Глава 9. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ГЕРЦОГА ВЕЛЛИНГТОНА

После операции в Бордо рейды коммандос на французское побережье были приостановлены. Активные действия перенесли в Северную Африку, печально известную уничтожением «Лейфорс». Союзники, наконец, решились начать новое наступление в Северной Африке, планируя вторжение на занятое вишистской Францией побережье Алжира, затем в Тунис, а в будущем в Сицилию и материковую Италию. Поскольку в грядущих операциях предстояло участвовать многим отрядам коммандос, началось их переформирование и усиление. Бригада специального назначения (Special Service Brigade) под командованием бригадира Боба Лейкока к тому времени состояла из десяти армейских отрядов коммандос, Смолл Скэйл Рэйдинг Форс (Small Scale Raiding Force), известной как отряд коммандос № 62, и разведывательной части отряда под кодовым названием коммандос № 30. Из 8-го батальона морской пехоты численностью 1000 человек был сформирован дополнительный отряд коммандос морской пехоты № 41, причем численный состав сократился до 450 человек. Остальные не выдержали тренировок и отборочных методов в Центре подготовки коммандос в Ахнакэрри. Вновь сформированному отряду предстояло сражаться бок о бок с отрядом № 40 коммандос морской пехоты.

Под флагом морской пехоты будет воевать и «Бум Пэтрол Детэчмент» (Boom Patrol Detachment) «Блонди» Хазлера, имевший диверсионный взвод для подрыва вражеских кораблей в Средиземноморье. Роджер Кортни пошлет в Северную Африку группу из СБС № 2 для выполнения секретных миссий, оставив остальных для агентурной работы во Франции и разведочных рейдов на Нормандские острова. Новые лоцманские отряды Объединенных операций (Combined Operations Pilotage Parties) тренировали пополнение для разведки мест высадки десанта и подходов к ним. Береговым коммандос Королевского военно-морского флота (Royal Navy Beach Commandos) предстояло оказывать помощь наступающим войскам. На Ближнем Востоке все еще не сдавали позиций Пустынная группа дальнего действия, САС Стерлинга и отряд № 1 СБС, также призванные поддержать войска вторжения.

Все перечисленные отряды так или иначе присоединились к контрнаступлению, целью которого было обращение в бегство войск «Оси». Наступление началось 30 октября 1942 года, когда командующий 8-й армией генерал Монтгомери начал при Эль-Аламейне против немецкого Африканского корпуса канонаду из 1000 орудий и одержал свою первую блестящую победу. Неделю спустя началась вторая фаза перекраивания союзниками региона, названная операцией «Торч». В ней участвовало максимальное с начала войны количество союзных кораблей и самолетов.

Число британских коммандос было невелико по сравнению с общими силами вторжения, развернутыми по 900-мильному фронту и состоявшими из 65000 человек на 670 кораблях, 1000 десантно-высадочных судов и 1700 самолетов. Хотя невозможно проследить за передвижениями всех групп коммандос, некоторые факты демонстрируют их универсальность в разнообразных боях, включая и рукопашные. Армейские командиры, по меньшей мере на ранней стадии наступления, все еще недооценивали коммандос и использовали их не по назначению. В результате коммандос понесли огромные потери, которые вполне можно было избежать.

В операции «Торч» задействовали 25000 американцев, прибывших с 250 танками прямо из американских портов и получивших задание десантироваться в Касабланке. Еще 18500 человек со 180 танками приплыли из Британии через Гибралтар и должны были высадиться около Орана в Алжире. Эти два соединения составили 5-ю армию. В то же время сборное соединение из 20 000 человек, известное как 1-я армия, должно было занять Алжир и, быстро наступая, захватить четыре ключевых порта: Бон и Филиппвиль в Алжире, Бизерту и Тунис в Тунисе.

«Копписты» Найджела Клогстоуна Уилмотта проводили первую в своей истории разведку, предваряющую крупный десант, и составляли карты побережья. Копписты внесли огромный вклад в то наступление и успешно действовали до конца войны. Они всегда получали сверхопасные задания, для которых требовались сильные пловцы, хладнокровные и с хорошей технической подготовкой, необходимой для преодоления подводных препятствий на подходах к берегу и обеспечения огневых позиций для подавления вражеского сопротивления. Убежденный аргументами Уилмотта, Маунтбеттен лично добился образования КОПП и их материального обеспечения. Первые добровольцы, всего восемнадцать человек, в основном офицеры военно-морского флота и СБС, начали тренировки с минимальным специальным снаряжением и очень скоро доказали свою необходимость. Никогда больше десанты не будут полагаться на такую небрежную разведку, как в Дьеппе.

