Он теперь повсюду видел ее: стремительные очертания хищного насекомого, постоянно готового к прыжку; звездный блеск хромированных деталей; сочные красные бедра баков, призывно приподнятое сиденье; усики тормозных рычагов и зеркала.

«Ямаха SR400».

Прошла неделя с того момента, как Ринат показал ее Сергею, и Серега Воронов потерял нормальный сон и прежний аппетит. Он ни о чем не мог думать. Только одно: где взять недостающую сумму? Не хватало, в общем, не так уж и много — всего-то 250 рэ.

— Дед, мне деньги позарез нужны…

— А? Чего?

— Деньги нужны, дедуль! — крикнул Серега своему деду, туговатому на ухо. — Во как нужны! — И он отчаянно резанул рукой воздух у горла. — Позарез. Дай, а?

— На что это?

Дед с подозрением наставил на внука огромные очки-окуляры. С таким количеством диоптрий, которые скрывались в дедовых очках, лицо теряло все человеческое; ему придавался вид чего-то запредельно чужого — например, хищной рыбы из глубин океана, из Марианской впадины.

А о чем можно договариваться с хищной рыбой? Бесполезная затея.

Дед что-то забулькал, покрываясь лиловыми пятнами по всей лысой голове, и отошел.

— Дед! — позвал Сергей. — А дед. Ну где ж мне денег-то взять? Срочно.

Рыба обернулась; телескопические глаза яростно блеснули.

— Заработай! — раздался злобный выкрик, и пятнистое существо медленно выплыло из кухни.

Заработай. Скажет тоже!

Сергей, учащийся автотехникума, был, в общем-то, не против заработать. Но ведь Ринат ждать не станет. Продаст красавицу-«Ямаху». А даже мысль о вероятности такого события коробила и приводила Сергея в бешенство. Что угодно — но не это!

В мыслях «Ямаха» была уже его, легкая и быстрая, послушная каждому движению своего повелителя.

— Слушай, ну ее, — нашептывал на ухо закадычный, еще со школы, дружок Леха Пономарев. — Дорогущая же! Стоит как два «Восхода».

— Так она ж стоит! Понимаешь? Реально. Этих денег стоит. Это скоростная машина. Не для стойла, как твой «Восход».

— Ринат продает ее как новую! А она — бэ-у.

— Где — бэ-у? Где? Ты на лакировку посмотри! Бывает такая лакировка у бэ-у? Ринат говорит, двоюродный брат его — а у него папашка-полковник, — для себя из Германии подогнал.

— Новая? Да ладно! Откуда у нее тогда эти царапины на баке? Вон, целых восемь каких-то загогулин, смотри…

Этот злобный навет услышал Ринат и, конечно, не смолчал.

— Что б ты понимал, чайник! — снисходительно протянул он. — Это японские самурайские символы. Наносятся на машину заводским способом. Глаза протри! Видишь? Специально так сделано. Для украшения. Тюнинг, понял? Сдрисни от машины, малявка!

Ринат цыкнул на Леху, и тот притух и отлип. Но тут же зашел к Сереге с другого бока и принялся нашептывать, щекоча ему ухо:

— Слушай, Серый. Ну че ты? Старая машинка-то. И все равно ж денег нет.

Серега отпихнул Леху в сторону. Они отошли от торжествующего Рината и его Ямахи. Кучка дворовой мелюзги хлынула тут же на освобожденное ими место.

— Да плюнь, Серега! — уговаривал Лешка. — Че, ты втюрился, что ли, в это старье? Мы вот на «Восходе» карбюратор почистим, свечи поменяем… Будет как новенький.

— Вот именно — «как». Как! Надоели эти твои «ка-ки»! — заорал Серега. — Надоело, понимаешь? Всем колхозом развалюху твою лечим, а нормально поездить — ни фига! Езда должна быть в радость, понимаешь? А это что? Масло течет, выше 60 разгонишься — и все, свечи залило!

Серега рассвирепел, двинул Леху плечом так, что тот шарахнулся о стену.

— Ты чего, ошалел?! — крикнул Леха. И покрутил пальцем у виска. — Псих!

— Сам псих. Иди ты!

Серега махнул рукой и убежал со двора на проспект. Чтоб не видеть глупого разобиженного лица Лешки и самодовольной физиономии Рината рядом с красавицей «Ямахой», окруженной восторженной пацанвой.

Нету денег.

Ну, нету!

Что за подлость?!

Скрипучий польский диванчик в Серегиной комнате стоял напротив окна, поэтому, просыпаясь, Серега первым делом видел кусок неба в колодце двора и сразу знал, какая сегодня будет погода. А засыпая, долго смотрел на пятна от световой надписи, отражающейся от окон напротив — над покатыми крышами сияло желто-оранжевым: «Слава труду!» — и сегодня впервые Серега оценил смысл этих слов, приняв за издевку.

Раньше он считал их за чистую декорацию — что-то вроде огней новогодней елки или самопальной цветомузыки на школьной дискотеке.

