21. Следователь
После тщательнейшего просмотра видеоматериала, предоставленного ему Борисом Петровичем Масловым, Валерий понял, что зашел в тупик.
Как могло случиться, что инвалид на коляске заехал в подъезд, поднялся наверх, застрелил Веронику, затем каким-то образом добрался до ее окна (в квартире Вероники никаких следов от колес коляски не обнаружено!), чтобы выбросить пистолет. Уже этот план кажется невероятным, немыслимым фантастическим. Но ведь он и не покинул дом! Его коляска, если верить видео, так и осталась в доме. Спрашивается, как же Аркадий вернулся к себе домой? Неужели ему помогла Люба?
В кабинет Зосимова постучали.
– Да, войдите!
– Вы позволите? – в кабинет просунул голову Маслов.
– Борис Петрович! Как хорошо, что вы пришли…
Зосимов даже встал, чтобы поприветствовать своего добросовестного помощника, человека весьма достойного, вольного и очень ответственного.
На Маслове были новые джинсы, голубой джемпер и желтые замшевые ботинки. Видно было, что он надел все самое лучшее, новое, современное.
– Садитесь, пожалуйста!
Он усадил пенсионера рядом с собой, напротив раскрытого ноутбука, и снова включил записи.
– Вот смотрю, смотрю, но признаков инвалидности ни в ком не нахожу… Вы понимаете, о чем я? Все жильцы дома перемещаются бодро, уверенно… Сто раз пересматривал запись с Аркадием, увеличивал, как мог, чтобы убедиться в том, что это он… Вроде он… Но начиная с времени убийства Вероники никого, кто напоминал бы его, я не увидел. Может, там был вовсе и не он!
– Я, собственно говоря, чего пришел-то… – неуверенным голосом начал говорить Борис Петрович, и брови его, словно удивляясь его смелости, поползли вверх, к аккуратным розовым залысинам. – Я же тоже изучал видео, внимательно все рассматривал, потому как понимал: ну не мог Аркадий раствориться в доме, исчезнуть… Он же реальный человек! Значит, каким-то образом покинул дом. Причем без коляски.
– И?!
– Нашел некоторое несоответствие… Быть может, это мелочь, ерунда… Давайте посмотрим запись в день убийства, я даже запомнил точное время – 14.37, практически сразу после убийства. Смотрите…
Он ловко включил видео, чувствовалось, что он уверенно пользуется ноутбуком.
– Видите? Из того самого подъезда, куда заехал Аркадий на коляске, выходит наша соседка, всем нам, жильцам, хорошо известная Кира Осиповна Мейер. Знаете, вот говорят про соседок-пенсионерок, что все они сплетницы и все такое… Наша Кира в этом плане – человек прекрасный, душевный, всем всегда помогает, когда кто болеет или деньги нужны… Ее дети все разъехались кто куда, муж умер давно. Единственное существо, которое она любит и к которому привязана, ее собачка, болонка Фиби. Безобиднейшее существо! Вот, смотрите, видите! – вдруг оживился Маслов, и Валерий увидел на экране вышедшую из подъезда полноватую женщину в темном плаще, которая вела на поводке белую собачку.
– Да, вижу вашу Киру, и что? Я видел ее уже миллион раз! – сказал, вздохнув, Зосимов.
– Дело в том, что Фиби – девочка, понимаете? А вот теперь давайте прокрутим на несколько секунд назад, и вы увидите, что эта собачка справляет нужду по-мужски! Лапку задирает, видно?
– Что? Вы хотите сказать, что это не та собачка? Я правильно вас понимаю?
