Глава шестнадцатая
СОЛНЦЕ ВОСХОДИТ НОЧЬЮ
Падают крупные хлопья снега. Горюнов сидит на камне. Он безучастен ко всему окружающему. Снег ложится на его плечи, нависает на бровях.
Опершись подбородком на руку, Горюнов смотрит вдаль, слегка сощурясь, как бы оцепенев в своем раздумьи.
За спиной его появляется Нерхо и тихо садится рядом.
Снег перестал.
Глубокое ночное небо выгнулось над долиной. Нерхо и Горюнов неподвижны попрежнему. И вот странный свет начинает струиться с неба. Над островерхими соснами и зубчатым гребнем гор в тишине развертывается сияющий занавес. Складки его переливаются, темнеют, точно их шевелит ветер.
Голова Нерхо запрокинута. Горюнов не поднимает головы.
Сияние потухло. Снова темно. И вдруг какие-то пятна пробежали по небу, скрылись. Появились опять.
Нерхо сильно трясет Горюнова за плечо.
— Горюн, что это? Смотри.
— Что тебе, Нерхо?
Поднял голову. Дрожащий луч скользнул через весь небосвод. Исчез за гребнем горы.
Горюнов бежит по склону вверх, спотыкается о льдины, продираясь через бурелом, проваливаясь в снегу. Нерхо спешит за ним.
Они на гребне кратера…
Во мраке полярной ночи снова вспыхнул далекий спет. Где-то там, на горизонте, за льдами. На миг луч осветил оцепеневших Горюнова и Нерхо, быстро уполз в сторону.
Нерхо кричит:
— Новое солнце восходит, Горюн!
— Прожектор!
У входа в пещеру еще тлеет костер. Горюнов кричит Нерхо:
— Буди людей! Там помощь, друзья!
Увидел затухающие уголья костра. Бросился раздувать. С отчаянием.
Нет, мало. Не увидеть такой… Горы со всех сторон… Всю б котловину поджечь, тогда…
Нерхо остановился, держа в руках вязанку хвороста, бросил ее, широко развел руками.
— Что ж, Горюн? Вот лес. Жги.
Лихорадочно обламывают сухие ветви. Подтаскивают к деревьям вязанки хвороста.
— Так, Нерхо, так. Пусть весь остров пылает.
Лес запылал на корню. Подле пламени суетятся Горюнов и Нерхо. Застучали вразнобой два топора. Ветви летят в небывало грандиозный костер.
Все осветилось вокруг. Онкилоны, лежащие в пещере, очнулись от сна. Под сводами ходят длинные тени и отблески пламени. Один за другим выползают люди из своего логова, щурятся на огонь, греют руки. Они не понимают, что случилось.
— Зачем ты зажег лес, Горюн? — жалобно спрашивает Рау. — Чтобы нам согреться перед смертью?
Горюнов продолжает швырять в огонь хворост:
— Чтобы нам жить!
Пламя перебрасывается по верхушкам. Высокие ели горят, как факелы. Занялись и те деревья, которые были полузатоплены водой. Едкий дым режет глаза. Стало трудно дышать.
Со всем своим скарбом люди уходят вслед за Горюновым вверх по склону.
С гребня видно огненное нутро котловины. Кажется, будто вулкан снова ожил и забурлил лавой.
…Огромное зарево поднялось над оледенелым островом.
…Палуба ледокола. Он форсирует тяжелые льды. Луч прожектора раздвигает тьму впереди. Люди на палубе не отрывают от глаз биноклей. Рядом с начальником экспедиции стоит взволнованный Кеюлькан.
Капитан докладывает начальнику:
— Лёд все плотнее, Михаил Николаевич.
Слышны скрежет, грохот, скрип. Корпус ледокола сотрясается от страшных ударов. Лицо начальника экспедиции озабочено. Кеюлькан с тревогой переводит взгляд с начальника на капитана.
Вдруг сигнальщик крикнул сверху:
— Слева по борту свет!
Совсем не там, куда они смотрели, виден мигающий огонек. Один, этот одинокий огонек мерцает во всем бескрайнем океане.
— Что это?
И ликующий возглас Кеюлькана:
— Горюн зажег костер!
Скрежет и грохот льдин. Ледокол яростно пробивается вперед.
Моряки рвут аммоналом лед. Вспышки взрывов. Испуганное лицо Кеюлькана то исчезает, то возникает в отсветах взрывов.
Мерцает вдали, затухая, костер. Круто поднявшаяся палуба закрыла далекий сигнал бедствия.
Лицо капитана очень утомлено. Висячие усы покрыты изморозью. Склонился к летчику.
— А ведь, кажется, рукой подать…
Летчик также утомлен, сердит:
— Чёртов маслопровод… Давно б туда слетал.
Палуба опустилась. Костер почти потух. Довольно явственно виден купол острова. По краям перебегают слабые отблески, причудливая огненная бахрома. Мрак придвинулся со всех сторон.
Капитан приказал:
— Включить прожектора!
Засуетились люди у прожекторов.
Стремительный луч рассек воздух, в котором кружатся миллиарды снежинок, и уперся в оледенелый скат острова.
