Тяжело загремев, клетка свалилась и, скрежеща, поехала по коридору. Кривые прутья задевали за углы других клеток. Грохотало и дергалось. Стонало. Выло из грязной глухой темноты. Еще дергалось и еще, а потом, высвободившись, тухло искрило и продолжало ползти под коричнево-желтыми лампами.

«Они не ведают, что творят. Незнание ослепляет их. Глупость развязывает их руки и сковывает их веки.

Я прощаю их».

Год 2422. День 164. Примерное время 15:25:08.5.

Агате тринадцать лет. Она впервые ловит влюбленный взгляд соседского мальчика. Она испытывает смешанные чувства, а вечером перепаивает домашнего робота, задавая особую программу укладки волос. Робот подводит к ее голове электроды и включает напряжение на пятнадцать секунд. Больше у Агаты никогда не вырастут волосы. Позже она поймет, что это был глупый поступок. Потом она станет умнее. Значительно умнее.

«Знания приносят выбор. Выбор приносит уверенность. Уверенность приносит силу. Сила приносит добро.

Они просто дети. Они не видят правды, и я не могу помочь им. Но я оставлю память о них».

Клетка с хлюпаньем въехала в лужу. Полузамерзшие нечистоты поднялись до бедер Агаты, но она даже не вздрогнула, повторяя мантру: «Они не ведают, что творят. Они не ведают, что творят». Из сложенных ладоней Агаты густыми комками вываливалась спекшаяся кровь.

Завизжал, включившись, громкоговоритель:

– Заключенный номер семь один три пять три Итен Флористер, вы обвиняетесь в нарушении планетарного кодекса в пунктах пять, шестнадцать, двадцать семь параграф семь. Незаконное изготовление электронной литературы, незаконное распространение, незаконное приобретение, незаконная продажа, угроза национальной безопасности.

Год 2424. День 8. Примерное время 9:07:11.2.

За завтраком Агата сообщает родителям, что больше они ее не увидят. Она дает им пять с половиной часов на то, чтобы проститься. Потом она уходит из дома на три минуты раньше своего графика.

«Да не убоюсь я опасности, смерти, позора, и да послужит десница моя светом правды не дрогнув. Недостижимые, вечные Знания Эха, молю вас, даруйте силу недостойной рабе вашей».

Блики ламп выхватили с обеих сторон грязные лица за прутьями. Замелькали обмотанные тряпьем руки, ритмично ударяя по металлу.

– Заключенный Флорестер. Вы проигнорировали предупреждение уполномоченных органов, оказали сопротивление сотрудникам отдела политической цензуры, убили инспектора, пытались скрыться в составе преступной группы, нанесли тяжелые раны троим сотрудникам полиции. Итен Флористер, верховный консул Чоу, рассмотрел ваше дело и вынес приговор: Смерть посредством плазменной декапитации без права апеллирования.

Год 2429. День 201. Примерное время 12:22:00.9.

Агата впервые прилетает на Эхо для прохождения церемонии посвящения в высший эшелон сотрудников инфостанции. Учитель открывает перед Агатой центральную арку. С этого момента – она одна из избранных. Паладин.

Клетка остановилась. Наверху зажегся запыленный монитор. На экране появилось изображение аккуратного молодого человека. Он прокашлялся и заговорил, надевая очки:

– Верховный консул Чоу Герман Савицкий. Пятый период две тысячи четыреста пятьдесят первого года. Три часа дня. Подтверждаю, что готов присутствовать во время приведения в действие приговора Итену Флорестеру.

Лампы осветили солдат в стороне от клетки. Они стояли, подняв плазменные винтовки, ждущие только сигнала.

– Заключенный Итен Флористер, – обратился Герман, – у вас есть что сказать напоследок?

Агата открыла глаза, подняла голову:

– Господин Савицкий. Вы обвиняетесь в нарушении основного принципа доступности информации на вверенной вам судьбой планете Чоу в созвездии Кемсан. Признаете ли вы за собой вину?

Герман заморгал, повернувшись куда-то в сторону.

– Постойте, это же не Итен Флористер, – в темноте вокруг засуетились. – Кто здесь ответственный? Как вы объясните пропажу из-за решетки опасного преступника? Что здесь творится?!