Не менее опасные задачи стояли и перед коммандос военно-морского флота (Royal Navy Commandos), которые следовали непосредственно за коппистами и принимали на себя всю огневую мощь врага до десантирования основных сил, то есть играли роль комендантов пунктов высадки морского десанта. К концу 1943 года было сформировано 22 отряда коммандос ВМФ с подразделениями из 20 человек каждый.

Десанты в Северной Африке, Сицилии и материковой Италии станут серьезным и многогранным экзаменом для всех новых формирований в самых суровых условиях. Хотя ближайшей стратегической целью был Тунис, штабисты уже думали о будущем и главное — как отрезать путь к отступлению войскам «Оси» при вторжении 8-й британской армии в Западную пустыню. Если бы удалось уничтожить базирующиеся на южных берегах Средиземноморья армии «Оси», открылся бы путь для вторжения в Европу через Сицилию и Италию.

Отряд коммандос № 6, брошенный в наступление на Тунис через Алжир, первым из десантно-диверсионных соединений прочувствовал, что такое настоящая война. Вместе с 3-м парашютным батальоном коммандос получили задание захватить город Бон, несмотря на непрерывные бомбежки. При штурме лишь несколько коммандос были ранены, но, по иронии судьбы, 43 человека выбыли из строя (из них 11 — убитыми), когда при переезде на новую позицию в 60 милях к западу от Бона их поезд атаковали вражеские истребители. Примерно через неделю отряд потерял еще 82 человека, впервые сражаясь в несвойственной ему роли пехоты вместе с 8-м батальоном Аргайлского полка и 6-м батальоном Западно-Кентского полка.

Отряд коммандос № 1 хотя бы получил возможность участвовать в десантных операциях на побережье к западу от Бизерты, наступая на флангах, но и их вскоре бросили на усиление позиций пехоты на повсеместно расширявшемся фронте. Предстояли еще более жестокие бои, а мало кто понимал, что коммандос плохо экипированы для обычных военных действий. Им не хватает огневой мощи и практически нет собственного транспорта. Они путешествуют налегке, все свое снаряжение несут на себе и не имеют никакой тыловой поддержки, как регулярные войска. Без своевременных подкреплений наступление дорого им обошлось. Например, отряд № 6 в Меджез-эль-Баб, южном районе Туниса, отражая непрерывные вражеские атаки на площади в 75 квадратных миль, из оставшихся к тому времени 250 человек потерял еще более 60, но не отступил. Когда тунисская кампания близилась к завершению, генерал Эйзенхауэр высоко оценил стойкость коммандос: «Вы подтвердили свою репутацию, проявив в тяжелейшей ситуации качества, которые весь мир ассоциирует с самим именем «коммандос»: мужество и опору лишь на свои силы. Офицеры и рядовые десантники, пожалуйста, примите мою благодарность».

Когда союзники начали медленно оттеснять войска «Оси» к морю, вторжение в Сицилию оказалось даже ближе, чем надеялись. В конце февраля две группы КОПП тайно обследовали берега Сицилии. Недавно сформированный отряд остро нуждался в тренировках, однако времени не оставалось, поскольку рапорты требовались к середине марта. Стоял жуткий холод, костюмы явно не годились для длительного пребывания в воде и к тому же протекали, но копписты торопились. На трех подводных лодках их доставили с Мальты к Сицилии для ночных операций. Пройдя 75 миль, субмарины должны были всплыть в двух милях от берега после перископной разведки.

План состоял в следующем: если все чисто, копписты парами отправляются на байдарках к своим целям. В 180 метрах от берега гребец остается в замаскированной байдарке и пытается удержать ее на месте, а офицер-разведчик соскальзывает в воду. Громоздкий костюм из прорезиненной ткани, по идее, должен обеспечить его плавучесть и защитить от холода. Костюм снабжен спасательным жилетом, надуваемым ртом, и карманами для снаряжения: пистолета 38-го калибра, боевого ножа, подводного призматического компаса, лота-линя для промеров глубины, прибора для измерения уклона берега, доски и жирного карандаша для записей, суточного пайка на случай разделения с напарником и двух фонариков для сигнализации напарнику при возвращении.

Во избежание чрезмерных потерь пловцы должны были зарегистрировать как можно больше деталей, необходимых комендантам пунктов высадки десанта для ориентировки тяжелого транспорта, танков, орудий и людей, а также найти подходящие площадки для причалов. После примерно двухчасового обследования пловец возвращается в байдарку, а затем на субмарину.

