Глава 17
Михаил не стал скрывать своих чувств от друзей.
– Я так рад, что того и гляди лопну от радости.
Не скрыл он и причины своей радости.
– Мы нашли их укрытие.
– То, что в дзоте? – спросил Вован.
– Нет, там у них был всего лишь маленький перевалочный пункт. Таких пунктов мы нашли несколько. Но основное укрытие куда надежней и просторней. А ход к нему идет от Серых камней.
– Эти Серые камни вообще какая-то транспортная развилка.
– Видимо, с этими камнями и впрямь дело непростое, потому что копали там не один год и даже не один десяток лет. Если с перерывами, то можно сказать, что копали там все последние пятьсот лет. Или даже раньше. Местность буквально изрешечена ходами, как кротовыми норами. К примеру, мы нашли ходы, которым гораздо больше ста лет, и нашли также совсем свежие раскопки. Последние сосредоточены главным образом под самими камнями.
– Но что там всем этим копателям было надо?
– Что было там надо тем, кто копался сто или двести лет назад, я не знаю. А вот про нынешних расскажу. Вчера мы с моими ребятами не пожалели сил, все там облазили, но все-таки нашли их укрытие.
– Чье? Пасси и Юсси?
Но Михаил не позволил себя перебить и продолжил:
– Сам ход к нему в отличном состоянии, идти по нему сущее удовольствие. А в самом тайнике даже свет есть, представляете?
– И откуда там свет?
– От аккумуляторных батарей. Понятное дело, надолго их не хватает. Но на сутки-другие – вполне. Особенно если электричеством пользоваться не все время, а лишь по мере необходимости. Включать на время бодрствования и выключать на время покоя. Кроме того, там есть спальные места, запасы питьевой воды и еды.
– Но зачем им все это?
– Попробуйте догадаться сами.
Друзья попробовали, но так и не смогли.
– Расскажу – не поверите. Мы и сами сначала не поверили самим себе, когда догадались, что это такое.
– И что там у них?
– Я бы назвал это научной лабораторией.
Михаил был прав, когда сказал, что друзья ему не поверят. Они и не поверили. Дружно вытаращились на него и хором воскликнули:
– Что?
– Конечно, я не очень-то большой спец в такого рода делах, но готов поклясться, что они набирали по всей округе образцы грунта и минералов, а потом изучали их в своем укрытии. У них там все отлично было для этой цели приспособлено. Не исключаю, что это оборудование первоначально находилось в их домике на турбазе, потому они туда никого не пускали и даже уборкой занимались самостоятельно, явно не хотели, чтобы кто-то посторонний увидел, что там у них. Но когда им пришлось спешно покинуть турбазу, они перетащили все свои вещи в свое запасное укрытие. И продолжили свою работу уже там.
– Но при чем тут убийство Васьки? – влез с вопросом Толян. – Это ведь они его убили?
– Все доказательства предоставит следствие, но мне думается, что да.
– А Нонна? – вмешалась Галина. – Нонну тоже эти двое убили?
– Мое мнение, да.
– Но зачем?
Михаил молчал. Но тут не выдержал уже Вован.
– За тем же, зачем они сегодня напали на Юрия. Они хотели устранить его как свидетеля. И Ваську с Нонкой тоже!
И так как все смотрели на Вована с недоумением, он объяснил им:
– Я все думал, что общего у этих троих. Ну, первое убийство Васьки – это еще понятно, могло быть делом рук Юрия. Убийство Нонки тоже. Но когда сегодня я узнал, что сам Юрий чуть было не стал жертвой двух финнов, то у меня в голове все встало на свои места. Эти финны рылись под Серыми камнями. Не знаю, что им там было нужно, но это что-то было для них очень важным. А Нонка, Васька и Юрий устроили у них под носом свои разборки. Наверняка шумели, кричали. Финны их услышали и испугались.
– Чего?
– Того, что их укрытие обнаружено. Возможно, они как раз в этот момент вылезали из него, наткнулись на наших любовников и решили, что те их тоже заметили.
Михаил кивнул головой.
– Точно говоришь. Сам догадался или подсказал кто?
– Сам.