– Это невозможно! – Голос в темноте прозвучал пораженно. – Никто не мог выбраться! У нас никогда не было случаев побега! Человек просто не может покинуть камеру! Даже чисто теоретически!

– Ну так потрудитесь дать логическое объяснение! – Герман вскочил.

– Секунду! Сейчас! – возня с суетой усилились.

Агата терпеливо ждала. «Они совсем неплохие люди, но сознания их затуманены и примитивны», – думала она. Постепенно она поднималась на ноги. Поток крови из ладоней стал заметнее.

В темноте к кому-то, наконец, пришло понимание.

– Мистер Савицкий, мистер Савицкий! Флористер не покидал камеры!

– Как это не покидал?! Вы что, слепой?!

– Она… Она… боже…! Убейте ее! Она настоящее чудовище!

– Кончайте истерить! Солдаты, оружие наизготовку! Огонь по команде!

Лучи осветили спрессованную кубиками кучу костей в углу клетки.

«Пред ликом Первой Арки Эха обещаю, что сохраню память о вас».

– Она его сожрала!!!

Год 2429. День 153. Примерное время 18:01:63.9.

Учитель спрашивает у Агаты, готова ли она лишиться тени? Готова ли она в любой момент по первому требованию отдать свою арку любому посвященному? Готова ли она к тому, чтобы стать глазами центрального компьютера в тени Эха? Готова ли она к электронному взгляду, который пройдет через всю ее память?

Охранники почти что насильно вытащили Германа на крышу, где его ждал личный консульский флаер.

– Господин Савицкий, вы должны срочно укрыться в бункере! – убеждал глава охраны. – Дайте нам возможность скоординировать силы и остановить ее.

Герман внимательно посмотрел ему в глаза:

– Думаешь, вы действительно сможете остановить паладина Инфостанции?

Они знали друг друга с детства, поэтому тот задумался, и сказал:

– Мы могли бы обратиться к Совету.

Герман подошел к парапету.

«Наши арки соприкоснулись. Теперь мы связаны».

– Думаешь, ее остановит Совет? – сказал он, задумчиво смотря на горизонт.

– Господин Савицкий, просто послушайте меня! Садитесь во флаер! – начальник охраны попытался схватить его за плечо, но замер, услышав ответ.

– Она здесь.

Герман с Агатой смотрели прямо друг на друга. Девушка стояла в толпе. Ее силуэт плавно подрагивал, и казалось, будто она облита белым воском. В следующее мгновение силуэт пропал. В десятке метров шарахнулись в стороны люди – там посреди них возник точно такой же облитый воском гладкий отпечаток, провисел несколько секунд и пропал. Судя по всему, она уже зашла в здание.

– Что с ней? Какой-то камуфляж?

Герман не ответил. Он обернулся на охранников, замечая растерянность у них в глазах.

– Прикажи им убираться, – шепнул он главному.

– Что?

– Быстро. У вас мало времени.

– А как же вы?

– Я разберусь.

– Каким образом «разберешься»?

– Быстро, я сказал!

Герман остался один.

Последним уходил начальник. Исчезая, он обернулся, но Герман твердо дал понять, чтобы тот не задерживался.

В одиночестве Герман прошелся по крыше полукругом, прислушиваясь, и не представляя, о чем думать. Оружия у него с собой не было, да и все равно – стрелял он плохо.

«Передаю поправки к запросу по Савицкому: уровень тестостерона на семь пунктов выше ожидавшегося».

Герман вздрогнул – Агата возникла прямо в упор перед ним. С мгновение он завороженно смотрел на ее острый профиль, а потом протянул руку, попытавшись коснуться, но пальцы прошли сквозь видение, и в тот же момент его рвануло назад и с невероятной силой потащило к флаеру.

«Соответствие массы тела предполагаемому – точное. Огнестрельное оружие отсутствует, имплант. Гарнеров третьего поколения с местной прошивкой. Подаю запрос на взлом».

Германа затащило внутрь флаера и пришпилило к креслу. Он несколько раз рванулся. Спина будто прилипла к стенке. Флаер вздрогнул взлетая.

