Глава 54

Гранита Лаптева всё-таки арестовали в самый канун ухода экспедиции из города. Как объяснили начальнику экспедиции в Ревтрибунале, они ещё не определились, какая следственная комиссия будет заниматься данным делом, – та, что расследует преступления контрреволюции, или же та, что специализируется на хищениях, спекуляции и мошенничестве. Но у Одиссея складывалось впечатление, что из-за резко осложнившейся ситуации на фронте в связи с прорывом конницы атамана Дутова, заниматься этим запутанным делом просто некому. У Ревтрибунала и без того забот было невпроворот в связи с наводнившими город дезертирами и вражескими шпионами. В этой ситуации судебные тройки выносили приговоры с большой поспешностью, чтобы постоянно расчищать камеры для новых арестантов. И всё равно тюрьмы были переполнены. Неудивительно, что Лаптева постоянно перевозили с места на место: вначале его содержали в подвалах ТурЧКа, потом на гауптвахте при гарнизонной комендатуре, затем перевезли ещё куда-то. Какое-то время Одиссей даже стал опасаться, что соратника по экспедиции уже нет живых. Его запросто могли под горячую руку пустить в расход без всякого суда. Но тут пришло сообщение из Ревтрибунала, что просьбу Одиссея о последнем свидании с бывшим комиссаром решено удовлетворить.

Луков нашёл комиссара в казармах рабочих железнодорожного депо. Лаптев содержался отдельно от местных обитателей в какой-то подсобке, временно переделанной под «камеру». У двери дежурил красноармеец с винтовкой.

Когда Одиссей вошёл, он застал арестанта сидящим верхом на ящике из-под шотландского виски. В тесном помещении с единственным маленьким зарешеченным окошком стояла страшная духота. Поэтому из одежды на арестанте были только… ботинки, да и те без шнурков, что выглядело весьма необычно.

Закинув ногу на ногу, Гранит читал какую-то книгу. Рядом с ним на полу стоял обыкновенный солдатский котелок. Не было больше великолепного столового фарфора и красоток-горничных в кружевных белоснежных передниках. Всё это великолепие давно растворилось в воздухе, как мираж. Но комиссар, кажется, легко с этим смирился.

При появлении Одиссея Гранит поднялся с ящика и предложил его гостю, ибо другой «мебели» в «камере» не имелось.

Одиссей смущённо поблагодарил и остался стоять. Комиссар тоже поднялся. Одиссей смущённо пояснил:

– Я собственно на минутку зашёл… попрощаться. Скоро выступаем из города.

Комиссар кивнул.

– Понятно.

Наступила неловкая пауза. Одиссей видел, что комиссар чего-то ждёт от него.

– Вас, по-видимому, будут судить… Я надеюсь на это… В том смысле, чтобы закон был соблюдён…

– Да ладно изображать из себя святого заступника! Ты ведь пришёл полюбоваться на свершившееся возмездие, верно? – глядя на него с непонятной издевательской ухмылочкой, спросил Лаптев. – Тебе должно быть приятно видеть меня здесь. Зачем тогда врать!

– Не надо судить других по себе, Гранит. Я пытался помочь вам, хотя и не смог.

– Ладно, пусть так, – согласился комиссар и скрестил руки на груди, словно смиряясь со своей судьбой.

Странно, но Одиссею становилось всё более неловко перед этим прохиндеем. Было чувство, словно он тоже отчасти несёт вину за то, что с юнцом могут поступить несправедливо.

– Хорошо, что я могу для вас сделать? – после некоторой паузы спросил Луков.

– Принеси водки.

– Хватит валять дурака! Вас же могут расстрелять.

– А тебе какая разница. Радоваться должен.

– Что мне за радость, если кого-то убьют и я в этом, пусть косвенно, буду виновен. Если у вас есть какая-нибудь просьба, я постараюсь её выполнить, – уже настаивал Луков.

Не сразу комиссар позволил себя уговорить. Только всласть покочевряжившись, Лаптев назвал человека здесь в Ташкенте, которому следовало напомнить, что он остался кое-что должен томящемуся под стражей молодцу.

*

Выполнив просьбу комиссара, Одиссей занялся поисками хорошего проводника. Это оказалось непросто. А тут ещё под большим вопросом оказалось участие в экспедиции подполковника Ягелло. Из-за проблем на фронте красная контрразведка хватала всех без разбору. По ночам из старой крепости доносились выстрелы, там расстреливали приговорённых. Так что арест бывшего царского офицера был в какой-то мере закономерен. Получалось, что все сроки пребывания в городе давно вышли, но и отправляться в путь было не с кем. У Одиссея вообще было ощущение, что он остался совершенно один с командой бывших дезертиров и калек, которые наверняка разбегутся, стоит им выйти из города! Каким бы вздорным и подлым не выглядел комиссар Лаптев, но он был отважен и проверен в стычках с басмачами. И конечно экспедиция остро нуждалась в толковом военном руководителе, каким без сомнения мог стать бывший подполковник местной погранстражи. Местные чекисты не могли толком объяснить Лукову на каком основании они арестовали столь ценного специалиста, без которого экспедиция оказалась под угрозой срыва. Начальник ТурЧКа только заверил Лукова, что Ягелло пока не арестован, а только задержан для выяснения некоторых обстоятельств.

И всё-таки следовало готовиться к самому худшему и подыскивать новых людей. В этой ситуации Одиссей попытался (не особо веря в успех) пригласить участвовать в экспедиции местную достопримечательность – археолога-любителя Адольфа Карловича Кенингсона. И как и следовало ожидать тот отказался, сославшись на какие-то личные обстоятельства, которые удерживают его в городе.

Однако следом пришла неожиданная радостная весть: молодые врачи Каракозовы, с которыми Луков познакомился в доме у Кенингсона, сами выразили желание присоединиться к московской группе. У них возникли какие-то проблемы с возвращением на свою санитарную станцию. Так что им просто некуда было податься. А в экспедиции им гарантировалось жалованье, паёк. А при удачном стечении обстоятельств они могли вернуться с группой в Россию. Для Одиссея же эта пара была поистине удивительной находкой! При отсутствии других вариантов чумологи вполне могли стать для экспедиции проводниками, хотя бы на первое время, пока не удастся нанять какого-нибудь местного жителя.

И снова большая удача! Следом за парочкой вирусологов вдруг передумал и маститый Кенингсон.

– Я свалял дурака, когда отказал вам, – объявил Лукову археолог. – Сейчас такое время, что даже псы бегут из города. Здесь снова запахло кровью, тогда как на степных просторах воздух свеж и целебен. Поэтому если ваше предложение ещё в силе, я с удовольствием им воспользуюсь.

Поистине, после долгого невезения вдруг косяком пошли хорошие новости. Вечером этого же дня был освобождён из ЧК Ягелло. Опасаясь, что ветер удачи может снова перемениться, Одиссей назначил выход на следующее утро.