Неприятности при рекогносцировке сицилийского берега посыпались с самого начала. Как оказалось, места, намеченные для десанта, усиленно охранялись, часовые стояли через каждые сто метров. Первым пропал командир экспедиции КОПП капитан-лейтенант ВМФ Норман Тичер, его сочли убитым или взятым в плен. Правдой оказалось первое. Его гребец, лейтенант Ноэль Купер, опытный байдарочник, комендант пункта высадки десанта в операции «Торч», вернулся на субмарину, измученный долгими и безрезультатными поисками. Несмотря на усталость, 2 марта Купер снова отправился в разведку с капитаном Бербриджем. Больше их никто никогда не видел. В штормовой день 3 марта лейтенанты Боб Смит и Д.Бранд также не вернулись на подводную лодку. Их сочли погибшими, однако они просто сбились с курса и, не найдя свою субмарину, на веслах прошли 75 миль до Мальты. После изнурительного двухдневного путешествия они вошли в Большую Гавань Валетты. 6 марта пропали лейтенант А.Харт и младший лейтенант ВМФ Э. Фолдер, также из ближневосточного подразделения. 7 марта лейтенант П.Де Кок и младший лейтенант А. Кроссли не встретились со своей субмариной, а на следующую ночь не вернулся и отправившийся на их поиски лейтенант Дейвис. И это еще не все потери. Из шестнадцати человек, начавших рекогносцировку, насколько известно, осталось четверо. О пятерых — Тичере, Купере, Бербридже, Де Коке и Кроссли — ничего не узнали, видимо, они утонули. Остальные попали в плен.

Существует мнение, что трос пропавших офицеров КОПИ — Тичер, Купер и Бербридж, попав в беду, воспользовались крайним средством: утопились, чтобы избежать пыток в плену и не дать немцам ни шанса раскрыть цель их сверхсекретной миссии. Кое-кто с этим не согласен, считая, что они просто утонули или были захвачены и расстреляны, а их тела зарыты. Однако, несмотря на потери, обследование берега продолжило подкрепление КОПП, прибывшее из Египта. Рекогносцировку благополучно завершили, и, как впоследствии выяснилось, результаты стоили жертв. Тем временем Клогстоун Уилмотт интенсивно тренировал свой отряд, чтобы в будущем свести потери до минимума.

Еще гнали из Северной Африки последние немецкие части, а в Тунисе собирался мощный кулак из союзных кораблей, самолетов, сверхпрочных планеров и живой силы для первого крупномасштабного десанта на занятую врагом территорию. Три британские парашютные бригады и 1-я планерная воздушно-десантная бригада должны были возглавить вторжение, в то время как коммандос предстояло выступить в своей традиционной роли десантных отрядов, штурмующих береговые батареи до начала высадки основных войск.

Планировалось захватить Сицилию в клещи. Общее руководство осуществлял Эйзенхауэр. Американская 7-я армия под командованием генерала Паттона должна была высадиться на юго-западном побережье, а 8-я армия Монтгомери — на юго-восточном. За ними с запада последуют 1-я канадская дивизия и 51-я Хайлендская дивизия, британские 5-я и 50-я дивизии высадятся к югу от Сиракуз. Аэрофотосъемка обеспечила сведения о береговых батареях, особенно наглядно в местах высадки канадцев и 5-й дивизии.

Вторжение в Сицилию назначили на середину июля, однако к марту 1943 года, когда десант еще только планировался, отряды коммандос № 1 и № 6, пять месяцев не выходившие из боев, были обескровлены и измотаны. Необходимо было выводить их в Англию для отдыха и пополнения. 6 апреля отряд коммандос № 3, охранявший вместе с другими войсками Гибралтар, Средиземноморские ворота Британии, отвели для подготовки к сицилийскому рейду. В мае отряд соединился в Египте с 5-й дивизией, десантирование которой они должны были упредить штурмом береговых батарей.

Отряд коммандос № 2 также готовился отправиться в Сицилию, а семь отрядов береговых коммандос Королевского флота (RN Beach Commandos) уже находились в пути. Боб Лейкок перевел штаб своей десантно-диверсионной бригады (Special Service Brigade) в Египет, чтобы управлять подразделениями, маневрирующими в зонах боев, штурмующими береговые батареи и в пожарном порядке закрывающими бреши в линиях пехоты, страдающей от контратак немцев. Кроме штаба, Лейкок привез 40-й и 41-й отряды коммандос морской пехоты и подразделения 1-й канадской дивизии, которые должны были взаимодействовать при высадке десанта, хотя для настоящей подготовки времени практически не оставалось.

САС Пэдди Мейна, к тому моменту переименованный в Special Raiding Squadron (Специальную диверсионную эскадрилью), был доставлен из Северной Африки на поддержку 51 — й Хайлендской дивизии и для начала должен был захватить маяк и береговую батарею на скалах мыса Пассеро. Все десантно-диверсионные части репетировали и хронометрировали десантирование. Невозможно исключить вероятность накладок и плохих метеоусловий, и, действительно, 10 июля погода была необыкновенно холодной для разгара лета, а к часу «Ч», началу наступления, поднялся ураганный ветер. 300 офицеров и рядовых 1-й парашютной бригады приземлились в полном беспорядке. Планеры «Хорса», перегруженные войсками, боролись с ветрами. Неопытные американские пилоты «Дакот» сбросили часть буксируемых планеров слишком рано, и 78 новеньких планеров «Хорса» рухнули в море. Многие десантники утонули, остальные поплыли к берегу. Придя в себя на удивление быстро, они бросились к намеченным целям.

