Глава 17
КОШКИ-МЫШКИ
Так вот, непрошеный гость первым делом сказал Семену:
– Что же ты? А я-то...
– Ну, извини, Леон... Да ты только вспомни, в каком я был состоянии, – сказал Семен.
Питомец за словом в карман не лазил, но, видно, появление этого малого его потрясло основательно. Гость предъявлял свой счет, и речь, конечно, шла не о безобидной пьянке. И незавидное положение Семена уже усугублялось тем, что все это происходило в присутствии Сергея Сергеича. На глазах Учителя всплывали его потаенные секреты. Поэтому питомец избегал смотреть ему в глаза.
– Мой корешок – Леон, – промямлил он, стараясь дать какое-то объяснение насчет своих отношений с этим непонятным парнем и одновременно заигрывая перед тем.
Разговор у них не ладился. Человек, которого Семен назвал Леоном, давно пришел в себя и нес всякую околесицу. Но его уже волновало что-то другое, помимо Семена. Ноздри его так и подрагивали, как у охотничьей собаки. А зрачок, ближний к Сергею Сергеичу, все время отъезжал в сторону лестницы. Но гостеприимство обязывало, и Сергей Сергеич сказал:
– Значит, и вы боксером?
– Был. Не вышел носом – теперь только так. Для здоровья, – охотно ответил Леон.
– Я и не знал, что ты знаком с Веселовым, – сказал Семен.
Питомец старался откреститься на тот случай, если между Леоном и Веселовым что-то было. Это он давал понять Сергею Сергеичу, что Леон заявился сюда не по его вине.
– Собственно говоря, наше знакомство с Михаилом шапочное, – сообщил Леон. – «Здрасьте», и то не всегда. Просто тренер не в силах всех объехать. И попросил. Разыщи, мол, пожалуйста. Вот с Семеном мы поближе. У нас с ним другое дело.
Здесь Сергей Сергеич заметил, как Семен сделал знак головой, стараясь остановить Леона. А тот, видно, не понял или решил поиграть у Семена на нервах. Он, видно, был стреляный, знакомый питомца.
– Недавно мы с Семеном... – начал Леон.
На лице Семена появилось отсутствующее выражение, но Леон в это время, вероятно, сообразил, что к чему, или сжалился. Словом, он сказал:
– Впрочем, это неинтересно. Как-нибудь потом.
Настаивать Сергей Сергеич не решился. А главное – ему было не до этого. Он ждал, когда Леон встанет и в конце-то концов уберется вон. А того будто прорвало – он говорил без удержу.
В комнате стало темно. Семен поднялся и включил освещение. А Мастер у себя сидел впотьмах. И можно было представить, как его трясет от ярости.
– Вряд ли он сегодня вернется сюда. Скорее, он дома. На зимней квартире, – сказал Сергей Сергеич осторожно: он опасался выдать свое нетерпеливое желание.
Мало того, словно смеясь над самим собою, он был вынужден предложить:
– Посидите с нами. Вам, наверное, не к спеху?
– Пожалуй, посижу немного – и потопаю, – сказал Леон, точно делал одолжение, и сбросил плащ.
Он развалился на стуле. Судя по всему, ему здесь нравилось. И казалось, теперь его ничем не выкурить отсюда. Может, его здесь держала оставшаяся водка? И он надеялся все же дождаться Веселова и выпить?
– Ладно, молодежь, так и быть: разрешаю по рюмке, – сказал Сергей Сергеич.
Но Леон наотрез отказался.
– Завязал, – сказал он. – Семен подтвердит.
Семен что-то буркнул, поддерживая.
– Ну и молодчина, – произнес Сергей Сергеич, не зная, что делать дальше.
Леон поднялся, но радость Сергея Сергеича по этому поводу длилась недолго – гость начал деловито расхаживать по комнате.
– Воздух здесь благодать! Даже в комнате пахнет сосной. Раз уж выбрался за город в кои веки, надо подышать, – говорил Леон, разгуливая.
Его то и дело сносило к лестнице. Он так и описывал возле нее круги, словно та была намазана медом.
