ГЛАВА 64. ДЖУЗЕПЕ ФЕРАРО
Дежурный оператор по телетайпу банка «Эверальдо» Джузепе Фераро, двадцатитрехлетний симпатичный шатен, скучал на своем рабочем месте, но ложиться отдыхать или читать художественную литературу на рабочем месте себе не позволил, так как это явилось бы нарушением трудовой дисциплины, и его могли уволить. Хорошо, что через один час его томительное дежурство закончится, и он сможет вдоволь отдохнуть от напряженного безделья. Только в банке «Эверальдо» он смог убедиться, что «от нечего делать» человек может уставать не меньше, чем от изнурительного физического труда. Такая работа ему уже опостылела, и он подумывал от нее избавиться. Но жить без денег, да еще и без работы для него было не очень-то приятной перспективой. Вот если бы у него был какой-то капитал, тогда другое дело. Можно было бы спокойно и не спеша подыскивать подходящую себе работу. Но откуда у рядового оператора могут быть денежные накопления? Смешно даже говорить.
«Безусловно, моя работа бесперспективна. Надо искать себе другое место. Как только найду, то и дня не задержусь в этом чертовом банке», — рассуждал Фераро. Неожиданно заработал телетайп, заставивший его отвлечься от своих невеселых мыслей. Подсев к аппарату, выбрасывающему из себя текст, он стал читать:
«Уважаемый мистер Хельмут Гофман, завтра ровно в десять часов прибуду в руководимый вами банк для закрытия своего счета. Прошу к моему прибытию подготовить наличность в крупных банкнотах. Юргенд Потсбернер.»
Аппарат, перестав выбрасывать на бумагу буквы, вновь онемел, но Джузепе Фераро неподвижно уставившись глазами в прочитанный текст, задумался:
«Вот бы мне завтра ограбить этого американца!.. Безусловно, в нашем банке он хранит не копейки, если требует выдачу своих денег в крупных банкнотах. По-видимому, он будет получать огромную сумму денег, если предупреждает Хельмута Гофмана о своем прибытии заранее, давая ему возможность подготовить закрытие счета. Я рассуждаю верно. Если он будет брать в банке большие бабки, то обязательно прилетит с охраной. Мне одному с ним не справиться. Выходит, что он мне не по зубам, — с разочарованием подумал Фераро, у которого было слишком много фантазий в голове, но слишком мало возможностей. — Если я сам не могу воспользоваться полученной информацией, то почему бы не продать ее выгодно хотя бы моему двоюродному брату Стефану Оливейро. Он как-то по пьянке проболтался мне, что состоит в банде босса Паскуал ино Каталоно. Вот им, наверное, будет по силам справиться с американцем.»
Приняв окончательное решение, он сделал копию с телекса:
«Сейчас отнесу телеграмму секретарю и можно сказать, что мой рабочий день закончился», — подумал он довольно, покидая помещение, где находился телетайп.
После работы он скорым поездом Цюрих-Милан отправился к брату. По дороге туда он еще успел выспаться. В этот день Фераро просто повезло. Его брат Оливейро оказался в своей однокомнатной запущенной квартире. Правда, абсолютно трезвым его никто бы не назвал. Разбудив брата, Фераро заставил его принять холодный душ.
— Ты знаешь, где я работаю? — спросил Фераро брата, наблюдая, как тот энергично вытирает лицо полотенцем.
— Чего ты мне задаешь глупые вопросы? Я знаю, где ты работаешь, и знаю, кем. Знаю, что эта работа тебе не нравится, но я пока тебе другую не подыскал, поэтому нечего было меня попусту будить и нервировать.
— Я к тебе приехал с деловым предложением.
— Каким?
— Сегодня по телексу в банке получил сообщение, что один американец в известный мне день и час приедет в наш банк получать там причитающуюся ему крупную сумму денег. Ее он будет получать наличностью в крупных банкнотах.
