Глава пятьдесят седьмая
Американские скачки

– Годфри, – приветствовала Ирен супруга, когда он днем вернулся в номер. – Мы с Нелл уже окосели, читая о давно почивших людях. Ты не сводишь нас поужинать в какое-нибудь новое и интересное место?

– Куда сводить вас, чтобы снискать ваше расположение… чтобы вы там попросили меня о какой-то услуге, и все это после того, как вы весь день провели, читая о покойниках?

Радостный смех Ирен эхом взлетел к электрической люстре.

– Ты всегда на шаг впереди двух медлительных девушек. И что же ты придумал, дорогой мой? В конечном итоге мы ведь будем проедать тебе плешь, хоть это и не заявлено в меню.

– Ирен! – запротестовала я, но меня никто не слушал.

– В «Дельмонико» вы уже бывали, – сказал он, посмотрев на нас обеих. – А у меня сегодня переговоры с Бельмонтом. Как насчет «Мезон Доре»? Этот ресторан не так знаменит, как «Дельмонико», но более элегантный.

– Как скажешь, – проворковала Ирен.

Хм.

Итак, я размышляла, какое же из нарядных платьев, купленных все в том же универмаге Олтмана, надеть к ужину. Нас будет четверо: Ирен с Годфри, я и этот Бельмонт.

Я понимала, что он агент Ротшильда в Нью-Йорке, а значит, коллега Годфри. Кроме того, я понимала, что у меня за ужином нет пары, а значит, придется служить парой для мистера Бельмонта.

Обычно меня угнетала перспектива вести светские беседы с таким видным представителем старого нью-йоркского общества, одним из баснословно богатых Бельмонтов.

Однако сегодня я была в настроении. И даже попросила Ирен одолжить мне ради такого случая платье от Ворта, которое она купила в поездке, несмотря на все мои уговоры.

Если Пинк не прекратит привлекать Квентина к своим загадочным журналистским заданиям, то почему я должна воротить нос от Бельмонта?

Платье было сшито из переливчатого шелка, менявшего оттенок от лавандового до зеленого в зависимости от освещения, с крошечными бархатными аппликациями сиреневого цвета, кружевными рукавами три четверти, и V-образным низким вырезом. Раз уж мне суждено надеть творение Ворта, то Ирен решила, что и я сама должна соответствовать. Она применила все свои театральные трюки, колдуя над прической и аксессуарами, и когда я вернулась в гостиную, то выглядела, как Золушка, которой помогла добрая фея-крестная с открытым счетом в салоне Ворта в Париже.

– Господи, Нелл! – ахнул Годфри, поднимаясь при моем появлении. Сам он был облачен в черную пиджачную пару.

– Господь тут ни при чем, – хмыкнула я. – Я всем обязана знакомству Ирен с Вортом.

Годфри уныло улыбнулся:

– Ну да, и ее кредиту. И еще много раз кредиту. Дорогая!

Он поцеловал в щеку супруги, которая появилась в синем платье из лондонского универмага «Либерти», которое прежде предназначалось для меня. Она потрясающе выглядела в этом свободном девичьем наряде, напоминавшем рисунки Кейт Гринуэй. Я же казалась… шикарной дамой. По крайней мере, достаточно раскованной, чтобы на меня обратили внимание. Ирен набросила мне на плечи накидку из лебяжьего пуха.

– Бельмонт – ключевая фигура, – прошептала она. – Только он сможет переплюнуть то преимущество, которое в этой ситуации есть у Холмса. Он должен проникнуться сочувствием к нашему делу. Да и с Годфри у него много общего. Но исход дела решит кокетство, женская сила убеждения.

Возможно, я слишком много прочла о Лоле Монтес, поскольку и впрямь решила, что обладаю таким качеством.

Ночь выдалась сказочная. Годфри заказал нам экипаж: два сиденья друг напротив друга. Мы помчались вдоль нарядной линии электрических фонарей Бродвея. Заезжая за мистером Бельмонтом на Пятую авеню, мы уже болтали как дети, наперебой рассказывая друг другу о приключениях.

