Последняя страсть. От принца к наркоману
Эта последняя страница в жизни Дианы, поэтому стоит рассказать об участниках этой драмы более детально.
Мохаммед аль-Файед — один из известнейших людей в Англии в 80–90-е годы минувшего столетия. Сам он родом из Египта, сын простого учителя. Начальный капитал появился у него после женитьбы. После развода с женой, умело использовав полученные дивиденды, стал активно заниматься вложением денег в выгодные проекты. И вскоре преуспел. Уже в 1971 году у него был собственный «Роллс-Ройс» с шофером. Он перебрался в Лондон, где приобрел себе апартаменты. Купил также замок, виллу в Сен-Тропе. А позже самой обсуждаемой новостью в финансовых кругах стала покупка им известнейшего отеля в Париже «Ритц». Немного позже весь Лондон обсуждал еще одно приобретение аль-Файеда — он купил самый известный в Лондоне универмаг «Харродс». Финансовые дела его шли как нельзя лучше. И это не осталось незамеченным в мире богатых людей. Сам султан Брунея, один из богатейших людей планеты, приглашает к себе аль-Файеда в роли финансового советника: сколько и во что вложить, где купить, что продать.
Богатство всегда дает власть и влияние. Это было в избытке у аль-Файеда. А также новые знакомства с сильными мира сего. К 80-м годам у Мохаммеда аль-Файеда была устойчивая финансовая империя, несмотря на то что вокруг нее не один раз вспыхивали разные скандалы, связанные с нечестной игрой, коррупцией, закулисными играми влиятельных людей. Секрет этой устойчивости был в большей степени в том, что среди влиятельных друзей аль-Файеда были и такие крупные политические фигуры, как отец принцессы Дианы граф Спенсер и его вторая жена Рейн.
Граф Спенсер не прочь был, например, отдохнуть в отеле «Ритц» с неплохой для него скидкой. Рейн была частой и уже уважаемой, особой гостьей в универмаге «Харродс», а вскоре вообще становится управляющим филиала универмага. С легкой руки графа Спенсера среди друзей аль-Файеда появляются новые и новые аристократы. Аль-Файед умел привлечь новых друзей обслуживанием и скидками в своем универмаге, всегда у него был для своих друзей забронирован номер в известнейшем французском отеле. Что тут говорить — всегда выигрывает тот, кто играет на слабостях людей.
Диана не единожды встречалась с самим аль-Файедом. Как ловкий и искушенный в людских пристрастиях, аль-Файед, например, всегда посещал матчи водного поло, где играл принц Чарльз. Там он и встречался с Дианой. После смерти отца, графа Спенсера, Диана все чаще начала самостоятельно наведываться в универмаг «Харродс», где ей уделялось особое внимание со стороны самого аль-Файеда. В начале 90-х годов отношения миллиардера и принцессы Дианы можно было оценить как очень дружеские.
Сам аль-Файед любил в разговорах вспомнить о том, что ему якобы сам граф Спенсер поручил в случае его смерти проявить заботу о дочерях и сыне. Но лично мне кажется, что у хитрого миллиардера были свои планы относительно Дианы. Он был прекрасно осведомлен обо всех перипетиях семейной жизни Чарльза и Дианы. И как истинный финансовый хищник, выжидал своего часа, ловко готовя сеть. Будем помнить о том, что самое надежное прикрытие финансового успеха — политическое. Таким образом, у миллиардера были все основания рассчитывать на дружбу с королевским двором. Граф Спенсер умер, ему нужно было найти замену. И аль-Файед расчетливо остановил свой выбор на Диане.
После развода Диана становится практически завсегдатаем универмага, где ее всегда ждал аль-Файед, готовый предложить чай, дружескую беседу. Еще и раньше этот египтянин предлагал Диане различного типа развлечения за свой счет: то погостить у него в замке, то слетать на курорт, но Диана отказывалась — у нее в то время были другие мужчины, да и сам аль-Файед не очень-то в силу своего возраста привлекал ее как мужчина.
