Глава сорок первая

Эхо догадалась, кто к ним пожаловал, еще до того, как тени обрели форму и в конце коридора, загораживая путь в фойе, возник силуэт в черном оперении. Лишь одно-единственное существо в мире умело распоряжаться тенями. Из темноты показалась Руби. Ее плащ волочился по мраморному полу.

– Привет. – Эхо сунула ключ в карман куртки и застегнула его на молнию. – Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть.

Руби улыбнулась фальшиво, как всегда.

– Рада встрече. Но мне кажется, тебе куда приятнее будет увидеть моего спутника.

Из мрака позади Руби показалась фигура, и у Эхо екнуло сердце.

– Роуан?

Он выглядел точь-в-точь так же, как тогда, когда выпустил ее из темницы. Бронзовые доспехи сменили джинсы и черная толстовка с капюшоном, но в глазах Роуана читалась все та же тревога, и он так же поджимал губы.

– Эхо? – удивился Роуан. – Что ты здесь делаешь? – Он перевел взгляд с Эхо на Гая. – Да еще с дракхарином?

– Назад! – Гай быстро встал перед Эхо и вытащил из ножен клинки. Эхо хотела было возразить, что Роуан – друг и не причинит им вреда, но теперь она уже не была в этом уверена. Поиски жар-птицы завели девушку слишком далеко от дома, и она уже была не та Эхо, что когда-то покинула Гнездо. Роуан так пристально смотрел на нее, что ей показалось, будто она сейчас разобьется на части. Ей столько хотелось ему сказать, но едва ли найдутся слова, способные унять терзавшее Эхо чувство вины. Она вступила в сговор с дракхарином. Для Роуана это было равносильно предательству.

Так что Эхо не возражала, когда Гай заслонил ее собой. Да, она прячется, но девушке нужен был буфер между ней и Руби. Подумать только: дракхарин защищает ее от любимой прислужницы Альтаира. Умереть можно… Если не от руки Руби, так со смеху. Руби вынула из ножен длинный меч, и Эхо задрожала от страха. Руби не просто так считалась лучшим новобранцем Альтаира, и уж точно не из-за безукоризненных душевных качеств.

Руби подошла к ним, словно хотела рассмотреть их поближе.

– Прячешься за своим новым парнем? Я бы и рада сказать, что была о тебе лучшего мнения, но это не так.

Роуан вздрогнул, словно его ударили: Гай – не ее парень.

– Он не мой парень, – отрезала Эхо.

Гай не сводил глаз с Руби, держа клинки наготове, но при этих словах вполоборота повернулся к Эхо и произнес:

– Да ну? И это все, что тебя волнует?

– Правда для меня важнее всего. – Впрочем, похоже, настало время пересмотреть свои приоритеты, подумала Эхо. Она перевела взгляд на Роуана и Руби. – Что вы здесь делаете?

Роуан шагнул вперед и взял Руби за плечо. Ей явно не хотелось отступать, но спорить с Роуаном она не стала.

– Когда ты вернулась в город, сработали защитные заклинания, – пояснил Роуан, – и Альтаир велел нам выследить тебя. Он знал, что я тебя выпустил, и велел тебя вернуть. Эхо, что происходит? Почему ты с ним? Что с Айви?

– С Айви все в порядке, – успокоила его Эхо. – Я понимаю, это выглядит не лучшим образом, но я тебе все объясню. – Она попыталась выйти из-за спины Гая, но тот вытянул руку и преградил ей путь. Роуан так злобно уставился на Гая, точно хотел оторвать ему руку.

– Мы здесь не для того, чтобы слушать, как ты оправдываешься, предательница. – Руби вышла вперед, но остановилась на почтительном расстоянии от Гая с его клинками. – Я всегда знала, что не надо было тебя к нам пускать. Птере следовало тебя утопить, как паршивого котенка. Собственно, ты ничем не лучше.

Гай напрягся, услышав это оскорбление, и Эхо почему-то это поразило больше, чем все, что случилось за день. А вот Роуан ничего не сказал в ее защиту. Эхо отогнала от себя мысль о том, как сильно ее ранит его молчание.

Руби подняла меч, но не сдвинулась с места.

– Но я должна сказать тебя спасибо. Благодаря тебе я на шаг ближе к жар-птице. Альтаир будет доволен.

Так Альтаир все знал! Но раз он знал о поисках жар-птицы, значит, и о Птере, а если он знал о Птере, то, скорее всего, та мертва. У Эхо ком подступил к горлу. Никогда еще она так сильно ненавидела Руби.

Гай попятился, толкая спиной Эхо.

– Беги.

Эхо не сопротивлялась, когда он толкал ее, но никуда бежать не собиралась.

– Нет, я тебя не брошу!

Роуан сжал кулаки.

– Ты сошла с ума. Почему ты его защищаешь? Возвращайся с нами. Я поговорю с Альтаиром. Мы все уладим.

Руби рассмеялась свистящим смехом, словно клинок разрезал воздух.

