Глава 8
МАРГАСОВ

Едва Михеев заикнулся о Володине, у Леонида заныло внутри. Он думал, выплыла история с часами, и старый выговор ему теперь показался манной небесной.

Но Михеев держал другое на уме. Как только это стало ясно, Леонид вылетел пробкой в дверь. Прочь, подальше от Михеева!

Он испытывал облегчение, хотя версия Нины уже набила оскомину. Он тянул из ее знакомых все возможное. Но дальше студенческих острот дело не подвигалось. Единственное, что он приобрел во всей этой канители, – своего персонального грабителя Семена Володина.

Леонид несколько раз задавал себе вопрос: имеет ли он право утаивать историю с часами? На это всегда находится убедительный ответ. Ну, конечно, имеет. Во-первых, это происшествие не относится к квартирным кражам и убийству. Во всяком случае, пока еще нет оснований утверждать обратное. Во-вторых, Володин не уйдет от него так или иначе. И он завел на Семена личную папку с того самого дня. И таксист теперь под его неусыпным оком.

Пока он корпел над своей версией, отдел искал убийцу, сбившись с ног. В кабинетах было пусто. Лишь изредка возвращались хмурые, заросшие сотрудники. Они звонили женам, дремали на диванах, потом исчезали опять. А он вычерчивал в поминутные клетки тот злосчастный день у Нины, и была в этой сетке дыра. Та минута, когда Крылова-младшая кому-то все рассказала про деньги. Он выискивал эту дыру.

Так протянулось еще двое суток. А на третьи по тихому коридору кто-то пробежал, хлопая дверями. Затем распахнулась дверь его кабинета – на пороге вырос Марков. Он четко сказал:

– Поедешь со мной. Не забудь оружие. Мигом!

Леонид выскочил в коридор, спина заместителя уже мелькала в дальнем конце. Когда Леонид выбежал во двор, Марков сидел в машине и ждал. Потом подоспели еще двое сотрудников.

– Порядок, эскадрон налицо, – сказал Марков. – Я-то уж подумал, что пропал. Отдел будто вымер после чумы. А тут такое дело – что твой пожар. Проточный переулок, – скомандовал он шоферу.

Шофер включил сирену и, взяв с места бешеную скорость, повел машину по осевой.

– Повезло вам, ребята, – сказал Марков, обернувшись, – сейчас будет выстрел в точку. И возне конец. Надо было только взяться, не разводя турусы.

Леонид так и представлял слово «оперативный» – скорость, быстрое решение и воля. Марков был точным выражением этого понятия. Оно было создано специально для него. И совсем не шло к Михееву. Михеев был чем-то обратным этому.

Марков первым вылез из машины, коротко бросил: «Понятых!» – это относилось к одному из сотрудников, – и быстро вошел во двор трехэтажного дома. Леонид едва поспевал за ним. У дверей с корявой цифрой «2» Марков резко нажал на кнопку звонка.

За дверью прошаркали, повозились, затем открыла старая женщина, спросила:

– Вам кого?

– Милиция, – коротко бросил Марков и, не задерживаясь ни секунды, прошел мимо, в глубь коридора.

У него, видно, было точное чутье. Не теряя времени на поиски, он коротко стукнул в четвертую справа комнату и, не дождавшись ответа, вошел. Леонид и второй сотрудник старались не отставать.

Там сидел, спустив с кровати ноги, высокий худой мужчина в трусах. Лицо его было заспанным и небритым. Он тер волосатую грудь и пытался продрать глаза.

– Здорово, Комар. Ты отличный партнер, и с тобой приятно работать. Ты изрядно поводил нас за нос. Дай лапу, Комар, я пожму ее с удовольствием, – звонким голосом произнес Марков.

Мужчина машинально протянул руку, и Марков от всей души ее тряхнул.

– В чем дело? – спросил мужчина, тревожась.

– В чем дело, Комар? Ты спрашиваешь, в чем дело? Не валяй дурака. Ты смелый человек, и тебе это ни к чему, – громко и взволнованно сказал Марков, расхаживая по комнате.

Он походя хлопнул мужчину по плечу.

– Рано или поздно, но ты бы мне попался. От меня, Комар, не уйдешь.

– Зря это вы, гражданин начальник, – хрипло сказал Комар. Он прочистил горло и закончил: – Ей-Богу, зря. Завязано с пятьдесят четвертого. С тех пор ни разу. Как вернулся из лагерей, так все и завязал, начальник.

Марков возбужденно подмигнул Леониду – до конца не сдается мужик, ну, что поделаешь с ним, этакий изворотливый!

