Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Существует миф, будто американцы могут решить любую проблему, если имеют инновационную технологию и дадут волю человеческой изобретательности.
Наши герои — гении-одиночки, сами пробивающие себе дорогу и открывающие новые пути решения проблем. Среди них Генри Форд, годами экспериментировавший в своем гараже в Дирборне, Томас Эдисон, «волшебник из Парка Менло», выдававший на-гора изобретение за изобретением, озарение за озарением, «грубые индивидуалисты», жившие во времена после Войны за независимость и создававшие новые формы производства и организаций, сделавшие Америку индустриальным гигантом XIX столетия.
В последнее время у нас появились новые герои и злодеи — Стив Джобс, Билл Гейтс, Майкл Милкен, которые развивали инновационные продукты, маркетинговые схемы, финансовые инструменты и которых мы мифологизировали как часть этой традиции.
Поскольку количество изменений в последние десятилетия растет в геометрической прогрессии, увеличивается и наше беспокойство о реорганизации корпоративной энергии и конкуренции на глобальном рынке.
Американскими компаниями овладела идея фикс о повторном открытии «духа предпринимательства» в корпоративных корнях. Мы начали восхвалять «интрапренеров» — тех сотрудников внутри организации, которые хотят опробовать собственные предпринимательские идеи, — и предприняли попытку создать им для этого условия. «Властелины вселенной» заправляли на Уолл-стрит, а мелкие инвестиционные конторы изобретали новые правила риска.
В калифорнийской Кремниевой долине молодые люди открывали высокотехнологичные стартапы в неформальных ночных дискуссиях, за столами с пустыми бутылками из-под колы и переполненными пепельницами.
Ментальность стартапов была мифологизирована как новый вид «калифорнийской мечты». Это было как если бы мы могли снова вернуться к корпоративному здоровью и прибылям через наши национальные традиции индивидуализма, инноваторства и бизнес-креативности.
Но так ли уж точны наши мифы? Есть ли у нас право присваивать себе инноваторство и креативность? Существует ли по-прежнему гений-одиночка?
На протяжении многих лет экономическая теория внушает нам, что предпринимательство есть главный фактор экономического роста. Один из защитников этой теории — Йозеф Шумпетер, который в 1913 году высказал идею, что инновация и предпринимательство стали критическими факторами для роста капитализма.
В 1950-х Дэвид Макклелланд рассмотрел этот вопрос с точки зрения психологии в своих работах о том, как предпринимательство в индийских деревнях повлияло на их экономическую жизнеспособность. Его выводы подтвердили теорию Шумпетера: предпринимательство имеет первостепенную значимость для экономического роста и успеха.
Даже гений, если он одинок, не сможет преуспеть. То, что гениям успех обеспечен, это миф.
В своей книге «Управление жизненным циклом корпораций» (Corporate Lifecycles: How and Why Corporations Grow and Die and What to Do About It) я тоже предположил, что предпринимательство способствует расцвету компании, а его недостаток — закату.
Но после того как книга была опубликована, я крепко призадумался. Мое мнение начало меняться, и это было удивительно. Не индивидуализм, а интеграция — вот что нужно.
Мы знаем, что у каждой системы свой жизненный цикл. Она рождается, растет, стареет и умирает. Это справедливо для людей, деревьев, машин и даже звезд. «Система» не обязательно должна дышать, то есть быть ожившей, чтобы иметь жизненный цикл.
А это значит, что изменения корпоративной системы имеют предсказуемый шаблон. И существует поведение, типичное для каждого из этапов ее жизненного цикла. Так, новая машина сталкивается с проблемами, типичными именно для «молодой» техники: ее части требуют подгонки. А новая программная система может нуждаться в отладке.
Старые машины также имеют свои типичные проблемы: они обычно разваливаются на части. То же самое происходит со старым домом, человеком или со старой компьютерной системой, которая несовместима с новым софтом.
Так каков же общий знаменатель? Растущие системы борются за интеграцию с внешним рынком и разваливаются внутренне, поскольку следование за быстрыми изменениями рынка не оставляет им энергии на создание и поддержку внутренней интеграции.
Напротив, стареющие системы, стремясь поддержать внутреннюю интеграцию (то есть мирные внутренние политики), с возрастающей скоростью теряют фокус на интеграцию с рынком.
Только когда компания находится на этапе расцвета, она интегрирована как внутренне, так и внешне. И проблема, которая перед ней стоит, — как задержаться в этом состоянии, несмотря на все быстрые изменения, которые она будет продолжать испытывать.
