Глава сорок шестая
Спасательная экспедиция

– Квентин Стенхоуп, – сказал мистер Холмс, когда мы сели в карету и ехали в центральную часть Манхэттена. – В каком отеле он остановился?

– «Пятая авеню», – ответила я и покраснела, почувствовав на себе пристальный взгляд Годфри.

Холмс руководил расследованием, хотя поменялись и дислокация, и жертвы.

– Вы оставляли ему сообщение в какой-то из своих визитов?

– Нет. – Я избегала любопытного взгляда Годфри.

– Тогда мы немедленно отправимся к нему. Мисс Хак-сли права: мы могли бы использовать такого талантливого союзника в предстоящих поисках. Должен же он когда-нибудь вернуться в отель.

Нет, если его тепло принимают в другом месте, например в доме Пинк в верхней части города, как это тут называется.

И снова я спрашивала о Квентине у конторки портье, но в этот раз мне сказали, что он на месте.

– Мистер Стенхоуп вернулся под утро, – заметил портье, но лицо его при этом ничего не выражало. – Возможно, он не захочет, чтобы его беспокоили.

– Чушь, – сказал Холмс. – Он куда больше рассердится, если пропустит наш визит.

Холмс посмотрел на меня, и я кивнула. Я знала номер комнаты, и было не так уж важно, чтобы портье назвал нам его.

Мы прошли к лифту. Пока мы поднимались на четвертый этаж, я очень надеялась, что мне только кажется, будто я пылаю.

Годфри кивнул лифтеру в знак благодарности. Мы вышли из лифта и двинулись по коридору, застланному ковром с темно-бордовыми узорами. Я замялась перед нужной дверью, Годфри поднял трость, чтобы постучать, но мистер Холмс остановил его и обратился ко мне:

– Вы должны быть нашим представителем.

Я открыла было рот, чтобы протестовать, но после двух ударов из-за тяжелой ореховой двери раздался раздраженный голос Квентина:

– Да? Кто там? Я же просил, чтобы меня не беспокоили!

Внезапно меня озарило, что он может быть не один в номере, но мистер Холмс коротко и раздраженно кивнул, а я определенно не хотела показаться робкой. Поэтому я ответила:

– Это я, Нелл. Квентин, кое-что…

Дверь резко открылась, за ней стоял Квентин, небритый и непричесанный, в наспех завязанном темно-красном шелковом халате. Лицо мое стало, наверное, такого же пылающего цвета, как его халат.

– Нелл, что ты тут делаешь, что случилось?

Он видел в этот момент только меня. Без сомнения, мистер Холмс этого и добивался, поскольку взял меня за руку.

Квентин выглядел удивленным, как ребенок, которого вытащили из постели в неподобающий час.

– Холмс? Годфри? – Он снова повернулся ко мне, словно требуя объяснений. – Нелл? А что за странный юноша искал меня ночью? Я даже не представляю, кто это мог быть. Уж точно не вы, – обратился он к Холмсу и Годфри, обозревая их высокие зловещие фигуры.

– Ни за что не догадаетесь, Стенхоуп, – решительно заявил Холмс. – Это была мисс Хаксли в мужском костюме, в который облачилась по замыслу миссис Нортон.

– Нелл?

Очень лестно, что он постоянно обращался ко мне за объяснениями, однако никто мне не дал особо разгуляться в роли «представителя».

– Можно мы войдем и присядем? – скорее потребовал, чем спросил Холмс. – Мы провели бессонную ночь.

Я задержала дыхание, боясь переступить через порог. Можем ли мы войти? Или там леди в домашнем платье? Я знала, что Квентин настоящий джентльмен и не скомпрометировал бы даму. Но Квентин сделал шаг назад от двери как вежливый хозяин.

– Разумеется, входите, хотя я и не в подобающем виде, чтобы принимать дам. Прошу прощения.

Я порхнула мимо него. Но гостиная и примыкающая к ней спальня оказались совершенно пусты.

– Не важно, Квентин. Наше дело не терпит отлагательств, так что не до церемоний.