– Полагаю, что да. К тому же это животное ведет себя, посмотрите внимательно, очень нервно, она дергает за поводок, ей не нравится быть на поводке… В то время как наша Фиби – существо очень спокойное и никогда не ведет себя так… Да я просто уверен, что это не та собака, это не Фиби! Думаю, что это и не Кира! Темный плащ – такой найдется в гардеробе почти каждой женщины… Еще этот зонт. Ну, да, накрапывал дождь, это верно, но в данном случае он используется, чтобы скрыть лицо… Жаль, что лица этой женщины не видно, но я уверен, что это подмена, что это не Кира… Думаю, это и есть как раз тот человек, который въехал в подъезд на инвалидной коляске и вышел вот в таком обличье. Вполне допускаю, что это мужчина, может, и Аркадий, который замаскировался под Киру, чтобы не привлекать к себе внимание. И если мы остановимся на этой версии, то тогда из нашего дела исчезает элемент фантастики: получается, что в подъезд въехал инвалид, а вышла «женщина», соседка с собачкой. Причем женщина, которую во дворе знают абсолютно все! Вот почему я поначалу и не обратил на нее никакого внимания.
Поблагодарив Маслова за ценное наблюдение и выразив ему свое восхищение, Валерий снова остался один на один со своими невеселыми мыслями.
Дело Шитовых оказалось настолько серьезным и трудным, что он растерялся. А еще Валерию было стыдно, что, оказавшись в квартире Аркадия Шитова и увидев мужчину в инвалидной коляске, он сразу позволил сиделке сделать ему успокоительный укол, лишив его возможности давать показания. Получается, что Валерий Зосимов допустил прокол. И сейчас, когда в деле об убийстве Вероники появились еще три трупа (убийства трех ее любовников), то есть оно разрослось, Зосимов впал в уныние.
Итак. Неизвестно, кто был на коляске в доме Вероники, Аркадий или подставное лицо, инфаркт, однако, случился у настоящего Аркадия Шитова.
Теперь Люба. Может, она и замешана была каким-то образом в деле об убийстве Вероники, скорее всего, она помогала Аркадию расправиться с бывшей женой. И делала она это наверняка за большие деньги. Но и ее теперь не расспросишь – она тоже умерла, и тоже от инфаркта!
Максим Шитов вообще исчез. Хотя есть и другой вариант: он мог пропасть не по своей воле. Возможно даже, что его убили. Но это в том случае, если все эти убийства, внешне притянутые к личности Вероники, на самом деле связаны с делом Сычова, с его бандой.
Но вот каким образом все эти дела могут быть связаны, Зосимов не представлял.
Мысли его снова и снова возвращались к следам коляски в подъезде.
Как могли следы колес от коляски оказаться на лестничной площадке, если, скажем, убийца все же не больной, обезноженный Аркадий, а кто-то другой, здоровый, кто, застрелив Веронику, надел на себя черный плащ и, скрывая лицо зонтом, вышел из подъезда (причем из соседнего подъезда, а не из того, где находилась квартира Вероники) с фальшивой болонкой Фиби.
Если убийца ходил на своих двоих, то зачем ему было кататься по лестничной площадке на коляске?
И получалось, что убийство Вероники из ревности теперь, с появлением новых данных, выглядело куда уже не так однозначно.
Кто выиграл от смерти жертв?
Вероника, как это ни странно, успела позаботиться о своем завещании. Ее квартира, единственная недвижимость, которой она владела, была завещана Аркадию! Остальное же имущество – машина, драгоценности, мебель – она завещала своей матери, Маргарите Васильевне Зиминой.
Вот еще одна драматическая история! Оказывается, Вероника не общалась с матерью долгие годы, с тех пор как закончила школу.
Зосимов знал, что мать Вероники вызвали, она уже в Москве, остановилась в квартире дочери, где ждет, когда можно будет ее похоронить.
Вполне возможно, что именно эта женщина и приоткроет какие-нибудь семейные тайны, связанные с браком Вероники и Аркадия.
Валерий позвонил Людмиле, чтобы только услышать ее голос. Сказал, что будет поздно, что у него встреча, и поехал на Делегатскую.
…Он простоял несколько минут перед дверью в квартиру Вероники, рассматривая в который раз место преступления.
Информация, которую он получил от Лизы, была тщательно проверена, и факты подтвердились. Действительно, в январе уехал из дома и не вернулся Анатолий Еремин, тридцати девяти лет, нигде не работающий мужчина. По словам его родной сестры Анжелики, заявившей о его пропаже, он отправился к своей знакомой Веронике, и больше она его не видела. Недавно Анжелика Еремина улетала отдыхать в Турцию и должна была уже вернуться.
