Но возвращаться «Язонам», выполнившим столь результативную атаку, нужно было не на землю. Их путь домой стал гораздо короче.

Сейчас область высоких орбит было не узнать.

Ровно сто дней, и никаких там «плюс-минус», отводилось для строительства русской орбитальной станции. Но имелось одно принципиальное отличие: если раньше вокруг Земли обращались космические лаборатории, то теперь было необходимо построить орбитальную крепость – боевую космическую станцию. И она была построена точно в срок.

Основой проекта стала знаменитая станция «Мир», но только не в научном, а в боевом варианте. Чертежи и технологические операции по строительству блоков-модулей станции на земле были уже отработаны, равно как и стыковочные операции в космосе.

У России и других постсоветских стран, к счастью еще хватало научного и технического потенциала, чтобы в кратчайшие сроки воспроизвести знаменитую станцию. Но теперь она разительно отличалась от своей «мирной» предшественницы. От основного жилого модуля отходили два стыковочных узла, к заднему были пристыкованы вокруг общего узла пять модулей ударного ракетно-лазерного комплекса «Квант». В носовой части базового модуля находился блок из четырех стыковочных узлов. По бокам располагались массивные тупоносые стартовые блоки аэрокосмических истребителей на двенадцать «Язонов» каждый. Там же находились ангары и отсеки для членов экипажа, офицеров боевого управления и обслуживающего персонала. Нижний модуль представлял собой грузовой терминал для прилетающих с Земли «челноков» и транспортных кораблей класса «Прогресс». В верхнем модуле находился комплекс обзора космического пространства. Впереди за стыковочным узлом находился блок для космических штурмовиков и беспилотных космоперехватчиков. Венчала его связка из пяти огневых модулей «Квант», состыкованных вокруг общего узла.

Вся эта колоссальная космическая связка сияла огромными парусами солнечных батарей, фазированных антенных решеток и дивными ажурными цветами радиолокационных чаш. Стабилизация и ориентация в пространстве этой многотонной махины осуществлялась с помощью гироскопов-гирдинов и ракетных двигателей коррекции.

Вокруг жилого модуля «Мира» вращались на четырех консолях-переходах блоки с низкой гравитацией, которую создавала центробежная сила. Пребывание в невесомости не являлось таким уж безобидным делом. Атрофия мускулатуры и нарушение координации были самыми безобидными симптомами жизни без гравитации. А еще ослабление стенок сосудов и прочие «физиологические радости».

Боевая станция «Мир-2» стала центром орбитальной обороны, состоящей из десятков спутников разных классов, образующих частую сеть на всех орбитах. Искусственные спутники различного назначения кружили вокруг планеты. Здесь присутствовали и боевые платформы, и сканирующие комплексы, и аппараты связи.

С поверхности земли по специальным тросовым линиям взлетали и скользили вниз космические лифты. К стыковочным узлам причаливали автоматические грузовые корабли «Прогресс-М» и новейшие – «Клипер». В космической пустоте над планетой кипела работа.

Орбитальная станция и весь комплекс искусственных спутников и космических кораблей имели и еще одно, очень важное значение – это была первая космическая верфь. Верфь, на которой строился первый боевой космический крейсер. На бронеплитах титанической конструкции уже сияла славянская вязь – «Варягъ».

Но не только русские построили на орбите Земли боевую космическую станцию. Кроме них, американцы тоже создали подобное космическое сооружение.

Она была несколько меньше российской, но тоже напичкана разнокалиберной электроникой и орудиями смертоубийства. Называлась американская боевая орбитальная станция несколько претенциозно: «Старфортресс» – «Звездная крепость». Американцы мобилизовали все свои гигантские финансовые средства и сумели вывести на орбиту несколько модулей, составивших со временем боевую орбитальную станцию.

Но они пока лишь демонстрировали свое присутствие в космическом околоземном пространстве. Охоту к демонстрации силы у них разом отбила атака и уничтожение русскими ударными аэрокосмолетами атомного авианосца «Рональд Рейган».

А рядом с военной орбитальной станцией в пустоте околоземного пространства висел «близнец», тоже еще недостроенный американский крейсер «Джордж Вашингтон».

Грандиозное космическое строительство русские вели под постоянными налетами китайских боевых аппаратов. Почти каждый оборот Земли вокруг своей оси над областью высоких орбит вспыхивали жесточайшие космические бои между космолетами-истребителями землян и китайскими «черными треугольниками» – аэрокосмическими истребителями «Чайна Дайна Соар».

