Глава 16
Квашеная капустка приятно хрустела на зубах, бодрила вкус. А ядреные огурчики так хорошо шли под самогон.
– Ты, братишка, просто не знаешь, какие это люди! Не какое-то там быдло с одной извилиной! Егорыч – вор! Но красть он ни у кого ничего не собирается! Он нормальный пацан, такой же простой, как мы… Простой, а сколько всего добился! За целой зоной «смотрит»! Не сегодня-завтра его коронуют! Ему еще тридцати нет, а он уже в законе, прикинь, да!.. – Алик перевел дух, потянулся к бутылке, раскидал первачок по стопкам.
Егорыч не заставлял его принимать второй вариант, он сам пришел к этому. Подумал хорошо, все взвесил и пришел. А выйдя на свободу, первым делом встретился со своим корешом, с Юркой Маврыкиным. С ним он вместе в армию призывался, и в Чечне они плечом к плечу воевали. И дембельнулись в один день. Но в зону Алик ушел один, и судимость только у него. А Мавр на оптовой базе работает, баранку крутит – продукты по магазинам развозит. За копейки.
– Ну, в законе, и что?
– А то, что теперь он за городом «смотреть» будет. За всем Возвышенском! И «смотреть», и бизнес делать… Он еще не вышел, а уже охранную фирму создает. Знаешь, зачем? Коммерсантов под охрану брать будет, чтобы бандиты не доставали, понял?
– А мне-то что с того?
– Он с этих коммерсантов большие деньги будет иметь. Большие деньги! Свой бизнес на них откроет! Понимаешь?
– Не-а! – Мавр тупо смотрел на него.
– Ты чо, контуженный? – всколыхнулся Алик.
– А чо, нет?
Мавра действительно контузило, причем сразу на две головы. На броне они ехали, а «бэтар» на мину напоролся. Тогда его снизу сильно тряхнуло. Он упал, а тут взрыв и осколок в голову… Хорошо каска с него не слетела, а то бы похоронили.
А каска с него слететь не могла, потому что он по жизни малахольный. Пацаны без касок старались ездить, а ему всегда наплевать было, что делают все. Сказал командир каску надеть, и Мавр под козырек. И каску наденет, и ремешок застегнет, хотя это как бы и не обязательно было делать… Эта недалекость его тогда и спасла, живым домой вернулся…
– Знаешь, что такое финансовая пирамида? – спросил Алик, неуемно желая обратить пацана в свою веру. – Кто первый влез, тот и поднялся. А кто не успел, тот опоздал. Понял?
– Не понял, – хмуро посмотрел на него Мавр.
Туповатый он, инфантильный, но не дурак. И не любил он, когда ему голову морочат. И ударить мог. А кулак у него здоровенный, тяжелый.
– Короче, если мы в это дело влезем, у нас деньги будут. Много денег. Ты потом свою базу откроешь, сам бизнес делать будешь.
– Базу?.. – задумался Мавр. – А машину?
– И машина своя будет!
– Ну, мне база не нужна… Мне бы машину! – мечтательно улыбнулся Мавр.
– Будет!
– А что делать?
– Со мной быть! И меня слушаться!
Алик еще точно не знал, какое именно дело ему поручат, но понимал, что без «мокрого» не обойтись. Сначала он команду должен собрать, а потом и все остальное будет – и стволы, и задание.
Команду собрать он вызвался сам, никто его об этом не просил. А раз вызвался, должен сделать, иначе грош ему цена. И не абы какие пацаны должны быть в этой бригаде, а боевые, проверенные войной. Тем более, с Мавром на базе работал такой же, как и он сам, «чеченец». Пацан только-только с Кавказа вернулся. Злой, как черт, в том числе и на государство. А не хрен было позорный мир с «чехами» заключать! Пацаны жизни свои клали, всю Чечню, считай, под свой контроль взяли, а президент к «духам» на поклон пошел. Тьфу!..
