Стивен вернулся назад и вместе с этим вернулись и его тревоги.

До него внезапно дошло, что бедняге навредил Стивен Мастерс, а не Марк Брем.

Следует принять меры предосторожности.

Стивен заметил, что за время его отсутствия блондинка Стефани уже забралась под одеяло и лежала на спине, выжидающе глядя на него своими карими глазами. Стивен подошел к ней и остановился, внезапно осознав, что сочетание карих глаз и светлых волос — неестественно, что он всегда считал, что у настоящих блондинок глаза голубые; и поэтому решил, что над Стефани хорошо поработали мастера в салоне красоты и что она красит волосы. Лишь одно беспокоило его сейчас — то, что ему ничего в действительности не известно об этой девушке.

У Стивена был своеобразный практичный склад ума. Он знал, что благодаря ему он добивается поставленных Целей. Он уже давно понял, что большинство людей привыкли к тому, что с ними грубо обращаются. Правда, Поэтому некоторые впоследствии избегают такого человека, однако остальные просто стараются поступать так, чтобы не вызывать гнева у него, словно полагая, что за этим гневом скрывается что-то разумное. Но поскольку в случае Стивена за подобными вспышками скрывался только он и его желания, то естественно, что он испытывал определенное презрение к этим людям.

Стефани всегда пыталась подстроиться под него и шла ему навстречу, поддавалась на все его капризы и охотно их выполняла, но сейчас все было иначе — как вдруг понял Стивен, вспомнив ее историю, которая перепуталась в его мозгу с историями таких же, как она, блондинок: кажется, она дважды была замужем, и во второй раз она бросила мужа, потому что с чего-то вбила себе в голову, что Стивен интересуется ею.

Но все дело было в том — Стивен пожал при этой мысли плечами — что на ее месте могла оказаться любая из других девяноста трех блондинок.

Стивен сделал еще шаг к постели, взялся за простыню и сдернул ее со Стефани. Всего несколько секунд он просто смотрел на ее изящное обнаженное тело, а потом коротко сказал:

— Сядь!

Стефани подпрыгнула, почти как маленький щенок. Стивен стал коленями на кровать и, не обращая внимание на совершенное женское тело, находившееся всего в нескольких дюймах от него, принялся расшвыривать подушки. Под одной из них оказалась косметичка девушки. Стивен поднял ее и высыпал содержимое на постель в поисках каких-нибудь ножей или другого оружия, однако в косметичке оказались лишь женские вещи. Поэтому Стивен отбросил ее в сторону и принялся обшаривать простыни, а потом ощупал и перетряс подушки.

Удовлетворенный тем, что ничего не обнаружил, он снова набросил простыни на девушку. Нахмурив брови, он выпрямился и спросил:

— Делал ли я тебе что-нибудь плохое?

— Ты имеешь в виду… Стивена?

То, как был произнесен этот вопрос, с осторожностью, тут же вызвали в Стивене раздражение, подобное тому, что он испытывал накануне утром, когда замечал постоянно возникавшую небольшую паузу во время его звонков.

— А кого же еще, глупышка? — взорвался он.

Последовала пауза, потом робкий ответ:

— Вот прямо сейчас ты причиняешь мне боль, называя меня глупышкой.

— Ах, вот оно что! — Стивен уточнил вопрос: — Я имею в виду, бил ли я когда-нибудь тебя?

— Ты пару раз швырнул меня, и с твоей стороны это было не очень-то мило, — плаксиво произнесла девушка.

Для человека, который бил женщин, едва они только — как он называл это — начинали «сучиться», то состояние, которое он сейчас испытывал, было непривычным. Ему отчаянно хотелось примириться с ней, не теряя при этом своей главенствующей роли.

— И все? — бросил он. — Всего пару раз?

— Ну.. — По лицу девушки трудно было что-нибудь определить, такие бурные эмоции от воспоминаний, которые она сейчас переживала, отражались на нем, и тело шевелилось под простынями Стефани жалобно продолжила. — У меня есть причины полагать, что ты изменял мне.

— Боже милостивый! — вырвалось у Стивена.

Неожиданно он встревожился, почувствовав, что присутствует при рождении комплекса обиды. До этого момента это живущее старыми предрассудками существо даже не смело задумываться над тем, что он раньше делал что-то, что не имел права делать. Но теперь, почувствовав слабинку в его поведении, она тут же решила воспользоваться этим преимуществом.

