12

Зимой и летом, весной и осенью в кабинете Дж. Паркера Лансинга на семнадцатом этаже высотного здания в финансовом квартале Нижнего Манхэттена горел камин. Этот скромный аксессуар обошелся в два миллиона долларов. К ним следовало прибавить высушенные на воздухе и порубленные березовые дрова, которые каждый день поднимались на грузовом лифте и складывались в антикварную, девятнадцатого века, корзину из кованого железа. Любой из коллег Паркера мог повесить на стену картину Сезанна. Но настоящий дровяной камин на семнадцатом этаже небоскреба в Манхэттене? Это говорило о хозяине столько, сколько не могла сказать никакая живопись.

В этот теплый октябрьский день огонь весело плясал за решеткой, а его жар гасился потоком воздуха от включенного кондиционера. Лансинг сидел напротив камина за длинным и узким обеденным столом эпохи Возрождения в центре расставленных полукругом компьютерных мониторов. Его гладкий, без волос, палец стучал по клавиатуре. Миллионер печатал двумя пальцами – в девятом классе школы он прогуливал уроки машинописи. Но ему было плевать. Машинопись – это для секретарей и рабочего класса. Дж. Паркер Лансинг родился в Нью-Йорке, но по части культуры и воспитания считал себя ближе к английской аристократии и даже выработал у себя похожий акцент.

Лансинг был президентом и исполнительным директором компании «Лансинг Партнерс», небольшой специализированной фирмы с Уолл-стрит. Фирма занималась высокочастотным алгоритмическим трейдингом. На «алготрейдинг», как его часто называли, приходилась большая доля торгов на фондовой и товарной бирже. Например, в 2013 году семьдесят процентов всех сделок на нью-йоркской фондовой бирже осуществлялось при помощи алгоритмического трейдинга – они заключались компьютерами без вмешательства людей. Эти сделки определялись компьютерным алгоритмом, который получал информацию по электронным каналам и обрабатывал ее за миллисекунды, гораздо быстрее любого человека.

На протяжении многих лет этот способ имел плохую репутацию. Но как это обычно бывает на Уолл-стрит, всему, что приносит деньги, позволяют существовать, пока не разгорается скандал. Люди утверждали, что алготрейдинг дает некоторым участникам рынка несправедливое преимущество. Финансовые рынки, говорили они, должны быть честными. Однако к тем, кто так думал, Лансинг не испытывал ничего, кроме презрения. Они заслужили свои денежные потери. Все гигантские транснациональные банки и брокерские дома использовали алготрейдинг, получая приличную прибыль за счет маленьких людей. И если маленькие люди теряли деньги, это была их собственная вина, расплата за наивность. А когда алготрейдинг взорвет рынок – этого не избежать, – правительство поможет им выпутаться. Приватизация прибыли, национализация убытков – так называется эта игра.

Например, существовала разработанная «Ситигруп» программа алготрейдинга под названием «Даггер», которая учитывала разницу в стоимости акций одной и той же компании, скажем, на фондовых биржах Нью-Йорка и Гонконга. «Даггер» покупала миллионы акций на одной бирже и продавала их на другой, извлекая прибыль из временной маржи, которая могла существовать меньше секунды. Другая знаменитая программа алготрейдинга, «Стеллс», внедренная «Дойче Банком», анализировала сделки на чикагской товарной бирже, выявляя статистические всплески в торговле нефтяными фьючерсами. «Стеллс» могла как покупать, так и продавать фьючерсные контракты на рынке и получать прибыль независимо от движения рынка вверх или вниз.

Кто терял деньги? Медленные, глупые трейдеры-люди. Обычные инвесторы. Пенсионные фонды. Большие и маленькие города по всей Америке, которые вложили свои скудные средства в акции. «Снимем шляпы, – думал Дж. Паркер, – перед всеми лохами, простофилями и придурками, которые считают, что на фондовых и товарных рынках ведется честная игра».

Компьютеры, которые управляют алготрейдингом, должны быть сверхмощными и располагаться как можно ближе к торговым площадкам. Даже мизерная задержка, скажем, на время, за которое свет пересекает реку в Нью-Джерси, может определять разницу между прибылью и убытком. В результате алготрейдингом занимаются в основном фирмы, расположенные непосредственно в финансовом квартале и связанные с биржами при помощи толстых оптоволоконных кабелей, которые идут от их компьютеров прямо к компьютерам биржи.