Как рост, так и старение связаны с интеграцией. Что помогает компании достичь сбалансированного роста? Интеграция. Что замедляет старение? Та же интеграция. Кстати, вы заметили, что влюбленные люди выглядят моложе своих лет, а люди, испытывающие ненависть, — старше? Любовь — это абсолютная интеграция.
Таким образом, путь к расцвету и пребывание в нем обеспечиваются через поддержку интеграции.
Я наблюдал в Индии, как йоги, проводившие свою жизнь в упражнениях и медитации, выглядели вне категории возраста. Даже местному индусу трудно определить, сколько им на самом деле лет. И это вполне понятно, поскольку как медитация, так и йога — это пути к большей сбалансированности, то есть к достижению внутренней интеграции.
Но что же такое интеграция? Как она влияет на рост или его отсутствие (старение) и как все это соотносится с предпринимательством?
У этих вопросов есть как психологическая, так и организационная ипостаси. Такие разные творцы, как Ван Гог, Пауль Клее и Альберт Эйнштейн, описали процесс творчества больше как интеграцию, чем как озарение. Великие художники интегрированы со своим искусством до такой степени, что порой они ощущают его как продолжение себя.
Они были вдохновлены. Обратите внимание: слово «вдохновлены» имеет похожий корень со словом «дух», «быть в духе». Когда вы в духе, вдохновлены, вы интегрированы с чем-то большим, чем вы сами. Вы превосходите самих себя, как если бы вступили в общение с кем-то за пределами вашего тела. Много священных книг, включая Тору и Коран, были «надиктованы» святым присутствием, как утверждали их авторы.
В широком смысле это ощущение свойственно всем креативным усилиям, включая бизнес. Чем инновационнее мыслит инженер, тем сильнее он чувствует себя частью механизма.
Генри Форд, например, обладал таким качеством в отношении моторов. Когда его сын Эдсел Форд придумал впечатляющий дизайн для новой машины (позднее «модель А»), у отца возникло ощущение как эффективности мотора, так и высокой прибыльности рыночного продукта.
Стив Джобс всей своей карьерой и публичными выступлениями также демонстрировал нам чувство интеграции, слияния со своим продуктом. Он говорил, что он видит компьютер как коллективное произведение искусства и что возможность поделиться этим искусством приводит его в восторг.
Келвин Кляйн, знаменитый модельер, сказал, что начал терять хватку, когда слишком увлекся производством. Он больше не был интегрирован с рынком. Поэтому он решил переключиться на субконтракты по производству, чтобы иметь возможность чувствовать рынок снова.
Таким образом, интеграция предшествует предпринимательству, поскольку понимание, ощущение, осведомленность об инновациях необходимы, если мы хотим выпустить что-то новое и реально полезное.
Поскольку инновация — не причина роста, необходимо создавать условия, в которых такой конструктивный рост возможен. И то, что мы имеем в виду, говоря «предпринимательский», — это на самом деле способность к интеграции. Однажды я прочел в рекламе такой текст: «Что такое новая идея? Это когда две старые идеи встречаются в первый раз». Еще один способ сказать, что инновация, новые идеи, создаются путем комбинирования и интегрирования существующих идей.
Нельзя сказать, чтобы японцы славились как уникальные индивидуальные предприниматели. Однако корпорация «Япония» доминирует на мировой экономической сцене уже довольно долгое время.
В Японии и бескомпромиссное бизнес-чутье, и инноваторский инстинкт базируются на культурных традициях и социальном коде, которые акцентируют интегрирующие функции взаимного доверия и уважения. Лидер должен заботливо формировать доверие, но он зависим от нижестоящих. Как shinyo (взаимное доверие), так и wa (социальная гармония), одновременно отвечающие корпоративным, личным и социальным целям, должны бережно взращиваться.
Эта парадигма стоит за японским успехом в командном производстве и их keiretsu (сети) производителей и поставщиков, а они, в свою очередь, являются источником японской инновационности и креативности. Они объединяют полномочия, власть и влияние (CAPI) и получают высокоэффективный процесс исполнения решений. Затем в качестве операционного кода они каскадируют и децентрализируют предпринимательскую активность до выполнимого процесса.
У нас нет необходимости ходить за тридевять земель в поисках модели для интеграции как источника бизнес-креативности и инноваций. Мы привычно думаем о ноу-хау янки и индивидуализме, когда обращаем свой взор к началу нашего производственного наследия, доставшегося от Новой Англии XIX века. Янки обладали даром развития ресурсов для международной коммерции — женьшень для Китая, треска для Европы, рабы для Америки, даже лед для Индии и гранитные камни американской архитектуры, — и эта коммерция высвободила капиталы для индустриального взлета.
