Закон жанра
Капотня
Обычно люди не осознают, как легко, заступив за край повседневности, попасть в гибельную зону, в которой ВОЗМОЖНО ВСЕ. Колея, которую человек протаптывает на своем жизненном пути, дарит ему ложное чувство ясности, как будто сама по себе она способна придавать устойчивости.
Но это не так.
И ведь какая малость, какой пустяк может обрушить человеческую жизнь, изменив однажды ее плавное течение — поразительно!
* * *
Андрея Львовича Ковалева укусил собственный кот.
Случилось это на даче. Ковалев с женой приехал за город, чтобы насладиться природой и провести с пользой для хозяйства и души отпускную неделю между майскими праздниками. Любимый домашний питомец, толстый бело-рыжий пушистый тиран по кличке Фима прибыл на дачу вместе с семейством, развалясь на заднем сиденье хозяйского авто.
Почуяв солнышко и свежую весеннюю травку, Фима оживился и пошел обследовать близлежащую местность. Опеки и надзора за собой он не терпел. Вернулся кот только поздним вечером, изрядно оголодав и нацепляв на великолепную мягкую шубку каких-то репьев и грязи.
Андрей Львович, обрадованный возвращением Фимы, ласково подхватил гулену на руки, намереваясь вычесать посторонние предметы, чтобы густая красивая шерстка не свалялась… Но Фима, поднятый за пузо в воздух, вывернулся, злобно зашипел, разинув пасть и… цапнул зубами любимого хозяина за плечо.
Андрей Львович заорал. Кот тяжело плюхнулся на пол и, шипя, убежал под диван.
— Что это с ним?! — удивилась Лариса, жена Ковалева.
— Что, что! Ошалел от свежего воздуха, — шокированный не меньше жены, Андрей Львович тоже зашипел: от боли. — Найди мне лучше йоду в аптечке. Ты смотри, как укусил, сволочь!
Обрабатывая рваную рану перекисью и зеленкой из автомобильной аптечки, хозяева обсудили нелепый поступок Фимы. Решили, что кот перевозбудился от излишне чистого деревенского воздуха или драки с местными котами его раззадорили. В любом случае это, скорее всего, временное помрачение рассудка. Близость природы не всем на пользу идет, некоторые от нее дичают…
Кота выругали от души, но на первый раз простили. Спать улеглись рано, утомившись от дачных трудов.
А среди ночи Андрей Львович проснулся: рука горела, в ней что-то билось, пульсировало и рвалось наружу. Ковалев зажег свет и ахнул: укушенная рука налилась пурпуром и распухла. По толщине стала почти как нога. Перепугавшись, он разбудил жену.
Зевая, Лариса взглянула… и тут же и у нее весь сон пропал.
— Срочно к врачу! — решительно объявила она.
Только где найти врача среди ночи и на даче?
До дому больше трех часов езды через всю область и через всю Москву; а там что, скорую вызывать? В праздники она, может, только к утру приедет.
Решили ехать в первую попавшуюся больницу. Проверили по справочнику — выяснилось, что ближе всего районная больница в Капотне, на самой городской окраине.
Дороги ночью свободные. Лариса села за руль, и до города домчались с ветерком.
Ориентируясь по дорожному атласу, стали разыскивать больницу. Вокруг всё стройки какие-то, тупики и безназванные улицы, глушь и темень. Почти случайно наткнулись на приемное отделение: к счастью, над ним ярко светилась вывеска с красным крестом.
Выскочив из машины, Лариса яростно дернула дверь: раз, еще раз. Закрыто. Ну что ты будешь делать?!
А впрочем… Рядом с дверью — кнопка звонка. Лариса надавила на нее: ничего. Ни звука за дверью, ни шороха. В отчаянии женщина принялась стучать и колотить в наглухо закупоренную дверь руками и ногами, не забывая терзать звонок. Прошло около десяти минут.
Несчастный Андрей Львович, измученный болью, хотел уж было позвать жену обратно, чтобы искать другую больницу…
Как вдруг — и Лариса, и ее муж мысленно возблагодарили Бога — дверь неожиданно распахнулась. Наружу высунулся мрачный бугай в белом халате и вызверился на супругов исподлобья:
— Ну? Чё надо?
Внешностью этот тип напоминал скорее рецидивиста, нежели врача.
Но Андрей Львович, увидав мордоворота в белом халате, обрадовался. Несчастный испытал облегчение от осознания, что уже сделал самое главное для своего спасения: добрался до дипломированного специалиста, врача, и сейчас проблема его, скорее всего, быстро и легко разрешится. Лариса тоже порадовалась (хотя и неосознанно), оттого что тяжкую ответственность за здоровье укушенного мужа можно сложить с себя на более квалифицированное лицо.
Супруги, волнуясь, рассказали бугаю про кота, продемонстрировали руку, не уместившуюся в рукаве куртки. Бугай кровожадно обшарил Ковалевых взглядом и буркнул угрюмо:
— Ладно. Заходите!
Нехотя он пропустил их внутрь медицинского заведения.
Приемный покой полностью оправдывал свое название: в пространных, пахнущих какой-то мерзостью, слабо освещенных коридорах не было ни души. Холод и гулкий звук шагов.
Ступая вслед за бугаем, супруги добрались до какой-то темноватой коморки, где стоял стол и горела настольная лампа.
— Я вас посмотрю. Раздевайтесь, — буркнул Ковалеву бугай и, пока тот кое-как разоблачался с помощью жены, снял трубку телефона на столе и что-то проворчал в нее. Почти сразу же в коридоре зацокали каблучки; вошла какая-то неряшливо одетая медсестра с экспресс-тестом в руках.
