ГЛАВА 34. ЛЕСЕЛИДЗЕ
Грузия, Обретя суверенитет и независимость, теперь обязана сама решать свои как внутренние, так и внешние задачи. И это у нее, к сожалению, пока не очень получается. Внутриполитическая жизнь страны по многим моментам дошла до тупиковых ситуаций. Достаточно привести в качестве примера войну с Абхазией, повлекшую за собой трагедию сотни тысяч беженцев и тысяч погибших защитников противоборствующих сторон. Если учесть, что у Грузии имеются конфликтные моменты с другими национальными меньшинствами, живущими на ее территории, и то, что сами грузины разбиты между собой на партии, борющиеся за власть, то не удивительно, что экономическая жизнь страны пришла в упадок. Нехватка электричества, ГСМ, перебои в снабжении газом, сворачивание многих нерентабельных производств, безработица, отсутствие валютного и золотого запаса, долги другим странам — все это привело к тому, что произошло обвальное обнищание населения страны, средняя пенсия стала исчисляться не в долларах, а в центах.
При такой экономической ситуации Вахтангу Вартановичу Леселидзе кое-как еще удавалось сводить концы с концами в своем семейном бюджете, но это уже нельзя было назвать жизнью. Его семья, как после кораблекрушения, очутилась в безбрежном океане. Все умели плавать и держаться на поверхности воды, но, не видя спасительного берега или судна, не могли считать жизнью ту среду, в которую они попали по воле рока.
Имеющийся у него капитал Леселидзе не наращивал, а «съедал». Так продолжаться до бесконечности не могло, нужно было принимать какие-то меры безопасности, Вахтанг Вартанович, воспользовавшись гостеприимством и приглашением Лесника, взяв с собой сына Якова, приехал к нему домой в гости. Там Леселидзе увидел тот достаток и изобилие продуктов на столе, которые в Грузии уже стали забывать.
Вахтанг Вартанович попросил Лесника взять к себе на работу своего сына, Якова.
Какой грузин в застойные времена не имел институтского диплома? Таких практически не было. Некоторые умудрялись иметь по два-три диплома о высшем образовании, продолжая при этом работать продавцами газированной воды. У Якова была всего лишь одна «корочка», подтверждающая, что он с отличием закончил Харьковский политехнический институт.
Лесник взял Якова директором на кислородный завод, о чем впоследствии никогда не жалел. Традиционное грузинское гостеприимство, хлебосольство помогали Леселидзе-младшему решать все проблемы со смежниками и клиентами. Лесник назначил ему зарплату два миллиона в месяц. Если учесть, что директору завода кое-что перепадало в виде взяток и подарков, то можно считать, что ему с работой повезло. Жизнь Якова наладилась, он мог уже без особого ущерба для себя каждый месяц делать переводы на значительную сумму своим родителям в Хашуру. Неудивительно, что он стал преданным помощником семейству Лесника.
Неожиданный вызов к хозяину не в Тузово, где тот постоянно проживал, а в его летнюю резиденцию — Геленджик, удивил Якова и заставил поторопиться с исполнением приказа.
— Я хочу назначить тебя директором гостиницы и ресторана с окладом в лимон, — сообщил ему Лесник при встрече.
— На кислородном заводе я уже столько имею, — напомнил хозяину Леселидзе.
— Знаю. Но сейчас ты мне больше нужен там. Возьмешь на себя компанию «Уникум», через которую я хочу провернуть дело с хорошим наваром. Директор компании передаст тебе по генеральной доверенности все свои полномочия и, введя в курс дела, умотает за бугор. За свое «директорство в «Уникуме» я буду тебе еще доплачивать два лимона, помимо тех премиальных, которые буду отстегивать, если ты хорошо проявишь себя в работе.
— И долго мне придется там работать?
— Когда мы подоим коровку и убедимся, что у нее кончилось молоко, ты опять вернешься на кислородный завод в прежней должности.
— У меня есть возможность отказаться от вашего предложения? —понимая, что оно за километр пахнет криминалом, спросил Леселидзе у Лесника.
— Нет!
— Тогда говорите, что я должен делать?
Лесник не спеша, подробно и доходчиво обрисовал Якову, что должно в ближайшем будущем входить в круг его обязанностей. При всей своей буйной фантазии Леселидзе не мог себе представить, в какую грандиозную аферу его вовлекут.
— Вы уверены, что все получится так, как вы планируете? —выслушав Лесника, поинтересовался Яков.
