10
— Но я приехала из Москвы! — сердито говорила Зоя.
— Нам хоть из Парижа, — улыбнулся сидевший у двери в палату молодой мужчина. — Приказано никого не пускать.
— Я от ее матери, — вздохнула Зоя. — Вот. — Она вытащила из сумочки запечатанный конверт.
— Письмо можно, — кивнул мужчина, — передам.
— Куда мне обратиться? — убрав письмо в сумочку, тихо спросила она.
— Девушка, — уже раздраженно проговорил охранник, — давайте прекратим.
Во-первых, Розова чувствует себя очень плохо. Врачи запретили всякие разговоры с ней. Даже оперативникам не разрешили.
— Да, похоже, вы совсем недавно в милиции, — вздохнула Зоя.
— Это почему же ты так решила? — разозлился мужчина.
— Раз вы находитесь у палаты Розовой, значит, милиция охраняет ее. Вы сообщили мне о ее самочувствии. И даже о том, что из милиции с ней никто не говорил. — Мужчина поднялся и растерянно уставился на нее. — Представляете, что будет, — улыбнулась Зоя, — если я пойду в уголовный розыск и расскажу там все, что вы мне сказали.
— Это... — не зная, что и как говорить, он быстро посмотрел по сторонам. — Устал я, — признался он. — Сидишь здесь, как мумия. А эти больные, какие ходят, с расспросами да сочувствием лезут. — Вздохнув, махнул рукой. — Ладно. Ты вроде ничего, иди, только недолго, пока врачей нет. А то...
— Я очень быстро, — благодарно улыбнулась она и, подхватив набитую продуктами сумку, вошла в палату. Закрыв дверь, посмотрела на лежавшую на кровати женщину с забинтованным лицом. — Танька, — сказала Зоя, — кто же тебя так? — Подойдя, аккуратно приподняла простыню. Увидев перебинтованный живот и правую руку, горестно вздохнула.
— Зоя, — услышала она слабый голос.
— Танька, — радостно проговорила Зоя, — узнала. А я уже перепугалась.
— Как мама? — простонала Розова.
— Сейчас ничего, — немного помолчав, ответила Зоя, — а сначала... — Не договорив, махнула рукой. Затем начала вытаскивать из сумки продукты. — Вот это, — приподняв, показала двухлитровую банку огурцов, — Мария Андреевна дала, твои любимые, малосольные...
— Зойка, — всхлипнула Татьяна, — ты знаешь, что со мной сделали?
— Таня. — Зоя наклонилась над ней. — Все будет хорошо. Ты же сильная.
Все...
— Значит, не знаешь, — приглушенно всхлипнула Розова. И неожиданно тонко, пронзительно закричала.
— Танька, — испуганно, не зная, что делать, склонилась над ней Зоя.
Дверь распахнулась, и в палату вбежал милиционер. В его руке был пистолет.
— Руки! — воскликнул он.
— Да ты что! — не поворачиваясь, закричала Зоя. — Плохо ей! Зови кого-нибудь! Быстрее!
Сунув пистолет за пояс, милиционер бросился назад.
— Мне ногу отрежут, — сквозь тонкий плач расслышала Зоя.
— Да ты что?! — Наклонившись так, чтобы та видела, Зоя энергично затрясла головой. — Я разговаривала с врачом. Ничего подобного. Все будет хорошо.
— Правда? — прошептала Розова.
— Я когда-нибудь тебе врала? — сердито спросила Зоя. В открытую дверь быстро вошел пожилой мужчина в пенсне. Он хотел что-то сказать, но, услышав слова Зои о разговоре с врачом, кивнул, остановился и, протянув руку, задержал охранника.
— Все у тебя будет хорошо, — говорила Зоя. — А сейчас, — оглянувшись, она увидела врача и охранника, — мне пора. До свидания. — Она виновато улыбнулась и пошла из палаты.
— Подождите, — услышала она голос за спиной. Зоя повернулась и увидела вышедшего за ней врача.
— Извините, — не поднимая головы, виновато проговорила она. — Я...
— Спасибо, — негромко сказал тот.
Она удивленно подняла голову и растерянно посмотрела на него.
— У вашей подруги, — мягко взяв за локоть, он повел ее по коридору, — были надрезаны вены коленного сгиба. В кровь попала грязь, произошло заражение, Татьяна решила, что ногу ей ампутируют. Отказывается от лечения. Я хороший врач, но бывают случаи, когда очень нужна помощь больного. Надеюсь, ваши слова убедили ее и она поверит в свое выздоровление, а следовательно, и мне. Только извините, — улыбнулся он, — о разговоре с вами я как-то запамятовал.