– Молодец!
Вован покраснел от гордости. Слышала бы сейчас Ксения, как этот авторитетный человек при звании и погонах хвалит ее мужа. А то от нее вечно одни упреки только и слышны. И денег мало он в дом приносит, и ребенком не занимается, и ей внимания не уделяет.
Лишь усилием воли прогнав непрошеные мысли о жене – и чего это он о ней вообще подумал, не иначе как соскучился? – Вован вновь переключился на разговор с Михаилом.
– Финны как раз вылезли из своего главного тайника и наткнулись на трех наших любовников. Они очень встревожились, потому что заметили, что те их увидели.
– Если и так, то ни Нонна, ни Васька, ни даже Юрий не обратили на них никакого внимания. Никто из них не упоминал об этой встрече.
– Потому что ребята не придали ей значения, – пояснил Вован. – Им было все равно, финны не финны, у них любовь была и оскорбленные чувства. Нонка и Васька вообще не успели про эту встречу вспомнить или кому-то рассказать. А Юрий хотя и вспомнил, но уже после совершенного на него сегодня нападения, когда Пасси и Юсси были уже задержаны полицией.
Михаил продолжил:
– Эти финны проводили тут работу, мягко говоря, не вполне легально. А если говорить совсем уж откровенно, то они не имели никакого права копаться в недрах чужой страны. Тот факт, что, по их словам, они занимались этим исключительно в собственных интересах, нисколько их не оправдывает.
– А что они хотели там найти?
– По их словам, они всего лишь измеряли уровень радиации и загрязненности почвы. Но мы тоже не лыком шиты. Я сразу же послал знакомым агрохимикам фотографии, которые удалось сделать в тайнике, и они сказали, что ничего общего с радиактивностью эти записи не имеют. Больше похоже на исследование, какое проводят в случае, если подозревают наличие в почве каких-либо редкоземельных металлов.
Друзья переглянулись. Они не были химиками, но про редкоземельные металлы слышали. И знали, что их стоимость иной раз может превосходить стоимость золота или даже платины во много десятков раз. Редкоземельными их потому так и назвали, что добываются они редко где, а потому и стоят чрезвычайно дорого. И если прежде человечество прекрасно обходилось без этих металлов, то нынешняя промышленность построена таким образом, что некоторым ее областям без этих редкоземельных металлов просто крышка.
– Выходит, двое ученых из соседней страны пересекли границу под видом туристов, а потом устроили настоящую исследовательскую лабораторию прямо посреди леса?
– У них должен был уйти на организацию процесса не один месяц.
– На турбазе говорили, что эти финны останавливаются тут уже четвертый год подряд.
– Значит, они что-то нашли у этих Серых камней. Что-то, что их крайне заинтересовало и даже заставило пойти на финансовые траты. Иначе эти рациональные граждане просто так не стали бы к нам ездить столько лет подряд.
Теперь всем было ясно, почему финны решили, что должны устранить всю компанию горе-любовников, вздумавших выяснять свои отношения у них над головой.
– С Васькой они покончили в тот же день. С Нонкой расправились чуть позднее. А вот с Юрием им пришлось сложней всего. До него они сумели добраться лишь спустя какое-то время.
– Почему же Пасси с Юсси не убрались совсем? Если они подозревали, что их вычислили, могут обвинить в убийствах двух человек, почему они не убрались к себе домой? Если бы рванули той же ночью, что прикончили Нонку, то могли бы успеть. Граница для них не была еще перекрыта.
– Во-первых, их работа по исследованию данной местности была еще не закончена. Да и с Юрием им еще предстояло разобраться.
– Как же они узнали, что следователь отпустил его?
– А вот это уже отдельный вопрос, – внезапно посуровел Михаил. – Хотя задержанные говорят крайне мало и неохотно, отвечают лишь на конкретные вопросы, но сдается мне, что в этих краях у них есть союзники. Уж не знаю, за какие блага, может, за деньги, а только эти люди и сообщили Пасси с Юсси о том, что интересующий их человек сейчас находится на свободе. Сами ученые утверждают, что все то время, как сбежали с турбазы, провели в своей дублирующей лаборатории.
