Глава 4

Поднявшись на палубу, капитан увидел на баке старпома. Бутылка со спиртом стояла у его ног.

– Ну, как? – поинтересовался Титов, как только Василий Терентьевич подошел к нему ближе.

– Ничего интересного. – Глубокая задумчивость на лице Седова красноречиво свидетельствовала об обратном.

– Вода в трюм уже не прибывает, – доложил старпом. – От масла и угля на переборках остались следы, по ним видно, насколько высоко поднималась вода во время прилива.

Василий Терентьевич рассеянно кивнул, и Титов понял, что смерть второго помощника в данный момент занимала капитана больше, чем состояние судна.

Старпом уже привык к тому, что в общении с Василием Терентьевичем ему приходилось постоянно сдерживать свое любопытство. Не обладай он в полной мере этим достоинством, неизвестно, как сложились бы их отношения с Седовым.

«Старик – еще тот темнила», – подумал про себя Виктор, а вслух спросил:

– Мы все дела тут сделали?

– Все, – задумчиво ответил Седов. – Можно возвращаться.

Они спустились по веревке на плот и взяли в руки весла.

Обратный путь занял меньше времени.

Когда плот коснулся дна, капитан и старпом спрыгнули в воду и вытащили его на берег.

Моряки сидели на бревнах возле костра. Кок и Дмитрий стоя курили. Над костром на рогатине, один конец которой был привален большим камнем, закипало ведро с водой. Ведро с остатками чая подогревалось возле раскаленных камней.

Седов и Титов подошли к морякам. Старший механик подвинулся, уступая капитану место.

Василий Терентьевич сел и угрюмо посмотрел на членов команды. Вместе со всеми сидел и второй механик, нога которого была перемотана бинтами, – так она причиняла Алексею меньше беспокойства. Пока капитан и Титов были на судне, Сергей Рожнов по просьбе друга нашел подходящую палку и смастерил из нее костыль, которым Алексей быстро научился пользоваться. Впрочем, ходить по песку и по лесу с костылем было все равно неудобно, поэтому второй механик собирался использовать его для коротких перемещений в пределах лагеря.

Убедившись, что команда готова его выслушать, капитан заговорил:

– Сегодня утром я сказал вам о том, что на нашем судне мог находиться человек, который убил инкассатора в Ванино. Поскольку Михаил исчез, многие из вас, вероятно, сделали вывод, что Михаил и есть тот самый преступник. Но после того, как мы нашли тело Михаила, кое-кто из нас наверняка уже сомневается, что все было именно так.

– Кто сомневается? – удивленно спросил Сергей.

– К примеру, я, – ответил кок.

Старший механик посмотрел снизу вверх на кока, скептически улыбнулся и, демонстрируя товарищам свое недоумение, пожал плечами.

– Мы предположили, что второй помощник каким-то образом узнал о радиограмме, – продолжил капитан, – и, чтобы избежать ареста, воспользовался своей вахтой и направил судно к берегу. Когда же произошло кораблекрушение, он вместе с деньгами выпрыгнул за борт.

– Вроде звучит гладко, – прокомментировал Сергей.

– Не совсем, – возразил Седов.

– Вы имеете в виду то, что мы не нашли сумку с деньгами? Так она могла утонуть.

– Нет, сумка тут ни при чем.

– Вы что-то нашли в каюте? – догадался Дмитрий.

– Можно и так сказать, – задумчиво кивнул капитан. – Правда, некоторых вещей Михаила в каюте нет, словно он действительно готовился к бегству.

– Вот видите! – воскликнул Сергей.

– Так что вы нашли? – продолжал допытываться Дмитрий.

– Его обувь. Черные туфли. У него кроме этих туфель была еще какая-нибудь обувь?

Этот вопрос предназначался прежде всего Дмитрию, соседу Михаила по каюте.

– Только сандалии, в которых он ходил на судне, – ответил Дима.

– Вот именно, – согласился Василий Терентьевич. – Мы нашли второго помощника именно в этих сандалиях, надетых, кстати, на босу ногу. Поскольку туфли Михаила остались на судне, спрашивается, неужели он собирался пересечь тайгу в расхлябанных резиновых сандалиях, в которых он и на палубе частенько спотыкался?