Иногда Сергей Сергеич перехватывал хитрые взгляды, которые Леон исподтишка адресовал Семену. Тот имел над Семеном какую-то власть. А питомец держался скованно, точно не знал, как себя вести. Все было бы просто, появись возможность вытрясти из Семена истину, оставшись с ним с глазу на глаз. Тогда, может, будет легко избавиться от нахального гостя. Но бросать Леона одного в комнате было рискованно. Чуть что – и он полезет по лестнице. В этом-то и была вся штука. Так появилось неведение. Неведение порождало неопределенное ожидание. И не было ничего хуже неопределенного ожидания в этот момент, когда с минуты на минуту предстояло действовать.
А пока ситуация становилась нелепой. Неожиданно свалившийся на голову незнакомец шарил глазами по грязной комнате, и, вероятно, в его голове волей-неволей вертелся вопрос: «Что здесь делают эти люди, на даче, у которой вид отнюдь не жилой?»
Вообще-то Леон был внешне беспечен, как человек, который торчал в гостях только потому, что один из присутствующих был его знакомым. Словом, отдавал дань условности. Но при таком стечении обстоятельств следовало быть готовым к худшему. Даже к тому, что это работник милиции. Так считал Сергей Сергеич.
При всем при том даже самый неудачный вариант – ну, если Леон из милиции – сулил пока лишь неудобство. Мастеру, сколько бы он там ни изрыгал проклятья, придется набраться терпения и посидеть впотьмах. Да, после ухода Леона надо будет сматываться отсюда немедля!
– До чего запустили дачу! Не слушает отца Михаил. Не желает, – сказал Сергей Сергеич. – У отца просто руки опускаются. «Хоть бы ты, – говорит, – повлиял». И вот застиг на месте. Но посудите сами. Что же мне, каждый день туда и обратно? И это после рабочего дня...
Порция лжи на этот раз была велика, и Сергей Сергеич почувствовал глухое раздражение оттого, что этот человек его заставляет лгать и изворачиваться.
«Конечно, не поверил», – подумал он, глядя Леону в глаза.
– Говорят, Веселов слыл способным когда-то. Но попойки и женщины для спортсмена – смерть, – разглагольствовал между тем Леон, заложив руки за спину. – Год еще можно продержаться кое-как, туда-сюда, а потом наступит крышка.
– Не только для спортсмена. Для всех, – сказал Сергей Сергеич веско. – Пить очень вредно.
– Ну да. Если не в меру, – согласился Леон. – Но спортсмену тем более. Сколько пропало ребят из-за этого!
– Теперь такая молодежь. Одно и то же на уме, – произнес Сергей Сергеич.
Семен хихикнул. Он уже освоился с присутствием этого типа, немного ожил и, как видно, находил в ситуации что-то смешное.
Леон тоже взглянул на Семена, подошел и поправил замок-«молнию» на кожаной куртке питомца. Спросил при этом Сергея Сергеича:
– Вы Михаилу родственник?
– Просто знакомый. Он меня уважает, и отец попросил повлиять. Но, вероятно, бесполезно. Едва увидел нас в окно, как ноги – в руки, только и видели его! – сказал Сергей Сергеич и добавил: – Может, ваши повлияют на него? Тот же тренер?
– Я передам, – пообещал Леон. – Конечно, надо что-то делать, если уж так далеко зашло.
Этой канители не было конца, и Леон пока еще не собирался восвояси. Сносить такое фальшивое положение дальше не хватало сил, и Сергей Сергеич решился.
Он вышел в переднюю, погремел для видимости какой-то жестяной утварью на кухонном столе и крикнул потом:
– Сема, подойди-ка на минутку!
Семен нехотя вывалился на зов из комнаты. Зацепил плечом за дверную раму. Из-за его головы в прихожую хлынул электрический свет.
– Притвори. Дует, сквозняк.
Семен не спеша закрыл дверь за собой. Буркнул:
– Ну?
Эта уловка была слишком откровенной. И тот, оставшийся в комнате, конечно, сообразил, что к чему. Но Сергей Сергеич не видел другого выхода.
– Что за птица? – шепнул он, следя за полосами света, опоясавшими дверь, и одним ухом прислушиваясь.
Там скрипнула половица где-то в глубине комнаты.
– Да фарцовщик один, – ответил Семен низким голосом.
Большего из него не удавалось вытащить. Он уперся – и все тут! И как уж Сергей Сергеич ни шипел:
– Пойми, глупая голова, он все испортит.
– Я говорю: один фарцовщик, – заладил Семен.