— Я виновата, — снова смутилась Зоя, — но что мне оставалось делать?
— Вы поступили правильно, — сказал врач и обратился к охраннику:
— Эту девушку к больной пускать разрешено. Запишите, пожалуйста, это и для других дежурных.
— Ваше имя? — обратился к Зое тот. — Фамилия, отчество?
— Зоя Николаевна Барсукова. — Зоя протянула ему паспорт.
— Здорово, — войдя в палату, буркнул Горбун.
— Наконец-то, — сказал Иннокентий. — Тебе Катька передала, что я зову тебя?
— Катька? — удивленно спросил Горбун. — Да что-то говорила.
— Так какого черта не приходил?! — заорал Иннокентий.
— Вот что, Кешенька, — подойдя к кровати, сказал Горбун, — визжать на меня не надо, понял?
— Ладно. Я слышал твой разговор с Катькой. Что ты согласился работать на нее. — Не договорив, Иннокентий закашлялся.
— И что из этого? — пожал плечами Горбун. — Твоя сестра — довольно крутая бабеха. Муж у нее сам знаешь кто. Кстати, Арсен и послал меня помогать ей. Ну а если у нее здесь свои дела, то почему бы не помочь?
— Я заплачу тебе сколько захочешь, — торопливо проговорил Клин. — Надо убрать всех, кто был со мной.
«Желания братца и сестренки совпадают», — мысленно отметил Горбун, а вслух спросил:
— Чего ты боишься?
— Это не твое дело, — раздраженно бросил Иннокентий. — Если сделаешь то, о чем прошу, будешь иметь много денег. Ведь ты ни на кого конкретно не работаешь, у Арсена сейчас только потому, что...
— Давить на меня не надо, — покачал головой Горбун, — я этого терпеть не могу.
— Нужно убрать тех, — торопливо продолжил Клин, ухватившись руками за специальное кольцо и чуть приподнявшись, — кто был со мной. Потому что... — Не договорив, замычал от боли и рухнул на спину. Его лицо покрылось каплями пота.
«Угадал я, — подумал Горбун. — Кешка хапнул большие деньги. Или еще что-то. Так что нужно соглашаться. Хотя сначала следует разузнать все. Но тогда и его можно под сплав пустить». Он взглянул на скрипевшего зубами от боли Иннокентия.
— Позови медсестру, — промычал тот, — пусть обезболивающий укол сделает.
— Так это и я могу, — оскалился Горбун. Вытащив из широкого пояса одноразовый шприц и ампулу морфия, взглянул на Иннокентия.
— Быстрее, — простонал тот.
— Тебе-то, — подходя, как бы невзначай поинтересовался Горбун, — что колют?
— Анальгин, — выдохнул Иннокентий, — очень редко промедол. Или еще что-то. Помогает только на полчаса. Потом снова больно. Коли быстрее.
— Зачем ты Розову сделал? — протирая смоченной в спирте ваткой бицепс Иннокентия, безразлично спросил Горбун.
— Из-за Катьки. Да делай же ты.
— Лучше сестричку позову. — Убрав шприц и ампулу в широкий пояс, Горбун шагнул к двери.
— Сволочь, — промычал Иннокентий.
— Может, скажешь, — повернулся к нему Горбун, — что ты взял у Таракана?
— Ты уже знаешь, — простонал Иннокентий. Сглотнув слюну, хрипло проговорил:
— Если Арсен узнает, он убьет меня. Из-за Таньки.
— Что ты взял у Таракана? — вернувшись к кровати, повторил свой вопрос Горбун.
— Зеленые, — немного помолчав, ответил Иннокентий. — Десять тысяч.
— Всего-то? — недоверчиво хмыкнул Горбун.
— У меня еще есть, — торопливо проговорил Иннокентий. — Я дам тебе двадцать. Только убери тех, кто со мной был. Вот. — Он вытащил из-под матраца сложенный вчетверо листок. — Здесь все.
— Понятно. — Горбун развернул листок. — Даже адреса поставил, — усмехнулся он.
— Сделай укол, — снова попросил Иннокентий, — или сестру вызови.
— Катьку вызвать не могу, — ухмыльнулся Горбун, — не знаю, где она.
— Ты чего кровь пьешь? — зло спросил Иннокентий.
— А ты не мычишь, — отметил Горбун.
— Ты сделаешь этих? Которые...
— Если не отстегнешь мне десять кусков, — улыбнулся Горбун, — я сообщу Арсену. Твои приятели, которых ты приговорил, подтвердят.
— Гнида! — взвыл Иннокентий.