«Калаш» – отличная штука, надежный, безотказный. Но стрелять из него еще нужно уметь. Короткие очереди нужно в цель класть. Частые, но короткие. Тогда и пули будут ложиться кучно. А в «яблочко» их еще направить нужно…
Алик отстрелялся на «отлично». И Самец класс показал. А вот Гоша Глухов облажался. Глухой – пацан крепкий, боевой, однажды реально в рукопашную с «чехами» сходился. Алик узнавал, он одного «духа» реально саперной лопаткой зарубил. Но из автомата Глухой стрелял неважно. Он в танке наводчиком служил, зачем ему автомат? Танк однажды подбили, пришлось на свет божий из горящей машины выползать, а там самый настоящий ад – «чехи» со всех сторон прут. В общем, бывалый он парень, Гоша Глухов. А стрелять Алик его научит. У них теперь возможности для этого есть, и ствол им подогнали, и цинк с патронами. Стреляй – не хочу.
За Гошу отстрелялся Мавр. Он, может, и туповатый, но рука у него твердая, и стреляет он, как механическая машина для убийств – точно, хладнокровно, быстро.
– Да вы профи, пацаны, – чуть ли не с завистью сказал Беляк.
– Профи, – серьезно сказал Самец.
Он для того и пошел в Чечню, чтобы стать профессионалом. В разведке служил, по вражеским тылам ходил. Среднего роста, худощавый, можно даже сказать, невзрачный, но в рукопашную с ним лучше не сходись. Только что-то не задалось у него со сверхсрочной службой, не оставили его на контракт. В темную историю он влез, с оружием что-то связанное. Хорошо, хоть не боевикам стволы толкал, а то бы его там, в Чечне, и оставили…
– Я бы с вами в разведку пошел, – улыбнулся бригадир.
– А разведка будет? – все так же серьезно спросил Самец.
Долго его уговаривать не пришлось. Он сам понял свою выгоду и примкнул к Алику. Глухой тоже все прекрасно понимает, и сомнений в нем уже нет.
– Будет. Но пока рано… – Беляк достал из кармана стопку стодолларовых купюр, отсчитал каждому по две банкноты. – Чисто на поддержание штанов. Сделаете дело, получите в десять раз больше. На каждого… А пока занимайтесь…
Он властно глянул на Алика и направился к своей машине, которая стояла за кустами. Местность лесная, безлюдная, патроны еще есть, мишени установлены, и если есть возможность потренироваться, то глупо ее упускать. Алик старший, ему и продолжать занятия. А Беляк подождет.
Сильный удар в шею не сбил его с ног, но в голове вдруг пошло все кувырком, ноги стали подкашиваться, и Алика резко повело в сторону. Он упал, его схватили, в плечо воткнулось что-то острое. Засыпая, он успел возмутиться… Девушку на днях снял, на свидание к ней шел. Сходил!..
Проснулся он в каком-то погребе. Руки, ноги связаны, во рту кляп. Лето давно уже кончилось, зима на носу, на улице холодина, и здесь в подвале дубарь. Сейчас бы чаю горячего… Перед смертью!
А ведь говорил ему Егорыч, опасное это дело – в бандитов играть. Сегодня на коне, а завтра голова в кустах. И Беляк говорил, что на опасное дело они идут, и нужно хорошо подумать, прежде чем согласиться. Но пацаны уже созрели для больших дел, поэтому в отказ никто не пошел.
Они получили задание одного человека убрать, а если не получится чисто, то и не одного, а вместе с охраной. Кого именно, не сказали, но дали понять. Кто-то из куприяновских авторитетов приговорен к смерти. Но так Алик готов был к этому. Он знал, что Куприян покушался на Егорыча. Сам лично разговаривал с новичками, которые прибыли в зону по этапу, расспрашивал, выискивая крамолу в их ответах. «Засланного казачка» искали, который мог на Егорыча руку поднять…
Люк над головой открылся, в подвал спустились крепкие парни в теплых кожаных куртках. Они бесцеремонно схватили Алика под руки, вытащили из погреба, подняли в дом. А там тепло, вареной картохой пахнет… Если вдруг зайдет речь о последнем желании, Алик чаю попросит и вареной картошки – растолчет ее в миске, маслица бросит, молочка плеснет. Если позволят. А если нет, то и черт с ним. На том свете все равно, голодным человек умер или нет. Может, и грех какой-нибудь спишется, если голодный…
Его затащили в комнату с убогой обстановкой, посадили на старый продавленный диван. Тут же появился высокий статный мужчина с модельной стрижкой. Правильные черты лица, располагающая внешность. Черное кашемировое пальто на нем, белый шарф под воротником. Солидный такой мужчина, деловой. Взгляд жесткий, холодный, но при этом улыбчивый. Да, есть такие люди, которые могут мило улыбнуться, прежде чем всадить нож в жертву.