Дж. Паркер Лансинг родился и вырос в Верхнем Ист-Сайде – частная школа Сент-Пол, потом Гарвард, потом Гарвардская школа бизнеса. Начинал он в трейдинговом отделе банка «Голдман Сакс», где разрабатывал стратегии алготрейдинга. Лансинг не писал программы – он плохо разбирался в устройстве компьютеров. Программными кодами занимались другие. Его роль была иной – выявлять трейдинговые возможности и разрабатывать стратегии. Он придумал не один десяток алготрейдинговых атак для «Голдман Сакс» – программ, которые анализировали рынки, вынюхивая аномалии, выискивая несоответствия в марже покупки и продажи, выявляя глупости и фиксируя малейшие диспропорции в цене любого товара, от свиных желудков до золота. На этом зарабатывались колоссальные деньги. Банк хорошо оплачивал его работу. Лансинг вел обычную жизнь представителей своего класса: пентхаус в Трамп Тауэр, «коттедж» в Хэмптоне площадью двадцать пять тысяч квадратных футов и поместье в Гринвиче с многочисленными картинами Дэмьена Херста, состоящими из цветных кружков. И разумеется, банковские счета и холдинговые компании на Каймановых островах, обеспечивающие подоходный налог меньше, чем у тупицы, который косит его лужайку площадью четыре акра в Ист-Хэмптоне.

Примерно четыре года назад Паркеру пришла в голову одна идея для алготрейдинга, настолько блестящая и оригинальная, что он решил не делиться ею с банком «Голдман Сакс». Вместо этого он без лишнего шума расстался со своим работодателем и основал компанию «Лансинг Партнерс». Разработав стратегию реализации своей идеи алготрейдинга, Лансинг занялся поисками программиста. Тогда-то он и нашел Эрика Моро, одного из основателей хакерской группы под названием «Джондоу». В Моро удачно сочетались такие качества, как гениальность и гибкое отношение к этике.

В частной школе Сент-Пол Дж. Паркер был шумным задирой с зачесанными назад волосами. Вместе с компанией таких же шалопаев он большую часть времени был занят тем, что третировал учеников младших классов, слабаков и тупиц. Но в колледже парень начал понимать, что этот образ надменного забияки, который отлично работал в подготовительной школе, в реальной жизни обернется катастрофой и никогда не приведет его к заветной цели. Поэтому, приложив немало усилий и настойчивости, Лансинг превратил себя в культурного, воспитанного, хорошо одетого, склонного к размышлениям молодого человека, в речи которого проскальзывал легкий британский акцент. И что самое главное, он начал понимать, что вопреки тому, чему его учили родители, белые протестанты англосаксонского происхождения из Верхнего Ист-Сайда – не единственные достойные и умные люди на земле. На самом деле самыми умными часто оказывались люди других национальностей – евреи, поляки, индусы, итальянцы, ирландцы, китайцы… Одним из таких умных представителей этнических меньшинств был Моро, итальянский паренек с сальными волосами из какого-то ничем не примечательного городка в Нью-Джерси, родившийся в отвратительной семье из низшего класса, мужчины в которой были копами и пожарными. Несмотря на акцент, как у Тони Сопрано, никаких связей с мафией у него не было. Происхождение не помешало Эрику стать полезным гением. Лансинг не разбрасывался словами – Моро был настоящим гением, и шеф платил ему соответственно.

Блестящая идея Паркера представляла собой особую разновидность алготрейдинга. Для ее применения миллионер разработал, а Моро написал уникальную программу, которая получила название «Черная мамба». Так называется самая ядовитая змея в мире, одно из немногих животных, которые действительно будут охотиться на человека, чтобы убить его. Эта змея может ползти быстрее бегущего человека и жалить три раза в секунду. Количество яда, впрыскиваемое ею при каждом укусе, способно убить двадцать пять человек. Программа «Черная мамба», как и ее тезка в животном мире, была бесстрашным и смертельно опасным охотником. И решала она только одну задачу – это был бот, который питался другими программами алготрейдинга. Она пряталась в темных закоулках рынков, анализируя миллионы сделок, пока не находила цель – другую работающую программу алготрейдинга. «Черная мамба» наблюдала за действиями этой другой программы, пытаясь определить ее стратегию. А после выявления предсказуемой стратегии делала смертельный выпад. Зная, что покупает и продает ее жертва, «Мамба» предвидела сделки и опережала их, принося прибыль. Взаимные фонды часто использовали программы алготрейдинга, чтобы разбить одну крупную сделку на сотни мелких, и эта операция проводилась в течение нескольких часов, нередко на разных биржах. Цель этой стратегии заключалась в том, чтобы сохранить крупную сделку в тайне и таким образом не поднять или не опустить цену акций. Заранее зная, что собирается делать программа-соперница, «Мамба» покупала те небольшие пакеты акций на тысячную долю секунды раньше, чем жертва размещала заявку, а затем, еще долю секунды спустя, с прибылью продавала их этой же самой жертве. Этот трюк можно было проделывать не одну тысячу раз, прежде чем владельцы программы алготрейдинга понимали, что здесь что-то не так. Но к тому времени было уже поздно.