– Ладно, – оборвал Сергей Сергеич. – Тогда ты его...
Сверху долетел характерный звук, в котором невозможно было ошибиться – кто-то налетел на стул. Там, наверху, в мансарде.
Не закончив начатую мысль, Сергей Сергеич оттолкнул Семена и дернул дверь на себя. Она открывалась вечность. Влетев в комнату, Сергей Сергеич бросил первый взгляд на лестницу и увидел ноги Леона. Они стояли на верхних ступеньках, пятками к Сергею Сергеичу, а голова их хозяина торчала в мансарде.
– Нет лампочки. Я поднимался туда, – сказал Сергей Сергеич.
Леон обернулся, сделал шаг вниз, за ним второй и начал спускаться.
– Там кто-то есть. Мыши или кошка, – произнес он без тени смущения.
– Мыши, – категорично сказал Сергей Сергеич. – Обычные мыши.
– Подсыпать бы мышьяк. Или битое стекло. Иначе изгрызут все, что можно, – сразу зарассуждал Леон, сходя с последней ступеньки.
– Здесь им приволье. Каждый раз объедки, – сказал Сергей Сергеич.
Не сводя глаз с Леона, он услышал, как подошел Семен и твердо стал на шаг позади. Дыхание питомца заработало, точно перед броском.
– А вообще ничего отгрохали дачку. Летом благодать! – сказал Леон и положил ладони на спинку стула, не то собираясь взвесить его, прикинув на руке, не то всего лишь переставить.
«Если сейчас не уйдет, придется что-то предпринимать. Экстренно! – подумал Сергей Сергеич. – Даже будь у него еще кто-нибудь на улице».
Леон будто прочитал его мысли, снял руки со стула и сказал:
– Спасибо за компанию. Мне пора. Вы правы: ждать его бесполезно.
Он поднял с подоконника плащ и начал одеваться.
Сергей Сергеич был вначале огорошен таким неожиданным подарком. Когда уже казалось – не избавиться от этого въедливого типа обычными мирными средствами, он поразительно легко убрался сам.
– Салют! – сказал Леон на прощание и шагнул за дверь, точно одним движением снял с Сергея Сергеича каменную плиту.
Питомец тоже задышал с облегчением.
Когда за Леоном закрылась дверь и простучали его шаги по крыльцу, Сергей Сергеич сказал Семену:
– Ступай присмотри за ним. И жди на платформе.
Семен кивнул и, набросив плащ, ушел немедля. А Сергей Сергеич повернулся к лестнице, готовясь к объяснению.
Мастер не заставил ждать себя. Он показался на лестнице уже со своим чемоданчиком. Еще ступая по верхним ступенькам, злобно прохрипел:
– Расскажешь после. Но покуда не накрыли, надо сматывать удочки.
Он сходил так, будто неистово топтал ступени, но больше не сказал ни слова.
Сергей Сергеич быстренько собрался, и они вышли на улицу. Постояли у калитки – проверились. Переулок был пуст. Потом торопливо зашагали на платформу, спотыкаясь на рытвинах. Шли молча и за всю дорогу не проронили ни слова. Лишь временами Мастер отфыркивался сердито.
Семен дежурил на платформе, привалившись к газетному киоску.
– Уехал, – сказал он. – Только что уехал. Минут пяток прошло, как сел себе в вагон и покатил.
– Билет взял? – спросил Мастер отрывисто.
– Да нет. Ждал вас, – сказал Семен удивленно.
– Я спрашиваю: он взял билет или сел без билета? – повторил Мастер раздраженно.
– Взял, взял, – сказал Семен торопливо. – Подошел к кассе и взял.
– Хитер, значит, – буркнул Мастер.
Только теперь Сергей Сергеич сообразил, что к чему. Работники милиции ездили без билетов. Сунет свою книжку под нос контролеру – и не придерись. И если Леон из таких, значит, он умен и маскируется умело. Это Мастер и имел в виду.
Но Семен только пожал плечами. Ему подобные тонкости были не по плечу.
– Ничего себе словчили! Прихватили милицию на хвост еще за пять часов до дела, – не выдержал, съязвил Мастер, когда они взяли билеты и прошли в конец платформы.
– Вы считаете, он из милиции? – спросил Сергей Сергеич.
Семен было хмыкнул и хотел что-то вставить свое, но они так глянули на него разом, что он заткнулся на полуслове.