Бурное море трепало и крушило десантные суда. Многие коммандос морские пехотинцы, участвовавшие в подобной операции впервые, страдали морской болезнью. Прожектора обшаривали затянутое тучами небо в поисках союзных бомбардировщиков и истребителей, которые должны были обрушить огонь на врага до высадки десанта. Как только самолеты появились, взревели дюжины очень шумных моторов десантных судов. Позабыв о морской болезни, десантники скорчились за мешками с песком с пистолетами-автоматами Томпсона наготове. Под мерный рокот двигателей суда осторожно продвигались вперед. В соответствии с ориентирами КОПП суда остановились в 45 метрах от песчаных пляжей. Загрохотали аппарели, и десантники ринулись вперед, в любой момент ожидая орудийного обстрела, однако в нескольких местах батареи вообще молчали. Лишь издали, оттуда, где парашютисты вступили в первые бои, слышались автоматные очереди. Так продолжалось всю ночь. Рапорт о действиях эскадрильи Пэдди Мейна довольно типичен для всех подразделений коммандос:

«С кораблей «Улстер Монарх» и «Дыонера» эскадрилья спустилась на штурмовые самоходные десантные баржи. Удалось без помех достичь намеченного места в 03.20 и начать очень точный обстрел батареи из трехдюймовых минометов. Одну роту послали остановить вражеские подкрепления, которые могли подойти с запада, вторая рота обеспечивала прикрывающий огонь, а третья бросилась на штурм. К 05.00 без особых трудностей батарея была захвачена. Взяли шестьдесят пленных, около 50 солдат убили или ранили. Захватили четыре 6-дюймовых орудия, три легких зенитных орудия, один дальномер и несколько мелко- и крупнокалиберных пулеметов «Бреда». У нас потерь не было. Когда мы укреплялись на завоеванной позиции, к нам присоединилось несколько человек из воздушно-десантной дивизии, включая бригадира Хикса. Поскольку операция прошла успешно, майор Мейн решил наступать на северо-запад и атаковать батарею из шести орудий примерно в 2,5 мили от нас, которая к тому времени открыла огонь. Эскадрилье приказали собраться на ферме Дамерия и в 06.00 продолжить наступление. Продвижение задержалось из-за пяти-шести ферм, обороняемых пулеметными и снайперскими позициями, расположенными в полях, однако огневые точки врага были подавлены, и освобождено несколько воздушных десантников, среди которых были и тяжело раненные. Приближаясь к отстреливающейся батарее, 1-я и 2-я роты снова открыли огонь при поддержке 3-дюймовых минометов. Наши потери были невелики (один убитый и двое раненых), несмотря на то, что мы уничтожили или захватили пять 80-миллиметровых орудий, один большой дальномер, четыре 4-дюймовых миномета и несколько крупно- и мелкокалиберных пулеметов. Затем майор Мейн решил атаковать и третью батарею в Пунта Делла Мопла. Он послал на штурм 1-ю роту, а минометам приказал обстреливать четвертую батарею. 1-я рота успешно выполнила задачу, захватив и разрушив следующее вооружение: три орудия береговой обороны (6 дюймов), одно 40-миллиметровое зенитное орудие, две легкие зенитные пушки, один дальномер, несколько крупнокалиберных и ручных пулеметов, а также взяли в плен командира батареи и все орудийные расчеты. Минометы тем временем успешно обстреливали четвертую батарею: подожгли или взорвали боеприпасы… выполнив поставленные задачи, эскадрилья соединилась с 5-й дивизией и в 21.00 расположилась на отдых. Суммарные потери врага: 500 пленных, 200 убитых или раненых. Наши потери: 1 убитый и 2 раненых».