– Меня зовут Игорь Алексеевич, – небрежно сказал он. – Я работаю с Куприяном, отвечаю за его «общак». Я человек деловой, поэтому давай сразу приступим к делу.
Пальто у него было расстегнуто, поэтому ему не пришлось возиться с пуговицами, чтобы достать деньги из внутренних карманов. Одну за другой он выложил на стол две пачки денег.
– Здесь двадцать тысяч долларов. Ты берешь эти деньги, получаешь оружие и едешь к Беляку. Если ты его убьешь, то можешь исчезнуть вместе с этими деньгами. Искать тебя никто не станет. Парень ты холостой, легкий на подъем, тебе ничего не стоит уехать в другой город и осесть там. А двадцать тысяч – это отличный стартовый капитал. Откроешь свой автосервис, будешь чинить машины и зарабатывать.
Игорь Алексеевич говорил ровным, спокойным, а оттого убаюкивающим голосом. Алику совершенно не хотелось перебивать его, но и соглашаться с ним он не спешил. Хотя двадцать тысяч долларов – это действительно целое состояние, свой бизнес можно открыть. И Беляка убить будет не трудно. Убить и уйти…
Но не выпустят его из города. Убьют и закопают, как шелудивого пса. От опасных свидетелей избавляются. А если это еще и предатель, то избавляются с презрением…
Да и не собирается Алик никого предавать. Пусть ему все зубы напильником расточат, не пойдет он против Беляка.
– Ты согласен?
– А кто такой Беляк? – глядя на мужчину невинными глазами, спросил он.
– Я все знаю про тебя, Чех. И что Егорыч тебя на Куприяна натравил. А работаешь ты по этой теме с Беляком… Давай не будем играть в вопросы и ответы. Зачем тратить впустую драгоценное время? Ты уже сегодня можешь сделать свое дело и уехать из города… Или хочешь попрощаться с родителями?
– Ну, хотелось бы… Да вы не разрешите.
– Почему?
– Потому что не собираюсь я никого убивать. И деньги ваши мне не нужны.
– Ты подумай, Алик, хорошо подумай.
– Я подумал, все уже решено.
– И деньги не возьмешь?
– А зачем они мне на том свете?
– Ты собрался умереть?
– А то меня отпустите!
– Отпустим. И с деньгами.
– Не стану я Беляка «мочить»! Точка! – Алик зажмурил глаза и повел плечами.
– Я думал, ты возьмешь деньги, – услышал он знакомый голос и, открыв глаза, увидел добродушно усмехающегося Беляка.
– Я не понял, это что, развод был? – возмущенно, но с чувством облегчения протянул Алик.
– Ты мог бы взять деньги, пистолет, пойти ко мне и все рассказать… Или выстрелить, если ты предатель… Патроны с испорченным капсюлем, но это бы тебя не спасло.
– Но я же не предатель!
– Ты прошел проверку, пацан, – поощрительно улыбнулся Беляк.
– Ну, я же говорю, что развод…
– Теперь такую же проверку должны пройти твои пацаны.
– Да? – Алику вдруг снова стало не по себе.
Он уверен был в своих пацанах, но все могло случиться. Тот же Мавр мог купиться на двадцать тысяч долларов. Там не одну машину можно будет купить… Вдруг кто-то дрогнет, даст слабину, а отряд у него не столь большой, чтобы не заметить потерю бойца, а то и двух… А если он вообще останется в одиночестве?..