Моряки задумались. Наблюдение, сделанное капитаном, и напрашивающийся из него вывод на первый взгляд казались несущественными, но многие согласились, что для скитания по тайге Михаил был экипирован не лучшим образом.

– Вы сказали, что в каюте Михаила нет его личных вещей. Куда же они делись? – поинтересовался Сергей.

– Могу только предположить, что после кораблекрушения тот, кто его подстроил, зашел в каюту и специально забрал некоторые вещи, чтобы мы не сомневались, что второй помощник сбежал.

– А как, по-вашему, все было на самом деле? – спросил кок.

– Трудно говорить с уверенностью, – признался капитан. – Опять-таки я могу только строить догадки.

– Все же объясните, я ничего не понимаю, – растерянно улыбнулся Сергей, которому все, о чем говорил Седов, казалось чем-то абстрактным и не затрагивающим их в полной мере.

– Моя версия такова. Преступник, а это был не Михаил, как-то узнал про радиограмму… – Василий Терентьевич посмотрел на второго механика и заметил, как тот покраснел, то ли от заслуженного чувства вины, то ли оттого, что понимал, кого в первую очередь будут подозревать в разглашении тайны, – …поэтому решил немедленно бежать, не дожидаясь, когда мы прибудем в порт. Ночью он поднялся на мостик и, пользуясь тем, что Михаил не ждал нападения, оглушил его ударом сзади, после чего сбросил за борт. Затем преступник изменил курс, направил судно к берегу, а сам незаметно вернулся в свою каюту. Когда судно налетело на скалы, он во время всеобщего переполоха зашел в каюту Михаила и забрал некоторые вещи на тот случай, если мы обнаружим связь между радиограммой и кораблекрушением и начнем искать преступника. Нетрудно предположить, что подозрение прежде всего ляжет на исчезнувшего Михаила.

Команда слушала капитана, затаив дыхание.

– Мне кажется, все было именно так, – уверенно произнес Седов. – Поэтому мы нашли тело Михаила так далеко от места кораблекрушения – просто его сбросили в море далеко отсюда, и его труп прибило к берегу значительно севернее.

– Я с вами согласен, капитан, – поддержал Василия Терентьевича кок.

Но оказалось, что не все были готовы безоговорочно согласиться с выводами капитана. Моряки стали бурно обсуждать эту версию и предлагать другие объяснения случившемуся.

– Давайте выясним, кто выходил ночью из своих кают, – предложил Сергей.

Все охотно поддержали его.

Однако оказалось, что ночью моряки крепко спали и никто не мог с уверенностью сказать, что его сосед по каюте куда-то выходил. К тому же капитан, старпом и Дмитрий находились в своих каютах одни.

Василий Терентьевич обратил внимание, что в ходе обсуждения его вместе со всеми остальными зачислили в разряд возможных подозреваемых.

– На мостик незаметно мог подняться каждый, – подытожил Илья, который, несмотря на свою молодость, тоже принял активное участие в обсуждении. – И Михаила это не удивило бы и не насторожило. Он ведь не знал про радиограмму.

– Постойте, если Мишу убили, а настоящий преступник кто-то другой, то где тогда деньги? – встрепенулся вдруг Сергей.

– Известно где. На балкере, – кивнул Илья, уверенный в своей правоте.

Видимо, многие моряки всерьез думали, что капитан и старпом плавали на «Улисс» для того, чтоб найти спрятанные деньги. Василий Терентьевич вновь убедился, что не все члены команды ему доверяют.

– Я считаю, – сказал он, – что утром, когда мы переправлялись на берег, преступник взял с собой с «Улисса» деньги и пистолет, чтобы завершить свой план и уйти в лес. – Затем резко встал, и моряки заметили в руках у него ракетницу. Большой черный пистолет наверняка был заряжен, но пока что его дуло было направлено в землю.