– Что тебе нужно? Куда ты меня тащишь? – спросил он, смотря, как белый изящный образ появляется то в одном месте, то в другом, замирая. Ответа не последовало.

«Перепроверка данных по Чоу: первая планета в системе Кемсан. Подверглась терраформированию и поддерживается в пригодном для жизни людей состоянии регулярными работами. Проверка бюджета».

– Слушай, ну хорошо, я понял, что убивать меня ты не собираешься. Давай просто поговорим? В конце концов, может, я…

В этот момент Агата снова оказалась рядом, и Герман, в мгновение среагировав, с размаху ударил кулаком ей в лицо. Он почувствовал, что попал, но не услышал в ответ ни звука.

«Подтверждение информацию по Савицкому: путешественник, чемпион квадранта по импульсному бою в прошлом. Предполагаются средние навыки чоу-чина. Более ранняя информация остается противоречивой».

Агата теперь возникала в двух шагах от Германа, откровенно изучая его взглядом. Ее силуэт резкими скачками смещался то влево, то вправо.

– Э-э…. извини, – паренек попытался замахать руками. – Ну, должен же я был попробовать. Без обид, хорошо? Идет? – и тут острой болью отдалось запястье, будто в него разом воткнули дюжину игл. – А-а! Ты чего?! Я же попросил прощения. Постой…

«Подтверждаю успешный взлом импланта Савицкого. Уточнение по запросу бюджетных статей Чоу: терраформирование – 73—81% валового национального дохода. Запрос по источникам финансирования».

Герман заметил, что флаер летит в сторону телецентра. Это было плохо. Очень-очень плохо.

– Послушай… э-э, я буду называть тебя паладином? Хорошо? Послушай, паладин, я тебя понимаю. Ты забралась в тюремную базу, вычитала там, что большинство задержанных были учеными, и теперь думаешь, что мы скрываем какие-то схемы биологического оружия массового поражения. Но я уверяю тебя – здесь ничего нет. Почти все силы мы вынуждены тратить на подержание атмосферы Чоу. Просто проверь завод. Ты сама увидишь, что там нет военных разработок. Мы мирная планета.

«Обработка сводки по источникам дохода: 17% – добыча минералов с других планет системы Кемсан. 78% – экспорт вихревой смеси. 5% – остальное. Запрос на вихревую смесь».

Флаер замер.

– Вихревая смесь, – услышал у себя над головой Герман.

– Ты-таки решила заговорить, – улыбнулся он. – Верно копнула, да, мы действительно ограничиваем все научные исследования, касающиеся ее…

И тут во флаер ударила ракета.

Год 2416. День 124. Примерное время 01:12:85.6.

Агате семь лет. Она тихо выбралась на балкон своей комнаты и теперь смотрит на ночное небо. Она наугад выбирает звезду, и робот-помощник показывает, какие у этой звезды планеты. Агата приближает вид на голограмме, пока не замечает человека, идущего по улице города на одной из планет. Она наблюдает за человеком, а потом просит робота отправить ему электронное письмо с текстом: «Я тебя вижу», и тут же выбирает новую звезду.

На Агату падает тень. «Я тоже», – произносит мягкий голос рядом.

Герман очнулся где-то под горой обломков. Тьма была кромешной.

Он попытался пошевелиться и тут же заорал от сдавившей бедро боли. Нащупал руками металлическую панель, по видимому, пробившую бок насквозь. Прислушался. Откуда-то сверху, приглушенные толщами, раздавались нестройные хлопки. Похоже, там был пожар. И тут что-то отчетливо зашевелилось совсем рядом.

– А, паладин, – Герман зашептал, не в силах говорить во весь голос. – Похоже, я теперь мало чем смогу тебе помочь. Если, конечно, ты не захочешь тащить меня на себе, – он сухо рассмеялся. – Знаешь, меня ведь не всегда звали этим именем. Когда-то, были совсем другие времена… – он не смог договорить, потому что непонятная сила сдавила горло.

«Я сохраню о тебе память».

