Генерал-лейтенант Григорий Маратович Дунаев обвел взглядом три десятка людей, собравшихся в кабинете начальника городской полиции. Тут были не только полицейские – от подполковника до генерал-майора, но и прочее городское начальство. Замначальника гарнизона, председатель Торгово-промышленной палаты, руководитель местного отделения Академии наук почтенный старец Николай Михайлович Колокольцев. И еще несколько человек…

Все эти люди неотрывно смотрели на него, видимо, ожидая какого-то решения, поскольку на данный момент он был старший по должности в городе. А Дунаев…

Он даже не знал, что сказать. Какое приказание ни отдай, оно опоздает, поскольку его следовало отдать еще вчера.

– …Таким образом, – вещал узколицый полковник, – с шести утра на общегородской пульт поступило более четырех тысяч звонков относительно нападений… э-э-э… существ.

– А точнее?

– Точнее, три тысячи восемьсот сорок три, товарищ генерал-лейтенант. И сигналы все еще продолжают поступать.

– Почему сразу не доложили?

– Так ведь, товарищ генерал… – вытянулся полковник. – К сожалению, наши коллеги из службы гражданской обороны и МЧС вовремя нас не известили. В результате какое-то время полиция была вынуждена противостоять… феномену вслепую, не понимая, собственно, что происходит. И в результате этой несогласованности в настоящий момент ситуация практически вышла из-под контроля.

И опять Дунаев признал правоту подчиненного. Сегодня с утра он сам выслушивал сбивчивые доклады с мест, казавшиеся бредом безумца. Доносили то о серии терактов с применением неизвестного оружия, то об атаке галлюциногенными газами, то о мутантах, сбежавших из подпольного зверинца. Кто-то даже всерьез заявлял про инопланетное вторжение! И все просили подкреплений!

Однако же как удобно – на эмчеэсовцев теперь можно валить все, что угодно! Все равно уже не ответят!

Все усугубили упоминавшиеся проблемы со связью – мобильная глючила через раз, а обычная проводная телефония сдохла к одиннадцати часам.

– Мы физически не в состоянии связаться с большинством райотделов, – пожаловался полковник. – Эфир забит помехами неизвестного происхождения…

Кой черт неизвестного, Дунаев вспомнил бившие из земли молнии на Невском и покачал головой. И главное – все это на его плечах. Потому что городское начальство…

По дьявольскому капризу судьбы первый удар аномалий сокрушил в числе прочего и «Петровский замок» – новейший жилой комплекс, где поселился весь высший бомонд северной столицы во главе с мэром и его заместителями.

Городская МЧС, правда, смогла заступить на службу по тревоге, чтобы через час исчезнуть в «белом вихре», успев отдать приказ в духе «Спасайся кто может!», надо сказать, сильно испортивший дело.

Остальные ведомства пока еще работали – первая растерянность сменилась временем бурной деятельности. Гарнизон подняли по тревоге. Кронштадтская ВМБ была приведена в состояние боевой готовности и даже занялась эвакуацией граждан, благо остров-город оказался вне действия аномалий и пережил лишь нашествие по дамбе каких-то кошкоподобных уродов, оперативно отбитое морской пехотой силами двух БМД. Первый и третий дивизионы морпогранохраны готовились к силовой операции, еще непонятно, к какой. Дежурные корабли дымили на рейде. Но это было лишь начало.

– Разрешите, Григорий Маратович? – негромко сказал светловолосый подтянутый генерал-майор.

– Давай, Петр Сергеевич, – ответил Дунаев заместителю.

Тот выбрался из-за стола, подошел к стене, на которой была укреплена внушительная карта города на Неве и прилегающих к нему территорий.