Сергей вертелся с боку на бок на своем диванчике, расшатывая и без того хилые ножки старенькой мебели, и ничего не мог с собой поделать: едва он закрывал глаза — тут же видел себя на красавице «Ямахе» мчащимся по проспекту.

Он сжимал коленями глянцевитые красные баки, а «Ямаха», довольно урча и взрыкивая, обходила по прямой эти жалкие консервные банки — «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы», «Волги» и редкие дряхлые иномарки, пригнанные в Союз из Европы. Заложив крутой вираж, Серега лавировал на трассе, балансируя корпусом и поддерживая ровный газ, чтоб входить в поворот, не сбавляя скорости. При таком стремительном движении дорога превратилась в пеструю карусель. Все слилось в ярком, праздничном вихре — от ветра и скорости волосы Серегины встали дыбом, перехватило дыхание… «Ямаха»!

Серега вздрогнул и очнулся. Сел на кровати, взъерошил волосы.

Из открытой форточки сквозило, и спущенные с постели босые ноги чувствовали приятную прохладу. «Ямаха». Если Ринат продаст ее какому-нибудь сопляку вроде Жорика или Ваньки Рябого…

Сердце у Сереги дернулось и ударило два раза не в такт. Он схватился рукой за грудь.

Нет! Такую подлость невозможно допустить.

Он вдруг понял, что, если «Ямаха» не достанется ему — он просто не сможет больше существовать. Да, вот так.

И нечего тут рассусоливать. «Ямаха» — самый быстрый зверь на этом свете, и она будет принадлежать ему. Точка.

Он встал, отошел от кровати. Вернулся, натянул носки и уже бесшумно вышел из комнаты.

Согласен дед одолжить денег или нет — это дедово личное дело. А вот его пенсия — Серега знал, где дед ее прячет, — это, пожалуй, дело общее. То есть семейное. А какая у деда семья? Только он, Серега. Родители работают на Крайнем Севере и практически не имеют никакого отношения…

В общем, извини, дед. И подвинься. «Ямаха» будет моя!

Как ни пугал Ринат, что ждать не станет, а все-таки ни у кого из тех, кому он предлагал мотоцикл, не набралось достаточной суммы.

Или скорее — жажды такой, как у Сереги.

Если ты по-настоящему болен или влюблен — все опасения и осторожные мысли уже побоку.

«Ямаха» как будто чувствовала это дикое Серегино стремление.

Как только он опустил свой тощий мальчишеский зад на седло — вдохнул запах бензина, пыли и свеженького кожзама — седло упоенно вздохнуло, скрипнуло. Он пнул ногой стартер — «Ямаха» сыто заурчала. Погазовал, рычащими раскатами сотрясая стекла в домах вокруг, и с удовольствием ощутил, какая дикая мощь скрывается под седлом. Еще немного газу — и «Ямаха» взвилась и вынесла Серегу со двора на второстепенную дорогу, потом с нее — на проспект, и они полетели.

40, 50, 70, 90… Стрелка спидометра уверенно двигалась по кругу, взбираясь все выше.

«Вот это я понимаю! — восхищался Серега, зажмуривая слезящиеся глаза. Он был так счастлив, что забыл надеть шлем. Оставил его дома, у сумасшедшего деда. — Это настоящая скорость. Не то что „Восход“!»

Что-то необыкновенное происходило с ним в это мгновение: он просто слился с «Ямахой» в единое целое, и ни разу не испытанное раньше чувство покоя охватило его. Он стал недосягаем ни для кого, ни для чего — ни для ворчаний деда, ни для денежных проблем, ни для Лешкиного занудства. Никакие неприятности его не догонят, потому что никому и ничему за ним не угнаться теперь!

Скорость! Настоящая скорость!

— Не достанете! — завопил Серега, перекрикивая тугую волну встречного ветра.

Было еще рано, и машин по проспекту двигалось немного, но по дороге к центру число их нарастало. Серега не видел в этом проблемы — «Ямаха» рвалась в бой, и они шныряли между неповоротливыми авто, как щука среди плотвы — стремительной багрово-серебристой змеей… Вправо-влево, вправо-влево… Уаааау-рррау! Давай! Жми!

Никаких препятствий. Ты просто летишь. И за твоей спиной — инверсионный горячий след встает, как белые крылья. Никаких преград!

Сила. Свобода. Счастье.

Но что это впереди? Откуда?.. Сто-о-о-о-й!!!

Но «Ямаха» не пожелала стоять.

Она ведь не для этого была рождена.

Спустя два месяца после гибели Сереги Воронова его убитые горем родители снова приехали в город, чтобы похоронить деда. Известие о гибели любимого внука подкосило его: он слег в больницу и уже оттуда не вышел.

А спустя еще месяц в одном маленьком областном городке под Питером появился перекупщик. Он приехал специально, чтобы предложить знакомому парнишке, который бредил машинами и мотогонками, отличный спортивный вариант — японскую «Ямаху SR400». Совершенно новую, сияющую лакировкой и хромом, и с особыми самурайскими украшениями на баке.

Только теперь их было уже не восемь, а девять.