Всем собравшимся, включая тех, кто в полной мере пока не осознавал серьезность происходящего, решимость капитана предельно ясно дала понять, что все они без исключения находились в непростой, если не сказать, чрезвычайной ситуации. Даже с лица Сергея исчезла его постоянно насмешливая улыбка.

– Поскольку нас по-прежнему семь человек, – продолжил Седов, – убийца до сих пор среди нас. И в наших интересах поскорее его найти.

Моряки не были готовы к такому резкому повороту событий и в замешательстве уставились на Василия Терентьевича.

– Что вы предлагаете, капитан? – спросил Титов, который, как и подобает старпому, в сложный момент оказался за спиной сидящего на бревне Седова.

– Для начала осмотрим личные вещи каждого из нас. Есть возражения?

– Нет, – ответил кок.

– Раз надо, – согласно кивнул Илья.

– Замечательно! Виктор, принеси сюда личные вещи, – попросил капитан.

Титов направился к плотам и стал доставать из них немногочисленные пожитки членов команды.

Скоро на песке лежало семь не похожих друг на друга сумок. Сумка Седова была извлечена для осмотра в числе прочих.

– Погоди, – остановил старпома капитан. Было заметно, что ему неприятна предстоящая процедура. – Посмотри сперва в коробках и мешках, может, этого будет достаточно.

Василий Терентьевич указал старпому на сложенные под тентом продукты и вещи, предназначенные для общего пользования.

Виктор Титов подошел к куче и стал по очереди открывать все без исключения коробки и мешки. Василий Терентьевич встал рядом с ним, чтобы видеть результаты осмотра собственными глазами.

Члены команды остались на своих местах, но их встревоженные лица были обращены на Седова и его старшего помощника. Моряки смотрели напряженно, но не враждебно, понимая, что эти решительные действия абсолютно оправданы.

В вещах, которые после высадки на берег перешли в распоряжение кока, ничего не обнаружили. Убедившись, что осмотру подверглись все без исключения коробки и мешки, капитан подошел к сумкам и лично приступил к самой неприятной части обыска.

Надо было видеть лица людей. После каждого жужжания молнии моряки напрягались, словно собирались накинуться на владельца сумки, окажись в ней деньги. Когда капитан прекращал шарить по очередной сумке и выпрямлялся, они переводили дух и на несколько мгновений расслаблялись.

Седов проверил все семь сумок, для приличия раскрыв для всеобщего обозрения и свою собственную, но ни в одной из них денег и пистолета не оказалось. Похоже, такой результат многих расстроил.

– Где же деньги? – разочарованно спросил Сергей.

Василий Терентьевич задумался.

– Вероятно, когда мы утром высадились на берег, преступник спрятал деньги в лесу.

– А почему он не сбежал? – спросил Илья.

– Наверное, не спешил, – высказал мнение кок. – Ведь не все из нас знали о радиограмме. А те, кто знал, считали, что преступник – Миша.

– А почему он не сбежал до сих пор? Ведь было столько возможностей, – не сдавался Илья.

– Поначалу, возможно, его что-то сдерживало, а потом, когда мы нашли труп, бежать стало уже затруднительно, – пояснил кок. – Я прав, капитан?

Некоторые моряки по привычке продолжали относиться к Седову как к последней инстанции в решении любого вопроса или спора. Но в этом случае капитан оперировал лишь догадками, в которых сам не был стопроцентно уверен.

– А если он все-таки побоялся утром вывозить с балкера сумку или пакет с деньгами? – предположил Сергей. – И деньги до сих пор находятся на «Улиссе»? Может быть, именно поэтому преступник до сих пор не сбежал?!

У этой версии нашлось немало сторонников, которые стали предлагать немедленно организовать на судне поиски.

– Тихо! – остановил их капитан. – Обыскать судно мы всегда успеем, хотя я никакого смысла в этом не вижу. Найдем мы деньги или нет, что с того? Да и сомневаюсь я, что преступник не воспользовался возможностью, которая была у него утром. В той суматохе он мог вывезти с корабля все, что угодно. Но сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы вы все поняли: с этого момента ситуация в лагере резко изменится. Поскольку преступник среди нас, я запрещаю кому-либо в одиночку покидать лагерь.