– Сам все и организуешь, – сказал Беляк. – Если посчитаешь нужным. Пацаны – твои, и ты за них в ответе. Если вдруг, спросим с тебя.
Он мог бы и не говорить, чем должен был ответить Алик, и так все ясно.
Чем выше поднимается человек, тем больше у него врагов. А если он поднимается вверх по криминальной лестнице, то и враги у него смертельно опасные. Куприян все это понимал, поэтому и охрана у него предельно серьезная. Даже Беляк не знал, как к нему подобраться.
– Что ты можешь предложить? – хмуро спросил он.
Алик пожал плечами. Дом у Куприяна – чисто крепость за высоким забором с колючей проволокой под напряжением. Вооруженные бойцы во дворе, собаки – черта с два подступишься. И эскорт у него – три машины, попробуй, разберись, в какой из них «шарик». И на улице он практически не появляется. Ресторан у него свой, так машины во внутренний двор заезжают, оттуда он в здание и заходит. А внутренний двор за высоким забором, сплошь под крышей – хрен разглядишь, что там творится.
К ресторану то и дело подъезжали машины – крутые иномарки подконтрольных бизнесменов и авторитетных пацанов. И обычные «быки» на «девятках» подкатывают. Это значит, что Куприян на месте. Вчера его эскорт тоже к ресторану подъезжал, но таких движений не было. Возможно, он только видимость присутствия создал, машины отправил, а сам дома остался. А может, в кабаке у себя чисто откисал с похмелья. Там у него и сауна в подвале – с бассейном, говорят. И стриптиз-бар есть – девочки там у шеста танцуют.
Алик был уже в этом ресторане. Пришел под видом посетителя, сделал заказ, посидел, посмотрел и понял, что к Куприяну не прорваться. Та часть, в которой находился его кабинет, охранялась, тем более, оружие с собой не пронесешь – все отберут на входе, там с посетителями не церемонятся.
К тому же для посетителей ресторан начинает работать после семи вечера, к этому времени Куприян, как правило, уже покидает свою штаб-квартиру.
Вот и как быть в такой ситуации? В доме Куприяна не взять, в ресторане тоже, а ездить за ним по городу в надежде на случай бесполезно, только засветишься…
– Но делать что-то надо.
– Есть один участок… – Алик взял ручку, лист бумаги, нарисовал дом, дорогу, которая тянулась к Возвышенску, выделил отрезок, в который вошел первый перекресток за городской чертой. Обозначил и однотипные дома, которые стояли вдоль этого отрезка. Кто-то начал строить коттеджи по какой-то мудреной западной технологии, но, видимо, денег не хватило, вот и заглох проект. А в одном из этих домов можно устроить засаду… Или в двух… Тут расчет нужен – тщательный и точный. – Фугасы здесь установим с радиоподрывом… Все машины не подорвем, не реально, – качая головой, сказал он, – но одну поднимем… А может, и две… И дорогу перекрыть надо… Если по книжке засаду поставим, не уйдет…
– А если случайные машины подорвете?
– Да там по утрам пусто на дороге… Но если вдруг… На следующий день отложим…
– А фугасы где взять?
– Ну, сами сделаем. И поставим… Сначала взорвем, потом добьем.
– Очень сложно.
– Я другого выхода не вижу, – пожал плечами Алик.
Он и сам понимал, что дело более чем серьезное. И сложное, и опасное. Но задача поставлена, и ее нужно выполнять. Тем более, у него есть надежная команда. Главное, четко определить место действия, рассчитать силы, определиться со средствами, произвести подготовку, выйти на исходные позиции. Тяжелое дело, возможно, даже не подъемное. Но так кому сейчас легко?
Четко идут «мерсы», один за другим. И быстро. А тут вдруг старая, еле живая «Татра» выползает на перекресток – с длинным фургоном для перевозки скота. Ей даже не надо останавливаться, достаточно просто медленно ползти. «Мерсы» притормаживают, но не останавливаются. «Татру» ведь и объехать можно – свернуть на перекрестке, обогнуть ползущий транспорт, остановиться не получается.