— Даю тебе пару дней, — необидчиво сказал Горбун. — Надумаешь — будешь жить. Ну а если нет... — И засмеявшись, быстро вышел.
— Сестра! — визгливо прокричал Иннокентий. — Больно!
— Этот говорит, — проходя мимо поста дежурной медсестры, сказал Горбун, — что ему пора какой-то укол делать.
— Зачем тебе это? — вытирая потное лицо, спросил Руслан.
— Мне нужно узнать, — спокойно ответила Екатерина, — как она себя чувствует. И ничего больше.
— Если я правильно понял, — немного помолчав, проговорил Фанфарин, — Таню пытался убить твой брат. Екатерина холодно улыбнулась.
— Если бы у тебя была сестра, — не сводя глаз с его лица, спросила она, — ты бы заступился за ее честь?
— Ты не подумала о том, — покачал он головой, — что будет, если Арсентий узнает правду. А в том, что он будет искать исполнителей, нет никакого сомнения. К тому же Розова жива. Она знакома с Кешкой и наверняка узнала его. А ты хочешь... — Осененный догадкой, он расширил глаза.
— Надеюсь, ты не станешь оповещать об этом Арсентия? — стараясь говорить спокойно, спросила Екатерина.
— Я? — усмехнулся Руслан. Снова стерев капли пота, засмеялся. — Мы с твоим муженьком не в тех отношениях, чтобы я в чем-то помог ему. Было время, Арсентий и не замечал меня. Сейчас я сам прочно стою на ногах. Конечно, не так устойчиво, как Арсентий, но все же, однако помогать тебе, — без перехода проговорил он, — тоже не буду. Не потому что боюсь, — заметив насмешку в глазах Екатерины, добавил Руслан, — а потому что это не моя кухня. Хотя, если говорить честно, я на твоей стороне. Розова...
— Только не говори об этом Рите, — перебила его Екатерина. — От нее можно ожидать всякого. В том, что она не скажет Арсену об Алике, — она улыбнулась, — я уверена. Хотя бы потому, что испугается тебя.
— Понятное дело, — самодовольно заметил Руслан. — Она живет за мой счет. Кем была Ритка? — пренебрежительно хмыкнул он. — Дешевой девочкой по вызову. Я сделал ее сначала хозяйкой таких дам. Затем, сам не знаю как, уложил к себе в постель. И знаешь, не жалею об этом. Баба она пробивная. Сейчас научилась делать деньги. Хватка у нее есть. Желание зарабатывать — тоже. Если она узнает об истории с Розовой, сообщит Арсену сразу. Ритка завидует тебе. Это понятно без слов. Когда ты обратилась ко мне за помощью, Ритка заревновала. Так что смотри, — предупредил он, — будь начеку. Она и рожу набить может запросто.
Такое уже не раз бывало.
— У нас с ней, — сказала Екатерина, — раза три доходило до драки. Но потом зла друг на дружку не держали. Чего по-бабьи не бывает.
— Ладно, — с деланным сожалением сказал Руслан, — мне пора. У меня сегодня несколько важных встреч.
— Значит, понравилась тебе Катька? — Рита пытливо взглянула на бившего боксерский мешок Хвата.
— А что? — С коротким выдохом ударив правой, он повернулся к ней. — Вполне. Я бы и жил с ней. Связи у нее есть. Бабки тоже имеются. Не жизнь была бы, а малина. — Хват рассмеялся.
— Ты забыл, кто ее муж, — напомнила Рита. — Если Арсен узнает о вашем романе, с тебя голову с первого снимет. Ее, может, просто отлупит, а тебя убьет, это точно.
— Да видал я этих арсентиев, — с разворотом ударив ногой по мешку, усмехнулся Хват. — Пусть свои головы берегут. На мою и так желающих полно.
— Что за неприятности у тебя в Воронеже? — спросила Рита.
— Да так. — Хват зло ощерился и нанес несколько сильных ударов по мешку.
— Я слышала, из-за какой-то женщины.
— А тебя это колышет? — Хват недовольно взглянул на нее.
— Меня — нет, — рассмеялась Рита. — А вот если Катька узнает, — посмеиваясь, добавила она, — то представляю, какое у нее настроение будет. Ее хахаль из-за бабы из Воронежа уехал. Ты ее, ту бабу, изнасиловал вроде. Я слышала даже...
— Хорош тебе! — рявкнул Хват. — Не лезь не в свое дело, ясно? — угрожающе сказал он.
— Ты меня на испуг не бери, — предупредила Рита, — а то Руслану пожалуюсь, и все. Представляешь, что будет?