Эти бои не знали равных по своему накалу и жестокости, слушая радиообмен экипажей, можно было подумать, что враги схватились врукопашную и теперь валяются в пыли, кромсая один другого зубами и когтями, норовя перегрызть глотку… Нечеловеческий рык, вопли, стоны, победные выкрики, просьбы о помощи и крики ужаса смешивались в ужасную какофонию.

Сначала аэрокосмолеты взлетали со специальных аэрокосмодромов на поверхности планеты, а с введением в эксплуатацию боевых орбитальных станций стали базироваться на русском «Мире-2».

А китайцы вдобавок ко своей «Тяньгун-5» использовали и наспех построенные в центральных областях страны космодромы. Китайских космических кораблей и ракет-носителей при стартах с плохо оборудованных площадок гробилось – немерено. Но те, что все же добирались до области околоземных орбит, представляли серьезную угрозу.

Американцы со своей орбитальной базы «Старфортресс» периодически запускали свои аэрокосмические истребители «Старкэт», но те ограничивались лишь демонстративными пролетами и не входили в зону поражения орудийных турелей и ракетно-лазерных комплексов орбитальной станции «Мир-2» и русских беспилотных боевых платформ.

Звено аэрокосмических истребителей «Язон» возвращалось с боевого патрулирования. В этот раз обошлось без боя, только промелькнули на пределе дальности гравитонных астролокаторов несколько китайских «черных треугольников», но атаковать не стали, а поспешили убраться прочь – видимо, китайцы знали уже, что такое тяжелые космоистребители русских в бою.

На полпути к «Миру» мимо них пронеслись две четверки разукрашенных орлами, тиграми и зубастыми акульими пастями «Звездных котов». Американцы не удержались от небольшого шоу и закрутили вокруг «Язонов» лихой каскад фигур высшего пилотажа.

Майор Артем Рахимов, ведущий звена «Язонов», усмехнулся и вышел на связь с командиром «Котов».

– Я – «Язон-1», прием. Благодарю за шоу, «Забияка»! Как понял меня? – Особой неприязни к американским пилотам аэрокосмических истребителей не было. Пока не было. Так же, как и в свое время – в Корее. Сначала – спортивный интерес, а потом, когда противоборствующие стороны понесли первые реальные потери, появилась и взаимная ненависть.

Подразделения космических истребителей уже давно вели совместное патрулирование, и космолетчики уже достаточно хорошо знали друг друга. Общались они на диком смешении русского и английского с добавлением еще Бог знает каких слов, но при этом отлично понимали один другого.

За то время, пока длился этот разговор, космические истребители уже успели разлететься на огромное расстояние друг от друга, и только радиоволны были их связующим звеном.

По той же причине высокой скорости майор Артем Рахимов повел назад рычаг управления маршевого двигателя назад, убавляя тягу. Одновременно он притормозил носовыми дюзами. А мимо уже плыли ажурные переплетения стальных ферм орбитальной станции, которая вовсю развернула свои паруса солнечных батарей.

– «Язон-1», внимание, говорит пост контроля. Сигнал опознавания верный, следуйте к истребительному ангару № 1.

– Вас понял, пост контроля.

Движение звена космических истребителей отслеживали тупорылыми стволами турели боевых лазеров модулей «Квант». В двух сотнях метров внизу к причальному модулю пристыковался «челнок» «Байкал». А рядом дрейфовал в околоземном пространстве его боевой «брат-близнец» – «Буран». Створки люка грузового отсека у него были открыты, и там работали космонавты, монтируя новую систему вооружения.

От другого модуля отчалил новый автоматически грузовой корабль «Клипер», полыхнув дюзами, он перешел на более низкую орбиту, чтобы через пару витков вокруг Земли затормозиться и войти в атмосферу.

Тем временем все четыре «Язона» осторожно подошли к уже раскрытым створкам люка причального ангара и по одному скользнули внутрь. Массивные створки закрылись, и из пола и из-под потолка начали бить струи белого тумана – ангар наполнялся воздухом.

В кабине головного «Язона» космолетчики одну за другой отключали системы своего истребителя. «Ну, вот мы и дома», – подумал майор Рахимов, легко касаясь пальцами сенсорных кнопок на приборной панели.

Когда давление и температура поднялись до безопасного уровня, открылись внутренние люки. Появившиеся техники «подплыли» в невесомости к кабинам космических истребителей. Внизу фюзеляжей позади носовой опоры шасси раскрылись герметичные люки, и наружу «выплыли» космолетчики в серых полетных скафандрах и белых гермошлемах.