«Т-твою мать, – тоскливо подумал Дунаев. – Хоть бы Выборгский не зацепило. Там же мои…»

Жена его два года назад скончалась – не помогли стокгольмская клиника и американские доктора-консультанты. Молодая еще женщина сгорела от множественной онкологии. Всего-то несколько сеансов курса артефактной косметологии, будь она неладна! Дело новое, методика неотработанная, как жалко лепетал тот докторишка… Его, конечно, посадили, и надолго, но Зину-то уже не вернешь…

Он жил с детьми. Старшей дочке Лене шел пятнадцатый год. После уроков она забирала из гимназии младшенькую, семилетнюю Людочку, и хозяйничала дома до его прихода со службы. Как с ними? Что? Чертова связь! Оставалось надеяться, что начальник его охраны, прапорщик Торопов, сообразит, что делать. Впрочем, сто тринадцатая гимназия, где учились обе его дочки, считалась одним из самых элитных учебных заведений города. Там есть своя охрана. Вдруг чего, не дадут детей в обиду…

– Итак, вот что установил оперативный штаб, – вещал его помощник. – Это…

Он щелкнул пультом, и на карте вспыхнула россыпь разноцветных значков.

– Это сообщения об аномалиях, то есть происшествиях невыясненного происхождения, – пояснил он. – Составлена по данным с шести до одиннадцати утра, потом положение со связью сделало невозможным…

– Дальше, – бросил Дунаев.

– Как видите, никакой закономерности… А вот это… – щелчок пульта, и карта запестрела концентрическими окружностями и стрелками. – Это сообщения о нападениях хищников или их обнаружении. Обратите внимание, изначально существовало три очага: Калининский, Красногвардейский и Невский. И от них движение распространялось сперва к центру… – На карте возникла асимметричная трехлучевая звезда. – А затем возникли две новые, обособленные локации – Фрунзенский и Петроградский.

– Вы ничего не перепутали? – спросил Дунаев у заместителя.

– Никак нет, товарищ генерал. Я мог бы ошибиться, но эта развертка сделана компьютером по времени поступления сообщений…

– Та-ак… – протянул Дунаев. – Если разные стаи чертовых тварей атаковали согласованно и скоординированно, повинуясь неведомому графику, то выходит, что тварями кто-то управлял?!

У Григория Маратовича подобное не укладывалось в голове. Слишком фантастично звучала данная гипотеза.

– И наконец… – Заместитель опять переключил пульт. Звезда на карте стала выпускать новые лучи. – Мы имеем два направления атаки. Первый – шесть потоков, движущихся с юга на север, и второй – из четырех лучей, идущий с запада на восток. Причем, насколько я понимаю, – две карты наложились друг на друга, – если мутанты действуют согласно непонятной закономерности, то аномалии возникают полностью стохастически, и два процесса никак не коррелируются.

На лицах у некоторых из присутствующих промелькнуло облегчение. Видимо, они мимолетно подумали об одном и том же – о диверсии с помощью неведомого оружия. Но раз процессы не связаны, то, значит, имеет место всего лишь обычная чертовщина!

– А что скажет наука? – обратился Дунаев в сторону Колокольцева.

– Я знаю, о чем вы все, господа, подумали, – откашлялся академик. – Но даже если и предположить, что аномалии – это именно начало возникновения пресловутой Зоны, то сие не объясняет наличия мутантов в таком количестве и столь большом разнообразии.

Он развел руками.

– Определенная, четкая связь с хармоидными процессами, несомненно, есть. Но мы не можем ее однозначно вычислить. Ну и наконец, я честно признаю, что не готов дать ответ на вопрос о мутантах. Разве что работает телепортационный механизм, связанный с одной из Зон. Иначе им просто неоткуда взяться! Но даже если принять за основу эту гипотезу…

Григорий Маратович поднялся из кресла, встал у стола, скрестив руки на груди и сверля собеседника пронзительным взглядом. Выражение его лица не предвещало ученому мужу ничего хорошего.

Глава Санкт-Петербургского отделения РАН чувствовал себя на редкость скверно и неуверенно. Начальники вообще не любят недомолвок и загадок, они предпочитают краткие формулировки и успешно завершенные задания.