— Да подставили меня там, снова впечатав кулак в мешок, буркнул Хват. — Водила один. Сука! — Он нанес мощный боковой левой.
— Ах да, — кивнула Рита. — Ты же у Гобина работаешь. Что-то вроде диспетчера, — рассмеялась она.
— Где Руслан? — посмотрел на часы Хват. — Нам ведь надо...
— С Катькой что-то решает, — недовольно проговорила Рита.
— Что-то долго решает, — сказал Хват. — Может, они договор о взаимовыручке в постели подписывают? — ехидно предположил он, глядя на вспыхнувшую от злости Риту. — Не психуй. — Зубами развязав шнурки перчаток, стянул их. — Руслан — верный мужик.
Услышав в его тоне насмешку, Рита быстро вышла.
— Где была, госпожа? — согнувшись в шутливом поклоне, спросил Горбун.
— Там, — отрезала Екатерина, — где меня уже нет.
— Неплохой ответ, — кивнул Горбун. Усмехнувшись, отвернулся.
— Ты был у Кешки?
— Он сделал Розову, — не поворачиваясь, бросил Горбун, — по-твоему заказу. А заодно и Таракана. Надеюсь, ты понимаешь, что сделает с тобой и твоим братцем Арсентий, если узнает это?
— От тебя? — напряженно ожидая ответа, спросила Екатерина.
— Необязательно.
— Чем тебя разозлил Кешка?
— Чем мог разозлить меня твой братец? — Горбун развел руками.
— Давай говорить на языке, понятном обоим. Чего именно ты хочешь? Это мой вопрос. Я хочу только одного — чтобы ты работал на меня. Мне нужен ясный ответ. Потому что мне нужна, необходима твоя помощь. Так как?
— Но Арсен, — не отводя взгляда, пожал плечами Горбун, — он...
— Ты согласен работать на меня! — не сдержавшись, воскликнула она.
— Что я должен сделать? — спокойно спросил Горбун.
— Все, о чем просил Кешка!
— Ты была у него? — Екатерина молча покачал головой. — Так, может, он просил убить тебя? — усмехнулся Горбун.
— Как я поняла, — перебила Екатерина, — Кешка решил одним выстрелом убить сразу трех зайцев. Убить Таньку, доказать мне, что я на него могу рассчитывать, и ограбить Тараканова. Кстати, Петра я знаю. Вернее, знала. — Вспомнив, что говорит о мертвом, Екатерина поморщилась. — Я говорю это тебе потому, что уверена: ты не скажешь Арсентию. Хотя бы потому, — увидев его усмешку, уверенно продолжила она, — что опоздал. Кроме того, ты уже убрал двоих. Костю и...
— Значит, мне идти по списку. — Достав листок, полученный от Иннокентия, он положил его на стол, Екатерина быстро пробежала его глазами.
— Значит, по списку, — кивнула она.
— В таких случаях выдается аванс, — спокойно заметил Горбун.
— По-моему, здесь важен конечный результат. — Екатерина достала сигарету. Горбун, щелкнув зажигалкой, дал ей прикурить.
— Не понял? — вопросительно протянул он.
— Кешка не просто так убил Тараканова. Но сам он не мог выйти на него.
Кто-то дал ему сведения о том, что именно тот повезет. А значит, наводчик, по-моему, так называют того, кто...
— Кешка сказал, — перебил Горбун, — что взял в машине Таракана десять тысяч баксов. Про наводчика я как-то не подумал.
— Что ты решил с Кешкой? — нервно спросила Екатерина.
— Решать будешь ты, — сказал Горбун. — Что скажешь, то и будет. Лучше бы, конечно, если бы он погиб в аварии. Для тебя лучше. Потому что Арсен нажмет на него — и он расколется. Такие, как твой братец, — пренебрежительно добавил он, — слабаки во всем. Просто прикрываются другими. Кешка никто, потому...
— Ты знаешь, — негромко сказала Екатерина, — что Розова жива?
— Слышал, — кивнул он, — правда...
— Она здесь, — вздохнула Екатерина, — в Туле. В какой-то больнице. Я пыталась узнать, где именно, не получилось.
— Ее наверняка охраняют, — бросил Горбун. — Менты, да и, наверное, парни Арсена.
— Арсентий не пошлет своих, — возразила Екатерина. — Хотя бы потому, что этим делом заинтересовалась милиция.
— Вообще-то да, — согласился Горбун, — Арсен не станет засвечиваться.
— Правда, он уже знает, где находится Танька, — высказалась она. — И наверное, нашел среди медиков своего человека.
— Зачем ему это? — усмехнулся Горбун.
— Хотя бы затем, чтобы кое-что узнать от Таньки.