Артем Рахимов еще немного задержался, откинув голову на бронезаголовник катапультного кресла. Потом отстегнул привязные ремни, откатил на направляющих катапультное кресло и скользнул в люк в полу кабины. Он выбрался из «Язона», сильно спружинил ногами и сделал сальто. Невесомость ему всегда нравилась.

Пилоты направились в «раздевалку», где хранились скафандры, а «Язоны» перешли в полное владение техников, начавших «колдовать» над истребителями с помощью своих мудреных инструментов и приборов.

После «раздевалки» космолетчики в удобных и функциональных комбинезонах, основной одежде внутри станции, птичьей стаей полетели в отсек санобработки – всем не терпелось принять душ после многочасового полета. После вылета пилотам полагалось четыре часа отдыха, и все разошлись по каютам. Майор Рахимов остался в одиночестве, что было большой редкостью на переполненной людьми космической станции.

…В иллюминаторе из многослойного бронестекла проплывал голубой диск Земли. Сквозь разрывы в облачном одеяле проглядывали очертания материков. Артем Рахимов сидел и смотрел на родную планету. Мог ли он подумать, что за три года войны он станет те, кем стал. У любого человека наступает момент, когда нужно оглянуться на пройденный путь, подвести итоги и наметить новые цели.

У Артема такой момент настал между боевыми вылетами его эскадрильи. Постоянно район высоких орбит патрулировали «Язоны» и беспилотные «Скифы-Д». Вернувшись после такого полета, он и решил побыть наедине со своими мыслями. Где-то в сотнях километров была Земля.

Все войны страшны, но эта была ужасающа размахом разрушений, по сравнению с которыми меркли Хиросима и Нагасаки, и более жестокой, чем войны первобытных людей за еду, воду и место под солнцем. Место под Солнцем. Теперь все земляне оспаривали его у неведомо откуда пришедших космических завоевателей. Война сверхвысоких технологий, которая шла в небе, на земле, в глубинах и на просторах океанов. В космосе. Холодный высокотехнологический металл, и кремний микросхем не лишили людей души, а будто бы сами переняли у них решимость и самопожертвование, твердость, непреклонность и отвагу. Они вырвались в космос, чтобы сокрушить врага, стократ, превосходящего, и теперь осталось лишь два пути – или умереть, или победить. Впрочем, как всегда.

Что же касается отдельно взятого человека по имени Игорь Орлов, то он не был подавлен грандиозностью происходящих процессов, и уж тем более – яростным накалом сражений. И уж совсем он не испытывал чрезмерной гордости от того, что именно ему не только выпало участвовать в этих событиях, но и командовать, повелевать людьми и теми силами которые были заключены в «большой красной кнопке» у него под большим пальцем правой руки. Он был носителем и вершителем воли. Прежде всего – своей собственной. Ведь война – это, прежде всего, поединок воли, единоборство характеров, а уж потом все остальное. И неважно, что у тебя в руках: каменный топор, меч или ручка управления космического истребителя. Воля против воли. Пока что воля Игоря Орлова оказывалась сильнее. Но наличие стального характера совсем не означает отсутствия человеческих эмоций, человечности, сострадания, угрызений совести.

Чья-то рука легла ему на плечо. Орлов повернул голову.

– Привет, Павел, – поздоровался он со своим другом и командиром полковником Павлом Волком.

– Прибыл принимать под свое командование эскадрилью «Язонов» на «Варяге», – улыбкой ответил Волк. – А тебя уже назначили командиром звена. Хотел тебе сюрприз сделать, да вот, проговорился.

Артем только головой покачал. Судьба совершила очередной виток. Но кто бы мог подумать… Хотя, если задуматься, кому как не ему выпадало возглавить экипажи космических истребителей первого космического крейсера России. Полковник Павел Волк был душой и мозгом военных проектов все эти долгие три года войны. Самой футуристической войны в истории Человечества.

– Удивлен?

– Скорее, обрадован. Ведь кому, как не тебе вести нас в бой. Странная все-таки эта война, Паша…

– Все войны странные. Ведь они в первую очередь переворачивают сознание людей. Раздвигают границы их собственных возможностей. Первая Мировая Война принесла на поле боя неуклюжие танки и аэропланы, боевые отравляющи газы и штурмовые группы – прообраз армейского спецназа. Начав Вторую Мировую с легкими танкетками и винтовками-«трехлинейками», армии мира закончили ее, воюя на реактивных истребителях и сверхтяжелых танках. Появились реактивная артиллерия, радиолокаторы, ядерное оружие.

– Ага и миллионные жертвы.

– Да, но ведь те войны и велись, чтобы не было больших жертв, концентрационных лагерей и газовых камер.