Когда к нам присоединился мистер Бельмонт, мы стали вести себя более сдержанно, но к тому моменту, как добрались до ресторана, развеселились опять. Финансист был обходительным и занятным, но по возрасту годился мне в отцы. Как признался сам мистер Бельмонт, теперь завсегдатаем увеселительных мероприятий в городе был уже не он, а его сын Оливер Хазард Перри Бельмонт, которого охотно принимали на балах и званых обедах.

Когда мы вышли из экипажа, он подал мне руку, причем сделал это так галантно, что я сразу же отбросила неловкость и стала сама собой.

Обеденный зал сиял, как рубин. Отполированное экзотическое дерево красных и багровых оттенков, скатерти из плотного шелка, везде свечи. А еда, хоть и казалась мне очень и очень странной, была вкусной. Квентин прав в том, что американская кухня превосходит английскую, а по моему скромному мнению, и французскую.

На десерт подали изысканное мороженое. Мои компаньоны выпили кофе и бренди, а потом еще и закурили, чтобы полностью испортить чудесное послевкусие.

Мистер Бельмонт выдохнул табачный дым в сторону люстры над нашими головами и впервые за вечер нахмурился.

– Хорошо, что вы там были, Годфри, когда случилась вся эта пренеприятная история с маленькой мисс Вандербильт. По счастливой случайности, ответственность за это псевдопохищение несла ваша жена.

– Да уж, это очевидно, – сказала я. – Невыносимо, когда ребенок становится жертвой злоумышленников.

Бельмонт улыбнулся:

– Вы с таким жаром защищаете девочку, мисс Хаксли. Это делает вам честь. Но не так очевиден тот факт, что ключевая роль, сыгранная вами и вашими друзьями в этом деле, окажется на руку интересам Ротшильда, которым мы служим.

Мне было непривычно, что меня приравнивают к Годфри и Ирен, да еще такой человек, как Огюст Бельмонт. Я ничего не сказала, поскольку утратила дар речи.

– Почему, мистер Бельмонт? – спросила Ирен, изысканным жестом стряхивая пепел с кончика маленькой сигары. – Мне кажется, мы не совершили ничего из ряда вон выходящего.

Он засмеялся.

– Разумеется! Ничего необычного для вас. В том-то все и чудо. Сколько раз в Париже я слышал, как барон Альфонс за бренди славит сам себя за проницательность, поскольку нанял вас работать. Он всегда рассказывает о каких-нибудь ваших приключениях. Теперь я понимаю почему. – Мистер Бельмонт подался вперед. – Это просто потрясающе. Миссис Нортон и мисс Хаксли здесь, в Нью-Йорке, случайно узнаю́т о заговоре с целью похищения дочери самого богатого человека в Америке. А вы, Годфри, находясь в богом забытой Баварии по важному, но скучному делу, сразу же – сразу же! – почувствовали, что нужны здесь и примчались как раз вовремя, чтобы убедить Вандербильта доверить вам и вашим помощникам расследование похищения. А потом раз – и спасли девочку! Если бы я не убедился в этом сам, то не поверил бы. – Он смотрел на нас с восхищением. – Но самое необычное, что вы считаете, будто ничего эдакого и не сделали.

– Мы исполнили свой долг… – начала было Ирен.

– Вы нас всех удивили. Барон Альфонс может нанять дюжину таких, как я: проницательных, состоятельных, обладающих полезными связями. Мы служим ему верой и правдой. Мы стараемся, чтобы старый мир катился по накатанной плоскости, поскольку для международных дел лучше, чтобы во всех частях света в верхушке общества царили мир и порядок. Но мы предсказуемы. А у вас все получается именно потому, что ваши действия невозможно предугадать. Поднимаю в вашу честь бокал.

Он поднял бокал, Ирен и Годфри последовали его примеру, а я схватила бокал с водой.

– За всех вас! – провозгласил Бальмонт.

– За Ротшильдов, – добавил Годфри.

– За непредсказуемость, – вполне предсказуемо предложила Ирен.

– За… Консуэло! – сказала я.

– Выпьем! – сказал мистер Бельмонт и осушил свой бокал.

Мы все выпили, а потом Ирен отставила в сторону бокал и подалась вперед. Свет играл в прятки в ее локонах и отражался от бриллиантовой броши в виде перекрещенных скрипичного и обыкновенного ключей, подарка Годфри, которая удерживала прядь волос у виска. Ирен была так прекрасна, что могла бы соблазнить и архангела с небес, поскольку наступил тот момент, которого она ждала весь вечер.