— И что ты предлагаешь?-
— У тебя есть друзья. Я вам тоже помогу, и мы общими усилиями сможем ограбить американца.
— Ничего себе, брательник, на какое дело ты решил замахнуться, — удивился Оливейро.
— Ты хочешь сказать, что мое предложение не толковое?
— Даже очень толковое, но я за него не возьмусь.
— Почему?
— По многим причинам!
— Каким?
— Такая операция нам с тобой будет не по зубам, — это первая причина, а во-вторых, мой босс не любит самодеятельности своих шавок.
— Так ты что, у своего босса в шавках ходишь? — удивился Фераро.
— Я, брательник, у него такая шавка, за которой он тебе не позволит говно убирать. Понял?
— Не понял, но я тебя почему-то считал уважаемым человеком среди воров.
— Я такой и есть, но у нас тот, кто не босс, тот перед ним шавка. Любого из нас он может, когда захочет, пустить в распыл, поднять и опустить. Поэтому среди нас выпендриваться перед ним желающих нет.
— Если твой босс такой могущественный, смогу ли я ему продать с выгодой для себя свой секрет?
— Не знаю, захочет ли он у тебя его покупать.
— Так давай поедем и узнаем.
— А какой мне понт лезть ему под ноги? Ведь он может меня ненароком и раздавить.
— Ты же мой брат!
— Ну и что с того? Я свою шкуру ценю дороже родства. За сколько баксов ты намерен продать ему свой секрет?
— Не меньше, чем за десять кусков.
— Если из них три куска будут моими, то я соглашусь ради тебя подставиться.
Затянувшаяся торговля не привела к уступке Оливейро своей цены.
— Ладно, пускай будет по-твоему, поехали к вашему боссу, — сдался Фераро.
Однако попасть к главе миланской мафии Паскуалино Каталоно оказалось не таким легким делом. Только благодаря протекции приближенного Каталоно лейтенанта Данило Вентурио, руководившего одной из активных группировок города, Фераро получил право на аудиенцию с боссом.
Так как Каталоно был чрезвычайно занятым человеком, то свою аудиенцию он назначил Фераро в спортивном зале своего особняка. Войдя в спортзал, тот увидел как медленно поднимается после купания в бассейне по лестнице в зал сеньор Каталоно, а наверху с полотенцами в руках его встречают две девушки, на которых были только маленькие бикини. Они сноровисто начали растирать его тело. Капризно отмахиваясь от них, как от назойливых мух, Каталоно, пройдя к дивану, лег на него. Увидев Фераро, не смевшего подойти к нему, он пальцем поманил его к себе.
Когда Фераро приблизился к нему на расстояние одного метра, Каталоно спросил:
— Ты знаешь, кого побеспокоил?
— Знаю!
— Однако ты, оказывается, шустрый, как я посмотрю. Давай рассказывай, что тебя привело ко мне.
Фераро, поведя глазами на полуобнаженных девушек, невольно задержал свой взгляд на их прелестях.
— Ты на моих девочек зенки не зырь, а давай говори.
— Они не должны слышать того, что я намерен вам сказать, — удивил Фераро Каталоно своей строптивостью.
Каталоно не любил, когда его поучали или поправляли. Посмотрев на Фераро долгим взглядом, он убедился, что его строптивость происходит не от недостатка уважения, а скорее всего из-за молодости, нехватки ума. Довольный таким выводом, устраивающим обе стороны, Каталоно, идя навстречу просьбе Фераро, снизошел, обратившись к девушкам:
— Козочки, оставьте меня с парнишкой наедине.
Те немедленно выбежали из зала. Каталоно, накинув на себя длинный шелковый халат, присел на середину дивана и потребовал:
— Ну, теперь говори, что тебя привело ко мне.
Несмотря на то, что в зале имелись свободные стулья,
Каталоно не предложил Фераро присесть, поэтому парню пришлось говорить стоя:
— Я работаю в банке «Эверальдо» оператором по телетайпу.