В феврале в полицию обратилась мать молодого музыканта, артиста ансамбля старинной музыки фаготиста Дмитрия Васильева, Ирина Константиновна Васильева. Из заявления следует, что он отправился на свидание к девушке по имени Вероника и не вернулся.
Этих двух женщин, Анжелику Еремину и Ирину Васильеву, Валерий решил навестить сразу же после визита к Маргарите Зиминой, матери Вероники.
Валерий поднялся на этаж выше, последний, пятый, осмотрелся. Две квартиры. На третьем вообще двери заштукатурены, на втором – одна квартира, на первом – тоже. Скорее всего, жильцы этого злополучного подъезда вообще ни при чем. Домработницы, родственники… Возможно, убийца Вероники был знаком с кем-то из обслуги одной из квартир, позаимствовал ключи с тем, чтобы потом ими воспользоваться. И этот кто-то, кто дал ключи от квартиры постороннему, теперь, когда в доме совершено убийство, будет молчать. Это как правило.
Или же убийца, знавший о видеонаблюдении, появился в доме, в квартире напротив жертвы, не за один день, а за два, за три…
Или же, что тоже возможно, вообще проживает в этом доме. Кто знает, кому еще насолила Вероника.
Эксперты, работавшие в квартире Максима Шитова, то есть в квартире, расположенной напротив квартиры, где проживала Вероника, обнаружили помимо следов обуви Шитова отчетливые следы коляски Аркадия. На сухом чистом паркете передней был хорошо виден (в деле имеется фотография) грязный след колеса. А колеса были грязные из-за дождя на улице. Следовательно, убийца на коляске все-таки был в квартире Максима, может, поджидал удобного момента, чтобы выехать, позвонить и, когда Вероника откроет дверь, выстрелить.
Но кто? Кто ее убил?
Снова вопросы закрутились по кругу…
Он позвонил. Дверь открыли не сразу. Он увидел мельканье в дверном глазке. Значит, в квартире кто-то был. А что, если как раз там скрывается Максим?
– Кто там? – наконец раздался тихий женский голос.
– Следователь Зосимов.
Дверь открылась, и он увидел невысокую хрупкую женщину в черном платье, черной косынке, завязанной на затылке, и в черных очках. Бледная кожа, розоватый маленький нос и бледные губы.
– Маргарита Васильевна?
– Да, это я, проходите, – произнесла чуть слышно женщина.
В квартире гулял ветер. Все окна были распахнуты. В воздухе слегка ощущался запах тины.
– Что? Холодно? Я сейчас все закрою.
Маргарита Васильевна, не дожидаясь ответа, поспешила закрыть окно в гостиной, затем в спальне и кухне.
– Я и сама уже замерзла, – донеслось до Зосимова, который осматривал изменившуюся обстановку квартиры. Он заметил, что в доме нет ни одного цветка. Все вазы, как солдаты, выстроились вдоль стены в гостиной. Квартира приобрела сиротливый, но очень чистый и опрятный вид.
– Вы не представляете, сколько ведер с этими засохшими вениками я выбросила… Вот уж поистине людям деньги некуда девать. Я знаю, сколько все эти букеты могли стоить.
После того как в квартире закончили свою работу эксперты, Маргарите Васильевне позволили жить там, навести порядок. Можно было представить себе, какие мысли одолевали ее, пока она находилась в квартире, прикасалась к вещам убитой дочери. И сколько вопросов у нее возникло по разным поводам…
– Вы еще не нашли убийцу Веронички? – спросила Зимина, приглашая Валерия за стол на кухне. Вскипел чайник, она разлила чай, поставила на стол вазочку с конфетами. – Угощайтесь. Чай необыкновенно вкусный. А уж конфеты… У нее весь буфет полный конфет, печенья разного… Видно, что это подарки. Вот ведь судьба, да? – она горько усмехнулась. – Ее так сильно любили, что не выдержали и убили.
– В смысле?