В июне 1997 года миллиардер решает действовать более решительно — он прекрасно знает о том, что последний роман Дианы и кардиохирурга из Пакистана Хасната зашел в тупик и вот-вот закончится ничем. Нельзя было медлить, пока Диана не высмотрела себе другого самца. Аль-Файед предлагает Диане и ее детям шикарный отдых на вилле в Сен-Тропе.
Это предложение миллиардера слышали другие. И Диане тут же посоветовали: не принимать предложения. Все вокруг прекрасно понимали истинные цели аль-Файеда, понимали, что, став гостьей этого богатого египтянина с не самой лучшей репутацией в Лондоне, Диана рискует омрачить и свою собственную репутацию. Но с другой стороны, рассуждала сама Диана, чем плохо отдохнуть с детьми в чудном месте: прекрасное море, пляжи, отсутствие лишних глаз…
Да, кстати, лишние глаза аль-Файед очень не любил. Его дом в Лондоне охранялся ничуть не хуже секретного государственного учреждения. Все, что происходило в доме, было тщательно скрыто от любых случайных свидетелей. А против неслучайных, если таковые находились, всегда стоял на страже отряд из тридцати специалистов своего дела. В этом отряде были бывшие военные полицейские, бывшие парашютисты-десантники из полка особого назначения. Сам аль-Файед требовал от своего окружения — будь то слуги, охрана или жена, родственники — беспрекословного подчинения в своем доме. Ничто не должно было обсуждаться. И никогда. Его слово было законом, даже если оно было глупостью для профессионалов, скажем, для тех же охранников.
Закрытость от общества всегда рождает в этом обществе домыслы и предположения. В принципе, люди правы: если ты прячешь, значит, у тебя есть что прятать. Значит, не все так чисто.
Именно поэтому чересчур близкие отношения с этим миллиардером в Англии такой женщины, как мать наследника престола, могли быть истолкованы только отрицательно. Повторюсь: все понимали, чего в действительности хочет аль-Файед от принцессы.
Вы пока не догадываетесь? Минутку терпения.
Да, Диана приняла предложение аль-Файеда. Понимала ли она, что делает? Уверен — понимала. И не только понимала, но сознательно шла на это. Ведь роман с Хаснатом был близок к развязке. А она, вспомните, так привыкла к мужчинам…
В середине июля 1997 года Диана с детьми сначала на вертолете прямо из универмага улетает в аэропорт, оттуда на личном самолете миллиардера — в Сен-Тропе.
Для Дианы и ее сыновей было уже все приготовлено. Для них — отдельный бассейн. Хотите покататься по морю — вот вам в ваше распоряжение катер с капитаном, вот настоящий парусник. Хотите более шикарного и легкого плавания? Тогда для вас яхта. Каких-то шестьдесят метров длины…
Пока Диана и ее сыновья приходили в себя от поразивших их роскошеств, аль-Файед звонит своему старшему сыну Эмаду в Париж. И требует от него немедленно лететь в Сен-Тропе.
Ну вот, теперь и вам стала понятна вся игра аль-Файеда: все, что он делал, преследовало одну-единственную цель: он непременно хотел свести вместе Диану и своего старшего сына, которого в обществе звали просто Доди. Именно об этом и думали друзья Дианы, когда услышали о приглашении в Сен-Тропе. Для всех было ясным, как божий день, что туда непременно прибудет Доди. Думаю, об этом знала и Диана. А что Доди? Мужчина средних лет. Вполне себе нормальной внешности. Известен как мужчина-затейник, сменивший немало женщин на своем пути. Был женат. Неудачно. О нем еще говорили как о кинопродюсере, впрочем, не особенно успешном. Чем плохая пара для скучающей Дианы?
Но это далеко не все о Доди.