Впрочем, Алик и не надеялся на полную остановку движения. Достаточно того, что эскорт снизил скорость. Все, можно жать на кнопку, пока случайные машины в зону конфликта не втянулись.
Фугасы рвались один за другим. Взрывы не сильные, но направленные вертикально вверх, как «султанчики» на воде от падающих снарядов. Бух! Бух! Бух!.. Одна машина взорвалась изнутри, другую просто повело в сторону и вогнало в снежный сугроб. Видно, взрыв не смог проломить днище этого «мерса». Может, оно было бронированное? Если так, то в этой машине мог находиться Куприян.
Третью машину лишь слегка тряхнуло. Водитель мог развернуть ее в обратном направлении, но нет, «мерс» остановился, и из него повыскакивали люди. Их трое, все с «Узи», под куртками, возможно, бронежилеты. Водитель остался за рулем, видимо, ему нельзя выходить из машины.
Водитель выскочил из другой машины – из той, которая врезалась в сугроб. С ним еще двое – один с «Узи», другой с простым пистолетом. Но этот другой сам по себе не простой, это начальник охраны Куприяна. Значит, и его босс в той же машине.
Куприян не дурак. «Мерс» у него бронированный, в нем он, как в танке. А его бойцы сейчас займут круговую оборону. Их не так уж и мало. И если они спрячутся за машину, обратив оружие в сторону домов, то шансы Куприяна возрастут в разы.
Но люди, которые бежали к бронированному «мерсу» из уцелевшей машины, уже на прицеле. И бойцы из машины Куприяна зачем-то бросились к «Татре», которая остановилась, перегородив дорогу. Контузило их, что ли, при взрыве? А в кабине Глухой с автоматом, в упор он стреляет очень хорошо… Но еще до того, как открылась дверь и высунулся ствол, ударил автомат Мавра. И Самец поддержал его огнем. Дистанция приличная, метров тридцать – сорок, но для подготовленных стрелков это не расстояние, даже если они стреляют по головам…
Один упал, второй… Глухой быстрыми короткими очередями свалил еще двоих.
Начальник охраны мог спрятаться за сугроб, в этом случае от Глухого его бы закрывал бронированный кузов «мерса». Но он кинулся в сторону неповрежденной машины, которая разворачивалась на обратный курс. И у Куприяна не выдержали нервы. Он выскочил из одной машины, рванул к другой, но Алик быстро взял его на прицел. И автомат его не подвел…
Куприян, упав, растянулся на асфальте, не подавая признаков жизни, но Алик все-таки вышел из своего укрытия. Он должен был убедиться в том, что Куприян вышел из игры навсегда…
Каучук мог бы позвонить, но он приехал в зону сам. Начальник тюрьмы выделил ему под это дело служебный транспорт, с казенной охраной. Здесь, правда, этот этап встретили без собак и досмотров. А уж Егор принял вора честь по чести.
– Может, объяснишь мне, что в городе творится? – строго спросил гость.
– Я знаю, что в городе творится, – кивнул Егор. – Беспредел в городе.
Он сделал ставку на Чеха и не прогадал, пацан оказался самой настоящей находкой. Да и без него были бойцы из бывших зэков, которых Егор пустил в дело. Да и Беляк рвал и метал. Куприяна больше нет, Витя Хомут подорвался в своей машине, еще двух бригадиров расстреляли в стиле чикагских гангстеров – из автоматов, среди бела дня. Куприяновские в замешательстве, Беляк со своей братвой отжимает центр и территорию Западного округа. В городе шла самая настоящая война, и, честно говоря, Егора это не очень радовало. Хотя и пушку он зарядил, и фитиль запалил…
– И кто это начал?
– Куприян.
– Какой Куприян! Он вел себя ровно! Никого не трогал!
– Куприян начал… С меня начал. Если бы он «торпеду» на меня не вывел, я бы на «крытый» не попал… А Леона кто убил?
– Это было давно.
– А здесь, в зоне, меня убить собирались.
– Кто собирался?