– И решились из нее высунуться лишь для того, чтобы прикончить последнего свидетеля, кто видел, как они выбираются из своего лаза?
– Не из лаза, а из лаборатории, – поправил Михаил. – Как я вам уже говорил, входов и выходов из подземного лабиринта много, а лаборатория у них всего одна. Хорошо и любовно оборудованная. На ее устройство ушло немало сил и времени. И потому нашим ученым – особенно сейчас, когда их исследования уже близились к концу, – было жизненно необходимо сохранить свое существование в тайне.
– Для этого они были готовы убить трех человек?
– Как я подозреваю, и больше, – вздохнул Михаил. – Я вам говорил, что Серые камни – место зловещее и проклятое. Конечно, число пострадавших возле них и раньше было высоким, но за последние три года эта цифра значительно выросла.
– Думаете, Василий и Нонна – это не первые их жертвы?
– Судя по тому, как убийцы легко решились на убийство Василия, да. Это у них не первый и не второй случай. Впрочем, эта версия еще будет проверяться, но если выяснится, что в тот момент, как Пасси и Юсси числились находящимися на территории нашей страны, возле Серых камней произошли и другие летальные случаи, у правоохранительных органов возникнут к этим личностям еще новые вопросы.
– Какие отвратительные и циничные убийства!
– Для многих людей, когда на кону большие деньги, такого рода вещи, как порядочность и человечность, перестают иметь значение.
– Но я не понимаю… Если им было так важно сохранить тайну своего убежища, где они проводили какие-то секретные изыскания, тогда зачем они оставили тело Васьки в непосредственной близости от Серых камней? Перенесли бы его куда подальше в лес, там бы и оставили.
– А зачем они оставляли там тела других бедолаг? Чтобы отпугнуть остальных желающих побродить у Серых камней!
Вован покачал головой.
– Плохо же они знают наших людей, если думали, что такое сработает. Да такими методами через пару лет к этим Серым камням потек бы просто поток туристов!
– Да, любителей острых ощущений у нас хватает, – согласился с ним Михаил и вдруг начал прощаться.
Друзья сначала удивились такой его поспешности, Михаил и с куда менее значительными новостями задерживался у них куда дольше, но причина выяснилась в тот момент, когда Михаилу, уже стоящему в дверях, позвонила жена.
– Да, да, зайчонок мой, – просюсюкал Михаил в трубку. – Уже лечу к тебе, моя ласточка. Мчусь! Да, творог купил. И молочка купил. Все как ты любишь, молочко свежайшее от коровки, творожок для детей и еще масла домашнего взял. Да, сливочного. Какое-какое? Сладкосливочное или кислосливочное? Сладкое, конечно! Для тебя только сладкое, потому что ты и сама у меня словно конфетка.
При этом вид у Михаила был до того озадаченный, что всем трем друзьям сразу стало ясно: до сих пор он и понятия не имел, что сливочное масло, оказывается, делится на сладкое и кислое.
– Вот запара, – пробормотал он, закончив разговор с женой. – Опять я не угадал. Оказывается, моя-то предпочитает какое-то кислосливочное. И где я его теперь найду? Будет мне дома втык.
– Помирились с женой? – догадались все трое.
– Да, помирились, но чувствую, что скоро опять поссоримся, – ответил Михаил.
– Из-за масла?
– При чем тут масло? Просто она скажет, что я никогда не могу запомнить, что она любит. Что я невнимательный, нечуткий, не люблю ее, ее детей, ее семью. Ну, и пойдет дальше – поедет.
– А ты уверен, что она предпочитает именно масло, вытопленное из сметаны, а не сбитое из свежих сливок? – спросила у него Галина.
– Она так сказала.
Голос Михаила звучал уныло. По какой-то причине ему не хотелось продолжать затянувшуюся ссору с женой. Вероятно, как любой нормальный человек, он соскучился по ласке.
– Покажи мне это масло.
Желтый комок был размером с кулак самого Михаила, то есть вполне приличных размеров. Галина провела несколько раз над ним руками, что-то прошептала и, выпрямившись, заверила Михаила:
– Твоя жена будет довольна. Это масло ей понравится.