– Да это я так…
– Скажите, Маргарита Васильевна, когда вы последний раз видели свою дочь?
– Не помню. Мы с ней очень давно виделись. Ни я, ни она особо не горели желанием. Однако я все эти годы продолжала любить ее, но только не ту, которую буду хоронить, а другую, совсем еще девочку, неиспорченную, чистую, добрую и очень ласковую. Вот так.
Слезы хлынули из глаз, выражение лица при этом у нее не изменилось.
– Конфликт? Ссора?
– Не знаю, как так случилось, что я просмотрела ее… Вроде бы всегда была с ней, была уверена, что она мне доверяет… А когда умер муж, выяснилось, что дочь живет с его другом, другом нашей семьи, Фимой…
– Фима – это кто?
– Ефим Дворкин, говорю же, друг моего мужа. Не знаю, где и когда они схлестнулись с Вероникой, но эта история просто убила меня. Она была еще школьницей и, выходит, бегала к нему на свидания. Хотя, скорее всего, он сам за ней заезжал и увозил к себе. Думаю, он ее и испортил. Окончательно. Убил все чистое и прекрасное, что только могло быть в прелестной, талантливой и красивой девочке. Думаю, она тогда же повредилась рассудком.
– Как это? Не понимаю…
– Перестала адекватно воспринимать мир. Стала циничной и как-то быстро устала от жизни.
– Откуда вам про это известно? Ведь вы же с ней не общались.
– Сначала я ее прогнала. Знала, что она переехала жить к Фиме. Потом стала искать с ней встреч. Я видела, как ее привозят на машине, куда-то увозят. Видела, что он одевает ее, как куклу, что она вся сверкает брильянтами. И понимала, что потеряла ее навсегда. Что она никогда больше не вернется в нашу скромную квартиру, что ей не о чем будет говорить со своей несовременной матерью. Она для меня умерла…
– И все эти годы вы не интересовались ею?
– Мне повезло с зятем. Когда я узнала, что Вероника вышла замуж, я сама нашла Аркадия, познакомилась с ним и взяла с него слово, что он не расскажет Веронике о том, что мы с ним общаемся. Аркадий был единственным человеком, который понимал меня и который рассказывал мне о Веронике.
– Маргарита Васильевна, чтобы найти убийцу вашей дочери, нам необходимо узнать о ней как можно больше. Кто мог бы желать ей смерти? Или – кому выгодна ее смерть?
– Понятия не имею…
– Расскажите об отношениях Вероники с Аркадием.
– Да там все просто. Он любил ее, обожал.
– Он знал о том, что в ее жизни был Ефим?
– Подозревал, что она продолжает встречаться с ним, что Вероника и Ефим более близки, чем они с ней… Вы не представляете себе, как Аркадий страдал!
– В доме есть семейный альбом?
– Да, конечно… Я как раз вчера весь вечер рассматривала… Это старые снимки, ведь в последнее время все фотографии скачивают в компьютер, я по себе знаю… А компьютер, насколько я поняла, взяли на экспертизу. Вот я и листала альбом, вспоминала. Сейчас принесу.
Маргарита Васильевна была довольно молодой еще женщиной, и если бы не черная одежда, траурная косынка, она могла бы сойти за ровесницу своей дочери. Движения ее были быстры, и вся она, казалось, переполнена энергией.
Она вернулась с двумя толстыми альбомами. Открыв первый, который оказался свадебным, она показала Валерию чудесную пару – красавицу Веронику с Аркадием.
– Почему они расстались?
– А вы не знаете? Моя дочь не заслужила такого мужа, как Аркадий. – Маргарита пожала плечами. От нее пахло терпкими духами, словно она специально полила себя ими, желая избавиться от нестерпимого запаха разлагающихся цветов. – Эту историю мне рассказала Люба, с которой я потом подружилась. Люба – это сиделка, думаю, вы ее знаете.
Маргарита сказала это таким обыденным тоном, что Зосимов вдруг понял, что эта женщина, запечатанная самой смертью в стенах этой квартиры и на какое-то время выпавшая из реальной жизни, могла и не знать о смерти своего любимого зятя, равно как и смерти сиделки! Он решил выслушать ее не перебивая.
