Начало совместной жизни

Лето Алены и Германа прошло в частых вылазках на природу. По выходным у них была разнообразная программа: друзья, шашлыки, отдых на озере – это то, что они делали с удовольствием. Правда, было заметно, что Алена проводит время активнее и веселее, однако Герман был счастлив оттого, что находится рядом с любимой, и она рада.

Не обошлось лето и без традиционных поездок на дачу – благо, родители влюбленных были садоводами-огородниками. Однако если в семье Германа огородничеством в основном занималась мама, Нина Андреевна, то в семье Алены «на хозяйстве» был папа, Александр Борисович.

Оно и неудивительно: мама Алены была женщина холеная, яркая, любящая себя и много внимания уделявшая своей внешности. Но при всей своей показной царственности Эльвира Анатольевна была человеком добрым, душевным и на удивление работящим. Правда, домашними и садово-огородными хлопотами она предпочитала заниматься только в кругу семьи, дабы не разрушать в глазах окружающих созданный образ женщины-подарка.

Вот и в этот сентябрьский вечер Эльвира Анатольевна готовила семейный ужин. Помешивая какой-то экзотический соус, она наблюдала за тем, как дочь весело порхает по кухне, что-то напевая под нос.

– А что, Герман сегодня снова будет ужинать с нами? – наивным голосом спросила она.

– Конечно, мамуля! – прочирикала Алена, но тут же осеклась, увидев, как удивленно вскинула ухоженные брови Эльвира Анатольевна, и уже совсем другим тоном продолжила: – А разве что-то не так?

Герман обосновался у них примерно месяц назад. Началось это почти случайно: в один из вечеров они засиделись почти до утра, и Алена предложила Герману остаться.

Вышло это настолько трогательно и по-детски, что они до сих пор порой смеялись, вспоминая попытки Германа уснуть на кресле, в которое никак не помещались его ноги, в то время как Алена делала вид, что уже спит, дабы не смущать и без того мающегося кавалера.

Через день Герман сказал, что нет смысла куда-то ехать, раз кресло уже обжито. Алена охотно согласилась, но на этот раз не стала мучить любимого прокрустовым ложем. Собственно, с той поры Герман ездил к себе домой только за вещами. Оба они не думали о том, что свершилось какое-то важное событие в их жизни, что они начали совместную жизнь. Просто оба понимали, что им так удобнее и приятнее.

И вдруг на кухне выясняется, что у родителей совершенно другое мнение по этому поводу.

– Конечно, не так! В нашем доме поселился мужчина, а я даже не знаю, в качестве кого он здесь присутствует! – после этих слов Эльвира Анатольевна подняла глаза к потолку и продолжила: – Он мой зять? Тогда почему вы не говорите, что планируете пожениться? Он наш новый жилец и снимает полкомнаты? Тогда почему ты готовишь ему ужин? Он чужой человек? Тогда что он тут вообще делает? И, между прочим, папа не одобряет ваше совместное проживание!

Алена сникла. Папино мнение было для Эльвиры Анатольевны тяжелой артиллерией в аргументации, она не разбрасывалась такими словами и если так сказала – значит, действительно так и есть.

Вернувшись в свою комнату, Алена с ногами забралась на кровать, обняла подушку, прижав ее к животу, и задумалась. Все те вопросы, которые задала ей мама, были правильными. Да вот только ответов на них у девушки не было. Более того, ее смутило, что она сама этими вопросами не задавалась.

В таком состоянии Алена просидела почти до прихода Германа. Не дожидаясь, что по возвращении с работы он начнет задавать вопросы про ее странное настроение, Алена поборола себя и встретила любимого счастливой улыбкой.

Несколько раз за этот вечер вопросы «Герман, а что дальше? Есть ли у нас планы на совместное будущее?» готовы были сорваться с ее губ. Однако она так и не осмелилась спросить вслух: то ли боялась услышать ответ, то ли опасалась, что сама не сможет дать четкого ответа.