— Что-то не слышал о таком банке. Где он хоть находится?
— В швейцарском городе Люцерн.
— Понятно, говори дальше.
— Сегодня в конце дежурства я получил телекс из Нью- Йорка.
— О чем?
— Я бы хотел за свою информацию получить вознаграждение.
— Не пойму я тебя! Прыткий ты или дурной?
— И не прыткий, и не дурной, а кое в чем умею разбираться.
—Я посмотрю сначала, какая будет твоя информация. Если стоящая, то так и быть, за нее заплачу.
— Я бы хотел получить десять кусков баксов.
— Кончай торговлю, я свое сказал, — теряя терпение, обрезал Фераро Каталоно.
Фераро ничего иного не оставалось делать, как дать Каталоно копию телекса, полученного из Нью-Йорка.
По мере чтения текста лицо Каталоно из недовольного и хмурого стало проясняться, на нем появилось выражение добродушия и дружелюбия к собеседнику. Сообщение настроило его на приятные размышления. Он сразу же догадался, что Фераро принес ему очень важную и интересную информацию, не воспользоваться которой с его стороны было бы кощунством.
— Сколько у этого... Юргенда Потсбернера, — заглядывая в листок с текстом телеграммы и читая в нем фамилию американца, — лежит баксов в вашем банке? — спросил у Фераро Каталоно.
— Я счел для себя небезопасным интересоваться у служащих банка такой информацией, так как это у нас не принято, но думаю, что много.
— Верно поступил, пострел. Это мы и сами завтра узнаем. Ты, кроме меня, данной информацией ни с кем больше не делился?
— В общих чертах пришлось сказать брату Стефану Оливейро и Данило Вентурио, иначе я к вам не смог бы попасть.
— Понятно! Можешь ехать домой, но держи язык за зубами.
— А как насчет денег? У меня их нет даже на обратную дорогу.
— Я смотрю, ты толковый пройдоха, — улыбнувшись, похвалил Фераро Каталоно и хлопнул несколько раз в ладоши.
В зал зашел худощавый мужчина средних лет.
— Ректавидо, дай этому молодцу штуку баксов, — увидев в глазах Фераро недовольство, Каталоно пояснил ему: — Остальную плату ты у меня получишь после завершения операции. Но с условием, что у мистера Юргенда Потсбернера в вашем банке на счете будет солидный вклад.
Оставшись один в зале, Каталоно вновь внимательно прочитал копию телекса, взвешивая каждое слово и давая ему оценку. Он понял, что в его сети, если он успеет их расставить, завтра может попасть крупная, денежная, икряная рыба. Но чтобы такое осуществить, ему нужно немедленно дать распоряжения своим подручным, чтобы они раскрутились должным образом. Нужно не только послать в Люцерн боевиков для нападения на американца и изъятия его денег, но еще хотелось бы заранее узнать, на какую сумму он может рассчитывать в данной операции. Если все осуществится удачно, в чем он уже не сомневался, то придется обещанные девять кусков отдать Фераро. Этим жестом он не просто выполнит одно из своих обещаний, которым Каталоно не придавал значения и, когда раздавал их своим подчиненным, часто забывал о необходимости выполнения. Он просто намеревался включить Фераро в круг своих платных осведомителей.
Чем плохо было бы пользоваться информацией Фераро на лиц, которые в банке «Эверальдо», как Юргенд Потсбернер, будут получать свои денежные вклады крупными суммами? Правда, много таких операций ему полиция Швейцарии осуществить не позволит, но двух-трех ему будет вполне достаточно.
Каталоно стало как-то обидно, что такая светлая и толковая мысль пришла в голову не ему, боссу, отцу мафии Милана, а какому-то сопливому юнцу.
Заглянувшим в зал девушкам, которые понимали, что они не все свои обязанности перед боссом выполнили, он барским тоном сообщил:
— На сегодня можете быть свободны.