Другим частям не так повезло в отношении потерь, особенно парашютистам и коммандос, хотя нельзя отрицать, что скорость захвата Сицилии превосходила самые смелые надежды. Оставались еще крупные очаги сопротивления отдельных немецких соединений, в основном на юге и востоке острова. Отряд коммандос № 3, успешно выполнив первую часть задачи и потеряв меньше дюжины человек, 13 июля снова погрузился на «Принс Альберт», чтобы высадиться к северу от Аугусты, и захватить мост через реку Лентини до наступления 50-й дивизии, в то время атаковавшей находящийся неподалеку город. Дивизия должна была подойти к мосту на рассвете. При десантировании коммандос попали под минометный огонь с расстояния около 275 метров, но тем не менее быстро отвоевали плацдарм и высадились, потеряв меньше 20 человек. Затем они направились к мосту, по дороге подавив несколько немецких и итальянских позиций. На успешно захваченном мосту они обнаружили заряды с взрывателями замедленного действия. Мост должен был взорваться через тридцать минут. Саперы сняли немецкие взрыватели, заложили свою взрывчатку, и коммандос стали ждать прибытия 50-й дивизии. Однако немцы подкатили тяжелый танк и стали обстреливать отряд, у которого не было противотанковых орудий. Одновременно усилился минометный и пулеметный огонь, а на рассвете все еще не было и признаков подкрепления. Командиру отряда подполковнику Дернфорд-Слейтеру пришлось отвести коммандос на 730 метров в горы. Немцы пустились в погоню и заставили коммандос залечь под огнем минометов и 88-миллиметровых пушек, стрелявших разрывающимися в воздухе снарядами, вызывающими серьезные шрапнельные ранения. Потери британцев увеличивались: уже погибло или было ранено 60 человек, а 50-я дивизия все не появлялась. Дернфорд-Слейтер приказал своим людям рассеяться и затем собраться в назначенном месте. Предприняв энергичное контрнаступление, отряд коммандос № 3 до подхода 50-й дивизии потерял 153 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести, однако жизненно важный мост был спасен от взрыва. Монтгомери заявил, что этот мост отныне будет называться «Мост отряда коммандос № 3». Почти идентичную операцию провела 1-я парашютная бригада у моста Примасоле, понеся за двое суток ожесточенных боев примерно такие же потери, однако мост был спасен от взрыва. Примасоле стал полем чести Парашютного полка и пришедших им на помощь подразделений Дарсмского полка 50-й дивизии.

Тем временем два отряда коммандос морской пехоты вели образцовое наступление, преодолевая значительные очаги сопротивления. По иронии судьбы, самые серьезные потери они понесли не в боях с немцами, а когда еще находились на борту корабля. Вместе со «Спешиэл Рэйдинг Сквадрон» (Special Raiding Squadron) Пэдди Мейна они направлялись в Катанию, но в последнюю минуту наступление было отменено, поскольку разведка донесла, что немцы усиленно укрепляют район, намеченный для высадки десанта. Во время ночного воздушного налета в корабль «Куин Эмма» попала бомба. 16 человек погибли, 63 были ранены — самые большие одномоментные потери обоих отрядов коммандос морской пехоты за всю сицилийскую кампанию.

22 июля прибыли подкрепления коммандос: отряд № 2 под командованием подполковника Джека Черчилля, прекрасного рассказчика и бунтаря, воевавшего в собственной эксцентричной манере, раздражавшей вышестоящих командиров, зато поднимавшей настроение его подчиненных в самые тяжелые минуты. С места высадки в Катании до бивака он маршировал со своим знаменитым клеймором на поясе, большим луком со стрелами на шее (Джек участвовал в чемпионате мира 1939 года) и волынкой подмышкой, и ни один из этих аксессуаров не скучал подолгу без дела. Брат Джека, подполковник Том Черчилль, уже находился на Сицилии в качестве штабного офицера Лейкока.

Джек Черчилль вспоминал некоторые события завершающей стадии сицилийской кампании и начала подготовки к вторжению в Италию:

«Когда отряд № 2 прибыл на Сицилию, первое время нам приходилось несладко, и мы несли потери. Потом все наладилось, и между боями мы даже жили в очень приличных домах, безусловно благодаря Рандолфу Черчиллю, который работал в штабе Боба Лейкока. Уинстон, конечно, использовал Рандолфа, прикомандированного к коммандос, как шпиона. Рандолф прекрасно уживался с Лейкоком и иногда приходил ко мне, своему однофамильцу; мы с ним тоже неплохо ладили. Рандолф мелькал повсюду, но особой пользы от него не было. Одно время Боб Лейкок предлагал ему вступить в коммандос, однако он отказался, думаю, потому, что зарабатывал деньги, пописывая о войне. В общем, все мы оказались на Сицилии, и Рандолф, бросив один лишь взгляд на бригадную столовую, громко пожаловался: «Это место похоже на паршивый свинарник. Неужели вы думаете, что я буду здесь питаться? Посмотрите на нас, мы все коммандос, а живем хуже пехотной роты. Возмутительно».

Боб Лейкок сказал: «Ну ладно. Если ты думаешь, что можешь что-то сделать, делай». Продолжая шуметь, Рандолф нашел местного мэра: «Со мной генерал Лейкок. Какой дом лучший в городе?» И в ответ услышал: «Там живет князь Боргези». «Выгоните его, — заявил Рандолф. — Теперь там будет жить британская армия». Вот так все было улажено. Конечно, вскоре Рандолф встретился с Боргези и сказал ему: «Я сын британского премьер-министра». Он часто извлекал пользу из этого, особенно с американцами; они прекрасно к нему относились, и для него нигде не было преград. Рандолф нравился Лейкоку, а нам нравился Лейкок. Боб был отличным командиром: не вмешивался в наши дела, пока считал, что все нормально, а если что-то случалось, то начиналась охота на ведьм, и виновные получали сполна».