Но думал генерал вовсе не о севшем в лужу мудреце. Он думал о детях.

Уже не раз Дунаев подавлял порыв бросить все на зама и рвануть спасать своих девчонок. Но что поделать, он не мог просто так взять и оставить город, за который погибли оба его прадеда…

Он перевел взгляд на второго представителя науки в сем высоком кабинете. А именно на Фоку Фомича Гордеева, к слову, явившегося в полицейский главк не в качестве консультанта, а для утряски дел, связанных с финансированием производства «специальных инструментов». И вот к случаю о нем вспомнили.

Член-корреспондент РАН, доктор биологических наук, вице-директор корпорации «Спектрум», кавалер орденов, лауреат… и все… Когда-то он ушел со скандалом из московского института, где Колокольцев ходил у него в замах, но тот сделал определенную научную карьеру, переведясь в Питер, и сейчас не обращал на бывшего начальника внимания. Если глава местного отделения РАН казался классическим ученым – слегка растрепанным, в старомодных очках и ботинках не под цвет костюма, то Гордеев смотрелся как успешный бизнесмен.

Он был свежевыбрит, в новеньком импортном и явно недешевом костюме, выглаженной рубашке и галстуке, заколотом алмазной булавкой, словно отправлялся на светский раут, а не в полицейский главк. Дорогие часы на руке – не меньше десяти штук в долларах (у генерала такие тоже были, но он их давно не надевал – не принято сейчас показывать, что живешь не по средствам).

По лицу Фоки Фомича и манере держаться было видно, что его нимало не смущало то обстоятельство, что он оказался в компании столпов города и генералов. Видать, не привыкать членкору к подобной публике.

– А вы что думаете обо всем происходящем, Фока Фомич? – осведомился Дунаев, невольно ловя себя на мысли, что ученый до странности похож на Наполеона. Даже вон правую руку, точь-в-точь как император, заложил за борт пиджака.

– Я думаю, что всем нам следует согласиться с очевидным. – Гордеев хмуро обвел взглядом присутствующих. – Да, согласиться с очевидным, – повторил он. – В Санкт-Петербурге начинается «харм».

– Вы отдаете себе отчет в том, что вы несете?! – вскричал Колокольцев.

– Отдаю, дражайший Николай Михайлович… Да вы своими глазами все видите!

– Во-первых, я вам не «дражайший»! – рявкнул на членкора его бывший зам. – А во-вторых, я вижу, что классических аномалий, типичных для начала «харма», нет… почти нет…

– Ну, значит, это не классический «харм», – пожал плечами Фока Фомич, – только и всего…

– Да, наверное, вы правы, – произнес Колокольцев вдруг севшим голосом. – Я тоже… но я надеялся…

По морщинистой щеке ученого мужа скатилась слеза.

– Простите, я был в эвакуационной комиссии Академии в Москве… – Он всхлипнул почти по-детски. – Как же это… что же теперь будет?

Дунаев повел глазами в сторону Колокольцева, и обмякшего старца вывели за двери.

В воздухе повисло тяжкое молчание… Все понимали: слово за Дунаевым. От того, что скажет генерал-лейтенант, зависит их дальнейшая судьба. Их. Их близких. Миллионов горожан.

И генерал тоже это ощущал. Сейчас он будет вынужден принять какое-то решение. Разумеется, всем бы хотелось, чтобы Дунаев принял то решение, которое нужно. Или все равно какое. Лишь бы было. Только бы не сидеть, как барану в ожидании мясника. Хотя бараны вроде не сидят? А если выяснится, что оно было неверным, что ж… Приказ есть приказ.

– В общем, так. – Дунаев вернулся к столу, грузно опустился в кресло. – Сергей, – посмотрел он на главу пресс-центра полковника Стокова, – пусть твои орлы связываются со всеми телекомпаниями. С радиостанциями, со студиями кабельного телевидения… Скажи, чтобы пустили экстренное сообщение. Пиши быстро и передавай. Пусть звонят, пока связь полностью не сдохла!