– А в туалет? – непроизвольно хмыкнул Дмитрий.

– Сделаем его в черте лагеря. Выроем яму, огородим ее тентом, чтобы никто не смущался.

– А как ходить за водой? – спросил кок.

– В крайних случаях, если это потребуется, из лагеря будем уходить по трое, в исключительных случаях – по двое. Я думаю, вы понимаете, чем это вызвано. Мы не должны дать преступнику возможность сбежать до тех пор, пока нас не найдут.

С этим все согласились.

– И еще, – продолжал капитан. – Мне до сих пор непонятно, как мог преступник узнать про радиограмму. Если преступник не я… не Виктор… и не Алексей…

Капитан специально говорил медленно, чтоб у моряков была возможность посмотреть на каждого из перечисленных людей. Василий Терентьевич и старпом выдержали это испытание спокойно, зато второй механик, на котором Седов остановил свой взгляд в последнюю очередь, прямо не находил себе места.

– Не-е, ребята. Вы только не подумайте, что это я, – с вымученной улыбкой пролепетал он. Голос его предательски дрожал, выдавая с головой. Все поняли, он боится, чтобы его не заподозрили. Но, с другой стороны, это еще ничего не доказывало.

– …Если убийца кто-то другой, то опять же один из нас троих должен был проболтаться ему о радиограмме… Я лично молчал, – сказал Василий Терентьевич и перевел взгляд на старпома.

– Я тоже никому не говорил, – уверенно произнес Титов.

Старпом был абсолютно спокоен. Но один-два человека из команды в этот момент впервые подумали о том, что Титов лучше других моряков подходил на роль хладнокровного убийцы. По крайней мере, если бы среди присутствующих проходил кастинг на роль бандита, то выбор режиссера непременно пал бы именно на старпома. Уж больно у него была для этого подходящая внешность – загорелый бугристый череп, большая челюсть и выпирающий подбородок, прищуренные самоуверенные глаза, крепкое телосложение и высокий рост.

Наверняка многие в эту минуту захотели, чтоб убийцей оказался не Титов, а кто-нибудь другой. В критической ситуации сладить с таким амбалом было бы непросто.

Капитан снова посмотрел на второго механика.

– Я молчал! Вы что думаете, я не понимаю?! – воскликнул Алексей, поймав его взгляд.

Василий Терентьевич ничего не ответил и задумался, а второй механик начал убеждать своих товарищей в том, что никому из них не проболтался.

Алексей зря усердствовал, ему не очень-то верили – не только капитан считал Алексея несдержанным на язык.

– Василий Терентьевич, может, мы все-таки осмотрим судно? – снова предложил Сергей.

– Хорошо. Надо же вас чем-то занять, – согласился Седов и оглядел моряков, выбирая, кого послать на судно. – Сергей, Илья, Дмитрий и Виктор, отправляйтесь на «Улисс». По судну ходить только по двое. Не забывайте, что вместе с деньгами может быть и пистолет. Мы с Олегом и Алексеем останемся на берегу.

Выбор капитана был понятен. У Алексея была травмирована нога, а коку надо было готовить обед.

Сергей направился к плоту, за ним поспешил Илья, а вот Дмитрий пошел следом с гораздо меньшей охотой.

Капитан с недавних пор стал внимательно наблюдать за каждым из членов команды. Ему казалось, что Сергей и Илья до сих пор не понимали, насколько серьезна ситуация. Медлительность Дмитрия он списал на его слабохарактерность, поскольку затея, которую торопился осуществить старший механик, любому здравомыслящему человеку, а тем более далеко не храбрецу, каким являлся Дмитрий, должна была показаться опасной. Ведь, завладев пистолетом, преступник мог запросто им воспользоваться.

Титов тоже не горел желанием второй раз за день возвращаться на «Улисс». Впрочем, он понимал, что Седов посылает его на балкер, чтобы присматривать за моряками. Перед тем как направиться к плоту, он обратился к капитану:

– Мне кажется, ты прав, Василий Терентьевич, деньги наверняка уже на берегу. Лучше было бы организовать поиски в лесу.