Ему было сорок два года, а он вел самый что ни на есть паразитический образ жизни. Он жил на деньги отца, не скрывал этого и не тяготился этим. Это устраивало и самого аль-Файеда — он не желал, чтобы сын выходил из его тени. Он не мог допустить, чтобы сын хоть в чем-то превзошел отца. Поэтому Доди ничем не занимался — он просто прогуливал свою жизнь. У него действительно была масса романов, в его «послужном списке» были известные поп-звезды и топ-модели.
Но при этом Доди был известен своими нервными вспышками, импульсивностью, резкостью в ситуациях, которые требовали больше рассудительности, чем обычно. И это еще не все. Доди в последние годы подружился с кокаином. Наркотик вошел в жизнь безвольного сына миллиардера блеском фантастических видений, и без них Доди уже не мог.
Многие сходятся на том, что аль-Файед решил: если уж дальше ничего не выгорит, так хотя бы вылечить сына. Он решил предложить Доди наркотик в королевской упаковке — саму принцессу Диану, мать наследного принца. Тут от одного имени, которое было на устах всех англичан, голова закружится. А уж какие фантастические картинки возникнут в голове, если только предположить… только предположить, что эта женщина окажется в твоей постели?
Но Доди принял приказ отца с некоторым замешательством. Дело в том, что в это время у него была женщина — американская топ-модель Келли Фишер. И с ней у него дела шли как будто даже в более-менее серьезном русле. Во всяком случае, со стороны Келли на Доди были свои планы. Поэтому, когда ее возлюбленный сообщил ей о приказе отца немедленно вылетать в Сен-Тропе, Келли ставит ему условие: она полетит вместе с ним. Полетела. Доди не мог ничего поделать.
Но Келли нельзя было показывать Диане. Поэтому между Доди и Келли существовал своеобразный договор: женщина прячется от лишних глаз на двухмачтовом судне, куда после заката солнца будет прибывать Доди. А днем… Что ж, если отец требует от сына развлекать скучающую принцессу Диану — так тому и быть.
В общем, Доди не прогадал. Диана понравилась ему, тут врать не нужно. Тридцатишестилетняя женщина, имеющая прекрасные формы тела, привлекательное лицо, на котором жаждущим блеском предательски блестели глаза — разве может быть день с такой женщиной скучным? А погасить свою фантазию и насытить страсть — была «ночная Келли».
Доди по-настоящему увлекся Дианой. У него был богатейший опыт в ухаживаниях за женщинами, и он не преминул им воспользоваться. Он знал одно золотое правило мужчин: уметь слушать, когда это надо. А Диана в первые дни с Доди буквально страдала словоизвержением, она рассказывала и рассказывала: о себе, своей жизни, о поездках в разные страны.
Второе правило, которое использовал Доди: дети. Если женщина, за которой вы ухаживаете, мать, значит, вам необходимо понравиться ее детям. Для сыновей Дианы Доди придумывал всевозможные забавы, не скупясь на деньги.
Стоит заметить, что Диана впервые встретила мужчину, полностью свободного от кого— или чего-либо. Если до этого ее любовники или были женаты и имели детей, или (как Хаснат) были влюблены в свое занятие, то Доди был птицей ну совершенно свободного полета. Его ничто и нигде не могло держать. Ах да, Келли… Ничего, после Сен-Тропе она получила полную отставку.
В общем, когда время отдыха принцессы Дианы и ее детей подошло к концу, Диана знала, что Доди уже вошел в ее жизнь. Ей был нужен именно такой мужчина: Доди видел в ней принцессу. Он преклонялся перед ней.
Этого не было раньше. Хаснат, как я уже говорил, видел в ней слабую, робкую женщину. Капитан Хьюитт — горячую партнершу в сексе. Кто-то усматривал в ней свой небольшой, но почетный трофей.
А вот Доди буквально стелился у ее ног. Он был готов на все и сразу.
Именно такой любовник был нужен Диане. Этого не было надобности приручать или переделывать — он уже был тем, кем должен быть.