Вы заметили, что влюбленные люди выглядят моложе своих лет, а люди, испытывающие ненависть, — старше? Любовь — это абсолютная интеграция.
Однако, как указывает историк Дэниел Бурстин, технология, которая сделала заводы возможными, не была изобретена в Новой Англии. В Британии уже были традиции механического производства. У французов имелось понимание кооперативного производства, которое предсказывали французские социалисты-утописты Сен-Симон и Фурье. Промышленные предприятия янки оказались столь оригинальными и успешными благодаря тому, что они гениально связали воедино производственные процессы, а затем поделили их на четко разделенные части, над каждой из которых трудилась вся команда.
Воспользовавшись преимуществом воды как источника дешевой энергии и связав свои заводы и фабрики с мировыми рынками посредством железных дорог, предприниматели Новой Англии, такие как Роберт Лоуэлл, объединили производственные процессы под одной крышей. Основанный им в 1814 году производственный комплекс в Уолтеме стал образцом для развития индустрии. Позже система взаимозаменяемости Уитни проделала то же самое в отношение цехов: Эли Уитни разложил производство ружей на определенное количество этапов, каждый из которых монотонно выполнялся одним работником (прообраз сборочной линии Форда).
Подобный стиль производства требовал умеренно образованной рабочей силы, чтобы в рамках одного производственного процесса людей было легко перемещать с одного участка на другой. Рабочие должны были функционировать как часть команды и участвовать в организованном процессе.
По иронии судьбы ключом к потрясающим промышленным успехам Америки стала не индивидуальность или технологии, а способность изобретательно интегрировать процессы. Обратите внимание также, что не это была интеграция людей. В данном случае я говорю о механистической системе интеграции, обычно ассоциируемой с ролью (А).
Как бы то ни было, именно такое мышление сделало систему успешной.
Действительно ли мифы об индивидуальности и технологии сбивают нас с толку? На самом деле, что способно разбудить в человеке дух предпринимательства? Возможно, «неукротимая жадность», о которой Вернер Зомбарт написал в своем классическом труде о становлении капитализма в Европе во время Ренессанса? Или это ребячество, которое каким-то образом сохранилось во взрослом человеке: мечты, нежелание упустить свой шанс. А может быть, имеет место одержимость идеей, как это описывается фрейдистской психоаналитической традицией? Или же это неприкаянность того, кто стремится доказать всем, что он заслуживает испытывать чувство общности? Возможно также, что это культура капиталистической этики, выросшая в Америке из религиозных ценностей (на этом настаивает Макс Вебер в работе «Протестантская этика, или Дух капитализма».
В двух исследованиях в течение 1980-х журнал Inc. спрашивал пять сотен CEO-предпринимателей, что их вдохновляло. Результаты были порой противоречивы, но несколько трендов выделялись. Управленцы, которые приняли участие в опросе, исповедовали в основном типично американские ценности. Значительное количество респондентов в обоих исследованиях разделяли (и признавали это) «стремление к власти» и желание «контролировать собственную жизнь». Однако второе исследование выявило тренд, связанный с ростом «ситуативного предпринимательства» — когда люди опытные, хорошо разбиравшиеся в своем деле и интегрированные в рынок, вдруг замечали нишевый сдвиг рынка и запускали собственные предприятия. Они знали свою отрасль, чувствовали ее.
Давайте посмотрим на предпринимательство более пристально. Когда компания находится в стартовой точке, мы считаем этот запуск индивидуальным действием. Это как прозрение: внимание, появляется знак лампочки и крупным шрифтом гениальная идея, которую предпринимателю надо лишь воплотить. Мы даже не думаем об интеграции с миром. Возможно, позже, когда компания начнет расти, мы увидим потребность в командах и «интеграции ради продуктивности». Но по крайне мере в самом начале бизнеса мы не думаем о предпринимательстве и интеграции как о явлениях взаимосвязанных. Мы думаем о новой компании как о продолжении личности ее основателя.
Когда бизнес-идея впервые приходит кому-то в голову, это и есть самый настоящий акт интеграции. Лампочка с идеей может продолжать появляться, но вот процесс трансформации света этой лампочки в стартап требует синтеза.
Эти предприниматели были на рынке как потребители, как CEO, как менеджеры других компаний, и они уже впитали в себя колоссальную информацию об этом рынке, конкурентах и рыночной среде. Или, возможно, это их техническое «чутье» к предпринимательству: в какой-то момент они начинают интегрировать всю имеющуюся информацию и именно тогда рождается идея.
