Глава 21

Спустя несколько часов Дженкс запихнул Булли в багажник автомобиля Криса. Куда они едут, он не сказал. Когда машина остановилась и Булли услышал лай собак, наступил самый страшный момент – ожидание того, что произойдет, когда багажник снова откроют.

На него смотрел незнакомый мужчина с расплющенным лицом, смотрел недоуменно: зачем тут этот полуголый пацан? Я не желаю с ним возиться. Дженкс вытащил Булли из багажника, поставил его на ноги и срезал скотч, перетягивавший его лодыжки, но руки оставил связанными. Незнакомый мужчина показал на Булли пальцем, покачал головой и отвернулся.

Булли чувствовал себя, как новорожденный щенок; босые ноги леденели от соприкосновения с бетоном. Он огляделся. Глаза вспухли от слез, и он заставил себя открыть их. Ощущение было такое, будто он находится в огромном пустом помещении – на старой фабрике или в пакгаузе; в забитый соплями нос проникал мерзкий сырой запах.

– Сюда. – Дженкс подвел его к площадке, освещенной фарами стоявших вокруг автомобилей. У некоторых багажники были открыты, и в них сидели, учащенно дыша и рыча, собаки – все запрещенных пород, помеси безобразно отталкивающего вида. Из одного закрытого багажника доносились глухие удары и лай… стихнувшие через некоторое время. Какой-то мужчина рассказывал, что собаку нужно завлечь, натравить ее на кого-нибудь перед первым настоящим боем, – просто чтобы почувствовала вкус. Теперь Булли видел, что машины стоят вокруг ямы в бетонном полу – семь-восемь метров в длину и два-три в ширину. С одного ее края вниз шли ступеньки.

Дженкс схватил Булли за волосы и развернул.

– Поиграть захотелось, да? Со мной? Хочешь…

Дженкс умолк, когда мужчина с расплющенным лицом тронул его за плечо.

– Нехорошо это. Не по правилам. Мальчишке здесь не место.

В следующую секунду Дженкс ударил его под челюсть. Тот схватился за горло, будто кто-то невидимый душил его. Дженкс снова повернулся к Булли.

– Что ж, давай поиграем.

Булли догадался, кто послужит приманкой, еще до того, как Крис по сигналу Дженкса бросил в яму его старую зеленую куртку. Она упала на дно с глухим стуком: в нее что-то было завернуто.

– Даю последний шанс, – сказал Джейкс. – Где билет? Где? – Булли не сводил взгляда со своей куртки, шевелившейся на бетоне. – Она вся обмотана лентой, минуты не протянет. Собачье мясо. Ну… Молчишь? Ладно. Пеняй на себя.

– Начинайте уже! – крикнул мужской голос. Дженкс кивком подал знак одному из подручных, и к ступенькам на краю ямы приблизилась черная тень; при ярком освещении ее шерсть становилась все темнее и темнее.

Булли смотрел на нее во все глаза, как на какое-то фантастическое существо. Глубокие складки на морде, свисающие с нижней челюсти. Большие черные засасывающие глаза, будто старательно закрашенные ребенком. Он видел такую собаку раньше, но только на картинке – на одном из пяти-шести уроков, сохранившихся в памяти со школьных дней. В той книжке рассказывалось, как древние римляне нападали на живших в маленьких соломенных хижинах англичан, натравливая на них таких вот гигантских бульдогов. Булли тогда поинтересовался у учительницы, что это за порода. Она не знала, и он выяснил сам. Это был английский дог, древняя помесь, даже не самостоятельная порода. Собаки этого вида имели габариты и массу мастиффа и обладали прытью и хваткой бульдога. Они были рождены для того, чтобы драться и нападать. И та собака, на которую он сейчас смотрел, была не картинкой в книжке – она существовала на самом деле.

Скребя когтями по бетону, огромный пес шел к свертку. Он чуял добычу, и, сообразив, где она находится, отступил. Булли понял, что это его первый бой.

– Трудно поверить, что они выложили такие бабки, чтобы на это посмотреть. Лично я свою собаку пожалел бы. Это даже не бой, – сказал Дженкс.

Дог вцепился зубами в куртку Булли и стал трясти ее, думая, что это шкура собаки. Из толпы послышались одобрительные возгласы.

Наконец пес понял, что в зубах у него не мясо, и выпустил из пасти куртку. То, за чем он охотился, извивалось на полу, пытаясь подняться на лапы.

– Ну вот, – произнес Дженкс. – Это твой самый последний шанс…

Булли прыгнул в яму. При приземлении он ударился подбородком о колени и прикусил язык. Рот сразу наполнился кровью. Булли сплюнул ее, окропив красным бетонный пол.