– И что же это за история?
И тут, к удивлению Зосимова, он услышал совершенно другую версию события, послужившего причиной для развода супругов. Со слов Маргариты выходило, что это Вероника, будучи в нетрезвом виде, наехала на своего мужа, сделав его инвалидом. И он, чтобы не взваливать на нее бремя ухода за тяжелобольным, отпустил ее на все четыре стороны, дав ей развод.
– Вот вы мне скажите как мужчина, – задумчиво проговорила, уставившись в одну точку на стене, Маргарита. – Для кого существует и процветает в прямом смысле этого слова индустрия живых цветов? Для кого цветочные магазины заполняются огромными букетами? Думаете, для честных и порядочных женщин? Уверена, что и вы тоже знаете ответ… Нет, нет и еще раз нет! Все эти прекрасные цветы, которыми была заставлена квартира Вероники, выращиваются для таких вот красивых и порочных женщин, какой была моя дочь. Можете осуждать меня, но я хочу сказать правду. А заодно все-таки добиться и от вас ответа: почему так? Почему так? Неужели плотское удовольствие, которое мужчины получали от моей дочери, заслуживает всех этих трат, цветов, подарков, драгоценностей? Наверное, я упустила что-то главное в жизни? Может быть, вместо того, чтобы жить в браке, достойно, уважая мужа и ухаживая за ним, не изменяя ему даже в мыслях, надо было завести себе десяток любовников, как это делала моя дочь, и жить себе, нигде не работая, ничем не занимаясь, разве что… в постели? Вам странно, что я говорю подобные вещи о своей мертвой дочери? Но вы поймите меня! Мы с Вероникой – антиподы. Я была хорошей и верной женой, а потом вдовой… И для меня измена мужу приравнивалась к большому греху. Моя же дочь, напротив, словно стремясь мне что-то доказать, пусть и неосознанно, выбрала совершенно другой путь… Скажите, вы вот часто покупаете своей жене цветы?
Зосимов смутился. Что тут ответишь? Нет, не часто. Почти никогда. Разве что по праздникам. И не сказать, что он очень заморачивался по этому поводу или испытывал стыд. Считал, что это все несерьезно, неважно.
– Честно? Нет, не часто.
– Я так и думала.
– Вы только что сказали очень важную вещь, – он попытался вернуться к интересующей его теме, – что это не Аркадий, а ваша дочь наехала на мужа да еще будучи нетрезвой… Так, может, вы мне ответите, зачем же он после всего этого дарит ей квартиру и заваливает цветами? Или же эти цветы были от другого человека, скажем, от его брата Максима?
– Это Аркадий. Хотел пробудить в ней совесть вот таким странным способом. А Максим просто не мог ему отказать.
– Аркадий не мог убить Веронику?
– Что-о? Ну вы даете! Что за вопрос?! Чтобы Аркадий убил Веронику? Какой бы она ни была, а он лучше всех знал ее сущность, у него бы рука не поднялась на нее. Даже если бы он ее люто возненавидел… Поверьте мне, Аркадий не такой.
– Но следы его инвалидной коляски были на лестничной клетке перед квартирой Вероники.
– Значит, это была не его коляска. К тому же самостоятельно он никогда бы не смог добраться туда. Даже учитывая, что он живет поблизости и ему всегда и во всем помогает Люба, все равно, он не стал бы… Или вы думаете, что Люба помогла ему добраться до Вероники и позволила ему пристрелить ее? Это полный бред!
– Но там следы именно его коляски!
– Говорю же, это нереально! Вы явно не там ищете!
– Хорошо. А что вы думаете, кто мог желать смерти Веронике?
– Я думаю, ее вообще убили по ошибке. Потому что ее, при всех ее недостатках, грехах, дурном характере, пьянстве, словом, вы поняли меня… Так вот, ее убивать не за что. Она никому не мешала. Любовники? Конечно, можно предположить, что ее вычислила, нашла жена одного из ее мужиков, и что? Думаете, эта женщина пришла бы и убила ее? Ну тогда ее должны были пристрелить или отравить еще лет десять тому назад, когда она была помоложе, не пила и выглядела куда лучше, здоровее… К тому же разве убийством любовницы можно остановить блуд мужа? Не будет Вероники, он все равно найдет, с кем изменить. Проще пристрелить самого мужа.