– Куприян, – твердо сказал Егор.
– Ты в этом уверен? – Каучук зыркнул на него, но тут же отвел глаза в сторону. Что-то знал он по этой теме.
– Уверен.
– Он начал, а ты ответил?
– Ну, если Куприяна нет…
– Надо заканчивать с этим! – резко произнес Каучук.
– Надо, – кивнул Егор.
– Как?
– Ты берешь на себя Школяра, я – Беляка. Ты представляешь куприяновских, я – новорудненских. Встречаемся, решаем вопрос. Если мир, то делим город пополам. Если нет… Там и решим, продолжаться войне или нет.
– Ты представляешь новорудненских? – цокнул языком Каучук.
Новорудненских представлять должен был он сам. И новорудненских, и куприяновских – он, и только он. А Егор мог хлопотать только за новорудненских, и то лишь на вторых ролях. Каучук – основной, а он – сбоку припека… Так он хотел думать, реальность же вывела Егора на первые роли. Эта же реальность привела Каучука сюда – в поисках мира. Более того, он уже сейчас представлял куприяновских, а Егор – новорудненских. И как они сейчас решат, так и будет.
– Я решаю с новорудненскими, – продолжил Егор, – а ты, Виталий Михайлович, разбираешься с куприяновскими. Кто там у них центровой, Школяр, Турок или Карьял?
После убийства Куприяна его система чуть не развалилась на части. Турок потянул одеяло на себя, Карьял повел свою игру, но положение спас Школяр. Он смог вернуть утраченную прочность, при нем братва перестала отступать. На нем сейчас все и держалось. Но вряд ли Турок с Карьялом отказались от своих планов о независимости. И если Каучук не сцементирует пошатнувшиеся устои, куприяновское сообщество может развалиться. Егор не против – отдельные прутики ломать легче, чем связку из них. Но этого еще не произошло, а войну прекращать нужно уже сейчас.
– Разберемся, – с угрюмым видом кивнул Каучук.
– Разберемся. Ты со своими, я со своими…
– Ну, я и за новорудненскими смотрю, – покачал головой вор.
– Да, и я, Виталий Михайлович, тебе в этом помогаю. Или нет?
– Ты за Беляка сказал. Ты держишь его за основного. А почему не Брита?
– Братва так решила, – без тени сомнения ответил Егор.
Так и не решился Брит на войну с куприяновскими, пришлось Беляку впрягаться в это дело. И ему, и Эрику со своей бригадой. И Гозман подключился. Три небольшие бригады, которые делили между собой Промышленный район, пошли в атаку, взяли под себя новые, а если точнее, утраченные в прошлом территории. То, что не убило, только укрепило их, а Брит все это время сидел ровно. Не так давно он попытался предъявить права на верховную власть, пришлось Егору вмешаться. Он объяснил пацану ситуацию и велел сидеть так же – ровно, на правах бригадира. А основным в системе покойного Леона стал Беляк – так решили все. Егор только предложил этот вариант, и Эрик с Гозманом его приняли. Бриту ничего не оставалось, как согласиться. Тут одно из двух: либо принять слово Егора, либо принять удар от его «торпед». Алику с его бойцами все равно, с кем решать, с Бритом или тем же Школяром. На кого Егор покажет, тот и умрет – такая вот суровая правда жизни…
– Значит, Беляк.
– Беляк, – кивнул Егор.
– Значит, ты будешь с ним? – невесело посмотрел на него Каучук.
Не хотел он делить с ним власть, но расклад, увы, не в его пользу. Не было у него влияния на Беляка, не мог он остановить войну одним своим решением. Не может он теперь не считаться с Егором и его властью над новорудненской братвой.
И он будет с этим считаться. Но при этом попытается восстановить контроль над новорудненской братвой. И Егор даже знал, с кого он начнет расшатывать фундамент новой системы. С обиженного начнет, со слабого звена. Что ж, придется взять Брита под особый контроль, чтобы ни одна муха не смогла подлететь к нему незаметно. Возможности у Егора для этого были. Желание держать процесс под плотным контролем – тоже…
