Напоследок… о ужасная мысль!.. настает уже конец всем вашим веселостям и всему вашему блаженству… Свет меркнет в очах ваших и вся вселенная разрушается! – Несколько дней в доме вашем царствует безмолвие. Родитель ваш сидит в кабинете. Управитель, дворецкий, казначей и секретарь понесли к нему расходные тетради денег, запаса, живности, напитков, дров и свеч. С угрюмым видом и наморщенным лицом входит к вам матушка ваша. Она кусает губы, размахивает руками, считает по пальцам, и вздыхает. Тогда-то начинаются отчеты, счеты и смешки. По всему дому слышны только одни разговоры о великой трате, о четырех месяцах и о четырех прожитых тысячах. Угрюмость паки продолжается, и неизвестность об отъезде снедает ваше сердце. Но вскоре после счету расходов находят на родителей ваших сердитые часы… Отъезд назначен… Нет милости, нет пощады! Ни слова больше. Уже не внемлют вам. Все упреки о разорительном прожитке обращаются на вас, яко истинных и единственных среброгубцев. Вы все выпили, вы все съели, вы все прожили. – Бедные щеголи и щеголихи! Ваши ли субтильные и нежные брюшки могли все выпить и съесть? Вы только что повинны в прожитых трех тысячах, за что же оклеветывать вас в четвертой?.. Жалки вы и весьма жалки! А более всего несносен для вас отъезд. Сей проклятый отъезд для вас страшнее уведомления о неготовности обновок. Страшнее оный для вас известия о подвезении кареты тогда, как вам не хотелось еще ехать из гостей. Ужаснее оный тех верных батюшкиных часов, которые в бытность вашу в клубе показывали уже час за полночь, между тем как бы вам хотелось, чтоб только еще было десять. Ужаснее оный для вас трубы последнего маскарада… Hо что делать! Надлежит повиноваться жестокой своей участи. Сами вы тому виновники. Для чего вы не переженились и не повышли замуж? Тогда-то таковые упреки и отъезды отложены бы были на сторону. Ведь вы знали, что родители ваши единственно для сего приехали и для сего проживались. – При достатке замужество весьма удобно. К чему было употреблять всякие околичности и выборы? Посмотрите на ваших товарищей и на подруг; они без всяких затей, расспросов и разборов поженились и повыпрыгали замуж. За то пусть они останутся жить в городе, а вы поезжайте в деревню с досады дуть в пальцы и обкусывать ногти.

Уже из каретного сарая вывезены все повозки. Кузнецы и каретники приходят на двор толпами. Служители ваши, вооруженные против городской жизни, с такой ревностью и скоростью исполняют дела, что у них, как говорится, все кипит в руках. Некоторым из них весьма памятно, как они по милости ваших маскарадов и клубов принуждены будучи беседовать на стуже, отмораживали себе носы, щеки, руки и ноги. Другим весьма достопримечательно то время, когда они не сыпали сряду ночи по три или спали по новому способу, то есть одними глазами и головой, a не ногами, которые в сие время вопреки природы должны были бодрствовать и не спать. Некоторым грубиянам и простякам взбрело на ум желание свидеться поскорее с оставшимися в деревне женами их и родственниками. Одни ваши барские барыни и молодые слуги сотовариществуют вам в печали, произведенной известием об отъезде. Город и для них кажется столь же драгоценным, как и для вас, ибо они обретали в нем собственные для них веселости и имели свои приятные похождения и истории.

Отъезд час от часу приближается. Уже родители ваши кончили все свои дела. Они переписали векселя, наняли стряпчих ходить за делами и откланялись своим милостивцам и благодетелям. Они накупили книг для чтения от скуки и выбрали такие, которые в самом деле можно только что читать от скуки или читать для скуки. Уже отданы на руки все те разные записки о наливках, которые они обирали у своих приятелей. Подвод до десятка отправлено уже наперед с фортепианами, скрипками, гардеробами и разными покупками. Напоследок приехали уже за вами из деревни лошади…

Поплакавши в своих спальнях, утрите ваши слезы, выйдите к родителям и скрепитесь. Истощите все ваше красноречие и употребите последние просьбы о том, дабы по крайней мере позволено вам было проститься с вашими приятелями. Поезжайте, обскакивайте оных в один день по десятку. Наконец в последние драгоценные для вас минуты принимайте их посещения и последнее целование и оплакание. Прощайтесь с милыми женихами и невестами. Прощайтесь с прелестными молодцами и девушками. Прощайтесь со всем большим светом, от коего вы отбываете в малый деревенский мир. Прощайтесь с городом и со всеми его утехами. Прощайтесь со всеми приятными вашими интригами, лестными замыслами, затеями и мечтаниями. Прощайтесь с достохвальною модою, роскошью, расточением и пышностью. Прощайтесь со всем светом, ибо отходите вы от оного в деревню, которая для сердец людей большого света служит смертью и адом. Там несчастные тени ваши да дышат надеждою и ожиданием будущей осени. – О эфемероны человеческого рода! Сколь жалка и вкупе завидна участь ваша! Вы умираете и более уже не существуете по отсутствии из города, но зима и возвращение в оный паки вас оживляет. До времени прямого ничтожества сколько для вас предстоит сих смертей и оживлений! О мода, мода! Сколь чудесны твои чародейства! Ты тысяче эфемеронов придала вид человеков и тысячи человеков учинила эфемеронами.