– Но ее убили. А перед этим застрелили вот прямо здесь, за этой дверью, еще трех человек! Трех мужчин.
Маргарита замерла, брови ее полезли вверх. Видно было, что услышанное никак не укладывалось в ее маленькой аккуратной голове.
– Трех мужчин? И кто такие?
– Приятели Вероники, – уклончиво ответил Зосимов.
– Ясно, что за приятели. Теперь понимаю, почему вы подозреваете Аркашу. Но все равно это не он. Возможно, Веронику любил еще кто-нибудь… Но должна сразу предупредить – это и не Ефим. Он привязан к ней как к самому близкому существу. Уж не знаю, какие точно отношения между ними были в последнее время, но, несмотря на свою злость и осуждение Ефима, я все эти годы была относительно спокойна за Веронику, зная, что он у нее есть. Не знаю, как вам все это объяснить… Да, понимаю, может, я заблуждалась и мне не надо было быть столь категоричной по отношению к своей дочери, но теперь-то уже ничего не исправишь… Но я всегда знала, что она сыта, здорова. И что если возникнут какие-нибудь серьезные проблемы, то у нее есть Ефим. Вот так.
– Не Аркадий, не Ефим… понятно. Еще скажите: Аркадий действительно не мог самостоятельно передвигаться на ногах?
– А… Понятно… Подозреваете, что он симулировал? Не думаю. Да если бы Аркаша встал и пошел, я бы непременно об этом узнала. Мы часто с ним видимся, перезваниваемся. Нет, нет…
– А помимо ног, позвоночника… его сердце? Он никогда на него не жаловался?
– Да вроде нет. Но об этом лучше спросить у Любы.
– Хорошо. Теперь Люба. Что это за человек? Откуда она? Как они с Аркадием познакомились?
– Максим обратился в одно агентство, искал сиделку. Сначала у Аркадия была медсестра, Татьяна, но потом она вышла замуж и уехала, кажется, и вот прислала вместо себя Любу. Что она за человек? Добрая, ответственная, Аркадий ею очень доволен. Она не просто за ним ухаживает, она ему служит! Думаю, что она благодарна ему за то, что он хорошо ей платит, да и живет она на всем готовом. У них хорошие, доверительные отношения.
– Она не замужем? У нее дети есть?
– Кажется, у нее никого, кроме сестры, нет. Вы что же, и ее тоже подозреваете?
Валерий собрался с духом и осторожно, подбирая слова, сообщил ей наконец о смерти Аркадия и Любы.
– Два сердечных приступа, вам не кажется это странным? – не давая ей возможности прийти в себя и пытаясь ее отвлечь, спросил он.
Она подняла голову, их взгляды встретились.
– Вы просто не знали, как мне сказать об этом? Поэтому так медлили? Потрошили меня, расспрашивали об Аркаше в то время, как знали, что его нет… Это жестоко.
– К сожалению, в моей профессии довольно часто приходится прибегать к подобным методам, но что поделать, тем более что у нас с вами одна и та же цель – найти убийцу Вероники!
– Да, конечно… – она болезненно усмехнулась. – Ваша профессия… Так, постойте. Мне надо собраться с мыслями… Что же это получается? Веронику убили, а Аркадий… умер? Инфаркт, говорите? Но он только в прошлом месяце, мне Люба говорила, был в больнице. Где его обследовали… И кардиограмма у него хорошая! Никаких проблем с сердцем у него не было. А Люба… Да она вообще была как лошадь! Она Аркашу на руках носила, в прямом смысле! Я не знаю, конечно… Но чтобы эта здоровенная Люба так расстроилась от смерти Аркаши, что померла… Что-то мне в это не верится.
– Мне тоже. Вот, ждем результаты вскрытия. Инфаркт – это предварительный диагноз.