– Это видно за версту. На лбу так и было написано. Да вы что, оба ослепли? – сказал Мастер грубо.
Мастер, видно, не терял времени даром, изучая Леона, как подопытную свинку, из своего укрытия. Сверху читал, точно открытую книгу. Ему-то уж был заметен каждый жест этого молодого человека.
– У меня тоже мелькало такое подозрение, – кротко сообщил Сергей Сергеич.
– Мелькало, мелькало, – проворчал Мастер.
А в глазах у питомца так и было написано: «Трусят старички». Но в это-то Сергей Сергеич всегда твердо верил: осторожность еще никогда не была излишней.
С лязгом и ревом прилетела черная масса электрички. Ее прожектор пылал, точно глаз во лбу циклопа. Двери с шипением разошлись, пропуская немногих пассажиров. Сергей Сергеич задержался, обождал, пока опустеет перрон возле вагонов. Только одинокие фигуры приехавших уходили прочь с платформы. Он стоял в хвосте электрички, и ему отсюда был виден весь состав. А едва он зашел в вагон, двери захлопнулись с шумом, и поезд прокатил вдоль безлюдной платформы.
За их спиной сидела кучка девушек, и Мастеру пришлось помалкивать. Зато Сергей Сергеич ловил его ледяные взгляды, которые не сулили ничего хорошего. Мастер так и буравил острыми зрачками, словно собирался просверлить насквозь.
И он понял, что теперь-то Мастер тоже не ограничится одним только делом. Потом постарается убрать и его, и Семена. А о том, чтобы захватить Мастера врасплох, не могло быть и речи. И бороться с ним придется в одиночку. Кто знает, что на уме у питомца? Сегодняшний день показал, что Семен так и не стал его послушным орудием и вел свою скрытую игру.
Но, может, это и к лучшему. Ну, то, что появились основания отделаться от Семена. Он был бы ему в тягость после. После того, как закончится все и надо будет уходить на дно. В глубокий спасительный ил.
В том, что придется исчезнуть, не было сомнений. Он был согласен с Мастером: в этом Леоне в самом деле было кое-что милицейское, и он наверняка заподозрил что-то. Да и что там говорить, всяк припомнит ревизора, который приходил в канун ограбления.
В Быкове Мастер поднялся, кивнул спутникам и пошел к выходу. Они разгадали его маневр и вышли следом. На сердитой физиономии Мастера мелькнуло подобие одобрения.
Здесь они пересели на другую электричку, и Сергей Сергеич вновь не заметил ничего такого, что бы заставило насторожиться. Словом, жаловаться было грех, пока ситуация складывалась не так уж плохо. А что касается дачи, может, это и к лучшему, то, что они убрались с такой малонадежной базы.
Когда они прикатили в город и у них впереди еще была масса времени, Сергей Сергеич подумал, что это тоже к лучшему. Он еще успеет сделать кое-что необходимое сейчас.
Он предложил заехать к себе, и они потянулись за ним, как нитка за иголкой. Вернее, они остались за углом, а к себе он пошел один. Теперь домой их не заманишь и медом. Каждый заботился о своем собственном будущем, и лишние свидетели им были просто ни к чему.
Он открыл входную дверь и, стараясь не шуметь, прошел по коридору. У соседей были гости, и за их дверью стоял гул голосов.
В комнате он первым делом засунул руку за диван и достал пистолет, завернутый в старую трикотажную майку. Рукоятка старого «ТТ» еще тускло лоснилась от смазки. Сергей Сергеич протер рукоятку насухо и засунул пистолет во внутренний карман пиджака. Потом он извлек из глубины платяного шкафа черно-бурую лису и, выпустив из брюк рубаху, обмотал вокруг пояса. Мех приятно щекотал кожу.
Еще оставались тугие пачки новеньких двадцатипятирублевок. Он разложил их по карманам брюк и пиджака. Фигуру его разнесло безобразно, но плащ был просторен и мог бы спрятать под собой еще одного Сергея Сергеича.
Он застегнулся на все пуговицы и окинул стены последним, прощальным взглядом. Когда он запирал комнату, соседняя дверь распахнулась, и вышла женщина с горой грязных тарелок, вслед за ней, как клубы пара, вырвались нестройные голоса.
– С приездом, – сказала соседка и, не дожидаясь ответа, посеменила на кухню.
