IV. Политическая партия в условиях постдемократии
В учебниках по политическим наукам взаимоотношения между партиями и их избирателями обычно строятся по принципу взаимосвязанных кругов возрастающего размера: самый малый круг включает в себя руководящее партийное ядро и его советников; в следующий круг входят депутаты партии в парламенте; далее — активные партийцы, тратящие много своего времени на партийную работу в качестве представителей местных госструктур, местных активистов, наемного персонала; затем — обычные члены партии, почти не работающие на нее, но желающие сохранять символическую связь с ней, время от времени помогающие в проведении отдельных мероприятий и регулярно выплачивающие членские взносы; потом — сторонники, или местные избиратели, не делающие для партии практически ничего, кроме дисциплинированного голосования за нее в день выборов; и наконец, самый большой круг — широкий целевой электорат, который партия агитирует отдать за нее свои голоса.
В чистой модели демократической партии эти круги являются концентрическими: вождей набирают из числа активистов, тех набирают из обычных партийцев, те же входят в состав тех слоев электората, которые партия стремится представлять и, соответственно, разделяют их чаяния и интересы. Основная Функция промежуточных кругов состоит в том, чтобы обеспечить двустороннее взаимодействие между политическими вождями и электоратом через различные партийные уровни.
Модель такого типа особенно важна для имиджа, создаваемого себе партиями рабочего класса, а также региональными и сепаратистскими партиями и даже некоторыми христианско-демократическими и фашистскими партиями. Такие партии возникают вне парламента в качестве социальных движений, а затем добиваются парламентского представительства. Однако на протяжении XXвека социальная база приобретала все большее значение и для старых партий, зародившихся внутри политической элиты и впоследствии вынужденных сколачивать для себя национальные движения, к чему их вынуждает эпоха демократии. По иронии судьбы эти партии стали все сильнее подавать себя в качестве партий того или иного движения как раз в тот момент, когда наступление постдемократии делает прежнюю модель партии как узкой политической элиты более жизнеспособной.
Подобно всем идеалам, демократическая модель концентрических кругов никогда не существовала в реальности. Однако в различные эпохи наблюдается то приближение к ней, то, напротив, удаление, и было бы полезно рассмотреть эти тенденции. Внутри любой организации, в общих чертах соответствующей демократической модели, возникают трения, когда руководство начинает подозревать, что активисты являются крайне нетипичными представителями электората, пусть даже самого лояльного; и поскольку те сами себя выбрали на эту роль, это подозрение, скорее всего, верно. В таком случае следует ожидать, что руководство воспользуется иными методами, чтобы узнать настроения избирателей. Вплоть до середины XXвека и изобретения опросов общественного мнения сделать это было трудно, и именно тогда активные члены партии успешно заявляли свои претензии на то, чтобы интерпретировать позицию избирателей. В наши дни все обстоит иначе.
Трения становятся еще заметнее, когда руководство полагает, что социальная база, обеспечиваемая местным электоратом, слишком мала, и начинает вербовать себе сторонников в среде массового электората.
Если этот процесс включает заигрывание с группами, враждебными интересам партийных активистов и ни в коем случае не входящими в концентрическую структуру существующей партии, то неизбежен конфликт. Если те или иные из этих групп удастся привлечь в партию в качестве ее активных членов, то конфликт происходит среди самих активистов, но партия переживает конструктивное обновление. Если новые группы оказываются задействованы лишь при опросах общественного мнения и при других вариантах внепартийной работы, тогда возникает возможность необычной связи между самым внешним и самым внутренним из концентрических кругов, минуя все промежуточные связи.