– Понятые здесь? – спросил Марков, становясь деловитым.

– Здесь, – отозвался из коридора отставший сотрудник.

Он привел с собой пару домохозяек. Они держали в руках по паспорту и опасливо косились на хозяина комнаты. Их, видно, нашли на кухне. Одна была еще в фартуке.

– Итак, понятые здесь. Приступаем, – бодро сказал Марков. – Маргасов! Предлагаю сдать орудия взлома добровольно. А также деньги, взятые на месте преступления, – официально заявил Марков и добавил обыденно: – Найдем, будет хуже. Знаешь сам.

Сидевший по-прежнему на кровати Маргасов втянул голову в плечи, дрожащими руками взял рядом с табуретки пачку папирос, стал, ломая спички, закуривать.

– Нет у меня ничего, начальник. Ничего нет. Ей-Богу, зря это, – пробормотал Маргасов.

Обыск начался. Марков сидел за обеденным столом, сортируя содержимое коробочек с бумагами, и то, что его особенно интересовало, складывал отдельно.

Леонид заглянул через его плечо, увидел справки, документы, старые письма.

– Зубов, занесите в протокол обыска и изъятия.

Марков отодвинул в сторону аккуратно сложенную им пачку бумаг, потер ладонью о ладонь, отряхивая пыль.

Бумаги потерлись от древности. Все они имели тюремное и лагерное происхождение. Леонид вопросительно взглянул на Маркова.

– Пиши, Леонид, пиши. Тут его сущность. Вся подноготная. – Марков постучал указательным пальцем по столу.

– Товарищ подполковник, полюбуйтесь. Еще один паспорт. Теперь их два.

Сотрудник протянул старый, измятый паспорт.

– В сорок восьмом брали меня. Он потерялся, а... – начал живо Маргасов.

– А потом нашелся. Верно я говорю? – иронически спросил Марков.

– Верно, – сказал Маргасов обреченно.

Но обыск ничего не давал. Стоило с такой помпой, оглашая город сиреной, мчаться за этим паспортом! Но Марков не терял присутствия духа. Он поражал Леонида выдержкой. Спокойно подвел итоги:

– Что еще осталось? Батарея отопления. За батареей проверено?

Это было пока «белое пятно» – место за батареей.

– Тайник, значит, там. Да и быть ему больше негде, – сказал уверенно Марков. – Товарищ Смирнова, кажется? Вы ближе всех. Попробуйте рукой, —обратился Марков к понятой.

Леонид перестал писать, поднял глаза и вместе со всеми уставился на батарею.

Наступила напряженная тишина. Женщина загипнотизированно смотрела Маркову в глаза и не шевелилась. Маргасов переводил тревожный взгляд с Маркова на женщину.

– Смелее, смелее, – подбодрил весело Марков.

Глядя Маркову в глаза, понятая пошарила за батареей одеревеневшей рукой – там что-то звякнуло.

– Железки, – сказала женщина, выдергивая руку.

– Ну, ну. Тащите смелей, – сказал Марков, не шевельнув и бровью.

Прошла минута. И на столе лежали полуметровый ломик, зубило с острым концом и молоток с обтянутой кожей головкой. Их венчали три четвертных билета, новенькие и хрустящие – только из банка. Немного мятые и в паутине.

Теперь центром внимания стал Маргасов. Тот вначале пытался делать круглые глаза, но потом безнадежно махнул рукой и всхлипнул. Он развозил слезы по щетинистым скулам, этот ловкач, легко входивший в чужие квартиры. Он, не дрогнув, обрушил страшный удар на голову актера, а теперь рыдал, точно ребенок.

– Кончай комедию, Комар, ты попался. Слезы тебе не идут, как и крокодилу. В машину его, ребята, и не спускайте глаз, – сказал Марков, завершая этим небрежно легким росчерком операцию, стремительно проделанную прямо на глазах у Леонида.

Марков поймал его восхищенный взгляд и, проходя к дверям, потрепал по плечу.

Пока он, Леонид, и все остальные с умным видом плутали где-то в стороне, заместитель Марков взял преступника. Но как он вышел на верный след, никто не знает толком. Леонид спросил об этом, когда они привезли Комара в угрозыск и вышли из машины, но Марков только улыбнулся и ответил загадочно:

– Симпатии, Зубов, симпатии. Поработай с мое, и появятся симпатии. Кое-где и кое у кого.

То, что взят, кто нужно, не было сомнений. На жале отмычки имелся излом, и след его был неповторимым. НТО подтвердил, что след отмычки один и тот же. На всей серии ограбленных квартир от Сретенки и до улицы Герцена. И там, где убит актер...