Где-то далеко-далеко Герман услышал мерзкий протяжный хруст. Он еще не понял, что это Агата сломала ему шею. Он вдруг почувствовал, что гора обломков, прижимающая тело к земле, исчезла, и он, освободившийся, легко поднялся сквозь огни, сквозь металл и пластик, и увидел горящий остов разбитого флаера, увидел людей, много людей, узнал в них армию Чоу. Командир отряда выкрикивал команды, но Герман не слышал ни звука. Не услышал он и взрыва среди обломков, только заметил, как солдаты принялись отступать, и, уже ориентируясь по их взглядам, обратил внимание на облако пыли, в центре которого стояла Агата. В девушку тут же влетел толстенный металлический снаряд, но, не взорвавшись, он замер, будто уткнувшись в мягкую невидимую преграду в сантиметрах перед ней. Агату сдвинуло на полметра назад, но она не упала, а снаряд тяжело свалился на землю и откатился в сторону.

«Запрос на тактико-технические характеристики серийного мувера пятой модели, предположительно, экспортированного с Промоса».

Ее мысли отчетливо разнеслись в тишине, и Герман вдруг понял, почему он их слышит.

– Агата… – он с удивлением осознал, что знает ее имя. – Ты записала мою память на имплант, и он эмулирует работу моего мозга. Значит, получается, я… мертв?

Она, как всегда, не вступала в разговор, только механическим равномерным потоком шли мысли, запросы, вычисления. Как робот, Агата шла вперед. Рядом взрывались гранаты, ее прошивали лучи, создавая легкие завихрения и всплески на восковой поверхности одеяния, и никак не сказываясь на скорости движения. Первым делом Агата подошла к муверу, коснувшись его рукой, и белый воск от ладони устремился в отверстия между панелями. Не было ни взрыва, ни грохота. Мувер просто свалился, а Агата убрала руку и повернулась к отступающему отряду.

– Слушай, подожди! – Герман понял, что сейчас произойдет. – Не трогай их! В этом нет смысла! Они все равно не смогут причинить тебе вреда! Оставь их!

Но та продолжала идти вперед. Несколько солдат попытались улететь на флаере, но он сумел только чуть подняться над землей и тут же рухнул, а остальные даже не заводились. А Агата все шла.

– Послушай! Просто послушай! Я понимаю, что тебе нужно! Ты хочешь, чтобы на Чоу остановили цензуру и гонения на ученых. «Свобода информации», так? Это главная идея у вас там на инфостанции? Хочешь рассказать людям правду? Тогда слушай, я скажу тебе, в чем правда.

Агата продолжала наступать. Солдаты запаниковали. Они бросали оружие и технику, разбегаясь в разные стороны. Остался один командир, продолжающий стрелять в Агату, уже в одиночестве.

– Ты правильно поняла, что в центре проблем находится вихревая смесь, производство которой приносит нам две трети доходов, позволяя поддерживать планету в пригодном для жизни состоянии. Это производство чрезвычайно опасное, и мы теряем около сотни человек в месяц на фабриках, но у нас нет выбора, потому что если не жертвовать этой сотней – лишатся дома сотни миллионов. Мы вынуждены регулярно проводить жеребьевку среди жителей планеты, выбирая жертв.

Агата уже почти подошла вплотную к командиру, когда тот запустил триггер, и под ней взорвались мины. Это не помогло – девушка вдруг оказалась совершенно в другом месте, вне воронки, приближаясь, как и прежде. Командир попытался отступить к бункеру, но дверь заклинила, отказываясь принимать его пароль. По судорожным движениям было понятно, что больше идей у него нет.

– Прошлое правительство проводило жеребьевку не честно, продавая богатым людям возможность исключить себя и свои семьи из общих списков. Это, естественно, держалось втайне, и все, кто пытался до этой тайны добраться, уничтожались. Я вынужден был тоже продолжать эту практику, чтобы не провоцировать переворот. В любом случае, выкуп за исключение из списков позволял уменьшить необходимую долю производства вихревой смесии, соответственно, уменьшить жертвы почти на треть. Все, теперь ты знаешь правду! Тебе нужен телецентр, чтобы рассказать ее! Оставь в покое людей! Они не виноваты! Я был ответственным! Я тоже был исключен из этих списков. Ты должна ненавидеть меня, а не их!