За последние годы «Черная мамба» заработала для компании «Лансинг Партнерс» восемьсот миллионов долларов. Однако эту стратегию нельзя было назвать неуязвимой. Некоторые крупные банки и хеджевые фонды заметили деятельность «Мамбы», и им не понравилось, что их обставляют в их собственной грязной игре. Они пытались противодействовать атакам, но Эрик Моро почти ежедневно настраивал свою программу. Когда «Мамба» ошибалась и приносила убытки, Моро модифицировал ее, когда стратегия переставала работать, ее создатель изобретал новую. Подобно непрерывно эволюционирующему вирусу, «Черная мамба» меняла свои атаки и даже свою основную структуру, так что через неделю ее уже невозможно было распознать.

В это утро в середине октября Дж. Паркер Лансинг наблюдал за действиями «Мамбы», которая курсировала по «черному пулу» биржевого рынка. Именно сегодня она выявила беспечную программу алготрейдинга, продававшую акции инсайдеров одной известной интернет-компании. Ровно девяносто дней назад эта организация провела первичное размещение своих акций на бирже. Через девяносто дней после первичного размещения инсайдеры, то есть лица, обладающие конфиденциальной информацией, получают право продавать свои акции. Это старая история, от «Фейсбука» до «Групона». Инсайдеры – основатели компании и венчурные капиталисты – по истечении девяноста дней выходят в кеш, оставив доверчивых участников первичного размещения с обесценившимися акциями. Сегодня заканчивались девяносто дней. По всей вероятности, инсайдеры начнут в массовом порядке продавать акции, но тихо и незаметно, с помощью программы алготрейдинга.

Похоже, инсайдеры компании будут выставлять на продажу большое количество акций пакетами от одной до пяти тысяч штук. Тупая маленькая программа алготрейдинга, которую они использовали, прятала сделки, маскируя их под действия многочисленных частных инвесторов. Но внезапная активность ровно через девяносто дней после первичного размещения ценных бумаг выглядела подозрительно. Кроме того, небрежность программы алготрейдинга привела к снижению курса акций. Остальные трейдеры стали обращать на это внимание. В результате программа увеличила продажи, пытаясь сбросить как можно больше акций, пока цена не опустилась еще ниже.

Дж. Паркер Лансинг почувствовал, как его рот наполняется слюной. Вот он, жирный гусь, о котором можно было только мечтать, – ждет, чтобы его зарезали, ощипали и зажарили.

Лансинг запустил «Черную мамбу» и наблюдал за ее действиями. Нынешняя стратегия называлась короткими продажами без покрытия. «Мамба» начнет продавать акции интернет-компании, которыми не владеет. Это было вполне законно. Если акции пойдут вниз – что неминуемо произойдет, – «Мамба» затем приобретет у программы алготрейдинга то же самое количество акций, что продала раньше. Красивая операция: продав акции, которые ей не принадлежат, а через несколько минут купив по меньшей цене точно такое же их количество, хитрая программа сведет баланс, не потратив ни цента, а разницу положит в карман. Покупатель получит акции по обычной процедуре биржевой сделки. Так «Мамба» замаскирует факт продажи того, чем она не владела.

Как и все прибыльные операции на Уолл-стрит, даже самые рискованные, это было абсолютно законно. Короткие продажи без покрытия приносили огромную прибыль – до тех пор, пока цена не продолжала падать.

Паркер наблюдал, как «Черная мамба» наносит удар. Разумеется, он не мог в режиме реального времени видеть, как проходит торговля, поскольку скорость была слишком высока, но знал, что программа сообщит ему о результатах закрытых сделок.

За несколько секунд «Мамба» продала на открытом рынке шестнадцать миллионов акций интернет-компании. Акции ей не принадлежали – это были короткие продажи без покрытия. Затем она стала ждать, когда программа алготрейдинга среагирует на снижение цены и выставит на продажу новые пакеты акций, которые «Мамба» начнет покупать по более низкой цене, неуклонно увеличивая свою прибыль.