– Дойдет черед и до леса, – ответил Седов. – Пока вы будете на судне, я похожу вокруг лагеря. Может быть, что и найду.

– Опасайся кока, – наклонившись к уху капитана, предупредил его Виктор. – Ему легче других было вывезти деньги с судна в своих коробках.

Седов кивнул. Он не думал, что морякам, отправившимся на судно, могла угрожать какая-то опасность. То ли интуиция, то ли здравый расчет подсказывали ему, что преступник давно подготовился к бегству и что его задержало в лагере какое-то непредвиденное обстоятельство, возможно, найденный раньше времени труп Михаила.

Отослав большую часть команды на судно, он мог без спешки и без ненужного риска побродить вокруг лагеря и попытаться найти деньги, а главное, пистолет, которые, как он полагал, были спрятаны именно в лесу. Второго механика капитан не опасался, тот был серьезно травмирован, а вот кока…

Василий Терентьевич взглянул на Олега. Кок в этот момент большим кухонным ножом нарезал на разделочной доске лук.

«Надо будет у всех без исключения моряков отобрать ножи, – решил Седов. – А что касается Олега… Соломки везде не подстелешь. Если он – преступник и попробует на меня напасть или сбежать, что ж, попытаюсь с ним справиться».

Словно прочтя мысли Василия Терентьевича, Олег перестал стучать ножом по доске и посмотрел на Седова. На белокожем лице кока, усеянном сотнями веснушек, промелькнула снисходительная усмешка. Кок был неглупым человеком и, казалось, лучше других моряков понимал, что происходило в данный момент вокруг него и в голове капитана.

Василий Терентьевич немного нервничал. Он даже зачем-то потрогал рукоятку пистолета, словно хотел убедиться, что заряженная ракетница по-прежнему лежит в кармане его брюк. Это движение было непроизвольным – тяжелое оружие своим весом постоянно напоминало о себе. Мысленно наметив план последующих действий, Седов сказал Олегу и Алексею о своем намерении пройтись по лесу и напомнил, чтобы они ни под каким предлогом не отлучались из лагеря.

На протяжении приблизительно четырехсот метров берег полого поднимался в гору, затем сменялся крутым подъемом, который в некоторых местах был практически неприступным из-за почти отвесных, но, впрочем, не очень высоких скал.

Разобравшись в рельефе, капитан решил обследовать участок леса между берегом и подножьем сопок. Это был достаточно большой по площади участок, впрочем, Седов собирался искать не маленькую вещицу, а как минимум вместительную сумку, спрятать которую было не так просто, тем более ранним утром, когда только-только начало светать.

Василий Терентьевич надел очки и стал методично «прочесывать» лес, придерживаясь некого умозрительного петляющего маршрута, который позволял ничего не пропустить и в то же время не ходить по одному и тому же месту дважды.

Поиски не мешали Седову думать. А подумать ему было над чем.

Он был рассудительным и ответственным человеком, вот и в лесу шел не напролом, а выбирал дорогу там, где меньше кустов; внимательно осматривал попадавшиеся на пути овражки, упавшие деревья и нагромождения валежника.

В лесу, под сенью старых деревьев, было прохладно и как-то по-особому умиротворенно. Эту почти идеальную картину портили только назойливые мошки и паутина, на которую Седов то и дело натыкался, из-за чего был вынужден периодически останавливаться, чертыхаться и поспешно избавляться от опутавших волосы, очки и лицо липких нитей.

Он вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной раздался громкий треск, и сердце его екнуло. Капитан резко обернулся и потянулся рукой к карману. Рука быстро нащупала увесистую рукоять и выдернула из кармана ракетницу.

«Кок! – упрекнул себя за беспечность Седов. – Мне нельзя было расслабляться».

Однако он не увидел позади себя никого. В том месте, где странный звук заставил Седова остановиться, лес был достаточно густым, и тот, под чьей ногой хрустнула сухая ветка, мог пригнуться или спрятаться за дерево.

