– Чтоб вас!..
– Что такое, товарищ старший лейтенант?
– Смотреть и за участком перед «зеленкой», и перед Джекумом, ясно?
– Так точно!
– Никаких действий без моей команды.
– Понял.
Шрамко бегом вернулся в здание, разбудил связиста и вошел в комнату отдыха, где спал командир разведгруппы:
– Валер, подъем, «духи»!
Козин рывком поднялся. Сна как не бывало.
– «Духи»?
– Да, и со стороны «зеленки», и со стороны ущелий.
– Точно?
– Сам смотрел.
– Пойдем, я посмотрю.
На позициях наблюдатели доложили, что движения в ущельях и в «зеленке» прекратились.
– Понятно, – проговорил разведчик, – значит, «духи» «выпасли» нас ночью и пропустили, отойдя в глубь леса и ущелий. Так, поднимай, Дима, личный состав, но без шума, по одному скрытно на позиции. И я своих тоже подниму, отправлю в отделения.
– Может, твоих в резерве придержать?
– Какой, к черту, резерв, если сюда прет банда в двести рыл? Но показывать, что обнаружена, не следует. Сейчас отряды перемещаются по балкам и оврагам, это займет не менее получаса. Выйдут к минным полям, вот тогда и надо будет перехватить инициативу, первыми открыть огонь. Но все это обсудим позже, а сейчас поднимем людей.
Бойцы взвода действовали слаженно. По одному, за укрытиями, они вышли на позиции. Экипажи заняли места в боевых машинах.
Козин собрал разведчиков:
– Двое на позиции первого отделения, трое – второго, один – третьего. Задача – обнаружение противника. Особенно это касается гранатометчиков. Первое, что попытаются сделать «духи», это сжечь БМП и танк. А значит, в любом случае проявят себя. И на удалении минных полей. В дальнейшем держать оборону с бойцами взвода. Вопросы? Нет вопросов, вперед!
Отправив подчиненных, старшие лейтенанты Шрамко и Козин прошли в командный отсек. Связист сидел за Р-159 в готовности работать. Офицеры присели за стол.
– Дай-ка карту, Дима.
– Что ты хочешь на ней увидеть? По-моему, и без карты все ясно, – пододвигая карту, заметил Шрамко.
– Да нет, Дима, не все. Если с отрядами, вышедшими из «зеленки» и Джекума, в принципе, ясно, то вот почему «духи» из Атылюха рюхнулись в овраг, уходящий на запад?
– Обход?
– Сейчас посмотрим, куда они могут выйти по этому оврагу. – Козин уткнулся в карту. – Смотри! Овраг, куда спустились «духи» из Атылюха, уходит на запад, но… где-то метрах в четырехстах от перевала от оврага отходит балка, которая тянется к посту и соединяется с такой же балкой, по которой мы уходили в разведку. Я видел за кустами спуск слева, но думал, что там канава.
– Мы там покрышки жгли. Мелковато было.
– Но из нее можно перейти в балку обхода поста и выйти на участок между блокпостом и селом, ближе, естественно, к блоку. А там ни минных полей, ни позиций, три единицы бронетехники как на ладони. И потом, – Козин сделал паузу, наклонившись над картой, – и потом, из одной балки в другую есть переход за невысокой грядой на удалении от поста метров в пятьдесят. И выходящая к посту балка глубже. Хитер Мадрас. Он покажет нам отряды, продвигающиеся от леса и Джекума, а сам ударит с тыла, либо…
– Что либо?
– Либо напротив, имитирует главный удар с запада, отвлечет наши силы к банде, идущей из Атылюха, а основной удар нанесет с востока и юго-востока.
– Либо не станет заморачиваться и бросит все свои силы с трех или четырех направлений, заставив нас вести круговую оборону.
– Или так.
Решения на посту принимал Шрамко, хотя Козин был старше его по возрасту и более опытен, но начальник поста – Шрамко. Он и принял решение:
– Надо встретить банду, что идет от Атылюха. Выставить в подходящем к нему ущелье заслон.
– Где? Какими силами? – спросил Козин.
– Немного дальше места, где жгли покрышки. Там небольшой изгиб, разместить человек пять с пулеметом вполне можно. Захватить «Мухи». А заслон поддержит третье отделение.
– Пять человек, говоришь? Значит, это задача для моей группы.
– Ты согласен со мной, разведка?
– Идея неплохая. По крайней мере, карты Мадрасу она пусть и немного, но спутает. А для командира нет ничего хуже, когда происходит сбой тогда, когда пошел бой. Исправить его, скорректировать задачу очень сложно, зачастую просто невозможно. Так что я согласен. И вывожу своих в балку, ты же, Дима, выдели бойцов, смотрящих за появлением гранатометчиков. «Духи» обязательно попытаются сжечь бронетехнику. Их надо валить сразу, как поднимут трубы. И не забывай о снайперах на перевале.
– Хорошо, разведка. Доложу обстановку в роту, чтобы подняли усиление.
– Третье отделение я проинструктирую.
– Давай!