Но Агата все так же наступала. Командир уже не пытался открыть дверь. Он стоял, прижавшись спиной к стене бункера. Сжав зубы, он приставил к виску пистолет.

Герман понял, что его объяснения не действуют. Он огляделся, благо имплант Агаты позволял смотреть далеко во все стороны, будто бы он действительно летал бестелесным духом. И тут заметил рядом пути антигравитационной трассы. Германа осенило:

– Поезд! Сейчас будет поезд! Смотри! Ты можешь быстро добраться до телецентра на нем! Только поторопись!

Агата остановилась, оглянувшись на трассу. Вдалеке показались огни электровоза, падающего вдоль трассы, используя цепочку антигравов, на мгновение включающихся под землей друг за другом. Командир с ужасом наблюдал, как покрывающий Агату воск запузырился, пошел дымом… и она исчезла.

Год 2428. День 232. Примерное время 13:17:03.3.

«Все, что ты знаешь, – это твоя первая арка», – рассказывает учитель. – «Все, что ты не знаешь, – это тень, за границами первой арки. Все, кого ты знаешь, касаются твоей арки. Все, что знают они, – это твоя вторая арка. Всего арок девять. Первые четыре твоих арки включают в себя все знания на планете. Первые семь арок – подавляющее большинство информации в Целистике. Восьмая и девятая арки – скрыты в тени мира. Твое призвание в том, чтобы осветить эту тень».

Агата уверенно шла по опустевшим помещениям телецентра. Ей стоило один раз взглянуть на план здания, и она уже не забывала его, а там, где своих способностей не хватало, она направляла запросы в центральный компьютер Эха, вмещающий в себя знания всей инфостанции. Для того чтобы запустить передачу по центральным каналам всей планеты, ей не требовалась команда ассистентов, механиков и операторов. Вместо них работали маленькие программируемые хэнджеры, как мухи, роящиеся вокруг. Снаружи раздавались сирены. Армия пока что не успела вмешаться, но полиция уже оцепила здание. Все это не имело значения – работа была почти закончена. Оставалось записать передачу, и Агату бы почти моментально унес автоматический флаер.

Она не стремилась выходить в прямой эфир, вполне довольствуясь записью, так что запустила камеры и принялась размеренно наговаривать, обвиняя руководство планеты в преступной цензуре и нарушении прав информации.

– Тебе достаточно привести в доказательство секретные директивы прошлого президента по поводу вихревой смеси. У меня есть коды для базы с ними в импланте, который ты взломала, – подсказывал Герман.

Но Агата вдруг заговорила не о коррупции.

«Вихревая смесь, – сказала она, – производится из растений. Это вы все знаете. Что скрывало от вас правительство, так это то, что в производстве могут участвовать только люди с четвертой отрицательной группой крови. Вы думали, что все на равных готовы жертвовать своей жизнью за существование планеты. Это не так. За ваше существование платит своими жизнями десятая часть населения. До сих пор все ученые, которые пытались докопаться до правды, были убиты вашим правительством. Но теперь вы знаете».

Герман понял, что она не попалась на его хитрость и разобралась, в чем дело.

– Постой! Агата, послушай, пожалуйста! – закричал он. – Если ты отправишь это сообщение, то люди с отрицательной группой крови просто покинут планету, отказавшись участвовать в такой жеребьевке. И тогда все население будет обречено! У нас нет другого способа, дающего достаточные деньги для поддержки планеты в пригодном для жизни состоянии. В лучшем случае начнется гражданская война. В худшем – мы просто вымрем! Ты этого хочешь?!

«Информация должна быть свободна», – впервые Агата ответила Герману, а потом отключила от своего импланта его память.

Агата отправила запись в эфир и прошла к балкону, где уже собирался из частей скрытый камуфляжем флаер. Перед тем как улететь, она окинула взглядом город.

Скоро этого города не станет, и копошащиеся внизу люди столкнутся в борьбе за выживание. Они просто не понимают, мелкие, эгоистичные, отчаянно закрывающиеся от правды в тени Эха. Агата прощала их.

Память о них будет сохранена.