Василий Терентьевич внимательно, не пропуская ни одного куста, ни одного деревца, обшарил взглядом лес, затем взвел на ракетнице курок и стал медленно двигаться в том направлении, откуда пришел.

«Может быть, это не человек, а зверь?»

Пройдя несколько десятков шагов и не обнаружив ничего подозрительного, он успокоился и опустил руку, сжимавшую пистолет.

Людей поблизости определенно не было, если, конечно, человек не обладал поистине змеиной ловкостью, которая позволила ему незаметно и бесшумно скрыться.

Капитан продолжил поиски, но на этот раз взял за правило периодически оглядываться по сторонам, чтобы не быть застигнутым врасплох еще какой-нибудь неожиданностью.

Бродил он по лесу достаточно долго, около полутора часов.

Видимо, за столь долгое время его успели потерять, потому что из лагеря стали доноситься крики:

– Капитан! Василий Терентьевич!

Седов снял очки и положил их в карман.

Поскольку уже обследовал весь интересовавший его участок леса, можно было в лагерь возвращаться.

Оказавшись в лагере, он обнаружил, что члены команды, следуя приказу, добросовестно ждут его возле костра.

– Нашли что-нибудь? – на всякий случай спросил Василий Терентьевич.

– Ничего, – ответил за всех Сергей.

Взглянув на море, Седов увидел возле «Улисса» оранжевый плот, покачивающийся на волнах, и спросил:

– Кто это там?

– Олег поплыл за приправами, – пояснил Сергей. – Про них забыли, когда грузили продукты и вещи. Титов не отпустил его одного и поплыл с ним.

«Молодец», – мысленно одобрил предосторожность старшего помощника капитан.

Костер уже не горел. Картошка, тушенная с мясом, что называется, «доходила», оставаясь над еще пышущими жаром углями. Другое ведро, с чаем, уже сняли с огня и заварили.

Пока двое членов команды отсутствовали, капитан решил сделать в судовом журнале запись о смерти второго помощника. Он достал из сумки журнал и сел на край плота.

Однако вместо того, чтобы взять шариковую ручку и заняться правописанием, Седов о чем-то вспомнил, отложил судовой журнал в сторону и снова подтянул к себе сумку. Порывшись в ней, он еще больше помрачнел, обнаружив то, на что не обратил внимания ни тогда, когда досматривал сумки, ни утром, когда первый раз заполнял судовой журнал.

В сумке должен был лежать полиэтиленовый пакет с паспортами моряков, однако, несколько раз перевернув ее содержимое, Седов так и не обнаружил знакомого зеленого пакета.

Как и в тот момент, когда его напугала упавшая с дерева сухая ветка, сердце капитана екнуло.

«Преступник выкрал паспорта, – догадался он. – Зачем? Это ведь не гражданские паспорта, а паспорта моряков. Впрочем, для него любой документ, удостоверяющий личность, будет кстати. Но почему все? Хотя в этом тоже нет ничего странного. Чтобы найти в стопке паспортов свой, требовалось время, а это – неоправданный риск. Он просто забрал все, а потом выкинул остальные. А может быть, оставил паспорта себе, чтобы потом ими воспользоваться. Ведь личность преступника обязательно установят, и ему будет опасно жить под собственным именем».

Капитан обвел взглядом моряков. Каждый из них был занят своим делом. Никто не смотрел на капитана и, казалось, совсем не интересовался, почему Седов роется в своей сумке.

«Когда он выкрал паспорта?»

К сожалению, капитан не помнил, были ли они в сумке утром, когда он первый раз доставал из нее судовой журнал. Паспорта не могли выкрасть на судне, потому что Илья сразу спустил сумку капитана на плот, в котором находился кок. Значит, их выкрали уже на берегу, что было не так сложно, учитывая утренний сумрак и суету. Или же это сделал кок еще во время погрузки.

Обнаруженная пропажа в который раз заставила Седова понервничать.

Он снова подумал о том, чтобы организовать наблюдение за морем. Однако теперь это было слишком рискованно. Скала находилась далеко от лагеря, и, даже если дежурить по двое, убийца рано или поздно получил бы шанс устранить напарника и незаметно для всех скрыться.