Ропот беспокойства потонул в ликовании толпы.

– Уберите его! – крикнул кто-то, но скучным. раздраженным голосом – так обычно реагируют на помеху: собаку или ребенка, которые вот-вот испортят игру. Некоторые зрители ушли, несколько машин развернулись и покатили прочь; их огни удалялись, превращаясь в маленькие светящиеся точки. Не всем оказалось по нраву такое зрелище. Нечестная борьба. Но многие остались – хотели посмотреть на бойню.

Дог теперь стоял спиной к ступенькам, пытаясь понять, кто же противник: тощее черносинее существо с аптечными резинками на запястьях или собака. Он не знал, с кем имеет дело. Хоть его предки и дрались с медведями, львами и даже христианами, вступать в единоборство с мальчиками ему еще не доводилось. Булли понял, что должен воспользоваться подаренными ему мгновениями, этим кратким замешательством дога.

Двигая руками, как пилой, Булли стал скрести запястьями о шершавую бетонную стенку. Разодрал руки в кровь, но разорвал скотч. А потом размотал клейкую ленту с морды и лап Джек, накручивая ее на свои кулаки – чтобы было быстрее. Джек тотчас же с лаем вскочила на ноги, ощетинилась, задрала хвост, готовясь дать бой. Она вытягивала морду, принюхиваясь к тому, что у него за спиной: ей не терпелось занять боевую позицию. Обе собаки, присев на задние лапы, настороженно смотрели друг на друга, выискивая слабые места, скалясь, щелкая зубами, демонстрировали свое грозное оружие.

Булли, стоявший позади Джек, облегчал для дога задачу: находясь рядом, они являли собой единую мишень. Он должен перехитрить пса, решил мальчик. Обойти противника с фланга и атаковать с тыла. Но чем? Перочинного ножа у него нет – забрали, как и все остальное. Может, куртка на что-то сгодится? Ее карманы были вспороты, как тот мертвец в парке, но если удастся обойти дога сзади, можно попробовать задушить его с помощью куртки…

Булли отступил к стене и, царапая спину о шершавый бетон, начал красться мимо дога. Он почти миновал его голову и шею – почти вышел из его поля зрения, – как вдруг у того дернулись заостренные уши, и пес бросился на него с невероятной быстротой. Булли заметил, как сверкнула тонкая белая полоска на собачьем брюхе. Челюсти распахнулись… Последнее, что он увидел, – это свою руку, которую поднял, чтобы защитить лицо.

Булли ожидал пронзительной боли, но когда отнял руку от глаз, его взгляду предстало удивительное зрелище: дог извивался на полу, а у него на животе висела Джек.

Булли кинулся к догу – вот его шанс! – собираясь ударить пса в ребра босой ногой, но поскользнулся и упал.

Зрители закашлялись, прочищая горло, кхе-кали и кхекали. Хотя нет, они смеялись… Да, смеялись над ним. Булли принялся материться изо всех сил, словно надеялся своими словами изодрать в клочья каждое трясущееся от смеха лицо.

Звяк… Булли глянул вниз. Он стоял на своей куртке. Услышав звон металла, он стал искать перочинный нож, однако нашел во внутреннем кармане лишь смятую жестяную банку, которую приберег пять дней назад. Не раздумывая он натянул куртку, будто рассчитывал, что она заменит доспехи. Но теперь он находился позади дога. Хоть какое-то преимущество. Пес стряхнул с себя Джек, у которой пасть была набита его шерстью и кожей, а потом вцепился ей в ногу. Сквозь гул толпы Булли услышал хруст кости. Джек взвизгнула – почти по-человечески.

Булли расправил банку и насадил ее на правый кулак. Некоторые зрители, увидев, что он делает, разразились криками. Булли с разбегу ударил дога банкой в бок. Пес содрогнулся от удара, извернулся, выпустив из пасти Джек, и оскалился на мальчика.

Тот попытался ударить его еще раз, но не хватило проворства. Он устал и дышал так, что грудь ходила ходуном. Пес снова на него бросился – настолько стремительно, что не заметил, как зачехленный в банку кулак Булли взметнулся ему под челюсть.

Задрожав, дог с хрипом повалился на пол, и Булли решил, что они победили. Но потом, наблюдая, как пес силится встать на ноги, он понял, что собака – это не мальчишка: пока она может подняться, она не сознает, что повержена. Прежде чем Булли успел придумать, как ему быть дальше, дог снова бросился на него.