Хлопнув в ладоши, Каталоно вновь вызвал к себе своего секретаря Ректавидо и приказал:
— Найди Вентурио и передай ему, чтобы немедленно явился ко мне.
Когда через полчаса Вентурио вошел к боссу в кабинет, Каталоно был одет в черный костюм-тройку. Пиджак не был застегнут, поэтому посетителю была видна на жилетке толстая золотая цепочка от карманных часов.
— Присаживайся, дружище, — указывая рукой на мягкое, удобное кресло произнес Каталоно, раскуривая гаванскую сигару, которая, как труба паровоза, работающего на твердом топливе, стала испускать жар и дым.
Разглядывая лейтенанта, как будто увидел его впервые, Каталоно, убедившись, что внешний вид подчиненного вполне соответствует задуманному, перестал забавляться сигарой и произнес:
— Я хочу поручить тебе, Данило, деликатное дело.
— Не то ли, о котором я уже немного наслышан?
— Оно самое! А дело такое: завтра в десять часов утра в банке «Эверальдо», который находится в швейцарском городе Люцерн, некий американский миллионер Юргенд Потсбернер изъявил желание забрать свой денежный вклад наличными в крупных банкнотах. Мистер Потсбернер живет в Нью-Йорке, а значит, за своими баксами может добраться только самолетом. В Люцерне международного аэропорта нет, значит, он прилетит сначала в Цюрих, а оттуда будет добираться каким-то транспортом в Люцерн. После того, как мистер Потсбернер получит свои баксы в банке «Эверальдо», я хочу, чтобы ты произвел операцию по изъятию их у него. Если он из Люцерна отправится в Цюрих поездом, то задавить этого мистера в купе и забрать у него баксы под стук вагонных колес будет проще пареной репы. Если же ой за бабками из Цюриха приедет в Люцерн на тачке, то и в таком случае у вас будет простое решение. Ты со своими боевиками поедешь в Люцерн на двух машинах. Если посчитаешь такое количество тачек в операции недостаточным, то можешь взять больше и машин, и боевиков. Одна тачка будет пасти мистера Потсбернера на трассе, в горах, а другая будет его наводить на первую. В какой момент вам надо будет нажать на курок, я думаю, тебя мне не стоит учить.
— Какова будет моя доля от добычи? — задал Вентурио мучивший его вопрос.
— Твоя доля будет зависеть от суммы, какую американец получит в банке. Если у тебя будет возможность, то постарайся заранее узнать, сколько баксов Потсбернер намерен взять в банке. Если узнаешь и сообщишь мне, то я смогу тебе точно ответить, сколько ты заработаешь на этой операции. В любом случае, я постараюсь тебя не обидеть. Ведь именно ты принесешь мне каштаны из огня. Еще вопросы ко мне есть?
— Нет!
— Тогда быстро собирайся и отправляйся в Люцерн. Все-таки дорога неблизкая. Там на месте надо будет осмотреться, сориентироваться, подготовиться. Смотри, на твоей совести все. Чтобы не было никакой осечки, если ее допустишь, очень сильно обижусь.
— Я понял!
— Да, едва не забыл напомнить. Возьми машины, чтобы они не были засвечены, но обязательно радиофицированы. Чтобы вы, находясь в разных тачках могли обмениваться друг с другом информацией. Да и руководить так своей «армией» тебе будет легче...
Задание для Данило Вентурио и его людей было несложным, а поэтому угроза Каталоно, что он обидится на него, если они не справятся с операцией, нисколько не напугала. Хотя Вентурио отлично знал, что обида босса на некоторых неудачников иногда последним стоила жизни.
Покидая кабинет Каталоно, Вентурио завистливо подумал:
«Сидеть в кабинете и командовать другими, которые в сто раз умнее тебя и знают, что делать, и дурак сможет. Ты бы попробовал сам, как я, провести хотя бы одно боевое задание. Я бы посмотрел, как с тебя весь гонор слетел».