Лансинг смотрел на экран, ожидая, что акции интернет-компании пойдут вниз или даже рухнут. Но ничего подобного не случилось. Наоборот, цена акций неожиданно начала расти.

Бизнесмен не верил своим глазам. В этом не было никакого смысла. Внезапно, без всякого предупреждения, инсайдеры прекратили сбрасывать акции и начали покупать – по все более высоким ценам! Почему? В отчаянии Паркер попытался выключить «Мамбу». Но было уже поздно: программа успела продать без покрытия шестнадцать миллионов акций. Отменить сделки было невозможно. А «тупая» программа алготрейдинга вместо того, чтобы предсказуемо продавать акции, сделала нечто невероятное. Она внезапно развернулась на сто восемьдесят градусов и купила весь необеспеченный пакет «Черной мамбы», с маржой – и в результате цена акций повысилась еще больше. После этого началось полное безумие: программа покинула черный пул ликвидности и начала открыто, на глазах у всего мира, покупать крупные пакеты акций на бирже НАСДАК, еще сильнее толкая цену вверх.

В результате всех этих неожиданных махинаций акции за несколько секунд подскочили в цене на тридцать процентов. Теперь для того, чтобы передать покупателю шестнадцать миллионов акций, которые продала «Мамба» (не владея ими), компания «Лансинг Партнерс» должна была купить эти акции по цене на тридцать процентов выше, чем продала их.

Это была классическая ситуация «короткого сжатия», самое ужасное и болезненное, что может случиться с трейдером. Через девяносто секунд участия в торгах Дж. Паркер Лансинг уже имел убыток в триста двадцать миллионов долларов, причем по мере повышения стоимости акций эта сумма стремительно росла – и он ничего не мог с этим поделать. Он был обязан «покрыть» свою позицию, купив шестнадцать миллионов акций, которые уже продал, не владея ими. Но как только миллионер выставил заявку на покупку, опасаясь дальнейшего подорожания, его вынужденное «покрытие» привело к повышению стоимости акций еще на пятнадцать процентов, увеличив и без того серьезный убыток.

Не было никакой возможности избежать этого классического короткого сжатия, развернуть торги вспять и избежать потерь. Рынок уничтожил Паркера. Он смотрел, как «Мамба» покупает последний пакет акций по цене на сорок шесть процентов выше изначальной.

Через двадцать секунд все было кончено. Дж. Паркер Лансинг потерял четыреста одиннадцать миллионов долларов.

Он безвольно обмяк в кресле. Руки у него дрожали. Во рту пересохло, а в ушах шумело. Как такое могло случиться? Как эта тупая программа алготрейдинга смогла перестроиться и повести себя настолько безумно, нелогично, неожиданно и странно?! Это была настолько блестящая стратегия, что она казалась просто невероятной. Она была возможна только в том случае, если программа алготрейдинга заранее знала, что будет делать «Мамба».

Если сформулировать вопрос таким образом, то ответ очевиден. Это не случайность. Не аномалия. «Черная мамба» стала жертвой атаки. «Тупая» программа алготрейдинга была написана специально для того, чтобы приманить «Мамбу», вовлечь ее в крупные рискованные операции, а затем захлопнуть ловушку короткого сжатия.

Не успел Лансинг подумать об этом, как из коридора послышался взволнованный голос и в кабинет ворвался Эрик Моро, его молодой, одетый в джинсовый костюм партнер. Бледное лицо программиста было взволнованным.

– Какого черта? Какого черта?!

– Сядь, Эрик. – Дж. Паркер вытянул руку с растопыренными пальцами.

– Ты что, не смотришь на мониторы?! Ты не видишь, что произошло?

– Пожалуйста, сядь. – Лансинг не опускал руку.

– Я хочу знать, что здесь происходит!

– Все очень просто, – тихим голосом произнес бизнесмен. – Мы стали жертвой специальной операции.

Моро пристально смотрел на него, и его лицо приняло задумчивое выражение.

– Тебе и вправду лучше сесть.

Затем Эрик опустился в массивное кожаное кресло и с шумом выдохнул.

– Мы должны, – продолжил его партнер, – найти того, кто это с нами проделал, и предпринять соответствующие действия.

– Соответствующие действия? Например? Какими могут быть «соответствующие действия» против этой вонючей мрази, которая только что нагрела нас на четыреста миллионов долларов?!

– Нечто настолько ужасное, чтобы больше никому даже не пришло в голову так поступать с нами. Только тогда, – Лансинг холодно улыбнулся, – мы сможем обезопасить наш бизнес.