ЖЕНЩИНА И ФЫРГЫНЬ
Уньгет и кайгусь, лесная женщина, стали вместе жить. Вечная у них жизнь. И сейчас живут. Всё у них есть.
Жила в лесу у озера женщина. Был у неё маленький сын Хасингет. Рядом с ней по соседству жила фыргынь. У неё была маленькая дочь. У фыргыни и у её дочери на каждой руке было по четыре пальца. А у женщины и у Хасингета — по пять. Фыргынь завидовала женщине, что у той сын. Фыргынь думала: «Вот вырастет Хасингет — охотиться будет, мясо приносить будет. Надо украсть мальчишку, пока мал, чтобы мать забыл, чтобы ко мне привык».
Однажды она женщину на озеро зовёт:
— Пойдём, соседка, искупаемся.
Женщина с ней пошла. Фыргынь говорит:
— Давай состязаться: кто дальше под водой проплывёт.
Женщина нырнула, поплыла. Далеко под водой поплыла. А фыргынь и в воду не вошла. Мальчика схватила, дочь свою оставила. И побежала, побежала, побежала…
Женщина вынырнула, оглянулась. Нет на берегу сына, нет фыргыни. Поплыла скорей назад, выскочила из воды. На берегу сидит маленькая четырёхпалая девочка. Женщина закричала:
— Сына моего унесла, а дочь свою оставила! Зачем мне дочь?!
Маленькая девочка заплакала. Женщина пожалела её. Пожалела — в свою землянку отнесла.
А фыргынь далеко к югу убежала. Там чум поставила. Мальчика Хасингета в нём растила.
Время прошло. Вырос Хасингет, парнем стал, на охоту начал ходить. Ловким стал, умелым стал. Без добычи не приходил. Как пойдёт на охоту — так оленя принесёт. А фыргынь много ест, быстро ест, только кости трещат! И всё ей мало. Сколько ни принесёт добычи Хасингет, ей мало. Каждый день говорит:
— Ты побольше мяса приноси, ты получше меня корми. Ведь я твоя мать.
А Хасингет думает: «У неё на руках по четыре пальца. У меня на руках по пять пальцев. Почему? Неужели она — моя мать? Может быть, она фыргынь? Может быть, она утащила меня у матери? У моей матери на руках, наверное, по пять пальцев, как и у меня. Может быть, моя настоящая мать голодает? Может быть, костного жира из оленьих ног и не пробует? А я тут какую-то фыргынь мясом-жиром кормлю. А я тут в бездонную утробу целые туши бросаю…»
Однажды он вернулся с охоты, подошёл к чуму, слушает. А там фыргынь на оленьих шкурах катается и распевает:
Я с Хасингетом убежала! Олений лоб, олений лоб!
Как много в нашем чуме стало оленьих ног, оленьих ног!
Я сына женщины украла! Олений лоб, олений лоб!
Приносит удалец немало оленьих ног, оленьих ног!
Хасингет вошёл в чум. Ведьма вскочила. Она подумала: «Парень, наверное, слышал мою песню. Что делать? Надо всыпать ему в еду травы, которая отбивает память». Она начала готовить еду. Положила мясо в котёл. Хасингет лёг, будто очень устал, глаза закрыл, а сам из-за рукава подсматривает. Старуха начала что-то трясти над котлом. Трясёт рукой и шёпотом напевает.
Хасингет встал. Старуха фыргынь говорит:
— Вот, сынок, ешь, я сварила, постаралась.
Хасингет говорит:
— Нет, мама, я есть не хочу.
Фыргынь тоже есть не стала. Легли спать. Утром она говорит:
— Когда пойдёшь на охоту, сынок, в северную сторону не ходи. Охоться только в южной стороне.
Хасингет ушёл на охоту. Идёт и думает: «Почему она мне запрещает ходить на север? Я никогда туда не ходил. А теперь пойду, посмотрю, что там». Он добыл оленя и пошёл на север. Долго шёл, увидел лыжню. Пошёл по лыжне. Она привела его к землянке. Он снял лыжи, взошёл на крышу, заглянул внутрь через дымник. Увидел женщину и девушку. У женщины пять пальцев на руках, у девушки — четыре. Над очагом висит котёл, в нём кипит вода. Вот девушка взяла несколько мышей и бросила их в котёл. Хасингет бросил в землянку большой кусок костного мозга. Он попал в котёл. Девушка закричала:
— Мама, мама! Смотри, в нашем котле жир! Никогда не было столько жиру!
Женщина ответила:
— Молчи. Того, кто мне носил бы жир, твоя мать давно унесла.
Хасингет понял, что он пришёл к своей родной матери. Он вошёл в землянку. Положил тушу оленя и говорит:
— Мама, я нашёл тебя. Я твой сын. Вот тебе мясо и жир.
Женщина сняла с огня котёл с мышами. Сняла котёл — выплеснула варево прочь. Потом сварила настоящего мяса. Они поели.
— Мама, как же мне перебраться к тебе? Ведь фыргынь меня не отпустит, — говорит Хасингет. — Она каждый день съедает оленя. Я ей приношу оленей.
Мать научила сына, как уйти от ведьмы. Она сказала:
— У старухи есть трава, которая отбивает память. Заставь её съесть мяса с этой травой и уходи. Она забудет, что ты есть на свете, и не погонится за тобой.
Хасингет так и сделал. Накормил злую фыргынь её собственной травой. И ушёл. Одну оставил в чуме навсегда.
Пришёл к матери и говорит:
— Теперь надо расправиться с четырёхпалой дочкой ведьмы.
Мать говорит:
— Не надо. Пусть живёт. Я её вырастила. Я кормила её дарами земли. Она ни в чём не виновата.
Стали они жить втроём. Хасингет на охоту ходил — оленей приносил. Хорошо жили. Всё.
Назад: УНЬГЕТ И ТИЛЬГЕТ
Дальше: ТУВИНСКИЕ СКАЗКИ