Вокруг круглого столика у окна поставили три легких стула. Квентин придвинул кресло и предложил мне присесть. Теперь всем хватало места.

– Что произошло? – взволнованно спросил он, когда мы все уселись. – Годфри, рад снова тебя видеть, но разве ты не поехал по делам Ротшильдов в Европу? А Холмс…

– Ирен пропала. – Я постаралась придать голосу твердость, но все равно слова прозвучали так, словно я икала.

– Пропала? Но когда? Где?

– Вчера. Около полуночи. – Холмс был точен, как хирург. – Исчезла из пансиона на Семнадцатой улице близ Бродвея. Мисс Хаксли ждала ее напротив, через улицу, но миссис Нортон так и не вернулась.

– Ждала, переодевшись в мужской костюм? – спросил Квентин у меня.

Холмс нетерпеливо ответил:

– Миссис Нортон подбила мисс Хаксли прогуляться в таком виде в темноте. Когда миссис Нортон не вернулась к наблюдательному пункту, мисс Хаксли пошла по ее следам и выяснила, что миссис Нортон и трое мужчин в темной одежде, которые вошли в здание за ней, исчезли.

– Нелл! – Квентин посмотрел на меня с сочувствием и тревогой.

Холмс продолжал без остановки:

– Сначала мисс Хаксли явилась в ваш отель, но не нашла вас. Тогда она отправилась ко мне в отель, где я разоблачил ее весьма неубедительный маскарад. Мы вернулись в пансион осмотреть место происшествия, а потом я отослал ее в «Астор», а сам бросился в погоню. На рассвете, когда я вернулся отчитаться мисс Хаксли, то оказалось, что меня ждет мистер Нортон, приехавший из Европы.

– А что вы обнаружили? – спросил Квентин у Холмса, перестав обращать внимание на нас с Годфри.

– Трое мужчин проследовали за миссис Нортон в пансион, в конкретную комнату. Из здания ведут уже четыре пары следов. Не похоже, чтобы миссис Нортон пленили. Остается лишь надеяться, что она стала не добычей, а охотником.

– И оставила Нелл стоять в темноте, не зная, что и думать? – с сомнением спросил Квентин.

– А вы поступили бы иначе, если бы внезапно подвернулась возможность напасть на след вражеского шпиона?

– Нет. – Он посмотрел на меня, и я с волнением поняла, что Квентин не уверен, как бы поступил, если бы дело касалось меня.

Годфри заговорил серьезным тоном:

– Будем надеяться на лучшее.

– Что требуется от меня? – спросил Квентин. – Я готов на что угодно. Прямо сейчас и в любую минуту.

В итоге мистеру Холмсу удалось изложить подробности двух независимых расследований, его и Ирен: угрозы и шантаж в отношении Вандербильта и его капиталов, поразительную историю Лолы Монтес и еще более поразительную вероятность, что эта печально известная женщина приходится Ирен матерью.

– Итак, – сказал Квентин после того, как Холмс зачитал два абзаца кратких выводов. Годфри даже взглянул на него с уважением. – Двух епископальных священников похитили и пытали: первого за проявленный интерес к Лоле, а второго за то, что помогал Ирен узнать некоторые обстоятельства из жизни Лолы, причем одного замучили до смерти. А где этот Епископальный клуб?

– На углу Бродвея и Восемнадцатой улицы, – сказал Холмс, – где я планирую наделать шуму явными расспросами о… мм… мисс Монтес и миссис Нортон. Кроме того, я снова зайду в пансион, на этот раз уже не скрываясь.

Квентин кивнул:

– То есть вы хотите, чтобы я следил за вами, оставаясь незамеченным, и был рядом, когда злоумышленники похитят вас?

– Чтобы следили вы и мистер Нортон. Я верю, что вы будете невидимы, Стенхоуп, это ваша профессия, а мистер Нортон будет особенно усерден, поскольку речь идет о его жене.

– А я? – спросила я.

Мужчины посмотрели на меня, будто забыли о моем присутствии. На самом деле так оно и было.

У Холмса сразу нашелся ответ:

– Вы останетесь в гостинице на случай, если кому-то из нас потребуется передать информацию остальным.

