10. Глубоко под землей

В столовой Валианта гуляли такие же сквозняки, как и во всех остальных помещениях его крепости, и Лиска была благодарна Джекобу за куртку, которую он набросил ей на плечи. Правда, теплая одежда не могла прогнать тревогу за его жизнь, как огонь в камине, куда слуги Валианта подбрасывали сырых поленьев, не мог прогнать холод.

Стол, стулья, тарелки, рюмки, даже приборы явно предназначались для людей, только стулья были оснащены ступеньками, чтобы карлик мог вскарабкаться по ним, не прибегая всякий раз к помощи слуги. Валиант был в превосходном расположении духа и, по счастью, истолковал молчание Джекоба как следствие усталости с дороги.

Слова стягивали ее сердце железным обручем.

Ей было стыдно за то, что она искала причину его долгого отсутствия в Кларе. После всех этих лет ей бы следовало знать его получше. Но она так устала – вся эта безнадежная любовь, вожделение, тоска по нему… Ей пошло на пользу покинуть Шванштайн и побыть какое-то время одной, почувствовать собственные силы. Быть счастливой без него. Страстная любовь ничего хорошего с собой не приносит, и уж тем более печально влюбиться в того, для кого любовь – всего лишь дурман, способный рассеяться, стоит только хорошенько проспаться. Пару раз она даже подумывала вообще в Шванштайн больше не возвращаться. Но теперь все было по-другому. Как она могла оставить его одного?

Валиант поинтересовался, как им косуля.

И в самом деле, как? Даже мясо в тарелке казалось лишь напоминанием о смерти. Лиска воткнула вилку в кусок и покосилась на Джекоба. Когда он боялся, он всегда выглядел очень юным. И очень ранимым.

«Ты дала клятву его оберегать, – нашептывало ей ее сердце снова и снова, – в тот самый день, когда он вызволил тебя из капкана». И что из того? Что толку в клятвах, если приходится тягаться со смертью. А смерть – что голодный волк в лесу. Отца Лисы она настигла вскоре после ее рождения, так что Лиска даже не помнила его лица, а три года спустя добычей смерти стала ее сестра.

Но только не Джекоб!

Пожалуйста, только не он…

Валиант уже в третий раз доверху наполнял свою тарелку и доказывал Джекобу, что дальше гоилы двинутся войной на Лотарингию, а никак не на Альбион. И кого это интересовало? Или еще: действительно ли родит дочь императрицы гоильскому королю младенца? За окном, словно оголодавший зверь, завывал ветер, а ночь была почти такой же зябкой, как Лискин страх.

– Да. Я знаю, на совете карликов я высказывался против! – Валиант явно перепил. Это делало его еще болтливее. И зубочистка, которой он выковыривал из зубов мясо косули, конечно, была позолоченной. – Копать так глубоко граничит с алчностью, но на сегодняшний день ничто не приносит бо́льшего дохода, чем залежи железной руды. – Карлик дождался, пока слуга унесет грязные тарелки, и наклонился к Джекобу, сидевшему напротив. – Копать под Мертвым Городом они вовсе не собирались. Эти идиоты заметили его только тогда, когда практически уткнулись в ворота.

– Неужели? – пробормотал Джекоб.

Он почти ни к чему не притронулся.

Лиска швырнула двум догам у камина кости, скопившиеся у нее на тарелке. Лисица в ней знала доподлинно, какой это деликатес. Валиант своих собак недолюбливал: они были такими огромными, что карлик превосходил их ростом едва ли на одну ладошку. Однако они перешли к нему заодно с прочим внутренним обустройством крепости.

– Им бы насыпать перед воротами груду камней и забыть о его существовании. – Зубочистка Валианта упала в подставленную ладонь слуги. – Ты же знаешь, я за здоровый бизнес. И кому они все это сбудут, даже если проникнут внутрь?

Джекоб вылил себе из бутылки жалкие капли вина, оставшиеся от Валианта.

– Проникнут куда?

Очевидно, слушал он так же невнимательно, как и Лиска.

– Да в склеп! О чем, по-твоему, я здесь битый час распространяюсь? Она что, тебе ничего не рассказывала?

Валиант бросил на Лиску укоризненный взгляд. Видимо, этой своей историей он угощал ее уже в тысячный раз. Но она была поглощена собственными мыслями, и бесконечные лекции о карликовой истории и карликовой политике ей докучали. Одна из собак подошла к ней и стала принюхиваться к ее руке. Наверное, учуяла лисицу под человечьей кожей.

Валиант понизил голос:

– Это усыпальница того короля с имечком, от которого язык сломаешь. Кусьмунта, или как его там. Ну, ты знаешь… Истребителя Ведьм.