Сергей Сергеич на Семенов манер пожал плечами. Откуда это ей стало известно про его отъезд? Однако на удивление не хватало времени. Он захлопнул за собой дверь квартиры и не торопясь вышел на улицу.
При его появлении они умолкли. Оборвали разговор на полуслове. Вероятно, Мастер вербовал Семена напоследок. И кажется, не без результата – питомец прятал глаза, будто нашкодил. Зато сам Мастер встретил его открытым наглым взглядом. Беззастенчиво провел глазами по карманам Сергея Сергеича и понимающе усмехнулся. Жаль, до поры до времени приходилось терпеть этого негодяя.
– Подзакусим на дорожку, – сказал Мастер, – когда еще придется...
– Я знаю одно местечко. А, Сергей Сергеич? – засуетился Семен заискивающе.
Сергей Сергеич хлопнул его по плечу и засмеялся беспечно, маскируя свои догадки и намерения.
Они зашли во второразрядный ресторан и просидели до его закрытия. Шутили, будто лучшие друзья. Даже жесткая физиономия Мастера и та подобрела. Сергей Сергеич чувствовал, как их объединило общее волнение. Сам он и Семен почти не ели, Мастер уплетал бифштекс и грубовато подшучивал над ними.
Говорил в основном Семен. Предстартовая лихорадка щекотала его кончиками холодных пальцев. Он был неестественно оживлен и строил из себя опытного завсегдатая ресторанов.
– Ну, – уговаривал он, – ну, выпьем хотя бы портвейна номер одиннадцать? Между прочим, классный портвейн, – и тыкал пальцем в меню.
Одновременно он пытался загипнотизировать красавицу с фиолетовой прической, но потерпел неудачу. Красавица сидела в окружении мужчин, которые были похожи на киноработников в своих замшевых куртках. Так вот, она взглянула на Семена, точно он был бревном, и равнодушно отвернулась.
Тогда Семен облюбовал сорокалетнюю блондинку и начал долго смотреть на нее, пуская облака табачного дыма. Блондинка приняла вызов и стала поглядывать из-под ресниц.
Потом Семен встал, лихо швырнул окурок в тарелку и пошел к блондинке. Блондинка поднялась с торжествующей усмешкой, и они присоединились к толпе танцующих.
– Зачем тебе этот сопляк? Ты с ним, как пить дать, засыплешься, – промолвил Мастер, отложив вилку.
– Да нет, он не так уж и прост. Он пойдет далеко, – возразил Сергей Сергеич.
Но тут же подумал, чго Мастер намеренно их ссорит, и добавил, подыгрывая:
– Но в самом деле. С ним всегда приходится в оба...
Постепенно зал опустел. Ушли музыканты, и администратор в черном лоснящемся костюме выключил самую большую люстру.
– Пошли, – сказал Мастер и внимательно посмотрел на Сергея Сергеича, словно проверял напоследок.
Сергей Сергеич подозвал официанта и рассчитался. Потом они пересекли полупустой зал, где уже началась уборка и официантки перед носом засидевшихся гуляк ставили на стол перевернутые стулья.
На улице стояла безмятежная тишина. Холодный влажный ветер, задувавший весь день напролет, исчез, и в небе сквозь грязные рваные облака проглянули слабые редкие звезды. На воздухе Сергеем Сергеичем овладела мелкая предательская дрожь. Он спрятал руки в карманы. Покосился на спутников. Но тем было не до него. Они были сосредоточенно заняты каждый собой.
С полчаса шли пешком. Не сговариваясь, покурили в чахлом скверике. Скверик был затерт среди громадных зданий, и листья его возле фонарей казались коричневыми от пыли.
– Пора, – сказал опять Мастер и щелчком запустил свой окурок в темноту, красная точка прочертила половину траектории и погасла на лету.
Семен выбежал на середину улицы и начал ловить такси. Наконец один частник на «Победе» внял его жестам, притормозил, и после недолгих переговоров Семен помахал рукой.
В машине терпко шибало в нос бензином. «Победа» дребезжала, точно ящик с гайками. А частник неумолчно поносил инспекцию ОРУДа и администрацию бензоколонок. Сидя рядом с ним, Сергей Сергеевич успокоился. Не то чтобы с ним стало все в порядке. Сегодня решалось то, к чему он готовился всю жизнь. Просто исчез этот захлестывающий разум страх, и теперь он был в себе уверен.