Акт появления идеи, ее тестирования и строительства на ее основе компании неразрывно связан (по крайней мере, в его зачаточном состоянии) с процессом интеграции: синтезирования функций, идей, продуктов и рынков, людей и процессов.
По мере взросления компании требуется выход на новый уровень интеграции. И новый вызов заключается в том, что предприниматель должен продолжать совершать чудеса интеграции, однако теперь вся приходящая к нему информация вторична. Вначале, как правило, основатель настолько близок к рынку, что, возможно, сам занимается продажами. Теперь этого нет, и большинство основателей вынуждены сидеть в офисах из-за необходимости решать груду проблем и иметь дело с банками, становясь, таким образом, администраторами, менеджерами и организаторами.
В результате они оказываются перед необходимостью нанимать менеджеров, которые станут их руками, глазами и ушами. Они должны научиться координировать как информацию, так и группы людей. Это первый значительный управленческий вызов, с которым сталкивается основатель, — нужно перерасти в себе интегратора-одиночку. Именно на этом «интрапренеры» часто выдыхаются.
«Ловушкой основателя» я называю случаи полной зависимости организации от своего основателя. Эта зависимость может быть настолько сильна, что в случае ухода или смерти основателя компания погибает. Если основатель хочет избежать подобной ловушки, то интеграцию, которую он обеспечивает единолично, ему следует перенести на организацию в целом.
Таким образом, еще до того, как основатель передает в другие руки право на креативность и предпринимательство, он должен перестать быть основным инициатором, принимающим все решения, и стать интегратором более высокого уровня. Его роль станет заключается в том, чтобы объединять тех, кто отныне будет осуществлять интеграцию. Именно в этот момент многие основатели попадаются в ловушку основателя. Боясь потерять власть, они сопротивляются передаче интеграционных функций. И даже сделав это, продолжают смешивать понятия делегирования и децентрализации, что на данном этапе жизненного цикла равносильно отречению.
Слишком много всего надо сделать, и собственник не в состоянии объединять всю организацию, тащить ее на себе. Однако пытаясь делегировать обязанности, не создав предварительно систему контроля, собственник вполне резонно будет чувствовать угрозу, когда люди начнут принимать решения самостоятельно. Тогда случится неизбежное: собственник вновь возьмет бразды правления в свои руки. Перепалка на тему «Это зона вашей ответственности» — «Нет, я за все отвечаю» может продолжаться бесконечно, ставя компанию в положение мячика на резинке и уничтожая моральный дух сотрудников и авторитет собственника.
Его ошибка в данном случае заключается в делегировании полномочий на предпринимательство без предварительного обеспечения интеграции. Основатель пытается найти себе замену, но, конечно же, никогда не будет полностью удовлетворен. Поскольку интеграция должна предшествовать предпринимательству, лучшая стратегия — сначала собрать команду, чтобы принимать решения и действовать.
Как правило, второе поколение менеджеров, приходящих в компанию, обычно профессионалы, специализирующиеся на маркетинге, исследованиях, развитии и т. д. По сути, они берут на себя некоторые роли основателя в той степени, в какой они чувствуют тенденции рынка, а он нет. Но когда собственник начинает опасаться, что он уже не так значим и компания «не его», он чинит препятствия своим заместителям, а потом жалуется, что делегирование полномочий не работает. Как результат, организация начинает разваливаться.
Не подобна ли ваша компания нашей Вселенной, которая становится все больше и больше, при этом разрушаясь изнутри — в своей основе?
Почему существует так много быстрорастущих, но нездоровых компаний? Причин множество, но главным можно считать лишь один фактор. Когда происходят изменения — а растущие организации меняются постоянно, — не все подсистемы растут синхронно и интегрированно. Маркетинг толкает вперед, бухгалтерия запаздывает, департамент развития нуждается в колоссальном рывке — и т. д. Совокупность не изменяется как одно целое. Результат — дезинтеграция, распад.
Секрет здорового роста — сбалансированность. Необходимо обращать внимание на интеграцию по мере увеличения организации и следить за процессом роста, который балансирует между внутренней и внешней ориентацией, компанией и рынком. Одним словом, нужна синхронность.
Если вы хотите омолодить компанию, сделайте ее более ответственной и находящейся под воздействием ее франшизы — клиентов и покупателей. Интегрируйте организацию с теми, кого она обслуживает. Сегодняшняя интеграция делает возможным завтрашнее предпринимательство. Именно баланс между интеграцией и предпринимательством, синхронностью и принятием рисков — причина долгосрочного роста. Это позволяет компании достичь расцвета.
