Владимир Кристапович Кантовский
«Десять лет – нормальный срок, раз уж попал – так попал»
1923Родился в Москве.В 1938 году отец Владимира Кристап был арестован и приговорен к трем годам лагерей.1941Весна 1941-го – после ареста школьного учителя истории Владимир Кантовский и его друзья напечатали и разослали несколько протестующих писем-листовок.30 июня 1941-го – арестован. Приговор Особого совещания – 10 лет исправительно-трудовых работ. Этапирован в Омлаг (Омск).1942 … 19431942-й – Владимир пишет многочисленные заявления с просьбой отправить его на фронт. В конце 1942-го приходит решение ОСО о замене 10 лет лагерей на пять с отправкой на фронт в штрафбат.16 февраля 1943-го – тяжело ранен в первом же бою во время операции по ликвидации Демянинского плацдарма.1943 … 1946Февраль – август 1943-го – лечил тяжелую рану руки, был освобожден от отбывания наказания по ранению и вернулся в Москву.16 сентября 1945-го – вновь арестован.Май 1946-го – новый приговор: шесть лет лагерей и три года поражения в правах.1946 … 19501946–1950 – этапирован в лагерь в городе Молотовск, работал в механических мастерских техноруком, затем бригадиром. В 1948 году обоих родителей Владимира отправили в бессрочную ссылку в Джетыгару (Казахская ССР).1950-й – переведен в инвалидный лагерь в поселке Абезь (Коми АССР).1951 … 19561951–1956 – по окончании срока отправлен в бессрочную ссылку в Воркуту. Работал на заводе.1956-й – реабилитирован, вернулся в Москву.Работал инженером-механиком.
С честью могу сказать, что я относился к той категории, которую Сталин должен был сажать. Тех, кто смел мыслить, то есть не кричать «ура» на каждое его слово, – он от членов Политбюро до школьников сажал.
Меня взяли в десятом классе за листовки в защиту учителя истории Павла Артуровича Дуковского. Он был замечательным учителем, заставлял нас мыслить, четко давать объяснения событиям. 16 марта 41-го года его арестовали. В ответ мы – Лена Соболь, Анечка Бовшерер и я – выпустили письма-листовки: один-два листочка папиросной бумаги – и отправили по адресам наших одноклассников.
Я подписывал листовки Десять Двадцать (это был номер ордера на арест моего отца, он тогда еще сидел), Лена – Едкий Натр, а Анечка из любви ко мне печатала письма на машинке.
Письма, конечно, были резкими: «Знайте: потенциальная энергия, скрытая в нашей мысли, обратится в кинетическую, которая всей своей мощью обрушится на темные, косные силы…»
Меня взяли 30 июня 1941 года. В первый день войны вышел указ выслать подальше всех социально опасных людей, и после двух-трех допросов меня отправили в Таганскую тюрьму, куда с Малой Лубянки перевозили всех, кого готовились высылать. Но потом, видимо, пришла команда не высылать, а сажать. Раз – и 10 лет.
Ане дали тоже 10, но года через полтора выпустили. Лену арестовали, но вину доказать не смогли. Аня про участие Лены ничего не знала, а я про нее твердо молчал. Я уже знал, что чистосердечное признание смягчает вину и увеличивает наказание.
Назад: «Надо быть справедливым»
Дальше: Ценный груз