– Не обманывай ее. Она сама заварила эту кашу, вот пускай и расхлебывает. – Руби прыгнула вперед, не обращая внимания на протестующие крики Роуана. Полы ее плаща развевались, точно крылья.

– Эхо! – крикнул Гай. – Беги!

Эхо попятилась, вдруг остро почувствовав, что она безоружна и совершенно бесполезна в схватке между двумя опытными воинами. Руби замахнулась мечом на Гая. Он поднял ножи, и меч с металлическим звоном ударил об один из клинков.

– Эхо, беги! Ну же! – Гай не сводил глаз с Руби, которая описывала вокруг него круги, точно гриф. Да она и была грифом.

Роуан выглядел очень несчастным. Эхо себя чувствовала точно так же.

– Эхо, не надо, не убегай. Ты можешь вернуться домой, – крикнул он.

Но он ошибался. Она должна найти жар-птицу, даже если для этого придется заключить союз с тем, кого Роуана с детства учили ненавидеть. Только так можно все исправить, спасти друзей от опасности и положить конец войне, которая началась так давно, что никто из ныне живших не помнил, когда это было. Войне, в которой гибнут люди. Эхо не может вернуться домой, пока не найдет того, что ищет, ведь в Гнезде ее объявили предательницей.

– Прости меня, – проговорила Эхо.

Не успел Роуан ответить, как она развернулась и помчалась прочь по коридору, не чуя под собой ног. На бегу сунула руку в карман, достала щепотку сумеречной пыли, которую ей дал Джаспер, и с сожалением подумала, что она в отличие от Гая не может из воздуха создать портал или превратить в него любой удобный проход. Ближайший подходящий портал – мост в Центральном парке, которым они уже воспользовались сегодня. Эхо слышала собственный топот, но за ней никто не гнался. Роуан ее не преследовал. Видимо, остался, чтобы помочь Руби одолеть Гая.

Эхо услышала звон мечей и замерла как вкопанная, с трудом переводя дыхание. Она стояла перед информационным стендом в вестибюле музея. Спящий охранник согнулся над смятой газетой. В руке у него по-прежнему была зажата ручка. Он решал кроссворд. До выхода из музея оставались считаные шаги, но Эхо не могла пошевелиться. Не могла она взять и сбежать, бросить их одних. Либо Гай убьет Роуана, либо Роуан Гая, а ни то ни другое Эхо не устраивало.

Внутренний голос предательски нашептывал Эхо, что, поменяйся она с Гаем ролями, он бы сбежал без оглядки. Забрал бы ключ, и только его и видели. Но девушка знала, что это не так. Эхо выхватила из ботинка кинжал и побежала обратно. Гай прав. Либо вместе, либо никак.

Эхо летела как на крыльях, огибая углы, сбила минимум один ценный экспонат. Кровь стучала в висках. Наконец она добежала до последнего зала, и у нее перехватило дыхание. Руби лежала на полу и стонала от боли, а Гай занес нож над Роуаном.

– Нет!

Услышав крик Эхо, Гай замер и обернулся к ней. Руби за его спиной вскочила, замахнулась мечом, и Эхо бросилась к ней. Никогда в жизни она не бегала так быстро. С беззвучным криком Эхо врезалась в Руби, краем глаза заметив изумленное лицо Гая, и они с Руби рухнули на пол.

Не успела Эхо сообразить, что делает, как вонзила кинжал Руби между лопаток. Та громко вскрикнула и содрогнулась всем телом. Пальцы ее зацарапали мраморный пол, скользя в собственной крови. Меч выпал из рук и покатился по полу. Эхо выдернула кинжал из спины Руби. Забулькала кровь, и Эхо едва не вывернуло наизнанку.

– Сматываемся!. – крикнул Гай.

У Эхо так звенело в ушах, что она с трудом расслышала его слова Ладони ее были липкими от крови, и она не знала, что с ними делать.

Гай схватил Эхо за плечи и рывком поднял на ноги. Эхо поскользнулась в луже крови, собравшейся под телом Руби, которое сотрясали последние судороги, и упала Гаю на грудь. Он обхватил ее за талию – Эхо даже не заметила, когда он успел убрать клинки в ножны, – и поволок ее к вестибюлю. Эхо вывернулась из рук Гая и оглянулась. Руби черной грудой перьев лежала на полу. Роуан переполз через ее тело и ошарашенно смотрел на Эхо, словно не мог поверить, что она их предала.

Эхо казалось, будто ноги ее стали чужими. Гай тащил ее к гробнице Пернеба, и девушка спотыкалась на каждом шагу, словно где-то на полпути между залом скульптур и египетским крылом разучилась ходить. Когда они наконец очутились перед входом в гробницу, Эхо закрыла глаза, но образ Руби стоял перед ее мысленным взором. Девушка понимала, что ей никогда его не забыть, как ни пытайся.

Лунный луч упал на лужу крови Руби, и даже когда Гай произнес заклятье и вызвал черный дым междумирья, Эхо могла думать лишь о том, что кровь у Руби цвета рубина, – как и ее имя.