– Миллионные армии, всеразрушающее оружие, ну а как быть с простым человеком. Простой пехотинец, который идет в штыковую с «трехлинейкой» или бросается под «Тигр» с бутылкой «молотовского коктейля», он кто? А, Павел? Человек или боевая единица?

– А вот это, Артем, он решает сам. Война – это искусственный тотальный катаклизм, который никого не обходит стороной. И лишь от тебя зависит, дашь ты себя уничтожить или противопоставишь свою волю чуждой агрессии.

Рахимов кивнул:

– Ты прямо мысли мои читаешь. Я только об этом думал.

– Простая экстрасенсорика, – усмехнулся Павел Волк. – Да, я ж тебе самого главного-то не рассказал!

– Да ты что! И что она?

– Спасибо за новость, Паша! Порадовал. С меня коньяк «Георгиевский».

– Пять звезд, – кивнул старый друг. – Знал бы ты, Игорь, что сейчас на Земле творится…

– А что?..

– В этой войне мы сами себя победили. Ведь раньше как было? Индустрия развлечений, нерентабельная нефтяная энергетика, войны за доступные запасы ресурсов. И уже не США, а транснациональные корпорации поглощали людей вместе со средой их обитания, превращали молодежь в обывателей, жрущую, пьющую и трахающуюся, извини за выражение, толпу. Редкие и слабые голоса здравомыслящих людей, у нас и на Западе, звучали все реже. Научный прогресс свелся к компьютерным спецэффектам, химия – к миллиону разных чистящих средств, медицина – к силиконовым сиськам и задницам. Потребительский рай для одноклеточных двуногих амеб.

Но вот пришел страшный и непонятный враг из неизведанных пространств космоса. И вся эта дотоле стройная и самодостаточная, на первый взгляд система, рухнула, как карточный домик. Но еще остались те немногие, кто мог мыслить глобально, кто рвался к звездам и к атомным глубинам Мироздания. Те, кто был готов променять наркотические «радости» дискотек на свободу ветра, поющего в стропах парашюта. Все это время, когда толпа пила и жрала, они работали, изобретали, строили, тренировались. Порой вопреки всем остальным, которые считали таких одиночек сумасшедшими и опасными для «благополучного» общества. И теперь эти одиночки резко выросли в цене. А самое главное – им дали возможность творить. Мир буквально взорвался сверхновыми технологиями, фантастическими проектами, невообразимыми перспективами. А иначе, как ты думаешь, можно построить боевую орбитальную станцию за три месяца? Посмотри, Артем, – вращающийся жилой блок с низкой гравитацией проносился как раз мимо космической верфи, где в безмолвном пространстве космоса вспыхивали светлячки сварки на махине космического крейсера. Рядом скользили по тросовым трассам грузовые кабины гравитационных лифтов. Полыхнули дюзы отчалившего от стыковочного узла «космического челнока».

– Да-а… – протянул Артем Рахимов, вглядываясь в знакомую до мелочей панораму космического города-крепости.

– И это все – овеществленные мечты тех самых «сумасшедших» независимо от возраста – и убеленных сединами академиков, которые падали от голода в девяностые годы развала и разврата, но не уходили от чертежных досок. И молодых пилотов-лейтенантов, которые подали в суд за то, что их после окончания Харьковской Аэрокосмической Академии сразу же отправили в запас, и молодые и талантливые инженеры, изобретатели, да и просто мечтатели. Вот на что способна мечта.

Внезапно его речь прервали взвывшие сирены тревоги. «Тревога! Тревога! Экипажам аэрокосмических истребителей собраться в пусковых блоках!»

– Извини Павел, мне пора, – делая огромный прыжок к входному люку модуля, сказал новоиспеченный командир звена аэрокосмических истребителей.

Он стремительно летел по переходам станции к пусковому блоку. Хорошо, что в других отсеках «Мира» была невесомость. В отсеке боевого управления уже собрались почти все экипажи.

– Обнаружена групповая цель, предварительно «черные треугольники», – сказал офицер поста управления.

– Дежурное звено? – деловито осведомился майор Артем Рахимов, влезая в полетный скафандр.

– Доложило о сближении, в бой пока не вступают.

– Ну и правильно, – полковник поймал висящие в невесомости конверты и «флешку» и затолкал в нарукавный карман скафандра. – Вернусь – прочитаю.

– Что? – не понял офицер.

– Экипажи – по машинам! Старт через шестьдесят секунд.

– Есть!

Привычно прошла череда предстартовых операций, раскрылись массивные люки стартовых шахт. Артем Рахимов захлопнул поляризованный лицевой щиток гермошлема.

– Поехали!