Козин по рации вызвал к себе за полевую кухню подчиненных и поставил новую задачу. Бойцы скрытно просочились в балку, где у изгиба место действительно оказалось удобным для заслона, заняли позиции обороны. Пулемет был позаимствован у третьего отделения.
Шрамко прошел в командный отсек. Заметив, что связист как-то странно посмотрел на него, спросил:
– Что такое, Денис? Мандраж?
– Есть немного, товарищ старший лейтенант. Все же на нас прет большая банда.
– Ничего, парень, выдержим, у нас техника, защитные сооружения, минные поля, да и рота поддержит, бригадная артиллерия. Все будет пучком.
– Товарищ старший лейтенант, просьбу можно?
– Давай свою просьбу.
– Если меня убьют, вы мамке сразу не сообщайте. Она сейчас после больницы, здоровье слабоватое. Попозже, через недельку.
– Ты мне дурь не гони, солдат! Выживешь и скоро к мамке своей поедешь. После командировки пойдут отпуска. Обещаю, отпущу тебя.
– Спасибо, но если…
– Никаких «если»! Встряхнись, и связь мне с ротным, срочно!
– Есть!
Копылов вызвал базу. Ротный ответил тут же:
– Опора! Слушаю!
– Это Пихта! Докладываю обстановку. Банда Мадраса вышла в район блокпоста.
– Погоди, погоди, а как же результаты разведки?
– Это уже не важно. В настоящий момент боевики сближаются с постом по трем направлениям. Взвод и «гости» к бою готовы, личный состав на позициях, после доклада ухожу в первое отделение. Прошу принять меры для переброски к посту сил усиления и огневой поддержки.
– Когда ожидаешь штурм?
– Судя по тому, как продвигаются «духи», часов в пять, если они не замыслили для нас пару сюрпризов.
– Понял тебя. Немедленно свяжусь с комбатом, сбросим информацию в бригаду. Держись, Пихта!
– А куда мне деваться…
От страшного грохота вздрогнули стены, потянулась пыль. Связист вжал голову в плечи.
– Что у тебя там? – воскликнул командир роты капитан Девин.
– Пока не знаю, подожди, Опора.
Портативная радиостанция сработала сигналом вызова, за ним череда взрывов.
– Пихта, Питон!
– Что произошло, Питон? – спросил Шрамко у Козина.
– А ты в здании?
– Да!
– «Духи» применили установки разминирования. Как рвануло, я перебежал на позицию первого отделения.
– Во как! Как же они незаметно подтянули «Горынычи»?
– Боевики применили новые установки, похоже на французскую «Парму», это переносная система, расчет четыре человека, выпускает два реактивных снаряда со взрывным кабелем на сто двадцать метров под углом друг к другу, который можно регулировать. В общем, нет у нас минного поля со стороны «зеленки» и от перевала, а «духи» появились пока на удалении метров в пятьсот. Небольшие группы, сейчас возможна гранатометная атака.
– Я понял тебя, подойдешь?
– Подойду!
Шрамко отключил рацию, включил гарнитуру Р-159:
– Опора, я – Пихта!
– Слушаю, Пихта!
– Банда применила установки разминирования, предположительно «Парму»! Взрывы, что были слышны в динамике, это подрыв кабелей и мин, которые сдетонировали от ударной волны. Таким образом, мы лишились минных заграждений с востока и юга. Питон видел «духов» на расстоянии примерно полукилометра. Они продвигаются мелкими группами.
– Вариант обхода поста предусмотрел?
– Предусмотрел. Этим Питон занимается.
– Срочно выхожу на комбата.
– Ну, я, по ходу, вступаю в бой!
– Держись, Дима!
– Держусь, все, в дальнейшем связь по необходимости.
Захватив автомат, поправив на груди разгрузочный жилет с запасными магазинами, Шрамко вышел на территорию, которую заволокло гарью и пылью. Он пробежал до позиций первого отделения, упал в траншею рядом с Козиным:
– Не хреновое зрелище!
Все плато, в двадцати метрах от позиций и далее на сто с лишним метров, было сплошь покрыто воронками, слева и справа чернели обугленные прямые канавы. Место, куда упали взрывные кабели.
– Обстановка тебе ясна, – сказал Козин. – Смотри за гранатометчиками, они уже сейчас могут открыть огонь из РПГ-7.
– Сейчас вряд ли, дым идет в их сторону, цели размыты.
– Минут через десять часть банды будет метрах в двухстах от поста. И тогда «духи» обязательно попытаются поджечь технику.
– Так прикрывай тыл, Валера!
– Добро, ушел. Ни пуха!
– К черту!
– Тебя еще дальше, от пули и осколка.
Разведчик перебежал за здание и, миновав позиции третьего отделения, которое успел проинструктировать, спустился в заросшую кустарником балку. Вскоре он лежал за валуном у изгиба мелкого оврага рядом с пулеметчиком. Остальные его подчиненные умело разместились на склонах, используя естественные укрытия; сосредоточенные, спокойные, они были готовы встретить превосходящие силы противника.