– Мы хотели бы задать вам пару вопросов, – сказала она мистеру Бельмонту.

– К вашим услугам, – искренне ответил бедный ослепленный мистер Бельмонт.

– Похитители Консуэло хотели что-то от Вандербильтов, но мы точно не знаем, о чем речь. Разумеется, бо́льшая часть их богатств находится в сейфах, но не знаете ли вы о еще каких-нибудь местах?

Он задумался.

– У Алвы достаточно драгоценностей, чтобы быть королевой Америки, если Америка когда-нибудь станет выбирать правящий дом. Думаю, в их дворце на Пятой авеню несколько сейфов. Один, разумеется, для серебра. Несколько для драгоценностей. Вы имеете в виду нечто подобное?

– Возможно, – кивнула Ирен. – Нет ли какого-то особенно большого хранилища?

– Кроме семейного склепа, где покоятся кости Вандербильта на Стейтен-Айленде? Вряд ли. Что же касается существования и местоположения сейфов в каких-то других местах, то о таком не принято распространяться, даже среди людей своего круга. Все эти дома на Пятой авеню – крепости, возведенные самыми богатыми семействами страны. Почему бы вам не спросить самого Вандербильта?

– Владельцы воспринимают свои сбережения и меры по их охране как должное, – сказала Ирен. – Мне нужны свидетельства незаинтересованной стороны, и тогда я зачастую натыкаюсь на интригующую мысль.

– Ну, я знаю только, что в домах миллионеров на Пятой авеню находятся десятки всяческих сейфов для разнообразных ценностей – достаточно, чтобы соблазнить самых искушенных воров. Именно поэтому владельцы нанимают охрану для защиты своей частной собственности.

– В основном агентов Пинкертона, – сказал Годфри. – Твоих бывших коллег.

– Правда? – Мистер Бельмонт выглядел удивленным. – Уже много лет в агентстве Пинкертона не было женщин. Должно быть, вы начали совсем в юном возрасте, миссис Нортон. Ну, не то чтоб вы сейчас были немолоды…

Было забавно наблюдать, как Огюст Бельмонт мычит и заикается, а примадонна скептически улыбается, глядя на его замешательство.

– Я выросла в Нью-Йорке, – сказала она, положив конец его мучениям. – Так что почти все начала в раннем возрасте.

К счастью, Ирен не стала вдаваться в подробности, что конкретно она делала в раннем возрасте, – стреляла по мишеням, танцевала джигу, изучала гипноз…

– Вы думаете, что похитители Консуэло знали о ценностях, спрятанных в доме, и хотели получить их в обмен на ребенка?

Ирен кивнула.

– И они могут предпринять еще одну попытку взять приз?

Она снова кивнула:

– И я намерена помешать им.

– Удачи.

– Если заслужил репутацию непредсказуемого, то дело не только в удаче. Ты и от других ожидаешь чего-то неожиданного. Но спасибо за пожелания, вы скоро услышите, как все закончится. Или не закончится.

Мистер Бельмонт с тревогой рассмеялся и встретился с Годфри глазами, но тот лишь пожал плечами, и уже через пару минут оба спорили, кому платить по счету.

– Чепуха, – отмахнулся мистер Бельмонт. – Это любезность от барона Альфонса. Он будет заинтригован моим рассказом о ваших приключениях в Новом Свете, когда мы в следующий раз будем вместе обедать.

Мы вернулись в отель в приподнятом настроении после приятного и сытного ужина. Как только дверь за нами закрылась, Ирен резко повернулась к нам с Годфри, как Мессалина, выследившая змею.

– Надеюсь, на мистера Вандербильта мы оказали не меньшее впечатление, чем на мистера Бельмонта, поскольку нам как можно скорее придется попросить его довериться нам и пойти на решительный и смелый шаг.

– Боюсь, с верой у него туго, – предупредила я ее.

– У нас есть всевозможные рекомендации, – заметил Годфри.

Ирен расхаживала по комнате, размышляя и попутно снимая с себя белые перчатки, шарф с серебристым узором и черную кружевную накидку. Все это она побросала на стулья, словно куски змеиной кожи.

– Да уж, я сама планирую вскоре порекомендовать нечто невероятное. Посмотрим, как он это воспримет.