За спиной сидели притихшие соратники и враги. По их темным лицам проносились волны серого люминесцентного света.
Он остановил машину за три квартала до улицы Веснина и полез в карман.
– Бросьте. Когда-нибудь сочтемся, – сказал владелец машины не совсем уверенно...
Сергей Сергеич молча протянул два рубля.
– Ладно, пойдет на штраф, – сказал водитель и взял деньги.
Они подождали, пока частник завернет за угол, и быстро пошагали вперед. Возбуждение их организовало, заставило идти в ногу, и шаги четко зазвучали по вымершей улице.
Потом впереди вспыхнул луч машины. Она не спеша вывернула не то из ворот, не то из-за угла и поехала навстречу, толкая перед собой полосу желтого света.
Вся тройка, словно по команде, приникла поближе к стенке. Машина тихо катила, будто у нее отказывал мотор. Она проехала под фонарем, и Сергей Сергеич увидел, что это небольшой автобус с красной продольной полосой. Автобус дернулся и встал. Из дверцы один за другим сыпанули четыре человека, точно парашютисты в групповом прыжке, и загородили путь.
Тотчас неподалеку за спиной затарахтел еще один мотор и вдоль тротуара лег луч света. Сергей Сергеич обернулся и обнаружил новую машину. Светлая штатская «Волга» медленно тронулась с места, описывая дугу.
– Прошу спокойненько в машину, – произнес один из четверых.
– А что мы сделали такого? – задиристо сказал Семен.
Но Сергей Сергеич уже понял все: тот из четверых, который переминался с ноги на ногу рядом с говорившим, был вылитый Леон. Настолько вылитый, что слово «похож» тут было просто лишним. И вместо отчаяния Сергей Сергеич, к своему удивлению, почувствовал усталость, мгновенно опустошившую его.
Он только посмотрел на Мастера. А тот, не вымолвив ни слова, направился к машине. Тогда Сергей Сергеич полез за ним в автобус.
– Минуточку, – сказал Леон, – одна формальность.
Он пробежал пальцами по карманам Сергея Сергеича, будто пробовал клавиатуру, и вытащил пистолет.
– Прошу, – сказал Леон, кивнув головой на автобус.
Сергей Сергеич занес ногу на ступеньку и промахнулся. Позади запоздало заметался Семен. У питомца было слишком много здоровья, и ему казалось нелогичным сдаваться так же добровольно, не оказав сопротивления, соответственного случаю.
Наконец, тяжело дыша, Семен бухнулся прямо на скамью. Скамья задрожала, как натянутая струна. Затем в автобус влезли Леон и еще двое. И сели напротив. В машине стало тихо, будто никто не дышал. Только снаружи проникал приглушенный говор. Потом хлопнула дверца «Волги», и та прошумела мимо. Затем тронулся автобус. На этот раз его мотор работал ритмично.
Машина шла на большой скорости, но у Сергея Сергеича было такое ощущение, будто он плывет. Он почти не заметил, когда автобус встал.
Потом их повели через двор управления. Мастер все так же шагал впереди. Двор сменился коридором. Коридору не было конца – вероятно, можно было припомнить целую жизнь, пока пройдешь его. Но Сергею Сергеичу не хотелось думать. Так было легче – не думать, идти себе, переставляя ноги, и ни на что не обращать внимания. Пусть себе мимо течет!
И только один раз его невольно выбило из этого защитного футляра, когда стоявший у стены милицейский офицер в чине майора вдруг козырнул Мастеру. А Мастер как-то привычно кивнул и сказал:
– Здравствуйте, здравствуйте!
Сергей Сергеич немного подивился этому, и это удивление погасло, как искра.
Затем он увидел Маркова. Марков стоял в глубине кабинета. Он почти не изменился с тех далеких пор. Только теперь он был в погонах подполковника.
Редкие брови Маркова полезли вверх, и он сказал Сергею Сергеичу:
– Мать честная! Сколько лет, сколько зим!.. Михеев, это же мой старинный приятель!
С последним он адресовался к Мастеру. А Мастер, в свою очередь, сказал:
– Вот как? Обыщите. У него кое-что при себе. Из того, что взято на улице Удальцова и у Крыловых. Улики он решил носить при себе.