Эти странные медики вместе взяли пациента в оборот: бугай щупал больную руку, глядя, как сгибаются и разгибаются пальцы, тыкал зачем-то живот и расспрашивал Ковалева про его привычки и образ жизни. Сестра же быстренько уколола пациенту палец и развела каплю крови на экспресс-тесте: кровь у Андрея Львовича оказалась обыкновенная, вторая положительная.
Выспросив все, что ему хотелось, бугай сделал какие-то пометки в лохматой синей тетрадке на столе и, повернувшись всем корпусом так, что свет лампы оказался за его спиной, а лицо скрылось в черной тени, заявил супругам:
— Ну, что ж… Дело ваше дрянь. Надо срочно руку ампутировать — а иначе заражение крови, летальной исход!
Ковалевы так и ахнули. Андрею Львовичу сделалось плохо. Без сил он опустился на стул.
— А может быть, уколы? Курс антибиотиков? — растерянно залепетала Лариса.
Но решительный бугай все эти глупости пресек в корне:
— Какие антибиотики, женщина?! У вас муж коньки вот-вот отбросит. Судя по цвету лица, ему уже недолго осталось.
— Но как же так?..
— А вот так! — Бугай выступил из черноты и могучими лапами обхватил плечо сомлевшего на стуле Андрея Львовича, показывая, как он намерен ему руку отрезать: — Вот тут отхватим по плечо, вот тут дренажики вставим, культю сделаем…
Впечатлительный Ковалев обмяк в могучих руках хирурга; пришлось ему нашатырь совать под нос.
Дело оборачивалось настоящим кошмаром: из-за кошачьей царапины руки лишаться?! Да как же так?!
Заметив нерешительность супругов, бугай в белом халате, казалось, рассердился. Он тут же выгнал их за дверь коморки в коридор:
— Ладно, идите думайте. А мне работать надо… Только учтите: через полчаса я сам уже резать не возьмусь. И никто не возьмется! Там такой сепсис идет — мама дорогая… Идите и решайте, что вам дороже — рука или жизнь?!
За дверью в коридоре их встретила медсестра. Цапнув Ларису за рукав, она отвела ее в сторону и прошипела:
— Вы что?! Это же Мамедов. Лучший хирург больницы! Соглашайтесь, пока предлагает! А то придут потом… заломят за то же самое пять тысяч долларов. Вам же мужа спасать надо! У нас тут на днях старушка лежала с точно таким же диагнозом — тоже кот оцарапал. Сейчас какое-то весеннее бешенство у кошек… Так ее не спасли. Не успели.
Андрей Львович едва не терял сознание, обливаясь холодным потом. Одна-единственная мысль колотилась в пустой голове, как наркоман в ломке за решеткой психдиспансера: «Рука или жизнь? Без руки или умереть?!» Он просто не мог рассуждать здраво. Лариса тоже была словно в тумане. Что делать? На что решиться?!
Сознание ответственности особенно ее тяготило. Все силы уходили только на то, чтоб хоть на ногах удержаться. По счастью, у нее была здоровая натура. «На все, Ларисочка, есть народная мудрость, — учила ее когда-то бабушка. — Главное: разобраться, к чему — какая!»
«Один ум хорошо, а два — лучше!» — вспомнилось Ларисе. И она решилась.
— Послушай-ка… Ты еще не при смерти. На часах полпятого утра. Давай подождем. Поедем, позавтракаем, что ли… Вернемся сюда хотя бы часов в семь. Здесь врачей уже побольше будет. Пусть консилиум соберут. Поговорим, посоветуемся.
Андрей Львович радостно согласился. Ему очень хотелось из больницы целым уйти.
— Конечно, — сказал он, — утром еще вернемся. Посоветуемся!
И — деру! Откуда только силы взялись.
Спустя три часа они действительно вернулись.
В восемь утра в больницу пришла новая медицинская смена. Знакомые коридоры уже не показались Ковалевым такими зловещими и безжизненными. Теперь тут полно было звуков; санитарки мыли полы, разносили склянки с лекарствами. Из столовой пахло пригоревшей кашей.
В приемном отделении их встретила симпатичная докторша. Осмотрела руку, назначила курс уколов антибиотика, выписала рецепт и, заполнив журнал, крикнула в двери:
— Следующий!
Ковалевы даже растерялись от такой простоты. Андрей Львович, шедший в больницу как на плаху, ощутил себя помилованным; душа его немедленно вознеслась на седьмое небо и оттуда, счастливо поплевывая на грешную землю, насмешливо косилась на происходящее.
Ларисе же захотелось как-то прояснить обстановку.
— Скажите, а врач Мамедов когда дежурит? — осторожно поинтересовалась она у докторши.
— Мамедов? А кто это? — удивилась та.
— Так это хирург ваш… Он же ночью дежурил!
— Что вы?! У нас таких нет, — ответила врач. — Я здесь уже десять лет работаю, никого у нас не было и нет с такой фамилией. Ни врачей, ни санитаров. Что вообще за фантазии?! Идите, лечитесь. Следующий!
Настаивать Ковалевы не стали.
Кто был этот хирург Мамедов, чего он хотел на самом деле? — им так и не довелось узнать.
На их счастье.
Если человеку почки от господа бога бесплатно достались — это совсем не значит, что они ничего не стоят. А в столице имеется несколько таких местечек, где бесплатная медицина промышляет себе всякого рода плату… И на подобный промысел лучше не нарываться. Ибо ситуацией тогда будут управлять не законы жанра, а законы рынка!
Тайного медицинского черного рынка.