Михаил с удивлением посмотрел на Галину, ничего не ответил и запрыгнул в машину. Уже оттуда он пожал руки Толяну с Вованом и уехал.
Галина смотрела ему вслед с печалью. Но это чувство не имело ничего общего с уехавшим спасателем. Мысли Галины были посвящены другому.
– Гроза собирается, – сказала она, повернувшись к Толяну с Вованом. – Значит, вам тоже пора уезжать.
– Почему?
– Помните, я вам сказала, что пока вам надо оставаться в Зябликово, дождя не будет?
– Да.
– А теперь собирается дождь. Значит, и вам тоже пора.
Друзья с недоумением взглянули в безупречно синее небо, но не увидели там ни малейшего признака приближающегося дождя. И все же Галина настаивала, что им пора выдвигаться в город.
– Вас ждут ваши близкие, – твердила она. – Пора вам отправляться в обратный путь. Езжайте.
И ушла в дом. Друзья не знали, как им себя вести дальше. Они не понимали изменившегося настроения Галины. Но в то же время не хотели расставаться с ней плохо. Особенно Толяну хотелось проявить благородство.
– Разгребем весь хлам, приведем двор в порядок, тогда и поедем, – решил он, и Вован не стал спорить со своим другом.
Вдвоем они утащили весь хлам, лежащий у калитки, подальше от деревни. Что могли, сложили в огромный костер и запалили. Пластик и стекло захватили с собой, чтобы скинуть на ближайшей мусорной свалке. Затем Толян вооружился триммером и скосил траву во дворе. Вован поправил, насколько это было возможно, забор. И за свое усердие он получил неожиданное вознаграждение.
Возясь с изгородью, он наткнулся в густой траве на старый колодец. При виде его сердце у Вована возликовало. Вот оно! То, ради чего он и отправился в путь! Колодец! Старый!! Заброшенный!!! Желанная цель была найдена.
Вован быстро сбегал за своим магнитом, который все это время пролежал в багажнике машины вместе с другими вещами, привязал его к прочной веревке и, позвав Толяна, чтобы тот скосил траву возле колодца, наконец дрожащими от волнения руками опустил магнит в колодец.
– Ну что? Ну что там? – приговаривал томящийся от нетерпения Толян, переминаясь рядом.
– Погоди. Вот, сейчас!
Вован чувствовал, что внизу на веревке тяжесть многократно усилилась. Он тянул вверх и предвкушал богатую добычу. Но когда находка появилась из колодца, оба приятеля разинули от изумления рты.
– Смотри-ка! Утюг!
Это и впрямь был старинный утюг с открывающейся сверху крышкой, куда следовало засыпать угли. Он отлично сохранился благодаря тому, что колодец давно пересох и воды в нем совсем не было.
– Но он же чугунный, на магнит не реагирует. Как же ты его вытащил?
Отгадка была проста. Плоский блинчик магнита зашел под ручку утюга, а когда Вован потянул за веревку, расположился таким образом, что его заклинило. И вместе с магнитом Вован, как на крючке, сумел поднять также и свою находку. Друзья принялись разглядывать утюг. В том, что эта вещь старинная, у них сомнений не возникало. Судя по клейму внутри утюга, эту вещь сделали вначале прошлого века.
– Ему лет сто, не меньше, – заявил Толян, не скрывая своего восторга. – Давай, еще бросай!
Но сколько ни забрасывал Вован магнит, больше ничего не попадалось. Толян даже предложил слазить в колодец, чтобы лично там посмотреть, но после передумал.
– Нет там ни фига. Пошли собираться.
– Мы так и уедем?
– А что нам еще остается? Галина нам однозначно указала на дверь.
Складывая свои вещи и убирая кровати, напоследок приятели решили сделать для Галины еще одно доброе дело и вытащили из найденного ими погреба множество закатанных банок, чье содержимое представляло для них полнейшую загадку.
– Я возьму вот эту, – сказал Толян, беря одну из них, судя по цвету, с каким-то вареньем. – Нам на обратную дорогу, чтобы перекусить с хлебом, хватит.