Диана улетала из Сен-Тропе с грустью, но она дала понять Доди, что ничего не закончилось, что все только начинается. И он понял ее. Утром, после первой же ночи в своих апартаментах, Диана получает с почтой подарки: множество роз, фрукты. Золотые часики стоимостью под 10 тысяч фунтов.
Такие подарки насторожили ее друзей, когда она о них рассказала. Это было очень похоже на то, что Диану просто покупают. Женщина-аристократка должна была понимать, что, приняв эти дары, она должна будет заплатить за них — это были всем понятные правила игры.
Но Диане нравилось это! Она после развода с Чарльзом вдруг поняла, как это здорово: жить в роскоши, ни о чем не заботясь, получая удовольствие от каждого дня!
А Доди умел удивлять и удивлял. Через день он позвонил Диане и пригласил ее на ужин. Диана охотно согласилась и спросила, в каком ресторане это будет. На что Доди, как ни в чем не бывало, ответил, что это будет в Париже, ресторан он еще не выбрал…
О, именно такого ухаживания жаждала Диана.
На следующий день она и Доди тайно вылетают из Лондона. Конечно же, они останавливаются в отеле «Ритц» — этот отель ведь принадлежит отцу Доди, аль-Файеду. Диана наслаждается изысками имперского номера. Вряд ли она знает, что сутки пребывания в нем для любого другого человека стоят около шести тысяч фунтов стерлингов.
Этот день был сумасшедшим по количеству впечатлений. Музеи, исторические места, катание на катере по ночной Сене. Наконец, апартаменты Доди, из окон которых были видны Елисейские Поля.
Такая жизнь нравилась Диане.
И когда несколько дней спустя Доди опять предлагает Диане вместе отдохнуть, она ни на минуту не задумывается. И вот уже небольшой круиз по Средиземному морю. Конечно, на яхте аль-Файеда. Здесь Диане служили все: от Доди и капитана до матроса и кока. Принцесса была окружена поистине царским вниманием, словно не женщина была на яхте, а самая настоящая богиня. Только этого хватило бы Диане, чтобы назвать этот круиз настоящим раем. Но какой же рай без бриллиантов? И вот уже Диана получает настоящий бриллиантовый браслет.
А потом начинается самая настоящая сказка: яхта останавливается в бухте княжества Монако. Доди и Диана сходят на берег и целый день бродят по многочисленным ювелирным лавкам и магазинчикам. Диана выбирает — Доди платит. Еще, еще, еще…
За такие райские дни должны же быть не менее райскими и ночи, правда? Все было. Была сказка для буквально обезумевшей от вседозволенности и собственного величия принцессы.
А в это время где-то совсем недалеко за этой эйфорией Дианы внимательно наблюдал отец Доди — Мохаммед аль-Файед. Все, что тратилось сейчас, — тратилось из его кармана. Более того, все, что происходило, происходило по его сценарию. Диана жила в раю, была уверена, что этот рай создали исключительно для нее в силу того, что ее обожают. Она так и не поняла, что стала опять фигурой на шахматной доске. Причем на этот раз игра началась очень серьезная. Ставки для аль-Файеда были очень высоки. Вспомним — он сын простого учителя. Да, у него есть деньги. Много денег. Он влиятелен. Но у него не было того, что делало бы его полностью самодостаточным в своих собственных глазах: у него не было титула. Он не был аристократом. И этот факт тяжелее всего выносил аль-Файед. Он чувствовал то легкое пренебрежение, с которым к нему относились в высшем свете. Поэтому сближение его сына с матерью наследного принца, с принцессой Дианой, было чрезвычайно важно для его воспаленного самолюбия.
Диана, закрутив страстный роман с Доди, понимала, что ее выбор на этот раз не будет одобрен английским обществом. Во всяком случае, не всеми. И поэтому она решила, что чем хуже — тем лучше. Пусть в прессу просачиваются не робкие слухи — пусть однажды мир взорвет сенсационная фотография, откровенная, такая, чтобы у одних вызвать шок, у других сострадание, у третьих — зависть.