– Нет уж! Я отлично знаю оба места, Епископальный клуб и пансион. Я не останусь в отеле волноваться и изнемогать от неизвестности.

Годфри посмотрел на Холмса:

– Нелл сопровождала Ирен в Епископальный клуб дважды и знакома с отцом Эдмонсом. Если вы появитесь там с Нелл, то сразу станет ясно, что вы расследуете исчезновение Ирен. Вдвоем вы привлечете больше внимания, чем по одному. Вас злоумышленники не знают, а Нелл уже видели в компании Ирен.

– Именно, – с жаром поддержал Квентин, – почему бы ей не рискнуть?

Холмс глубокомысленно покивал. Интересно, он вообще умеет кивать с другим видом?

– Мистер Нортон прав. Должно создаваться впечатление, будто мисс Хаксли наняла кого-то из агентства Пинкертона, чтобы помочь разыскать подругу.

– Вы нисколько не похожи на агента Пинкертона, – возразил Квентин.

– К тому моменту, как во второй половине дня мы с мисс Хаксли отправимся на дело, буду похож. А потом, – он посмотрел на Квентина, – я отвезу мисс Хаксли в отель и с приходом темноты нарисуюсь в Епископальном клубе и в пансионе. Вот тогда-то вы с мистером Нортоном и пойдете по моему следу. Насколько я помню, у мистера Нортона имеются артистические способности, как и полагается адвокату.

Годфри кивнул:

– Я мог бы и замаскироваться, хотя меня и так здесь никто не знает. Если на вас обратят внимание, Холмс, то вы позволите себя схватить и отвезти…

– Туда, куда они уже отвезли или намеревались отвезти миссис Нортон. Или туда, куда она пришла, преследуя их.

– А мы за вами, – сказал Квентин.

– И я, – пискнула я.

– Вы и так пойдете на значительный риск, – возразил Холмс, – если будете при свете дня сопровождать меня. Нельзя поставить нашу операцию под угрозу из-за необходимости присматривать еще и за вами.

– Ну так не присматривайте! Если вы будете работать в темноте, то я надену мужской костюм, который мне купила Ирен, меня никто и не заметит.

– Вы не миссис Нортон, – сказал Холмс, – ваш мужской костюм ни на минуту не обманул бы меня. И ей это удалось лишь однажды.

– А я и не собираюсь обманывать великого мистера Холмса, лишь нескольких темных личностей, которые настолько слепы, что похитили невинного священника, не знавшего ничего, что могло бы им пригодиться.

– Холмс прав, Нелл, – сказал Квентин. – Мы не спим уже почти сутки. Нельзя позволить, чтобы мы упустили преступников из-за того, что волнуемся из-за тебя.

– Она может пойти со мной, – сказал Годфри, – как часто бывало. Мы дилетанты. Возможно, подкрепление нам не повредит. – Он улыбнулся мне, что само по себе было достаточным подкреплением.

– Возьмете пистолет? – спросил его Холмс.

– Если вы мне его дадите.

Квентин кивнул:

– Хорошо, но мне не нравится, что Нелл будет подвергаться риску.

Я фыркнула:

– Ирен никогда не возражала против моей компании во многих рискованных предприятиях, так что я не собираюсь сидеть в отеле и ждать новостей. Я хочу быть на месте событий.

Квентин провел ладонью по усталому лицу.

– Как и мы, Нелл, как и мы, просто я надеюсь, что мы выманим злоумышленников из их логова.

– Я работаю один, – сказал Холмс, – лишь изредка с доктором Уотсоном. Такого смелого компаньона еще поискать. Увы, его тут нет.

– Зато тут есть вы. – Я внезапно ощутила прилив вдохновения. – Все вы. Ирен не могла бы желать лучших защитников. Вы три мушкетера.

Кажется, литературная аллюзия никого не впечатлила.

– А ты тогда кто, дорогая Нелл? – спросил Годфри с ноткой доброго юмора поверх тревоги.

Я задумалась.

– Д’Артаньян! – нагло заявила я, взывая к молодым мушкетерам. В конце концов, у меня было кое-что, чего у них, со всем их огнестрельным оружием, не было.