– А не испортилось?
Когда Толян старательно обтер с банки пыль, то выяснилось, что содержимое банки радует глаз ярким цветом.
– Все в порядке.
У Вована сомнения насчет варенья оставались, но Толян к его советам прислушиваться не захотел.
Сунув банку в багажник, они пошли прощаться с Галиной. Но она даже не вышла к ним.
Лишь из-за двери к ним донеслось:
– Счастливого пути, мальчики!
Потоптавшись возле ее двери, друзья поняли, что делать нечего, пора им убираться.
– Мы это… взяли у тебя одну банку с вареньем. В погребе нашли. Ты разрешаешь?
– Да.
– А в старом колодце я нашел чугунный утюг. Можно его взять?
– Берите что хотите, – последовал незамедлительный ответ, – и езжайте уже скорее к своим. Они вас заждались.
Голос Галины звучал как-то сдавленно. Но так как дверь она не открывала, а приказ был изложен конкретно, то друзьям не оставалось ничего другого, как повиноваться и удалиться прочь.
Когда выезжали из Зябликово, небо совсем нахмурилось. Еще возясь во дворе, ребята с удивлением обнаружили, что чистое до того небо стали затягивать черные грозовые тучи. А теперь вдали и вовсе послышались раскаты грома, а потом над горизонтом сверкнула яркая молния.
– И откуда все взялось?
Первоначальным планам друзей, которые хотели еще перед возвращением домой проехаться по окрестным хуторам, дорогу до которых узнали у деревенских, помешал начавшийся сильный дождь. И какое-то суеверное чувство заставило Вована повернуть руль. Сидящий рядом с ним Толян не протестовал. После расставания с Галиной он вообще выглядел каким-то сильно подавленным.
И когда машина повернула в сторону дома, Толян лишь произнес:
– Видно, не судьба.
Чего именно это касалось, так и не найденных сокровищ или оставшейся позади Галины, было не ясно. Но Вован не стал уточнять. Он чувствовал, что приятель не в настроении, чтобы с ним откровенничать. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Обидно возвращаться назад с пустыми руками. Хорошо еще, что он сумел найти утюг. Хоть бы Ксения оценила его находку!
До города они доехали как-то очень уж быстро. Вроде бы еще недавно были в Выборге, а теперь вот уже в Питере.
– Ну, я пошел, – сказал Толян, выбравшись из машины и прощаясь с приятелем.
Голос его звучал удрученно. И представив, как Толян возвращается к своей злющей Настасье с пустыми руками, Вован предложил:
– Возьми хоть банку с вареньем. А то у меня утюг, а у тебя вообще ничего.
Толян банку взял, хотя в душе сильно сомневался, что варенье поможет ему избежать расправы. Так оно и случилось. История умалчивает о том, как встретила Ксения своего супруга, явившегося домой после многодневного отсутствия с покрытым слоем ржавчины чугунным утюгом в руках. Но когда вернувшаяся вечером домой Настасья увидела своего сожителя, а рядом с ним единственную банку с вареньем, она разбушевалась просто жутко.
– Дармоед! Нахлебник! Иждивенец!
Толяну и прежде доводилось видеть Настасью в гневе, но сегодня градус ненависти в ее голосе что-то уж слишком зашкаливал. Толян даже хотел уйти куда глаза глядят, но Настасье его почему-то не пустила. Больше того, она замолчала, выставила на стол водку и немудрящую закуску и велела Толяну есть и пить. Тот удивился, но и обрадовался. В знак примирения он презентовал Настасье банку с вареньем, которую та открыла и немедленно зачерпнула ложкой.
– Это что за ягода?
– Брусника.
– Вроде малиной пахнет.
– А она с малиной.
Толян понятия не имел, что за варенье, но видел, что оно Настасье пришлось по душе.
– Нравится тебе, дорогая? – льстиво произнес он.
– Угу. Не видишь, что ли?
Женщина отправляла в рот ложку за ложкой, а Толян с тоской смотрел на нее и думал, что с этой отвратительной, жирной, крикливой и совсем не доброй женщиной ему, похоже, придется прожить свою жизнь. И тоска по оставшейся вдали Галине неожиданно стала такой острой, что у Толяна даже слезы на глаза навернулись.
