Прошло два года, прежде чем пути наших героев снова пересеклись.

Теренс и Лоу встретились взглядами в маленькой квартирке, затерянной где-то в трущобах нижних уровней Ламара. В этой квартирке Джек собирал тех немногих, кто его слушал. Уже несколько месяцев перекупленные пиратами ламарянские средства массовой информации поливали его самыми абсурдными обвинениями. Его отстранили от политики и не пускали ни на один канал. Его сторонники исчезали один за другим. Затянувшаяся война на Промосе позволила построить флот, но окончательно разложившаяся система уже не контролировала все эти силы. Теренс говорил немногочисленным последователям, что внутри их общества живет чудовище, оно проникло на все уровни управления, во все организации, отравив общество. Он говорил, что спасает их только то, что чудовище не чувствует опасности и не торопится использовать имеющиеся силы.

Он говорил отчаянно, ощущая, что, возможно, больше нигде выступить не удастся. Националистические организации Целистики были развалены. С каждым днем все больше националистов отказывались следовать за своими лидерами. Кто-то из страха, кто-то не чувствуя перспективы.

До Теренса постоянно доходили слухи о том, что его планируют убрать, и он уже не пытался заглядывать в будущее, двигаясь на чистом упрямстве, по инерции, ослепленный и знающий, что ослеплен.

Взгляд Лоу мелькнул среди остальных лиц лишь на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы вернуть в Джека Теренса чувство самосохранения. Он знал, что Лика выжила в той бомбежке. Знал он также, что именно она организовала единственную силу, противостоящую Ламару и пиратам на Промосе, – гражданское сопротивление. Если она и была ангелом – то ангелом смерти. Война с чудовищем заставила ее саму стать монстром. Гражданское сопротивление не могло уничтожить пиратов обычными способами, потому что жажда наживы всегда привлекала новых грабителей. Единственное, что оставалось, – вгонять пиратов в такой ужас, который пересиливал бы жадность. И Лика Лоу умела это делать, как никто другой. Она была матерью, стоящей на страже умирающего ребенка.

Ее организацию, гражданское сопротивление, никогда не поддерживало ни одно правительство. У них не хватало денег и людей, а их врагом был богатейший преступный синдикат в истории. Но на их стороне была правда.

Теренс не стал делать вид, будто ничего не случилось. Слухи о том, что со своими врагами делала Лика, доходили и до него. Он остановился на полуслове, развернулся, вышел со сцены и добрался до устроившего собрание товарища, попросив помощи в том, чтобы немедленно скрыться.

Товарища звали Фостер Шеффилд, и Теренс в тот момент еще не знал, что Шеффилд – это пиратский барон, планирующий убить его. Также он не знал, что Лика Лоу прилетела на Ламар в попытке обогнать пирата, чтобы спасти Теренса.

Лике удалось выполнить свою задачу. «Доверься мне, Джек», – сказала она, когда опасность отступила. И он понял, что нет в мире человека, которому он мог бы доверять так же, как ей.

– Ты должен сейчас же покинуть Ламар, – сказала она.

– Это не поможет, – Теренс усмехнулся. – Они найдут меня везде.

И тогда Лика привезла его на Сайф.

Два года никак не изменили репутацию Реда Сайерса, так что она легко воспользовалась его гостеприимством, и уже только по приездеу сообщила, что хочет, чтобы Ред спрятал на Сайфе Теренса.

У Реда были возражения не только против самого Джека. Сайф всегда был закрытым обществом, где неодобрительно смотрели на чужаков. Для Лики можно было сделать исключение, как для беженца, но с ламарянами сайфы не желали иметь ничего общего.

– Это все не имеет значения, – сказала Лика. – Победить пиратов можно только совместными усилиями Ламара и Сайфа. Как бы вы не относились друг к другу, только вместе вы сможете создать объединенную Целистику, – и Лика была права. – Вы создадите организацию, сильную, как Сайф, и влиятельную, как Ламар, – говорила она. – Вы позволите нашим детям жить в мире, где они будут защищены. В мире, где у каждой планеты будет возможность защитить себя и где мнение каждой планеты будет учитываться. В мире, где больше никто не повторит наше зло. Вы создадите Совет.

– То, что ты говоришь, – невозможно! – отвечал Ред. – Стоит этому подонку получить хоть какую-то силу, и он тут же направит ее против нас! Посмотри на него! Ты что, забыла?!

– Я ему доверяю, – говорила Лика. – И ты будешь ему доверять. Другого варианта нет.

Лика была единственным человеком, который мог уговорить Реда, и она его уговорила. Теренс обещал, что Совет никогда не будет направлен против Сайфа. Он врал, но врал умело.

Когда Лика улетала с Сайфа, она взяла с Реда клятву, что он не бросит Совет, чтобы ни случилось. И Ред сдержал обещание. Если бы не его доверие, если бы не его порядочность, управляемый Теренсом Совет не смог бы изгнать сайфов. Если бы не его порядочность, неизвестно, когда Целистика смогла бы освободиться от контроля пиратов.

Пожертвовав собой, он спас нас всех.

А Лика вернулась на Промос. Она знала, что сможет остаться на безопасном Сайфе. Знала, что ее ждут обозленные пираты.

Знала, что ничего не изменит.

Но она чувствовала, что ее место среди своего народа.

По приказу Шеффилда корабль Лики расстреляли во время приземления на Промос. Она погибла мгновенно и, как феникс, сгорев в пламени, успела оставить после себя дитя – Целистический Совет.

Пройдут еще десятилетия, прежде чем Совет станет организацией, о которой мечтала Лика. Предстанут перед судом пираты, не доживут до этого времени ни Теренс, ни Сайерс.

Но дитя Лики Лоу будет жить.

Умирая и перерождаясь. И только дух матери останется с ним навсегда, превратившись в сказание, в легенду.

Легенду о Лоу.