Джекоб опустошил свой бокал.

– Гуисмунда?

– Да. Вроде того. Все держат в совершенной тайне. – Валиант махнул одному из слуг, указав на пустую бутылку вина. – Как прикажешь это понимать?! – рявкнул он на слугу. – А ну, неси новую!

– С недавних пор многие виноделы добавляют в красное вино эльфовую пыльцу! – проворчал он, обращаясь к Джекобу, в то время как слуга суетливо поспешил прочь. – Спрашивается, чего они раньше до этого не додумались. Они держат эльфов в клетках. В сотнях клеток. Уму непостижимо! – Он поднял бокал, приглашая Джекоба присоединиться. – За современность!

Джекоб заглянул в свой бокал, словно там плавали узники-эльфы.

– Его что, ограбили, этот склеп? – Голос его звучал так равнодушно, словно он поинтересовался у Валианта о его портном.

Карлик пожал плечами.

– Ты ведь знаешь карликовый совет. Экономят на спичках. Из охотников за сокровищами, которых они туда отправили, назад ни один не вернулся. Но я так тебе скажу: оно и к лучшему! Кому охота иметь оружие, способное с любой войной покончить в два счета? Где здесь бизнес?

Карлик разглагольствовал дальше, а Лиска почувствовала, что Джекоб ищет ее взгляда. Она не знала, чего было больше в его глазах: проблеска надежды или страха, что надежды не оправдаются. Истребитель Ведьм. Она попробовала вспомнить, что за истории охотники за сокровищами связывали с этим именем, но в голову ей приходило только то, что на каждом кладбище ведьм имелся камень, проклинавший этого короля.

– Можешь отвести меня к склепу?

Валиант уже облизывался при мысли о грандиозной прибыли, которую можно будет извлечь из войны, и вопрос Джекоба заставил его внезапно замолчать. Рот карлы скривился в такой злобной усмешке, что потешные усики наехали на золотые зубы.

– Стало быть, так и есть. Я-то уж думал, у тебя и впрямь появилась совесть. А все опять свелось к бизнесу. Ведь так?

Джекоб взял бокал у него из рук.

– Можешь отвести меня туда? Мне необходим твой ответ до того, как ты свалишься со стула.

Валиант отнял у него бокал.

– Кому ты хочешь его продать? Гоилам? Или ради разнообразия тебе вздумалось осчастливить своим содействием какого-нибудь людского короля и таким образом замолить свои проделки в соборе, что ты учинил на пару с каменнолицыми? Джекоб Бесшабашный, охотник за сокровищами, решающий, кто будет править миром…

Лицо Джекоба слегка побледнело. О Кровавой Свадьбе и о той роли, которую ему довелось на ней сыграть, он вспоминал не слишком охотно.

Он возразил карлику хриплым от раздражения голосом:

– Я помогал не гоилам, а моему брату.

Валиант насмешливо закатил глаза.

– Да, ясно. Ты у нас святой. Но тебе все равно следовало бы радоваться, что гоилы хранят в тайне, кто во время Кровавой Свадьбы уберег их каменную шкуру. Сейчас возмущение против них растет больше, чем когда-либо. Нападения в Виенне – ничто по сравнению с беспорядками у них в северных провинциях. В Пруссии и Гольштейне покушения в порядке вещей, а Альбион снабжает повстанцев оружием. Мир – это бочка с порохом. Никогда еще торговля взрывчаткой и боеприпасами не развивалась лучше. Лилии фей, веретена ведьм… – Карлик презрительно хрюкнул. – Да разве ж это товар? Прошлогодний снег! Торговля оружием! Вот за чем будущее. А руки рабочих-карликов собирают очень удобные в обращении бомбы!

В улыбке его было столько экстаза, словно он заглянул прямехонько в рай.

– Что там в этом склепе? – Лиска посмотрела вопросительно на Джекоба.

Валиант провел салфеткой по влажным от вина усикам.

– Самый смертоносный арбалет, какой когда-либо существовал на свете. – С каждым словом его язык ворочался все тяжелее. Лиске пришлось изрядно поднапрячься, чтобы разобрать словесную кашу. – Одна стрела в генеральскую грудь – и вся армия лишь груда трупов. Неплохо… даже у гоилов нет ничего похожего.

Лиска недоуменно поглядела на Джекоба.

И что все это значит? Неужели он хотел потратить оставшееся у него драгоценное время на поиски каких-то там сокровищ?

– Моя доля – пятьдесят процентов, – пробубнил Валиант. – Нет… шестьдесят. Или можешь забыть.

– Я дам тебе шестьдесят пять, – сказал Джекоб, – с тем условием, что завтра же спозаранку мы выступаем.