У меня имелась стальная шляпная булавка чуть ли не в фут длиной. En garde!

____

Пока мы с Годфри и Квентином обменивались соображениями в отеле «Астор», Шерлок пошел к себе в гостиницу, чтобы нарядиться для новой роли, в которой он станет лучшей приманкой для загадочной шайки, что идет по следам давно умершей Лолы.

Но мистер Холмс так и не вернулся в «Астор», как мы договорились.

Через два часа, когда мы забеспокоились, куда он запропастился, раздался стук в дверь, и мы наперегонки бросились открывать.

Молоденький курьер растерялся, увидев сразу всех нас на пороге.

– Срочное сообщение для мистера Стенхоупа, – сказал он, протягивая сложенный листок бумаги.

Квентин схватил послание, Годфри дал мальчику чаевые, а я начала через плечо Квентина читать вслух записку, написанную в телеграфном стиле, пока Годфри запирал дверь:

– «Ужасные события на Пятой авеню, шестьсот шестьдесят. Приходите немедленно. Стенхоупа представите как агента дипломатической службы ее величества, а Нортона – как агента Ротшильда. Как представить мисс Хаксли, я не знаю, но приведите и ее тоже. Дело первостепенной важности. Не мешкайте. Холмс».

– Однако, – запротестовал Годфри, – исчезновение Ирен важнее, чем любое новое преступление в доме Вандербильтов.

Квентин нахмурился:

– Да, казалось бы, это так. По крайней мере, мы так считаем. Холмса наняли Вандербильты, а не мы, так что он должен в первую очередь выполнять свои обязательства перед ними.

– Жаль, что он должен прямо сейчас вернуться к своим делам, – сказал Годфри. – В таком случае я иду туда, где в последний раз видели Ирен.

– Я с тобой, – поддержал его Квентин, как второй мушкетер.

Это было очень галантно и волновало кровь, но…

– Нет, – отрезала я.

Они оба уставились на меня, как на сумасшедшую.

– Я хочу, чтобы Ирен вернулась в целости и сохранности, не меньше твоего, – сказала я Годфри, – но я знаю Холмса – если кто-нибудь вообще может знать этого человека – дольше твоего. Он наслаждается работой в одиночестве, ему никто не нужен. Он не стал бы звать нас, если бы несчастье в доме Вандербильтов не касалось исчезновения Ирен. Надо идти.

– И зря потратить ценное время, – пробурчал Годфри, – тогда как Ирен, возможно, подвергают немыслимым пыткам? Нет.

– Тогда я пойду одна, хоть мое имя и значится в списке последним.

– Нелл, одумайся! – взмолился Годфри. – Мы не можем беспокоиться еще и из-за того, что отпустили тебя одну. Ирен пропала из-за такого же необдуманного поступка.

– Тогда я провожу Нелл, – предложил Квентин. – Передам ее с рук на руки Холмсу, а потом присоединюсь к тебе в Епископальном клубе.

Как мне не хотелось отговаривать Квентина от варианта, предполагающего участие нас обоих! Но я вынуждена была возразить.

– Квентин живет в Нью-Йорке дольше и знает его лучше, – сказала я Годфри. – Ты один потеряешься.

– Тогда я пойду с тобой к проклятым Вандербильтам, Нелл. А Квентин пока осмотрит те места, которые называл Холмс.

– Я против того, чтобы разделяться, – сказал Квентин. – Вот так Ирен и пропала.

– Один за всех, и все за одного, – сказала я. – Вы не заметили, что мистер Холмс попросил представиться вас со всеми внушительными регалиями, как агентов двух самых мощных европейских организаций на сегодняшний день?

– Вряд ли мы такие уж важные персоны, – сказал Годфри с присущей ему скромностью.

Я чуть было не топнула ногой.

– Но вы нужны именно в таком обличье, говорит Холмс. Он даже счел, что я могу пригодиться, а это должно натолкнуть вас на мысль, что случилось что-то действительно страшное. И это касается… исчезновения Ирен, – мне не хотелось говорить «похищения», – иначе он бы не обратился к нам. Я знаю этого господина. Может, я и питаю к нему антипатию, но вполне адекватно сужу о его профессиональных навыках, тогда как вы его недооцениваете!