Стоков кивнул и пулей выскочил из кабинета.

– Теперь ты. – Палец ткнул в начальника полиции общественной безопасности. – Срочно передай на места, чтоб предупредили больницы, школы, детские сады, институты, колледжи, академии, всю эту… – Он обреченно махнул рукой, проглотив ругательство. – Предупредить, чтобы сидели на месте и ждали, пока их вывезут. Начинайте формировать эвакопункты, используя крупные супермаркеты, моллы, кинотеатры и прочее в том же духе. Оттуда эвакуация будет производиться в первоочередном порядке.

– Нужно использовать для этого теплоходы, – произнес человек в штатском – заместитель руководителя городской ФСБ генерал-майор Ломов.

– Да, водный транспорт… – закивал Дунаев.

– Но связи с портом нет… – возразил кто-то.

– Пошлите курьеров! – рявкнул генерал-лейтенант. – Отправьте катера речной полиции! Запросите Усть-Лугу, Выборг, свяжитесь с кораблями на Ладоге и с Кронштадтом… Пусть твои ребята, – кивнул Дунаев в сторону начальника «гайцов», – ловят автобусы на улицах и берут под контроль автобусные парки и автовокзалы. Будем вывозить людей автобусами прямо от подъездов жилых домов. В течение часа сформировать группу руководства эвакуацией. Разбейте Питер на эвакуационные зоны-сектора, согласно транспортной доступности. Для каждого создайте группу из начальствующего состава. Сопровождающие транспорт сотрудники полиции чтобы имели специальные карты с маршрутами движения, местом сбора в колонны, адресами расселения. Отберите добровольцев из числа личного состава – пусть обойдут жилые массивы… Нужно советовать гражданам также взять с собой документы, ценности, необходимые в дороге вещи. Одновременно выявить больных и престарелых…

– Поднять курсантов Академии МВД, – подсказал заместитель.

Генерал-лейтенант кивнул. Это само собой, как же без молодняка. Он всегда был надежным резервом.

– Немедленно свяжитесь с командованием военным округом, а еще лучше с Министерством обороны, чтоб объявили боевую тревогу и подняли весь ЛенВО. Нет, с Министерством обороны лучше свяжусь я лично. Все. Все свободны. О принятых мерах докладывать каждые полчаса.

С обреченной тоской Григорий Маратович подумал, что в эту субботу планировал поехать на Финский, на дачу к старому сослуживцу еще по Абхазии, начальнику Северо-Западного округа ФСИН, – ухи поесть, шашлыков. Дочки бы в заливе побарахтались…

За окном раздался тугой тяжелый гром, так что пол под ногами качнулся.

– А что предложите вы? – обратился он к выходившему последним Гордееву.

– Что? А что можно противопоставить этому? – печально вздохнул ученый. – Я рекомендую мобилизовать всех сталкеров в городе. Всех, какие вам известны. Я ведь правильно думаю, что они известны силам правопорядка? Ведется же какой-то учет, реестр? Ну и особо следует вызвать вот этого человека…

Он чиркнул несколько слов на листке бумаги.

– Это его нынешние координаты.

Дунаев пробежал глазами.

– Вы уверены? Но это же… Это тот самый, кто был замешан в деле с жемчугом? И потом в операции «Туман»?

Он глянул на Фоку Фомича, понимает ли тот, о чем идет речь. Обе операции были строго засекречены. Похоже, членкор относился к числу посвященных. Потому как важно кивнул и тут же твердым тоном продолжил:

– Это человек, знающий Зону и все, что с ней связано, настолько хорошо, насколько это может знать человек.

– И даже больше вас? – невольно вырвалось у Дунаева.

– Возможно, больше любого человека на Земле… – По тону Гордеева было ясно, что он не шутил.

– Хорошо, идите.

Членкор попрощался и вышел из кабинета, а Дунаев протянул руку к телефону с золотым двуглавым орлом на диске.