Ночью того дня, когда было окончено построение храма, состоялась женитьба Соломона на дочери фараоновой, Бифии.
Таким образом совпали два празднества: торжество освящения храма и венчальный пир царя.
Застолье фараоновой дочери по блеску и роскоши превзошло первое – по поводу устроения храма Господнего.
Тогда Господь вознамерился разрушить Иерусалим, как гласит Писание:
«На гнев и на досаду Мне существует город этот с того дня, как построили его».
По преданию от раби Хонии, в ту ночь Бифия исполнила перед Соломоном восемьдесят разных плясок.
По другому преданию, она привезла тысячу музыкальных инструментов и в то время, когда музыканты играли на них на пиршестве, говорила, поясняя Соломону:
Египетская девушка с арфой*. Луис Рикардо Фалеро. 1874 год
– Вот этот гимн исполняется у нас в честь такого-то божества, а этот – в честь такого-то.
И что еще она сделала? Над ложем Соломона Бифия поставила балдахин, осыпанный с внутренней стороны драгоценными камнями, что сверкали в ночной тени подобно звездам и планетам. Каждый раз, когда царь, проснувшись, собирался вставать, он принимал блеск каменьев за сияние звезд – и так проспал до четвертого часа после восхода солнца.
По преданию от раби Леви, в тот день тамид был совершен лишь в четыре часа после солнечного восхода, ключи же от храма находились у Соломона и хранились у него под изголовьем. Народ был глубоко огорчен невозможностью своевременно приступить к торжеству освящения храма, но будить царя никто не решался.
Тогда люди пошли к Вирсавии, матери Соломоновой, и рассказали ей. Пришла Вирсавия, разбудила Соломона и примерно наказала его; она сняла сандалии со своей ноги и, сыпля удары, приговаривала:
– А что, чадо мое? А каково, плод чрева моего?!
«Соломон породнился с фараоном, царем египетским, и взял за себя дочь фараона».
В тот час, когда Соломон взял за себя дочь фараона, сошел Архангел Гавриил и опустил тростину в море; на том месте образовалась мель, на которой впоследствии был основан Рим.
Решил Соломон удержать при себе Асмодея до окончания всех работ по постройке храма.
Однажды, когда они остались наедине, царь спросил демона:
Нищий, стоящий на коленях. Василий Иванович Суриков. 1884–1887 годы. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
– Скажи, чем вы сильнее нас, людей?
На это Асмодей ответил:
– Освободи меня от цепей и передай свой перстень, тогда я сумею показать тебе, чем мы сильнее.
Соломон исполнил волю демона. Тогда Асмодей наступил на правителя и поглотил его. После он уперся одним крылом в землю, а другим в небо и, извергнув Соломона, размахнулся да закинул его за четыреста парса.
Вспоминая об этой минуте, Соломон сказал в Екклесиасте:
– Какая человеку польза от всех его трудов под солнцем?
И это было моей долей от всех собственных трудов! Ничего, кроме посоха, не осталось у меня. Я был царем над Израилем, а ныне я государь только над посохом моим…
И пошел Соломон просить у чужих порогов подаяния.
– Я, – говорил он, – проповедник, был царем над Израилем в Иерусалиме.
– Царь Соломон, – отвечали ему, – восседает на своем троне в Иерусалиме, а ты юродствуешь.
И люди били его тростинами, а поесть давали в лучшем случае миску крупника.
Соломон говорил:
– Вот моя доля от всех трудов!
Когда царь предстал перед Синедрионом, мудрые старцы говорили в недоумении:
– Обыкновенным юродивым однопредметное помешательство несвойственно. Что же представляет из себя этот человек?
Опросили Бенаю:
– Призывал ли тебя царь?
– Нет, – ответил Беная.
Тогда послали к женам Соломоновым:
– Что с царем? Приходил он к вам?
Пожертвование нищего. Жан Эжен Буланд. 1880 год
– Как же, приходил, – был получен ответ.
Во второй раз снова послали туда же:
– Осмотрите-ка ноги у него.
– Он все время обуви не снимал, – ответили жены Соломоновы.
Тут все и обнаружилось…
Приняли тогда Соломона и возвратили ему перстень и цепь с начертанием Шем Гамефораша.
Асмодей увидел это и улетучился.
Во время странствий Соломона в облике нищего к нему подошел некий человек и почтительно начал его просить зайти гостем в дом:
– Государь мой, царь! Соблаговоли погостить у меня сегодня.
Привел тот человек правителя в свой дом, пригласил в верх нюю горницу и велел подать на стол жареного тельца и множество других яств. За обедом хозяин стал напоминать Соломону о разных его делах как царя Израильского:
– Помнишь, мол, то-то и то-то, совершенное тобою, когда ты еще царем был?
Застонал Соломон, зарыдал горестно при воспоминаниях этих; плакал все время обеда и со слезами покинул тот дом.
Назавтра к Соломону подошел другой человек и также стал просить:
– Государь мой, царь! Окажи мне честь – погости у меня сегодня.
– Не затем ли ты зовешь меня, – отвечал Соломон, – чтоб поступить со мною так, как поступил тот, приятель твой?
– Государь, – отвечал этот, – я человек бедный; если окажешь честь зайти ко мне, я могу предложить тебе лишь немного зелени – все, что у меня есть. Если ты на это согласен, то заходи в мое жилище.
Веселые крестьяне перед домом. Жан Ноллекенс. 1720 год
Когда они пришли, хозяин омыл гостю лицо, руки и ноги и подал на свой стол обед, состоявший из небольшой порции зелени. Пока Соломон ел, хозяин говорил ему слова утешения.
– Государь! – успокаивал он. – Господь поклялся твоему отцу, что царствование его потомков не прекратится.
Так всегда у Бога: наказывает – и милует.
Я верю, что Пресвятой Благословенный еще возвратит тебя в царство.
Вернувшись к власти, Соломон часто вспоминал о рассказанном и потому записал для своих притч:
– Лучше угощение из зелени, бедняком предложенное, нежели откормленный бык, которым богач угощал меня только для того, чтобы напомнить о горестном положении.