Годфри покачал головой, словно отгоняя ужасные опасения, которые, наверное, роились сейчас у него в голове.

– Если мы поймем, что ситуация никак не проясняет наше дело, – сказал Квентин, – то немедленно покинем дом. Лишний час может стоить…

– Лишний час… – мрачно повторил Годфри, а руки его сжались в кулаки.

– Ирен не одолел даже Потрошитель. Мы должны верить, что она переживет и еще одну встречу с абсолютным злом.

Годфри кивнул.

Я подхватила шляпку и стальную булавку, когда они уже поторапливали меня из-за двери.

Шляпку я надела в экипаже, который Квентин нанял, буквально выбежав на середину улицы. На мгновение мне показалось, что ему придется вскочить на первую в упряжке лошадь, чтобы остановить ее, но мерцание золота творит чудеса. Одна монета вдохновила пассажиров выйти, а потом Стенхоуп сунул вторую такую же кучеру.

Я бы предпочла увидеть, как он прямо посреди Пятой авеню запрыгивает на лошадь, но придется признать, что золото в подобных делах срабатывает быстрее и эффективнее.

– Что могло случиться? – размышлял Годфри, пока мы болтались в экипаже. Лошади неслись уже не рысью, а почти галопом.

– Сейчас еще утро, – заметила я, взглянув на часы. – Что такого ужасного могло случиться?

Квентин, сидевший рядом, дотронулся пальцем до моих миниатюрных часиков.

– Было весьма умно с твоей стороны отцепить от лацкана часы и бросить их на пол, чтобы оставить след, когда тебя похитили минувшей весной. И я рад, что мы вернули безделушку, хотя ты достойна часиков получше.

– Эти служат мне верой и правдой много лет.

– Возможно, стоит заглянуть в «Тиффани», когда Ирен вернется?

У меня сперло дыхание. Нет, не из-за обещания «Тиффани», а из-за предположения, что Ирен вернется.

– Ты правда думаешь, что с ней не случилось ничего страшного? – спросил Стенхоупа Годфри.

– Помнишь, Холмс предположил, что Ирен не пленена, а напротив, охотится за преступниками? Я бы тоже поставил на это.

Я прикусила губу и кивнула в знак одобрения, но все же не могла объяснить, почему подруга не нашла способа отправить нам весточку. Квентин сжал мой локоть, показывая, что разделяет мое беспокойство.

Существует много вольностей, которые находчивый джентльмен может позволить себе даже в публичном месте. Годфри, лоб которого, словно улицы карту, исполосовали тревожные морщины, даже не заметил этой сцены. Он хлопал снятыми перчатками по ладони, словно это были поводья, увещевающие лошадей мчаться еще быстрее.

Рессоры качнулись, когда экипаж остановился, и мы побежали по белым каменным ступеням особняка Вандербильтов. Мои ноги лишь касались лестницы, поскольку спутники поддерживали меня под локоть с обеих сторон. Мне пришло в голову, что ни один из мужчин не готов потерять женщину, которая находится у него под защитой.

Квентин постучал огромным дверным молотком, как кузнец. Бледный дворецкий, который отозвался на стук, лишь поднял брови, как Годфри выпалил:

– Господа Стенхоуп и Нортон по приглашению мистера Холмса, с нами мисс Хаксли.

– Господа, мисс. Я возьму ваши вещи, а потом прошу сюда. Хозяин и мистер Холмс здесь.

Он открыл дверь всего в двадцати шагах по широкому коридору.

Меня ослепил просторный интерьер из белого камня с узорами, вырезанными со средневековой вычурностью. Если бы не волнение, то окружающая роскошь, наверное, оказала бы на меня сильное впечатление, но в тот момент я больше всего на свете хотела увидеть знакомое и до боли родное лицо Ирен.

Увы, ее не оказалось в пышно обставленной библиотеке, куда нас пригласили. Дым поднимался вверх, словно фимиам. Первым делом я увидела мистера Холмса, который расхаживал по библиотеке, напряженно думая и попыхивая трубкой в такт своим движениям и размышлениям.