– Пойду спать.
– Иди-иди, – равнодушно откликнулась Настасья, которую куда больше занимало сейчас новое лакомство.
Толян ушел в спальню, хотя с большим удовольствием ушел бы еще куда подальше. Но куда ему было идти? Квартира-то была его. Мог бы и уйти, конечно, нашел бы где перекантоваться, но ведь тогда надо было как-то заново обустраивать свою жизнь, свой быт. А это Толяна пугало.
Да, он был мямля и лох. Правильно говорила про него Настасья. Такой никчемный мужик никому не нужен. Вот и Галина его поэтому от себя прогнала.
Одолеваемый тяжелыми мыслями Толян думал, что ни за что не уснет. Но уснул. Правда, спал он недолго. Через пару часов проснулся и понял, что Настасья еще не ложилась. Их кухни слышался ее голос. И, сам не зная зачем, Толян встал и на цыпочках прокрался поближе.
– Говорю тебе, этот дурак ничего не поймет, – услышал он голос Настасьи. – Я и когда его жизнь страховала, тоже боялась, что он смекнет, в чем тут дело, а он ни разу не просек. Да потому что, говорю тебе, лох он конченый! И надоел он мне, дармоед фигов!
Поняв, что речь идет о нем, Толян придвинулся еще поближе. Он понимал, что не услышит для себя ничего лестного, но не слушать тоже не мог.
– Я его специально в этот раз погулять отпустила без скандала, все-таки не зверь же я. Дай, думаю, пусть порезвится дурачок напоследок. Ну, а теперь он приехал, так что все… Завтра все и случится.
Толян заинтересовался уже основательно. Что случится завтра?
– Как это просто отпустить? – услышал он снова голос своей сожительницы. – Ты что, забыла, я никогда и никого просто так от себя не отпускаю. Сколько у меня мужиков было постоянных? Пятеро? Точно, Толян – шестой. Ясное дело, с ним я лопухнулась немного. Долго мужика у меня не было, а тут Толян… со своим хозяйством. Ну, ты знаешь, я тебе говорила. Теперь-то я им наелась, надоел он мне, другой на примете есть, надо от этого избавляться. А как? Просто я его оставить не могу, не мой вариант. Даром я его, что ли, столько времени кормила? Свое надо вернуть. С него взять нечего, квартира есть, но мы ведь не женаты, чтобы я ее унаследовала. Завещание подозрительно. С чего вдруг мне оставить квартиру, если ближе родня есть? И вот на этот случай и сгодится страховка! Я уже с людьми договорилась, завтра они его кокнут, а страховка мне моральный ущерб от потери дорогого друга и покроет.
От услышанного у Толяна даже в ушах зазвенело. Конечно, он догадывался, что его Настасья гадина, и еще какая. Но чтобы такое придумать!
Решив, что он чего-то неправильно услышал или не так понял, Толян усилием воли взял себя в руки и подошел совсем близко к дверям кухни, где сидела женщина. Конечно, он рисковал быть обнаруженным, но зато теперь ему была видна Настасья, которая сидела у ополовиненной банки с полюбившимся ей вареньем, болтала голой ногой с шлепанцем и трепалась с кем-то. Толян встал так, чтобы ее видеть, и стал слушать дальше, что говорит его «дорогая» по телефону.
– А со страховкой вообще умора получилась. Я же его к Лидке отвела. Ну, ты помнишь, которая раньше «черными» квартирами барыжила, потом всю их компанию пересажали, а Лидке выкрутиться удалось. Теперь в страховой компании работает. Ну, она же юрист, так она мне и подсказала, как с паршивой овцы свой клок получить можно. Конечно, можно было бы и замуж за Толяна сходить, но ты же помнишь, у меня еще предыдущий без вести пропавший муженек моим законным считается. Ну, понятно, это мы с тобой знаем, что он уже назад никогда не вернется, оттуда не возвращаются, но трупа-то нет. А нет трупа, значит, перед законом он живой. Замуж мне следующий раз только через полгода, когда его признают без вести пропавшим, можно будет выйти. Ну, к этому времени у меня уже есть кандидат на примете. Не чета Толяну, богатая добыча. Ради такого можно и рискнуть своей свободой. Ха-ха-ха!