Да, зависть. Пусть Диана и отпустила свою прежнюю любовь — Хасната, она не простила ему того, что он предпочел свою работу ей. Диана была преисполнена желания хоть как-то наказать неуступчивого кардиохирурга, уязвить его, заставить сожалеть о своем решении расстаться. Доди, как казалось Диане, этот «мальчик из Голливуда», восточный мачо, подходил, ей казалось, как нельзя лучше.
Диана знала, что все время находится под прицелом папарацци. Она выбрала для своей цели место, приглядев там и возможность для папарацци спрятаться на таком расстоянии, чтобы они со своими длиннофокусными телеобъективами смогли сделать снимки нужного ей ракурса.
Потом был выбран день. Ничего не подозревающий Доди получил возможность несколько часов наслаждаться наедине обществом принцессы — дети были заняты в другом месте новой игрой.
На пляже оставались только Доди и Диана. Диана надела ярко-красный купальник, весьма откровенный — она знала, насколько фотогенично ее тело и лицо.
В какой-то момент она приблизилась к Доди, обняла его за шею. Потом ее руки стали ласкать грудь загорелого самца, скользнули ниже. Она подняла свое лицо навстречу Доди…
Папарацци, засевшие в кустах неподалеку, были вне себя от счастья: такие снимки обещали им неслыханные деньги.
Уже на следующий день практически все крупные СМИ, а за ними и газеты победнее напечатали эти фотографии. Вернее, одну, которая больше всех была наполнена скрытой томной страстью. Она получила очень краткое, но ясное название: «Поцелуй».
Факт нового романа Дианы с сыном египетского миллиардера с не самой чистой репутацией в обществе стал известен всему миру. И этот мир, вернее, та его часть, которая живо интересовалась жизнью принцессы, раскололась на две части. Одни с негодованием комментировали откровенно эротический снимок, увидев в нем пошлый вызов обществу, скатывание Дианы по наклонной в ту пропасть, из которой не будет больше выхода. Они настаивали на том, что наконец-то Диана открыла свою истинную сущность: женщина, жаждущая великолепия, славы и мужских ласк, пустышка по натуре, способная забыть о своем собственном происхождении, о титулах, о своих детях из-за блеска золота и бриллиантов, из-за развлечений и богатства.
Другие же попытались робко защищать своего кумира: мол, а что такого произошло? Диана — женщина свободного демократического общества, она имеет полное право на личную жизнь. Тем более она сейчас — свободная, она в разводе. А Доди аль-Файед — такой же член общества, как и сама Диана, как любой из нас. Подумаешь, говорят о нем разное. Пусть говорят. Обо всех нас говорят разное. Главное: в демократическом обществе, свободном от расовых, религиозных и всяких прочих предрассудков, каждый имеет право на свою личную жизнь по его усмотрению.
Вот, и демократия пригодилась…
Но для самой Дианы все разговоры вокруг нее, какие бы они ни были, были важны только в том ракурсе, что они вообще были. О ней говорили — и это было главным. А еще Диана внимательно следила за реакцией Хасната. Не будем забывать о ее возможностях заводить дружеские знакомства со слугами и обслуживающим персоналом. В отношениях с Хаснатом у Дианы также были «глаза и уши» в его больнице. Диана ждала, что ей расскажут о горьком сожалении Хасната, о вспышке настоящей ревности.
Но она ошиблась. Ее неумение видеть в людях их настоящее, а не показное, наносное сказалось и на этот раз. И на этот раз она переоценила саму себя в глазах другого мужчины.
Да, Хаснат среагировал, когда увидел на первой странице таблоидов этот откровенно-пошловатый «Поцелуй».
Как у настоящего мужчины, как просто у человека чести, этот снимок вызвал у него совершенно адекватную реакцию: Хаснат испытал отвращение.
Диана окончательно пала в его глазах.