— Вполне! Иначе не стал бы связываться с этим делом.
— Какой-то один маленький процентик непредвиденной вами случайности в любой операции возможен. Вряд ли эта — исключение. Не станет ли такой процентик причиной того, что менты меня посадят за вашу аферу, поскольку прокручиваться все будет через мои руки.
— Исключено!
— Почему вы так думаете?
— Потому, что все сделки компании «Уникум» с другими организациями будут совершаться только по договорам, то есть все наши будущие операции абсолютно законны. Мы же не виноваты, что кто-то добровольно кладет свои деньги нам в карман.
— Если все так просто, то почему вы не ставите в новой фирме директором кого-либо из своих сыновей?
— У каждого моего сына по несколько предприятий, которыми они успешно руководят. Я не хочу, чтобы бабки «Уникума» как-то смешивались с деньгами, находящимися на счету моей компании. Это может отрицательно повлиять на ее имидж.
— Но они все равно станут вашими в конечном итоге!
— Неофициально, да! — согласился с ним Лесник. — Но учти: не-о-фи-ци-аль-но! — по слогам произнес он, предостерегающе подняв указательный палец. — Чувствуешь разницу?
— Не маленький, понимаю. Если я из-за вас буду иметь неприятности, гарантируете ли вы мне свою защиту перед законом?
— На сто процентов, — успокоил его Лесник. — Но тебя впереди ожидают другие неприятности, избежать которых заранее мы не можем, — заставил он вновь сосредоточиться Леселидзе.
— Какие еще? — почти обреченно спросил Яков.
— Человек, который продает мне свою недвижимость, подвергался рэкету. Платить парням дань он не пожелал. Продав дом и избавившись от компании, он уматывает за бугор...
— Свалив тем самым нам на плечи свои проблемы, — догадался Яков:
— Именно так!
— Зачем же нам на свою шею вешать лишние хлопоты? Их и так хватает.
— Отец продавца недвижимости — мой давнишний кореш. Мы с ним когда-то срок тянули, — как о счастливых годах жизни, поведал Лесник Якову с просветлившимся лицом. — Ради друга я теперь умышленно иду на неприятности себе.
— Но вы подвергаете риску мою жизнь, а не свою, — несколько обидевшись, напомнил Яков.
—Для тебя во всей моей затее нет никакого риска. Если ты не желаешь в ней участвовать, я тебе всегда найду замену, но я в тебе буду разочарован и изменю свое отношение.
Перспектива попасть Леснику в немилость Леселидзе никак не устраивала. Не так уж трудно было представить последующий ход мысли хозяина: «Если ты не хочешь выполнить мое поручение тут, то ты мне и на кислородном заводе не нужен».
— Я вам уже сказал, что принял ваше предложение, — перейдя от атаки к глухой защите, сказал Яков. — Но меня, как заинтересованное лицо, кое-что беспокоит и настораживает. Мне кажется, некоторые моменты нам следует обсудить и разобрать.
— Говори конкретно, что тебе не понятно? — нахмурив брови, спросил Лесник, демонстрируя свое неудовольствие собеседником.
— Когда на меня наедет шустрая компания парней, что я должен делать, защищаясь от рэкета?
— Всего лишь сказать этим козлам, что ты только администратор, а хозяином всего дома являюсь я. Если они захотят со мной встретиться и потрекать, то передашь их пожелание мне. Я приеду и разберусь с ними. После чего у тебя вообще никаких проблем не будет.
— Вот теперь мне все ясно.
— Давно бы так, — успокаиваясь, проворчал Лесник. — Завтра мы с тобой сбегаем домой к продавцу. Он тебя сведет и познакомит со всеми нужными людьми, с которыми тебе предстоит сотрудничать. Заодно мы с ним оформимкупчую на дом.
Покидая кабинет Лесника, Леселидзе с удивлением и восхищением подумал:
«Чертов старик, все-таки заставил меня поволноваться и попотеть!»
Оставшись один в кабинете, Лесник задумался. «Я же принял в соборе покаяние! Батюшка отпустил мне все грехи. Чего ж я опять завожусь? А разве я делаю что- нибудь подлое или бесчестное? Если бы сына Валета в их городке никто не стал давить, то и проблем бы у меня там не было. Если меня никто не станет нервировать, то я не заведусь, никого не накажу и никто не пострадает. Значит, и нового греха на мне не будет!» — пытался он успокоить себя, заранее зная, что в данной ситуации мир с обидчиками Стокоза возможен только в мечтах.