– Подождите… Ведь Аркадий был очень состоятельным человеком, они на пару с Максимом владели фирмой, там еще такое трудное название на английском «Голден…».
– Да, я в курсе.
– И кому же теперь все достанется? Максу? Господи прости… – Маргарита перекрестилась. – Одна нехорошая мысль пришла… Но как пришла, так и ушла.
– Не так давно Аркадий отдал свою долю брату.
– Да? Надо же! Хотя… Аркаша ему доверял безгранично. Думаю, это даже правильно. Что же это получается? Максу достается и эта квартира? Ведь Вероника завещала эту квартиру Аркадию… Теперь же, когда Аркадия нет, она достанется брату как единственному наследнику?
– Скажите, что еще вы знаете о Любе? Может, она с кем-то общалась? У нее были подруги?
– Да ничего я о ней не знаю! Спросите у Макса, он-то точно все знает.
На столе лежала раскрытая книга. Должно быть, Маргарита Васильевна, чтобы как-то отвлечься, читала ее.
– Что за книга? – спросил он, пытаясь разглядеть обложку.
– Эмиль Золя, – она слабо улыбнулась. – Удивительно, в квартире я не нашла вообще ни одной книги! А тут – эта старая, потрепанная книга…
– Вы позволите мне взять ее? – Он вдруг подумал, что эту книгу мог оставить в квартире убийца.
– Вы где ее, кстати, нашли?
– Да вот прямо здесь, на столе, и нашла. Словно Вероника ее читала… Однако пустые бутылки и стаканы со следами виски и коньяка говорят об обратном.
Она была права. Вскрытие показало, что в крови Вероники была изрядная доза крепкого алкоголя.
– Что за роман?
– Знаете, малоизвестный роман, помнится, я читала его, когда была девочкой. «Проступок аббата Муре».
Валерий открыл книгу на случайной странице и прочел:
«Она захватывала пучками последние стебли распустившихся левкоев, безжалостно уминая атласные оборочки цветов. Она опустошила клумбы ночных фиалок, полураскрывшихся к вечеру; сжала, точно серпом, целое поле гелиотропов и собрала в кучу всю свою жатву. Под мышками у нее были связки лилий, огромные, словно вязанки тростника. И, нагрузившись с ног до головы цветами, она поднялась в павильон и свалила возле роз все эти фиалки, гвоздики, левкои, ночные фиалки, гелиотропы, лилии. И, не успев перевести дух, опять сбежала вниз…»
Муть, подумал он.
– И тут тоже цветы… – он направился к выходу. – Я вам ее верну, вот только отпечатки пальцев снимут…
– Знаете что?.. Подождите минутку…
Маргарита Васильевна встала, чтобы его проводить. Ткнула пальцем в книгу.
– Если мне не изменяет память, в книге что-то о цветах… Кажется, там трагический финал… Быть может, это как-то связано с Вероникой? Может, это знак?
Все вокруг становятся мнительными, когда речь идет о странной и безвременной кончине, об убийстве близкого человека. Все кажется подозрительным, невероятным, обращается внимание на все то, что прежде вряд ли бы кого заинтересовало.
– Может быть, – он старался быть вежливым.
Зосимов распрощался и вышел.
Разговор с Маргаритой Зиминой вышел тяжелым, каким-то муторным, у него даже голова разболелась. Остался неприятный осадок, связанный с реакцией этой женщины на смерть Аркадия. Как будто, пережив первые мгновенья этого потрясения, ее сознание заработало в практическую сторону вопроса: наследство, квартира…
Еще ему показалось, что Маргарита втайне, где-то очень глубоко в душе, завидовала своей дочери, ее возможности вести свободный образ жизни, будучи защищенной любовью и заботой волшебного Ефима.
Ефиму Дворкину он назначил встречу на утро следующего дня, и разговор с ним, Валерий чувствовал, должен был пролить свет на многие обстоятельства жизни Вероники.
Но сейчас ему предстояло встретиться с Анжеликой Ереминой. Он позвонил, убедился, что она вернулась из Турции, и поехал на Савеловскую.