— Послушай! — нетерпеливо воскликнул Стивен. — Прошу тебя, прими мои извинения.

— Принимаю. — В голосе девушки появилась надежда.

— Больше я не буду грубо обращаться с тобой и бить. Обещаю!

— Я так рада! — Неожиданно в ее огромных карих глазах появились слезы — она рыдала. — И обещай мне, что больше не будешь изменять мне.

Стивен стоял и смотрел на нее, мысленно удивляясь той скорости, с которой произошло это превращение в женщине, едва только она поверила, что поймала парня на крючок Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы побороть сопротивление в себе Он сказал самым убедительным тоном:

— Совершенно точно!

— Я не верю тебе, — лицо девушки приняло враждебное выражение.— Ты лжешь мне я не верю тебе, Стивен — Повторила она.

Ситуация вышла из-под контроля. А у него были и другие дела. Стивен сказал:

— Эй, вот что, Стефани Я сейчас начну обыскивать квартиру. Если уж одному человеку удалось спрятаться здесь, то это мог сделать и еще один. Поэтому оставайся здесь и дожидайся меня., а я скоро вернусь.

Он тут же направился к дивану, не слушая, что девушка начала говорить в ответ, заглянул за него. Там лежал пистолет, из которого его едва не прикончили Тридцать восьмого калибра, с глушителем.

Привычный к подобного рода делам, Стивен достал обойму, в которой еще было два патрона, третий был в стволе. Вполне достаточно, чтобы обеспечить ему безопасность, не открывая секретера, где лежали еще два заряженных автоматических пистолета.

Держа пистолет наготове. Стивен осторожно открыл сначала первый платяной шкаф, а потом и другой. Потом он проследовал в следующие комнаты. Заглядывал за стулья и диваны, в кладовую, гардеробную, даже обыскал кухню и склады в задней части квартиры. Нехотя он отказался от мысли поднять трех слуг, решив, что если «незваный гость» и спрятался там, то это можно будет проверить и утром.

«Я ведь просто могу запереться со Стефанией в спальне», — успокоил он себя.

Когда, наконец, Стивен вернулся в спальню, внутреннее беспокойство ничуть не уменьшилось, а может, даже стало еще более сильным Покушение на него Эпли покончило с его надеждой на то, что только люди, которым Марк Брем причинил вред, могли использоваться Матерью против него, Стивена, когда он находился в теле Марка Брема.

Он ошибался в этом предположении.

Эпли был жертвой поступков, которые осуществлял против него вовсе не Марк, а именно Стивен.

И теперь подлости, осуществленные ими в прошлом объединялись.

Перед тем, как войти в спальню, Стивен поразмышлял немного над этим и вынув патроны из пистолета, спрятал их под мягкое сиденье одного из кресел, а сам пистолет — под сиденье другого.

А потом, ощущая себя более уверенным, неожиданно почувствовав возбуждение от мысли, что его ждет в спальне женщина, он с гордым видом шагнул через порог и остановился, пораженный.

Стефани не было. Взгляд Стивена метнулся туда, где она находилась, когда он уходил, где валялась ее одежда, которой тоже сейчас там не было.

— Черт меня побери! — громко воскликнул Стивен.

Разумеется, он не мог сразу поверить в ее отсутствие.

Но как бы то ни было, в этом не оставалось никаких сомнений. Примерно всего за пять минут он обнадежил, а затем разочаровал легко поддающуюся влиянию женщину, одну из тех, кто вечно тешат себя иллюзией и продолжают играть свою глупую игру, надеясь, что она добьется такого подчинения себе сына самого богатого человека планеты, что все его защитные бастионы рухнут перед ее любовью и она из Золушки превратится в принцессу.

Конечно, все не так уж печально Стивен действительно вымотался и сразу же провалился в сон, едва только коснулся головой подушки.

Проснулся он около полудня от звонка телефона Звонили из одного правительственного учреждения.

— Хотим просто установить с вами контакт, сэр. Не могли бы вы приехать к нам после ленча, мистер Мастерс? Да, в отдел электромагнитных явлений Биологического института Центра военно-космических исследований. Спросите доктора Мартелла.

Стивен, вспомнив, чем накануне угрожал ему его отец, не забывая и о двух неудавшихся на него покушениях, неохотно согласился, что, конечно же, он приедет.

Он презирал ученых так же, как и остальных — всех без исключения — но, наверное, от этого человека есть информация, которой он сможет воспользоваться.

Вот он и нуждается в чем-то от кого-то!