– Ага! – Он повернулся к нам. – Сэр Уильям Киссэм Вандербильт, разрешите представить мистера Квентина Стенхоупа, сотрудника дипломатической службы ее величества, прибывшего по заданию в Нью-Йорк; мистера Годфри Нортона, всемирно известного адвоката и главного поверенного, представляющего интересы Ротшильда в Европе. А это мисс Хаксли, их помощница. Дамы и господа, это мистер Уильям Киссэм Вандербильт, самый богатый человек в Америке.

– Теперь уже самый бедный, – грустно сказал мистер Вандербильт и с надеждой посмотрел на Годфри. – Вы знакомы с Огюстом Бельмонтом, представителем Ротшильда в Америке?

– Еще нет, сэр, я только что из Баварии, но везу рекомендательные письма мистеру Бельмонту и его коллегам.

Мистер Вандербильт кивнул, явно впечатленный, хотя все, кто видел Годфри, находились под впечатлением независимо от того, какие письма он вез.

– Благодарю вас, господа, что джентльмены вашего положения и с вашим опытом смогли приехать, чтобы дать совет в этой… безмерно трагической ситуации.

Мы обратили вопросительные взгляды к мистеру Холмсу, который тут же подробно, но сухо изложил суть произошедшего:

– Мистер Вандербильт получал письма с угрозами от неких лиц. Скорее всего речь идет о тех персонажах, о которых мы уже говорили, – сообщил он скорее для хозяина, а потом прибавил, обращаясь к миллионеру: – Они наши союзники, и им известно о том жестоком убийстве, которое шантажисты инсценировали в вашем доме. Следовательно, – быстро продолжил мистер Холмс, словно бы торопясь предупредить нас о чем-то, пока мы не успели ничего сказать, – вас не удивит, коллеги, что единственную дочь мистера Вандербильта Консуэло двенадцати лет от роду похитили те же подлые интриганы.

Известие ошеломило нас. Каждый представил ребенка самого нежного возраста в руках банды отъявленных чудовищ.

– Когда? – спросил Годфри в резкой манере, свойственной адвокатам.

Мистер Вандербильт ответил безразличным голосом человека, который снова и снова прокручивал в голове невероятные факты.

– Отсутствие дочери обнаружила сегодня утром ее преподавательница хороших манер.

– Если не возражаете, – предложил Холмс, – то я бы хотел, чтобы свидетели рассказали обо всем моим помощникам, которые обладают большим опытом в подобных делах.

– И даже мисс Хаксли? – с сомнением спросил миллионер.

– Она работает на агентство Пинкертона в Америке, мистер Вандербильт, и сыграла ключевую роль в разоблачении сети иностранных шпионов, которые угрожали королевской власти в нескольких небольших, но могущественных европейских королевствах, которые и поныне остаются на карте исключительно благодаря ее усилиям.

Ха! Ирен не единственная, кто передергивает факты, чтобы аргументировать свою точку зрения.

Мистер Вандербильт покинул библиотеку, чтобы пригласить свидетелей из числа членов семьи и персонала. Мне в память врезалось то, как благоговейно он взглянул на меня на прощание.

– Я мельком видел девочку, – сказал Холмс, когда мистер Вандербильт ушел, – худенькая, как лондонский беспризорник, хоть и в миллион раз более благополучна. Она печально посматривала сквозь балюстраду огромной каменной лестницы, когда ее мать выходила из дому. А теперь послушаем свидетельства очевидцев.

Годфри собрался было заговорить, но Холмс опередил его:

– Это происшествие самым непосредственным образом связано с вашей личной проблемой, мистер Нортон, будьте уверены, как бы мне ни хотелось обратного.

Итак, мы остались ждать, в волнении и замешательстве. Каким бы ужасным ни был сам факт похищения ребенка, но, учитывая то, что мы знали о похитителях, оно проливало свет, пусть и совсем крошечный лучик, на самый значимый для нас вопрос о местонахождении Ирен, похищенной или как минимум пропавшей.