Когда наступает расцвет? В точке уравновешенного контроля и гибкости, когда мы полностью интегрированы (в Калифорнии говорят так: «Когда у нас есть всё вместе»).
Независимо от того, человек это или организация, брак или страна, мы достигаем расцвета, когда у нас есть всё вместе.
Когда мы не достигаем расцвета? Когда все мы стараемся бежать, но некоторые держатся за руки, кто-то бежит быстрее, а иные и вовсе путают направление.
А когда мы выходим из состояния расцвета, дезинтеграция усиливается и ускоряется процесс старения.
К какому выводу все это нас приводит? Что мы лаем на неправильное дерево или даже на неправильный лес, поскольку ищем факторы роста и в мире бизнеса, и в обществе в целом.
Разрушительные силы ускоряются.
На рынке труда — в постоянно соперничающих позициях работников и менеджмента. В разрушении окружающей среды.
В социуме — в продолжающейся трагедии наркомании, школьного насилия — и главное, в разваливающихся семьях.
Политически — в недостатке уверенности и уважения к нашим правительственным учреждениям, согласия между правительством и обществом.
Экономически — во все возрастающей потере ориентации рабочей силой и очевидном недостатке целей для наших продуктивных возможностей. Вдобавок, чем выше уровень и интенсивность изменений, тем сильнее вмешательство в процесс правовых институтов. Как результат, все большее число внешних правил регулируют наше поведение, укрепляя чувство бессилия и становясь источником дальнейшей дезинтеграции общества и бизнеса.
Необходимо воспитывать и поощрять креативное окружение и для бизнеса, и для общества. Это не обязательно должно означать больше экономических поощрений за предпринимательский индивидуализм. Государственной политике стоит посмотреть на другие социальные, политические и экономические сферы, где можно сформировать высокоинтегративные процессы. Это включает отношения между конгрессом и президентом, бизнесом и работниками, бизнесом и правительством и особенно между правительством и обществом. Нужны новые подходы не только к количественной, но и к качественной оценке национального и индустриального роста, включая такие факторы, как качество жизни и окружающей среды.
Поскольку мы поощряли и мифологизировали предпринимательство как индивидуальный поступок, у нас возникнут проблемы при переориентировке на командные формы. Необходимо развить установки в отношении бизнеса, сходные с японскими. Нужно развить культуру и привычку командной работы, жизнеспособного и реалистичного взаимного доверия и уважения. Это требует очищения эго. Будет трудно. Но если мы этого не сделаем, то какие бы виды «командного менеджмента» или «командного производства» мы ни задействовали, эффект будет поверхностным и без серьезной поддержки.
CEO растущих компаний, спросите себя: не дался ли вам экономический успех ваших компаний ценой личного физического разрушения? Не разваливается ли ваша семья под давлением нынешней работы и общества? Не похожа ли ваша компания на Вселенную, которая расширяется на периферии и сокращается в центре? Чем сильнее в вас предпринимательская жилка, тем больше внимания вы должны уделять корпоративной интеграции. Чем больше энергии и ресурсов вы тратите на внешнюю экспансию, тем больше вам необходимо тратить на внутреннюю интеграцию.
Центробежные силы должны быть уравновешены центростремительными, или вы непомерно раздуете структуру и потеряете все.
Питер Друкер красноречиво описал развивающееся «общество организаций». Если мы хотим поддерживать в наших корпорациях инновационность и креативность, мы должны сделать больше, чем просто увеличить бюджет на исследования и развитие или клонировать цеховые формы командного производства и менеджмента.
Мы также должны развить в себе установки, которые поощряют интеграцию как условие для креативной бизнес-активности, особенно при помощи создания по-настоящему взаимодополняющих команд, построенных на взаимном доверии и уважении. Таким образом, мы будем формировать предрасположенность к органическому, а не к механистическому сознанию внутри корпораций, при котором группы и индивидуумы остаются изолированными, хотя и взаимосвязанными.
Есть одна старая история о трех каменщиках, которые делали кирпичную кладку для нового здания. Прохожий спросил одного из них: «Что вы делаете?» И получил ответ: «Я кладу кирпичи». Тогда он спросил второго, который занимался тем же самым: «Что вы делаете?» И получил ответ: «Я строю стену». Наконец, он задал тот же самый вопрос третьему и услышал в ответ: «Мы строим храм, чтобы почитать Бога».
Он понимал, что такое креативность и инновации.
Войти с помощью соц. сетей: