– Вот такой машины мне не хватало в Монголии! – довольно сказал подполковник Олег Демин, осматривая новый образец бронетанковой техники.

Боевая машина поддержки танков БМПТ-2 напоминала больше боевого робота из фантастических боевиков, впрочем – как и ее предшественница БМПТ-1. Инициативная разработка «Уралвагонзавода» наконец-то нашла не только широкое признание в войсках, но и получила дальнейшее, вполне логичное продолжение.

Новая БМПТ-2 также создавалась на базе основного боевого танка Т-90 или переделывалась из ходовой части Т-72. При этом за счет изменения состава вооружения и снижения общей массы вооружения, по сравнению с Т-72 или Т-90, общая бронезащита боевой машины повысилась в полтора раза по сравнению с танками-прототипами!

Состав вооружения и систем управления огнем был существенно модернизирован. В необитаемой башне-модуле БМПТ-2 были установлены нарезная пусковая установка-пушка 2А70 калибра 100 миллиметров и скорострельная 30-миллиметровая пушка 2А42. Оба орудия располагались рядом, но имели независимые механизмы вертикального наведения с большими углами возвышения. Кроме них в башне был размещен еще и пулемет ПКТМ.

Таким образом, основное нарекание к первой БМПТ о недостаточной огневой мощи было снято. Данный комплекс вооружения из двух орудий успешно применяется на уникальных русских БМП-3 и БМД-4. Боевая машина поддержки танков второго поколения получила возможность стрелять не только бронебойными и осколочно-фугасными снарядами, но и управляемыми противотанковыми тандемно-кумулятивными ракетами 9М117М «Аркан», запускаемыми через канал ствола 100-миллиметрового орудия. Общий боекомплект составил сорок выстрелов к «сотке» и триста пятьдесят патронов к 30-миллиметровой пушке 2А42.

При этом тип снаряда 100-миллиметрового орудия можно было выбирать в зависимости от возникающих в бою огневых задач. Так что пушечное вооружение БМПТ-2 стало не только более мощным, но и более универсальным.

Кроме этого, по обе стороны башни-модуля были установлены два блока на три транспортно-пусковых контейнера ракет «Атака-Т». Сверхзвуковые управляемые ракеты противотанкового комплекса несли тандемно-кумулятивные заряды или объемно-детонирующие боеголовки. В боковой проекции пусковые модули были защищены легкосъемными кевларовыми бронеэкранами.

В надгусеничых полках были размещены два 30-миллиметровых автоматических гранатомета АГС-17Д. Кроме обычных осколочно-фугасных реактивных гранат в их боекомплекте были и специальные зажигательные заряды. В случае их применения гранатометы превращались в реактивные огнеметы, заливавшие потоками пламени пехоту противника. Благодаря автоматизированной системе наведения управляться с обоими АГСами мог один стрелок.

На крыше башни дополнительно был установлен и еще один дистанционно управляемый огневой модуль для реализации кругового обстрела поля боя. Его крупнокалиберный пулемет «Корд» мог работать и по воздушным целям, а его телевизионная и тепловизионная камеры являлись дополнительным каналом наведения оружия.

Прицелы командира и наводчика-оператора», заключенные в угловатые бронеколпаки, теперь не были «мечтой снайпера». Вместо них появились обтекаемые полусферические турели с электронно-оптическим «всевидящим оком» и встроенным лазерно-командным комплексом управления противотанковыми ракетами с лазерным дальномером.

На БМПТ-2 были установлены самые современные системы управления, обзора и связи отечественного производства. И эта боевая электроника не только не уступала, а по ряду параметров, например, таких, как помехозащищенность и надежность, превосходила лучшие зарубежные аналоги.

Такой машины не хватало именно здесь, в тайге, вокруг осажденного китайцами Комсомольска-на-Амуре.

Город выдерживал осаду только лишь благодаря мощнейшему военно-производственному комплексу, созданному еще во времена Советского Союза. Здесь производились лучшие в мире многоцелевые сверхманевренные истребители Су-27 и их новейшие модификации, атомные подводные лодки и оборудование. Специализированные металлургические предприятия создавали уникальные марки стали и сплавов. Машиностроение было самым «точным», ведь оно тоже ориентировалось на военные нужды.

По злой иронии судьбы именно здесь, на КНААПО, в свое время производились экспортные истребители Су-27СК, Су-27СКМ и Су-30МКК для Военно-воздушных сил Китая.

Теперь те же самые самолеты попытались нанести по городу ракетно-бомбовый удар. Но натолкнулись на непреодолимую систему противовоздушной и локальной противоракетной обороны.

Русские истребители Су-27СМ и Су-35 с авиабазы Дземги вместе с расчетами зенитно-ракетных систем С-300ПМУ-2 и «Антей-2500» смели яростным огнем с небес китайских «Стремительных драконов»! Ни одна бомба и ни одна ракета не взорвалась в черте города!

А новейшие, могучие ударные истребители-бомбардировщики Су-34 и их «собратья» Су-24М2 вместе с противотанковыми штурмовиками и боевыми вертолетами армейской авиации выбивали идущие по глухой тайге китайские полчища.

Единственное, чего действительно не хватало, – так это наземной боевой техники, тем более приспособленной для действий на сильно пересеченной местности с болотами, буреломами и оврагами. Причем воевать надо, когда с одной стороны прут неисчислимые орды китайских танков, а с другой – за каждой елью – раскосые гранатометчики с китайскими копиями РПГ-7.

Поэтому в первую очередь здесь были востребованы колесные бронетранспортеры как самые проходимые и по болотам, и по снегу, а также и совершенно новый, первый и единственный класс боевых машин поддержки танков. БМПТ-1, а теперь и БМПТ-2 должны были стать наиболее эффективным средством борьбы с китайскими завоевателями Сибири.

Возможность в деле проверить «бойцовские качества» новой боевой машины поддержки танков представилась совсем скоро.

Китайцы в своем захвате тайги использовали тактику вооруженных застав-поселений, заимствованную по структуре у своих же территориальных военных округов. Расчищался определенный участок леса, из мощных бревен тут же сооружались дома и укрепления. Все китайские крестьяне имели легкое и тяжелое пехотное вооружение: помимо автоматов Калашникова, еще и тяжелые противотанковые гранатометы, управляемые ракеты и крупнокалиберные пулеметы. У каждой такой «заимки» была связь с армейским командованием, которое в случае боестолкновения могло выслать на помощь танки или поддержать огнем артиллерии и авиации.

Передовые базы китайской армии тоже размещались на таких заставах-«заимках», только гораздо больших размеров.

На самом же деле «крестьяне» безжалостно уничтожали лес, выкорчевывали вековые деревья, перемалывали тонкий слой питательной почвы, истребляли занесенных в Красную книгу животных, загрязняли озера и реки. Словом, устроили на некогда заповедных территориях настоящий экологический терроризм.

Но не только сами китайцы работали на таких вот предприятиях. Сооружались концентрационные «трудовые лагеря», как во времена «Культурной революции» Мао Цзэдуна. Но в них уже «перевоспитывались» не городские жители Поднебесной, а тысячи русских рабов из захваченных городов и поселков – Улан-Удэ, Иркутска, Хабаровска, Кяхты и других.

Условия в китайских лагерях смерти были не просто бесчеловечными. Работа до изнеможения, по любому поводу и без – побои и издевательства, пытки с особой жестокостью и изобретательностью – в этом китайцы были большими мастерами.

Отсутствие нормальной еды, элементарной гигиены и чудовищная антисанитария, скученность людей приводили к инфекциям. Трупы китайцы пересыпали гашеной известью и закапывали в глубоких рвах.

– Ну, что… Готовы? – спросил подполковник Демин свой экипаж и танкистов еще двух боевых машин. Говорил он тихо и сосредоточенно, видимо, вспомнил бои под Хабаровском и Фуюанем. А ведь в том лагере могли оставаться его без вести пропавшие боевые товарищи.

– Так точно, товарищ подполковник!

Всего в операции участвовали две БМПТ-2 и одна БМПТ-1. Они были главным «ударным кулаком». Кроме того, выдвигался взвод разведки на четырех бронетранспортерах. Четвертый БТР был санитарным – его до отказа загрузили медикаментами и теплыми вещами.

Для преодоления возможных минных полей и завалов взводу придавалась инженерная машина разграждения ИМР-2М и боевая машина разминирования БМР-3МА.

За полночь отряд двинулся в путь. Дорога в тайге никогда не была легкой, а особенно – ночью. Фары и прожекторы использовать было запрещено в целях светомаскировки. Также были запрещены и любые радиопереговоры.

Пройдя примерно половину пути, колонна остановилась – посреди того, что здесь было принято называть дорогой, высился завал могучих древесных стволов. Об этом подполковнику доложил, взобравшись на боевую машину и постучав прикладом автомата в крышку массивного бронированного люка, один из разведчиков.

– Не удалось установить, товарищ подполковник, искусственный это завал или просто бурелом.

– Ясно, возвращайтесь к передовому дозору. – Олег Демин вылез из люка и побежал, увязая в снегу, к инженерным машинам. – Выдвигайтесь и расчистите завал, а заодно и проверите его на наличие мин.

– Есть!

Подполковник вернулся к своей машине, а вперед выдвинулись два и вовсе уж невиданных механических монстра, даже по сравнению с футуристическими БМПТ.

Первый имел длинную и мощную механическую руку с гидравлическим приводом, расположенную на поворотной платформе над танковым корпусом. Впереди был установлен бульдозерный нож. Это и была ИМР-2М.

Вторая, соответственно БМР-3МА, представляла собой танк с неподвижной броневой рубкой. Весь бронекорпус буквально утыкан «кубиками» активной брони. Впереди был установлен массивный катковый минный трал, а на крыше рубки дистанционный стрелковый модуль с крупнокалиберным пулеметом «Корд».

Высунувшись по пояс из люка, ее командир заорал на разведчиков, чья БМП-3М стояла непозволительно близко к завалу:

– Убирайтесь к едрене матери! Если там фугас заложен, то от вашей «Бэшки» и места мокрого не останется!

БМП-3М медленно попятилась. А тем временем команда саперов внимательно осмотрела завал. Ни натянутых проволочек, ни других подозрительных примет минирования они не обнаружили. Впрочем, их могло и не быть… Включив на всякий случай аппаратуру глушения радиосигнала, чтобы не дать сработать возможному радиоуправляемому фугасу, машина разминирования уступила место инженерной самоходке.

Гидравлическая стрела, увенчанная стальной лапой, опустилась на толстый ствол дерева. Загудели силовые приводы, приподняв массивную ношу, манипулятор отвел ее в сторону и аккуратно положил на снег. Захваты сомкнулись на новом бревне, и оно послушно легло рядом с первым. Спустя минут десять крупные бревна были разобраны. А мелкие ветки инженерная машина столкнула с дороги бульдозерным ковшом.

Напрасно волновались саперы – это был обычный бурелом. И вскоре колонна снова двинулась в путь…

По периметру китайского лагеря смерти стояли дозорные вышки с крупнокалиберными пулеметами ДШК. Яркие прожекторы на них освещали поистине апокалиптическую картину.

За колючей проволокой, огораживающей огромное пространство, стучали топоры заключенных лагеря смертников, натужно выли бензопилы специальных машин по валке леса.

«Трудолюбивые китайские рабочие» с автоматами Калашникова за плечами и хлыстами в руках подгоняли и так истощенных русских рабов. Вот один из них не выдержал и бросился прямо на сверкающий диск пилы. Ее жадные стальные зубья окрасились человеческой кровью. Неизвестно почему, но это взбесило китайского надсмотрщика. Он сорвал с плеча автомат Калашникова и разрядил полный рожок в самую гущу русских невольников. Раздались крики, полные отчаяния и обреченности. Китайские надсмотрщики ответили пальбой поверх голов несчастных и щелчками кнутов.

Через некоторое время работа возобновилась. Раненых китайцы добили, а тела заставили убирать пленников. Снова падали огромные сосны и ели. Ревели тягачи, растаскивая ошкуренные стволы таежных исполинов. Стучали топоры в обессилевших руках подневольных рабочих.

Дорвавшись к дармовым природным богатствам русской Сибири, китайцы спешили их разграбить подчистую, полностью уничтожив уникальную экосистему. И делали они это руками плененных ими русских.

До китайского концлагеря оставалось не более полутора километров. Бронеколонна перестроилась и остановилась.

Подполковник Олег Демин поднял тяжелую бронированную крышку люка и выбрался из уютного и теплого нутра боевой машины. Он достал портативную рацию ближнего действия, включил ее и, поставив на передачу, легко поцарапал микрофон ногтем. Потом переключился на прием: «царап-царап-царап» – раздалось в ответ.

Из темноты совсем неподалеку от боевых машин появились вдруг белые призрачные фигуры. «Лохмашки» на их маскировочных комбинезонах постоянно шевелились под ветром, раскачивались при бесшумной, без скрипа по снегу, ходьбе и делали очертания разведчиков размытыми.

– Докладывайте…

Вместо ответа командир секретной разведгруппы включил небольшой электронный планшет. Он прокручивал изображение, негромко давая необходимые пояснения. А затем передал миниатюрный флэш-накопитель подполковнику Демину. И снова скрылся в белой мгле, сказав только одну фразу:

– Начинаете по моему сигналу.

Танкист вернулся в свою машину.

После обмена данными по лазерно-кодированной связи информация от разведчика поступила на все тактические комплексы командиров групп.

В стороне от площадки лесозаготовки высились легкосборные ангары для бронетехники, в которых стояли замаскированные танки и бронетранспортеры. Рядом в бревенчатых бараках разместились солдаты Китайского народного ополчения.

Уже под утро в привычный грохот дизелей вплелись новые звуки. Отрывистое эхо выстрелов, низкий рокот мощных дизелей, скрежет гусениц. Передовое охранение китайцев было смято и в прямом смысле – раздавлено стальными траками русских бронированных монстров. Пулеметные очереди разорвали в кровавый дым немногочисленный китайский дозор.

Многотонные бронированные ангелы мщения смяли в одно мгновение забор из толстых бревен и колючей проволоки. Головная БМПТ-2 снесла, на хрен, вышку с крупнокалиберным пулеметом.

Китайские охранники с дикими воплями, беспорядочно стреляя из автоматов, разбегались кто куда. Но далеко им убежать не удалось – на головы узкоглазым дьяволам обрушились топоры русских невольников. И откуда только силы взялись! Китайцев били руками, ногами, палками, прикладами отобранных автоматов. Душили их же хлыстами, рубили наотмашь тяжелыми секирами.

А тяжелые русские боевые машины, продолжая движение, ворвались в расположение охранного гарнизона (хотелось написать – «CC») и открыли огонь из пулеметов и гранатометов.

Очередь из двух АГСов превратила длинную бревенчатую постройку в костер, откуда с воплями выпрыгивали и катались по снегу двуногие комки пламени. Избиение продолжалось.

По периметру лагеря встали бронетранспортеры, между которыми залегла часть бойцов развед-взвода – преимущественно пулеметчики с ночными прицелами на «Печенегах» и ПКМах.

Основная же группа в пылающем аду концлагеря спасала русских пленных. Наконец под прикрытием заградительного огня они стали отходить. Некоторых бывших невольников даже пришлось легонько пристукнуть и отобрать завоеванное ими оружие – мера, к сожалению, вынужденная. Но в этом случае мог помочь только рауш-наркоз.

Разбегавшихся китайцев группы прикрытия разведвзвода расстреливали без сожаления.

А внутри продолжали бесчинствовать, словно стальные тираннозавры-«терминаторы», русские тяжелые боевые машины. Вот где в полной мере проявились лучшие боевые качества нового типа боевой машины, созданной в России и впервые в мире! Эпитеты, в общем-то обычные для русского оружия, если бы еще оно сразу же доводилось «до ума», а не «до ручки».

По боевым машинам поддержки танков с эмблемой в виде вставшего на дыбы медведя били практически в упор гранатометчики, расчеты противотанковых управляемых ракет, огнеметчики. Но их тотальная круговая бронезащита выдерживала все эти удары. А сами многотонные махины маневрировали «на пятачке», пропуская мимо большую часть выстрелов.

Реактивные гранаты китайских стрелков чиркали по броне русских БМПТ, отскакивали в стороны, отброшенные контрподрывами блоков активной защиты. Искры пулевых рикошетов бессильно рассыпались по массивным листам бронекорпуса.

А экипажи уникальных боевых машин, используя прицелы ночного видения и специальные фотоумножительные системы с цифровой обработкой сигнала, могли выбирать цели, как днем. Огонь скорострельных пушек, пулеметов и гранатометов был просто губительным. Они выкашивали китайскую пехоту, верша справедливое возмездие.

Разгоряченные боем танкисты, а вернее, «противотанкисты» не сразу услышали голос своего командира:

– Уходим! Уходим, мужики! Прикройте саперов!

– Есть, выполняем… – В голосах танкистов слышалось разочарование – ну вот, только разошлись – и на тебе…

Вперед под прикрытием спецназа выдвинулись саперы. Они заминировали развалины лагеря.

Раненым оказали помощь и погрузили на БТРы и боевые машины пехоты. Теперь нужно было как можно скорее уносить отсюда ноги, потому как китайцы могли и не контратаковать, а просто «накрыть» выделенный квадрат тайги мощным залпом реактивных систем залпового огня. Им в принципе все равно, что под огонь могут попасть свои же, главное – уничтожить противника!

Собственно, так и случилось – отряд бронетехники отчаянных русских воинов едва успел перевалить через гряду сопок, как позади уже посветлевшее небо налилось пульсирующим багровым сиянием. Вслед за ним пришла целая какофония звуков – протяжный свист, вой тяжелых крупнокалиберных снарядов, гул и грохот разрывов.

– Бейте-бейте, гады узкоглазые! Тратьте боекомплект, паскуды, чай, боезапас и у вас не резиновый, – зло приговаривали бойцы.

Выглянувшее из-за туч солнце ласкало своими лучами покореженную, опаленную, но устоявшую под яростным натиском ближнего боя броню БМПТ. Боевое крещение еще более мощной русской боевой машины поддержки танков уже второго поколения прошло успешно. Предвкушая грядущие перспективы обладания таким мощным комплексом наземного бронированного ударного вооружения, подполковник Олег Демин блаженно щурился. И еще его душу грело то, что он освободил из ада китайского плена русских людей.