Уже чувствовалось скорое и успешное завершение сицилийской кампании. Итальянцы растеряли боевой задор. Муссолини, правивший Италией 21 год, был свергнут 25 июля, и страной стал руководить король Виктор Эммануил. Антифашист маршал Бадольо стал премьер-министром и командующим итальянской армией. Пронесся слух, что Италия выходит из войны. У союзников было так много итальянских военнопленных, что они просто не могли с ними справиться. Известен случай, когда во время наступления одной из британских частей из амбара появилась толпа итальянских солдат с поднятыми руками, и им просто велели убираться прочь. Однако немцы продолжали удерживать ряд опорных пунктов, прикрывая вывод своих войск и вооружения на материк, и основные силы вторжения еще продолжали ожесточенные бои, особенно в долинах и горах вокруг Катании.

В первую неделю августа Эйзенхауэр созвал в Алжире совещание, чтобы изложить в общих чертах план вторжения в Италию. Боб Лейкок и Том Черчилль вместе с другими командирами вылетели на инструктаж. Первоначально планировалось прямое вторжение с «носка» итальянского сапога, однако верховное командование решило ускорить процесс дополнительным десантом в Салернском заливе в 30 милях южнее Неаполя. Этот план подтвердился в середине августа, когда британские и американские войска встретились в Мессине, разрушив последнюю линию обороны немцев и полностью захватив остров.

К тому времени дальнобойные пушки и самолеты уже обстреливали береговые батареи материковой Италии, и немцы отходили в глубь страны, чтобы успеть выстроить оборону до вторжения войск союзников. Вторжение было назначено на 3 сентября, день, когда Италия официально капитулировала и приказала своим войскам сложить оружие. Немцы еще энергичнее взялись за оборону, чтобы остановить продвижение союзников в центральную Европу. Немецкие штабисты, которым помогали естественные преграды, бросили в Италию все, что смогли высвободить, и в итоге получили 16 хорошо вооруженных дивизий, восемью из которых командовал сам Роммель, руководивший и всей обороной.

В дни, предшествующие высадке десанта, отряду коммандос № 3 и Специальной диверсионной эскадрилье (Special Raiding Squadron) приказали послать группы через Мессинский пролив шириной в три мили на разведку береговых укреплений. Коммандос вернулись, доложив, что оборона легко преодолима. 28 августа снова послали шесть патрулей из отряда № 3, на этот раз приказав им остаться на материке, а результаты доложить. Не дождавшись сообщений, послали поисковый отряд. Оказалось, что у разведчиков сломались радиопередатчики, потом немцы атаковали их и рассеяли в горах. Один патруль попал в плен, однако пять дней спустя, когда десантировались главные части, более сорока десантников из той группы вернулись в свои части.

8-я армия Монтгомери форсировала Мессинский пролив и высадилась на «носке» с остатками отряда коммандос № 3, Special Raiding Squadron и отрядом коммандос № 40 морской пехоты. Последний, наткнувшись на вражеские орудийные позиции, вступил в бой и потерял более 30 человек. Коммандос выслали патрули, чтобы уточнить местоположение батарей, и для их подавления вызвали бомбардировщики «Киттихок». В общем, десантирование успешно завершилось за 48 часов, положив начало тяжелому шестимесячному походу на север.

Американская 5-я армия и британский 10-й корпус вместе с отрядом коммандос № 2 и 41-м отрядом морской пехоты начали наступление 8 сентября. Лейкоку со штабом и коммандос пришлось преодолевать сопротивление врага, засевшего в горах, окружавших широкие песчаные пляжи Салернского залива. В описании Джека Черчилля это больше напоминает путешествие «Большого тура» (намек на поездку молодых аристократов по Франции, Италии, Швейцарии и другим европейским странам после окончания учебного заведения):

«Когда после тяжелых сицилийских боев мы отдыхали в Катании, я услышал, что нас собираются бросить на плацдарм в Салерно. Мы и 41-й отряд коммандос морской пехоты поплыли к побережью вечером. Это было спокойное и приятное путешествие в довольно цивилизованных условиях. Рандолф Черчилль, мой брат Том и я попивали портвейн, болтали, разглядывали пейзаж, и Том сказал: «Меня всегда интересовало, как выбираются кодовые названия операций. Почему, например, в разгар лета они называют операцию «Аваланш» («Лавина»)?». Рандолф ответил: «Наверное, имелась в виду лавина десантирующихся Черчиллей».

