Глава 14

Доктор готовил ужин.

– У меня дома лазанья, – возразила Клара.

– Ерунда, – сказал Доктор. – Моя все равно будет вкуснее.

– Это вообще лазанья? – с сомнением спросила Клара.

Доктор внимательно посмотрел на кастрюли.

– Скажем так – это все еще может ею стать.

Я сидел на столе в буфете. Есть не хотелось.

После взрыва мы все выжили. Похоже, только мы в Тюрьме еще держались на плаву. Все Караульные выключились. От Судьи осталась лишь кучка металла, к которой никому из нас не хотелось подходить.

Абесса, похоже, была удивлена, что осталась жива. Доктор, хромая, подошел к ней и, к моему удивлению, ущипнул ее за щеку. Она ответила тем же.

– Я же говорил, – сказал он ей. – Меньше стреляешь – дольше проживешь.

– Говорили, да, – признала Абесса. – Но… некоторые инстинкты так просто не перебороть.

– Может, они врожденные? – Доктор отошел. – Например, несмотря ни на что, я по-прежнему люблю людей и ничего не могу с этим поделать.

И в это мгновение Абесса сделала нечто потрясающее. Она улыбнулась.

Что было дальше, вам вряд ли интересно. Оказывается, важные вещи вроде стабилизации тюремных систем, возобновления жизнеобеспечения и восстановления контроля над Оборонной Станцией на деле могут быть весьма унылы. Они просто требуют времени, вот и все. Даже говорить не о чем.

И вот наконец Доктор, когда-то бывший Заключенным 428, поднялся из-за панели управления и потер глаза.

– Починил. Есть хочется, – заявил он и похромал прочь.

Абесса на ужин не пришла. Она пыталась заставить работать ТрансНет – до смерти хотела увидеть лица людей на том конце. Особенно когда они узнают, что теперь Тюрьмой заправляет она – Заключенная 203. Осужденная наемница майор Абесса, в руках которой оказались все документы и материалы Тюрьмы.

Поэтому ужинать собрались только я, Доктор и Клара.

– Я не голоден, – настаивал я.

– Мне без разницы, – сказал Доктор, нарезая овощи. – Не в вас дело. Просто в моем списке был пункт: «Сделать что-нибудь с едой». Вот я и делаю.

– Ну конечно, – Клара вздохнула. – Вечно эти твои списки, – она попыталась зачерпнуть ложкой содержимое кастрюльки Доктора, но он шлепнул ее по руке.

– Рано! – сказал он. – Еще не готово.

– Ты хоть решил, что это будет за блюдо?

Доктор пожал плечами и продолжил кулинарить.

На столе стоял розовый кустик в цветочном горшке. Он был усеян бутонами. Скоро они раскроются.

Я так и не понял, что за блюдо мы ели на ужин, но было очень вкусно. Я сначала немного попробовал, а затем съел целую тарелку. И еще одну.

Клара выжидательно посмотрела на меня.

– Паприка, да? Это я ему сказала ее положить.

– Я бы и сам догадался, – пробурчал Доктор.

– Ну разумеется, – Клара хитро улыбнулась и подмигнула мне.

Доктор отставил миску.

– А теперь – сладкое, – объявил он.

– В меня не влезет! – возразил я.

– О, это не пудинг, а решение. Пора получить по заслугам.

Клара сморщила нос. Я почувствовал, как съеденный обед заворочался в моем желудке.

– Что? – спросил я.

– Ну… – Доктор задумчиво уставился на вилку, раз за разом пересчитывая ее зубцы. – Правительство Родины вот-вот падет. В государстве кавардак. Настоящий кавардак. И угадайте что – люди хотят, чтобы вы вернулись.

– Я не могу, – возразил я. – Я не заслужил…

– Я-то знаю, что не заслужили, – сухо ответил Доктор. – Но народ считает иначе. Они позабыли все ваши глупые человеческие ошибки и помнят лишь, что вы были лучше, чем нынешние власти. Чуточку лучше. И, к счастью для вас… – он обвел рукой пустой буфет. – Все, кто мог бы убедить их в обратном, теперь мертвы.

– Но я… ни при чем…

– Ой, хватит, – Доктор ткнул меня в больное плечо вилкой. Я замолк. – Меня это не волнует. Я не возвожу людей на престол просто так. Противиться воле народа я не стану. Они считают вас меньшим из зол. Более того, они уже готовы объявить вас героем.

Мне стало тошно. От мысли обо всем, что я натворил. Обо всем, что произошло. Обо всем, в чем я был виноват. Обо всем, в чем не был. О том, как мне не хватало власти. Как мне не хватало Хелен. Как мне не хватало счастья.

– Не знаю, что сказать, – честно ответил я.

Доктор откинулся назад и скрестил руки на груди.

– Вам решать, – сказал он.

– Вы не обязаны соглашаться, – заговорила Клара, тепло мне улыбаясь. – Мы можем высадить вас где-нибудь в другом месте. Возвращаться никогда не придется. И решать необязательно прямо сейчас. Можете не торопиться. Нам еще надо помыть посуду. Не поверите, как долго Доктор с этим возится.

Они встали, пошли на кухню и принялись спорить о том, как правильно надо мыть посуду. Мне это казалось бессмысленным. Что толку чистить тарелки, из которых никто и никогда больше не будет есть? С другой стороны, Доктор как-то сказал, что все всегда нужно делать как следует.

Я сидел и размышлял над их словами. Бросил взгляд на стены буфета, окрашенные в тот самый, идеально подходящий и успокаивающий цвет. Посмотрел на розовый куст. Положил руки на скамью, сделанную Доктором из обгоревшей полки, и прилег на нее. Скамья была прохладной.

– Ну что? – Доктор уже вернулся и стоял надо мной, держа в руках полотенце, украшенное, как ни странно, соборами Старой Земли.

– Что? – спросил я.

– Каков ваш ответ, Управитель? – спросил Заключенный 428. – Что выбираете?

Первым делом я написал это. Закончил дневник, который вел все это время. Перечитал его. Убедился, что рассказал все честно, полно и открыто. Тем, кто однажды его прочтет. Что бы я ни выбрал, люди должны знать правду. Вот и все.

Я как-то говорил об истине, которую рано или поздно приходится усвоить, работая в Тюрьме, – о человеке его молчание говорит гораздо больше любых слов.

И все это время я молчал.

Но теперь я закончил. И Доктор с Кларой все еще ждут моего ответа.

Пришла пора принять решение.