Настасья громко расхохоталась, но тут же скривилась и отодвинула от себя подальше банку с вареньем.
– Фу! Наелась!
С этими словами Настасья резким толчком оттолкнула банку с вареньем, в которой, признаться, оставалось совсем немного, к самому краю стола.
– Обожралась я вареньем, – произнесла она сдавленно. – Аж худо мне. Ладно, пока. Пойду я в туалет, авось полегчает.
На этом Настасья и закончила свой телефонный разговор, поднялась и нетвердой походкой направилась в уборную. Вскоре оттуда донеслись характерные звуки. И Толян, поняв, что больше не выдержит ни минуты под одной крышей с этой чудовищной женщиной (где только столько времени были его глаза и голова!), кинулся искать свои ботинки. В голове у него билась одна лишь мысль – бежать! Бежать отсюда, как можно дальше и быстрей. С каждой минутой сердце у Толяна стучало от страха все сильней и сильней. По мере того как он осознавал всю опасность своего положения, ему становилось все хуже.
Ах, в какую ловушку он угодил! Недооценил он Настасью. Думал, что она просто злая баба, а она-то… Она – убийца!
Волосы у Толяна стояли уже дыбом не только на голове, а по всему телу. Его всего колотил мелкий холодный озноб. В панике он думал, что ему уже никогда не выкрутиться. Ведь он сам своими руками подписал страховой полис, по которому все выплаты в случае его непредвиденной кончины достаются его сожительнице. Теперь ему конец! Настасья его живым ни за что не отпустит, не в ее это характере.
Толян вспомнил о том, как у них зашел разговор про страховку, и снова удивился тому, как это он тогда не смекнул, что дело-то тут неладно. Настасья подходила к этому вопросу не один день. Так и этак она вздыхала, до чего нынче трудно стало жить. Даже ей, такой успешной и деловой, приходится несладко. Каково же будет Толяну, если он, не приведи что, останется один.
– Надо мне застраховаться на тот случай, если со мной что-нибудь случится, – сказала она Толяну. – Завтра сходим в контору, подпишем бумаги.
– Какие?
– Чтобы ты, если меня не станет, хоть какие-то деньги получил.
– А мне зачем идти?
– Чтобы подтвердить свое согласие.
Но в конторе выяснилось, что цена страховки выросла. Но Лидка, приятельница Настасьи, предложила отличный вариант.
– У нас сейчас акция проходит, – секретным шепотом поделилась она с посетителями. – Только для своих! Можно две страховки по цене одной приобрести.
– Это как же?
– Если купите две аналогичные страховки, я оформлю вам скидку и получится как раньше.
Отказаться от такой выгодной сделки было просто невозможно. И Настасья заявила:
– Берем!
Толян, поставленный перед фактом, растерялся и под нажимом двух баб поставил свою подпись, которой скреплял договор со страховой компанией. Он страхует свою жизнь с тем условием, что если с ним произойдет несчастный случай или другого рода летальное несчастье, то вся выплата достанется его сожительнице на покрытие моральных издержек.
– Что же теперь делать? – шептал он, бестолково мечась по своей квартире. – Я не хочу умирать! Надо разорвать страховой договор!
Но чтобы отказаться от этой сделки, нужно идти в суд или в страховую компанию. Вот только суд – это очень долго. А в страховой компании его поджидает та самая сообщница Настасьи Лидка – баба с неприятным рыбьим взглядом, которая не понравилась Толяну еще в их прошлый визит. И лишь настойчивые многократные уверения Настасьи в том, что Лидка – отличная баба, заставили Толяна иметь дело с этой личностью и поставить свою подпись под теми бумагами, которые она подсовывала ему.
Кто бы только знал, как Толян раскаивался в этом своем поступке сейчас! Как бы он хотел повернуть время вспять и никогда не познакомиться с Лидкой. А еще лучше – так и с Настасьей тоже!