Мы должны были занять позицию в Вьетри к востоку от Салерно. Типичное задание для коммандос: захватить батарею и удерживать фланг до подхода коммандос морской пехоты, направлявшихся в ущелье Ла Молина, чтобы занять высоты по обе стороны ущелья на случай подтягивания немцев. Теоретически армия смогла бы пройти там и занять Неаполь. Мы высадились без единого выстрела и без проблем уничтожили батарею. Итальянцы только что вышли из войны, а немцы еще не успели укрепиться, хотя надо сказать, что много времени им не понадобилось. Мы взяли город, смогли его удержать и захватили много пленных.

Я расположил свой штаб в городе, хотя плацдарм в Салерно так и не расширился: это был один из нескольких плацдармов, которые мы едва не потеряли. Немцы в глубине страны и в горах еще были очень сильны, имели наблюдательные пункты, и обстрелы не прекращались. Враг атаковал нас с востока от Салерно, и завязались тяжелые бои».

Как отмечалось в одном из боевых донесений, для 41-го отряда морской пехоты первые два дня были «самыми тяжелыми в истории отряда; потери были большими». Когда отряд после десантирования поднимался в горы, его атаковали отборные немецкие парашютисты и танковые войска. Командир, подполковник Б.Дж. Д.Ламзден, был ранен при прямом попадании снаряда в его штаб. Рота «Р» потеряла три четверти личного состава, а в роте «Q» к исходу второго дня на ногах осталось лишь двое. Им пришлось оставить мост, и, чтобы его вернуть, потребовалась целая бригада.

Еще один бой разразился за контроль над Ла Молиной. Наступление захлебнулось до тех пор, пока немцев не выдавили в контратаке, возглавляемой 41-м отрядом и отрядом коммандос № 2. Немцы отошли на ближайшие высоты, на одной из которых находился наблюдательный пункт, и отряды № 41 и 2 получили задание выдавить врага. Атаку возглавлял Джек Черчилль:

«Мы должны были уничтожить наблюдательный пункт, тогда основные силы смогли бы просочиться через ущелье на свои позиции. Легче сказать, чем сделать. Кровавая работа, и среди нас (коммандос) росло недовольство, ведь нас бросали в атаку за атакой, и мы делали то, что, черт побери, должна делать армия.

Тринадцатого сентября мы участвовали в тяжелом бою за Драгонеа, потом нас сменили Лестерширцы. Четырнадцатого мы спустились, и нас послали вверх по очень крутому склону к дороге, ведущей от долины к вершине горного кряжа. Туда просочились немцы, и полк Королевы оказался в опасной ситуации. Мы уже понесли очень серьезные потери, но генерал сказал: «Если вы подниметесь сегодня же вечером, то очень нам поможете»».

Черчилль, с клеймором в руке, пошел впереди вместе со своим сержантом. Они захватили 45 пленных, а затем сигнализировали отряду выступить и захватить деревню Пиголетти. Выполнив задание, Черчилль привел своих людей и пленных обратно. Нескольких раненых катили на тележках с огромными колесами, которые, как он заметил, словно вышли из Наполеоновских войн. Тележки катили немецкие военнопленные. Трех раненых пришлось оставить, поскольку они не выдержали бы мучительного спуска. Когда отряд уже был внизу, Черчилль велел своим людям поесть и связался со штабом дивизии. Там, по словам Черчилля, разволновались и приказали коммандос удерживать позицию.

«Я сказал им, что мы уже спустились, а они велели мне быстро вернуть всех наверх. Итак, отряд № 2 вернулся в Пиголетти и занял первоначальное расположение на левом фланге, затем поднялся 41 — й отряд и встал справа. Получилась подкова с Пиголетти и холм, прозванный «Пимпл» («Прыщ»), а немцы поливали нас огнем из 88-миллиметровых орудий с близкого расстояния. Ранним утром 16-го, в мой день рождения, мы отразили мощную контратаку и удержались, правда, потеряли несколько человек убитыми и ранеными. Затем началась вторая контратака, в которой пострадала 2-я рота, рота Веллингтона (под командованием капитана герцога Веллингтона, которого все называли Морни по его прежнему титулу — лорд Морнингтон). Я пытался связаться с Веллингтоном по рации — он был всего лишь метрах в 275 от меня. Мой штаб практически всегда находился на передовой, откуда я довольно легко мог докричаться до своих людей. Морни был очень спокойным парнем и скромным для человека с титулом, особенно герцогским. Большинство титулованных особ казались мне занудами, но только не он, и совсем не высокомерный.

Итак, я связался с радистом и сказал: «Позовите капитана герцога Веллингтона». А он ответил: «Он не может подойти к телефону, сэр». — «Почему? — спросил я. — Почему не может? Он ранен?». — «Нет, не ранен, но мы не можем поднять голову… нас атакуют. Может быть, сомнут». Я приказал ему крикнуть герцогу, что полковник приказал отступить. Минут через двадцать 2-й взвод вернулся, и я сказал: «Слава богу, Морни, вы дома. Как понимаю, вам здорово досталось».

«Ничего особенного», — ответил он. Оказалось, что его радист — паникер. Морни добровольно вызвался вернуться на позицию, чтобы закрыть образовавшуюся брешь. Он только выпил чашку чая и повел свой взвод назад. За это время немцы немного продвинулись, и почти сразу же герцог Веллингтон был застрелен немецким офицером. Как выяснилось позже, они выстрелили одновременно, убили друг друга и были похоронены в одной мелкой могиле.

На следующее утро я позвонил в штаб Лейкока, поговорил сначала с братом, а затем с Бобом и сказал ему: «У нас была тяжелая ночь и утро, бригадир. Мы понесли значительные потери, включая, к сожалению, герцога Веллингтона». — О, господи, он убит?

— Да, он убит, — подтвердил я. — Вы видели тело? — Нет, у нас нет никаких тел. Мертвые похоронены на месте. Его парни сразу же его похоронили. — Откуда вы знаете, что он убит? — Ну, все так говорят, совершенно очевидно, что он убит. — Ну, я не могу занести герцога в список убитых, — сказал Боб. — Я запишу его в пропавшие без вести. — Послушайте, бригадир, если вы так поступите, то его мать, герцогиня, и его сестра Анна будут надеяться, что он когда-нибудь вернется, а это невозможно. Он мертв, мертв. — Как вы можете это утверждать, если не видели труп? — Но я же сказал, старина, я абсолютно уверен. У меня есть свидетели. Лейкок все же решил солгать. — Нет, я объявлю его пропавшим без вести. Я буду выглядеть полным идиотом, если через пару месяцев окажется, что он в плену. — Послушайте, бригадир, я все равно напишу его матери, герцогине, и сестре о его гибели и объясню, почему вы объявили его пропавшим без вести, только я уверен, что он мертв. Лейкок согласился: — Ладно. Если хотите, пишите. Вы — его командир. В общем, я написал им обеим, но это еще не конец истории».

На следующий день полная пехотная бригада сменила коммандос в боях, и 19-го немцев окончательно выдавили с «Пимпла». Части коммандос храбро сражались почти десять дней и сильно пострадали. Их отвели в Сицилию на отдых. Из 738 коммандос, десантировавшихся в операции «Аваланш», на Сицилию вернулись только 372. Невосполнимые потери, и, очевидно, что легковооруженных коммандос снова использовали не по назначению: в качестве штурмовых, а не десантно-диверсионных сил. Как утверждал Джек Черчилль, коммандос легко могли играть обе роли, но при наличии соответствующего тяжелого вооружения. А так, все равно что отстреливаться от хорошо вооруженного врага из детских духовых трубок.

Как объяснил Черчилль, история с герцогом Веллингтоном продолжилась в Сицилии:

«Сначала никто не интересовался деталями смерти герцога, вообще никто. Но потом случилось любопытное совпадение: в Сицилии оказался дядя Морни, Джералд Уэллсли, наследник титула, так как Морни не имел ни братьев, ни сыновей. Уэллсли входил в Военную администрацию союзников на оккупированных территориях, более известное, как «Древние военные джентльмены в большом путешествии». Семья Морни давно не общалась с ветвью Уэллсли, хотя Морни сохранил бы титул, если бы произвел на свет наследника.

И вот, когда я привел отряд № 2 на Сицилию, вдруг объявляется Уэллсли, и я должен сообщить ему, что он теперь герцог Веллингтон. И это еще не конец, потому что Боб Лейкок, услышав о появлении Уэллсли, стал досаждать мне. Он хотел, чтобы я нашел и опознал тело Морни, дабы не ставить Уэллсли в дурацкое положение, если настоящий герцог Веллингтон найдется живым в плену или еще где-нибудь.

Конечно, я знал, что Морни мертв, но все же вернулся в Салерно с «похитителями трупов», то есть с похоронной командой с их мешками из оберточной бумаги. Мы раскопали могилы на поле боя, где был убит Морни, и нашли разлагающиеся трупы, один из которых уверенно опознали как труп герцога по зубному протезу, трубке и кольцу. Я сказал: «Это труп Веллингтона, — и санитары пометили его мешок. — А это немецкий офицер». Они пометили второй мешок. Так закончилась история герцога Веллингтона. В то утро случилось еще кое-что интересное: нас наконец догнала почта со штампами пяти промежуточных пунктов, и из первого же своего письма я узнал, что принят в Мэрилендский крикетный клуб».

Крикету придется подождать. Хотя Неаполь был взят 1 октября, впереди еще были длительные тяжелые бои.